простите, вырвалось

***
Послушай, малыш — если ты только действительно хочешь слушать меня. Никогда не доверяй людям, но сделай так, чтобы тебе можно было доверять бесконечно. Зачем? А чёрт его знает, уверенность уже потеряна. Но мне же надо с чего-то начать.

Знаешь, если после смерти мы действительно сможем встретить на небесах кого угодно — то кому это, в конечном счёте, нужно? Ведь при следующем перерождении (а оно, мне кажется, наступает с весьма короткой передышкой, как между тактами всё того же сердца) ты забудешь всё это. И вот что, что? Вот ты видишь их всех, вот они — и ты сразу всё про них знаешь, кристально ясно.
Файлы, лежащие вместе в одной базе — что им друг до друга?

Красная артериальная. Синюшная венозная. Желчь. Ушная сера. Желудочная кислота. Сопли и прочие массы. Мозг — говорят, серенький. Понамешали. Что можно нарисовать с такой палитрой? А вот поди ж ты. Иной раз и залюбуешься.

Можно прижать тебя лицом к сканеру и проскрежетать с другой стороны стекла лампой с самым высоким разрешением, до онемения. Потом разложить на пикселы. Можно сложить ещё одну палитру, да останется пара обезумевших глаз. Развести тебя, как порошок, на нули и единицы, в монохром. Кто ты, в сущности?

А можно по другому. Знаешь, что там за комната? Там висят простыни и есть диван. Правила просты — каждым новым телом ты обладаешь на новой простыне. Пока оно не обмякнет как следует и не впадёт в забытие. Тут накрываешь его свободными краями полотна и не трогаешь, пока не почувствуешь в воздухе чужую панику, пробивающуюся сквозь сон. Тогда свёрток аккуратно разворачиваешь. Само тело можно доставить до ванны — оно будет благодарно. А тебе останется новая Плащаница. У меня их там уже под сотню, веришь? Самые добрые в мире привидения. Думаю, если пару таких полотен показать солнцу и мухам, то определённо добавится контраста. Но исчезнет неуловимая субстанция, захваченная мной. Дагерротип души? Страсти? Или нечто более низкое и земное?

И вот, ты уже падаешь...