О персонаже: Крина
Отчаяние нельзя контролировать. Оно накатывает, когда нет выхода«Crin», она же лилия. Дивный цветок, затерянный средь дымчатых туманных гор, скрытый от посторонних взоров природой нетронутой, дикой, необузданной.
Именем этим наградила её мать, души не чаявшая в цветах: горная Лилия предрекала своему носителю красоту, долголетие и успех.
«Волантис». Простым людям фамилия эта не скажет ни о чем: быть может, кому-то покажется красивой, кого-то привлечёт непривычным произношением... Но у знающих господ ассоциации и мысли пойдут совершенно иные: «Штатный мозгоправ», «Дознаватель», «Палач». Виктор Волантис, цепной пёс Затмения, обретающийся в запутанных лабиринтах пыточных камер и тюремных залов. Нет участи хуже, чем попасть в руки этому голодному до чужой агонии садисту: единственный выход после встречи с ним — смерть. Слухи говорятся, домыслы множатся, глупые легенды обрастают упрямой верой.
Быть Волантис — быть монстром. Слава отца идёт вперёд Крины, скрывая девочку за собой, подавляя. Фамилия налагает ограничения, сковывает по рукам и ногам. И нет выбора более: ты либо Волантис, пожирающее боль и упивающееся кровью чудовище, либо мертвец. Затмение не прощает "бесполезности" своим рабам.
«Артега» — на момент начала сюжета. Мероприятие международного масштаба — дело весьма ответственное. Контингент на ярмарке присутствовать будет разный: и купцы, и аристократы, и титулованные воины... Кто дать может гарантию, что о Волантисском Мяснике не слышали люди эти баек?
Артега — маска и прикрытие, один из пазлов старательно выстраиваемого образа.
«Совершеннолетие уже за плечами, но впереди ещё целая жизнь» — весьма оптимистичные слова, несущие вдохновение юным дарованиями, в чьих сердцах ещё горит пламя страсти и надежды, веры в мир и собственные силы.
Но едва ли Крина видит в этой дате какой-то особый, сакральный смысл. Ещё один год прожит, ещё один цикл завершён. Единственное — прав стало больше. Официально.
Везде свои обычаи, везде своя культура: где-то женщины являются лишь придатком к мужчине, где-то — равными с ними, а где-то и вовсе, стоят над, с высокомерием взирая на «самцов», стелящихся к их ногам.
Юную Волантис пол никогда не тяготил, хоть и росла она в условиях отнюдь не дружелюбных. Затмение уравнивало и людей, и тварей, ценность их опрелеляя не по полу, а по способностям. Ты силён — ты полезен. Пол, возраст, жизненная позиция, ориентация... Всё это вторично и оправданием слабости не является.
Каблучки, колечки, бусинки: словно сорока, Крина с детства любила всё, что блестит, но возможностей получить "сокровища" в лабиринтах смерти, откровенно говоря, было мало. Золоченые украшения пленников, вживлённые артефакты, монетки с трупов и драгоценные камни — Волантис тащила всё, что под руку попадалось.
Будучи определённой к Леди Рейвен, Крина покинула пыточные катакомбы. Светские рауты, встречи с деловыми партнёрами, инспекции на предприятия: она должна была соответствовать. Именно тогда в жизни девушки появились цветные камни в тонких оправах, элегантные платья и костюмы. Как же она любила всё это! Блёстки, сияние, игра света в каратах вызывали восхищение и служили лучшим стимулом для учёбы и работы.
Бабушки, дедушки, дяди, тёти — Виктор Волантис никогда не рассказывал намеренно дочери ни о своей семье, ни о родне покойной супруги. Потому Крине приходилось собирать информацию по обмолвкам отхотчивого в редкие дни на слова и наводящим на ответы реакциям Палача. И, тем не менее, девочка знать не знала кто мог бы погулять в её предках: отец был сам по себе чудовищем, мать — то ли знахаркой, то ли колдуньей лесной.
Младшая Волантис ничего необычного в себе никогда не замечала, справедливо отнеся собственную скромную персону в категорию людей.
— Трефовое королевство {Астарот}
Колыбель Затмения — Астарот. Сердце тьмы, от которого, словно вены по телу, расползаются во все стороны корни большого организма имени Юрея. Подземный город-тюрьма, целые лабиринты камер, предназначенные для содержания жертв на нужды организации, являющиеся вотчиной Волантисского Мясника, пролегает глубоко под трефами, спрятанный от глаз простого люда толстым слоем земли.
В Крине нет любви к этому месту, за десятилетия пропитавшемуся горем и отчаянием, буквально дышущем смертью. Да, она росла в этих коридорах, взрослела, но было ли то взросление счастливым?
Ныне определённого места жительства юная Волантис не имеет, путешествуя вместе с леди Рейвен.
«Затмение — люди, стремящиеся вернуть истинного Бога, привести мир к правильному пути, с которого он сошёл когда-то»
Крине сложно называть себя верующей: ни чудесам, ни силе мифического Бога она свидетелем не была, да и о существовании Высшей Силы знает лишь со слов окружающих. Виктор — фанатик, и равняться на него смысла девочка не видела. Этот и в бессмысленный бред поверит, если оный восхваляет Господа. Но Его Превосходительство Осирис! Статный мужчина одним своим видом вызывал у Волантис восхищение и восторг, хоть и нагонял жуть на прочих. А его аура уверенности и опасности? А кровожадный оскал? А хмурый взгляд? Воистину прекрасное создание! Только Бог мог создать подобное совершенство... И если Его Превосходительство уверен, что Юрей — правильный бог, она будет в него верить.
— Секретарь, ассистент и ученица леди Рейвен, по образованию — маг-менталист, дознаватель, экономист
Титул Мясника никогда не был пределом мечтаний девушки: она рвалась прочь от города-тюрьмы, не по наслышке зная об истинной его личине. С раннего детства Крина по пятам следовала за отцом, уже к семи годам научившись орудовать многочисленными скальпелями — пускай и не слишком умело, но весьма уверенно — и лезвиями, иглами и молотками. К пыточным механизмам и артефактам Крину допускать тогда отказывались, страшась поломки дорогостоящего оборудования, но едва ли это мешало её процессу обучения за авторством Виктора Волантиса. Палач готовил себе смену, не желая передавать руководство над отделом в руки посредственных менталистов и "дуболомов", а потому и натаскивал дочурку на дознавателя, с усилием впихивая в ребёнка знания о том, как убить или повредить ближнего своего.
Волантис с отвращением относилась к перспективе провести оставшуюся часть жизни в казематах, в окружении садистов, полутрупов и трупов, но идти против отца не смела: понимала, что бунтовать глупо и бессмысленно. Но Его Превосходительство, как бы странно это для людей, с ситуацией незнакомых, ни звучало, стал её светом. Монсеньор заметил её старания и перевёл в из отдела Дознавателей! И отец не смел возразить! Глава отдела, конечно, далеко не рядовой воин, но и, чтобы дерзить Господину Осирису, не того полёта птица. Радости Крины не было предела. Жуткий великан, временами посещающий вотчину Виктора, от взгляда которого кровь стыла в жилах, а душа покидала тело, в сознании пятнадцатилетней девушки вмиг сменился образом мрачного героя.
Экономист — не "мозгоправ", маг-менталист — не дознаватель. Мастера тонких манипуляций, стратеги, аналитики! И никаких облитых кровью комбинезонов с утра пораньше, никакого трупного запаха на коже, никаких плотоядных крыс! Доверие Его Превосходительства не оправдать было невозможно априори. Книги, лекции, эссе и курсовые, писанные долгими ночами: Крина старалась выделиться, проявить себя. Всё, лишь бы не возвращаться в стройные ряды Дознавателей.
Диплом о получении "вышки", и жизнь юной Волантис впервые обрела хоть какую-то ценность на фоне прочих магов Затмения. Не каждый менталист экономист, как и не каждый экономист — менталист. Великолепное комбо, коим сама Крина гордилась неимоверно.
Монсеньор удивил и в этот раз: на ярко-красный диплом он отреагировал выписанным направлением о прикриплении юного дарования к некой Госпоже Рейвен. Дальнейшего обучения и развития ради...
А Леди Рейвен блестела вся: волосы её искрились звёздами, глаза — светились знанием, сама её аура горела, словно холодная зимняя луна. Крина сдержать была неспособна восхищения, глядя на эталон женщины, к которому она попала в подчинение по воле Господина Осириса. Новая Госпожа оказалась весьма требовательной и деятельной особой: деловые встречи, светские рауты, конференции. Крина, попав в бурный водоворот событий, первые дни чувствовала, что до этого жизнь её словно поставлена была на паузу: никогда ещё дни не были столь насыщенными на события. Обучение, работа, задания от Леди Рейвен не выматывали, в отличае от ожидаемого, лишь подпитывали энтузиазм и интерес. Бессонные ночи ради удачно заключённый сделки стоили хитрой ухмылки Госпожи, а игнорирование свободного времени как такового — скупой похвалы Его Превосходительства на заслушивании ежегодного отчёта.
— Менталистика на уровне выше среднего, бытовая магия, до автоматизма доведённая, навыки Дознавателя и сопутствующие им Рунология и Ритуалистика.
Крина, по воле своей жизненной ситуации, всегда была ученицей старательной и прилежной. Говорили учить — учила, говорили делать — делала. В случае неисполнения приказа следовало наказание. В Тюремном Городе быть наказанным — весьма и весьма опасно... Сим и обусловлены таланты юной Волантис: когда альтернативой учёбе являются переломанные конечности, ожоги разной степени тяжести и исполосованная розгами до мяса спина, хочешь-не хочешь, но станешь талантом.
Усердие девушки даром не пропало — навыки её в тонкой работе с разумом лично Леди Рейвен оцениваются как "выше среднего", хоть и катастрофически далеки от уровня Истинного Мастера, коим и является Госпожа.
Заклинания собственного авторства:
Высокоуровневые иллюзии, представляющие собой настоящий бред пьяного барыги, предварительно употребившего собственный продукт. Погружают жертву в максимально, насколько способно их сознание, безумный мир. Речь, окружающий мир несчастные воспринимают совершенно иначе. Они всё ещё в сознании, всё ещё мыслят, но уже не способны воспринимать реальность такой, какая она есть. И выхода из безумной сказки всего два: либо подавить заклинание волей более сильной, чем воля его создательницы, либо найти логику средь белых шляп, о сговоре обеденном забывшим как найти яркий полдник, а из пещеры — в синее поле, от них, да за ними, без страха и к тропу ягодному сложностями...
Формула, дарующая воплотившему её фотографическую память. Что бы ни увидел маг за время действия заклинания, всё он сможет вспомнить впоследствии в мельчайших деталях. Конечно, если не помрёт в процессе от перенапряжения.
Покуда человек не настроен против Крины, она способна влиять на его эмоции, замещая его чувства своими. Вызывать радость, грусть, печаль и похоть у себя многим проще, чем воплощать это в чужом разуме. Да и заклинание это работает делиеатнее, чем непосредственное вмешательство в мозг. Разумеется, сильные разумы «Эмпатии» не подвластны, поскольку способны вмиг ощутить даже самые слабые попытки влияния.
Мытье полов, аннигиляция пыли на полках, чистка овощей и прочие житейские мелочи реализуются Криной с помощью магии, не имеющей стихийной направленности, и без особого напряжения. Много ли ума надо менталисту, чтобы засунуть карандаш в точилку и повернуть пару раз, физически к нему не прикоснувшись?
× Навыки Дознавателя и сопутствующие им Рунология и Ритуалистика
Изначально планировалось, что именно Волантис унаследует должность главы Отдела Дознания, потому и обучалась девочка всем премудростям пыток, допросов и анализа полученной информации. Здесь и менталистика, пускай и в крайне грубой форме, ведь лишь единицы постояльцев Тюремного Города требовались на выходе с целой душой, и физические воздействия, и крайне малое количество медицинских примочек, призванных продлить агонию допрашиваемых, и магия рун, вырезаемых на телах и трупах, и ритуалистика, открывающая возможности допроса недавно погибших.
Как бы ни глядела Крина с отвращением на отца, как бы ни плевалась на варваров-Дознавателей, но она выросла среди них: среди отпетых садистов, получаюших истинное удовольствие от боли своих жертв, среди запаха палёного мяса и звериного, совершенно нечеловеческого воя, среди разлагаюшихся истерзанных трупов. Крина выросла в окружении тварей, а потому не могла не быть одной из них. Да, Волантис не получала оргазм о рыданий в комнате для допросов, её не восхищали мастера-Палачи, а разбор полётов по выданной трупами информации вообще считался скукой смертной, но всё это наложило на ребёнка отпечаток, вплавилось в личность.
Крина Волантис — весьма циничная, мстительная и жестокая девушка, ради выгоды своей готовая идти по головам. Её не заботит этическая сторона своих действий, она и знать не знает о таком понятии как мораль. Трупы, кровь, внутренности и злачный запах разложения не вызывают у неё страха, сражения — волнений. Она считает привязанности к тем, кто тебя слабее — глупостью и роковой ошибкой, подчинение сильнейшим — естественным порядком вещей.
Тем не менее, Крина весьма азарта. Девушка обожает политические игрища, долгие беседы за чашечкой каффа и шахматную доску людей-фигур. Кто кого переиграет? Кто будет убран с доски? У Виктора Волантиса пытки вызывают энтузиазм, почитаясь им как определённый вид искусства, у Крины Волантис — игра престолов, масок. Так ли далека дочь от отца?
Но, противоположно холоду и презрению в отношении слабых, Крина почитает сильнейших, и мысли не допуская о неповиновении. Леди Рейвен, Моньсеньор Осирис — эталоны в глазах юного чудовища, сродни Богам.
Крина — ассистентка, помощница и ученица Рейвен. Зовёт её не иначе, как "Госпожа", "Леди", "Мисс" или "Мастер", считая Рейвен эталоном женщины. Волантис искренне ей восхищается, очень радуется любой похвале и вниманию с её стороны. Несмотря на формальный порядок обучения, действительно ей верна. Доверчива в отношении своей нынешней работодательницы, считая её мнение истиной в последней инстанции.
"Юрей" и "Осирис" в разуме Крины идентичны. И если Рейвен девушка восхищается, то Осириса она обожесталяет. Признательность, благодарность, платоническая любовь — покуда он является правой рукой Харона, верность Волантис принадлежит Затмению.
Ныне знает только то, что он есть. Относится к личности главы с некоторым пренебрежением, поскольку состоит в клубе поклонения Осирису, а "неуловимого Джо" не видела ни разу.
Могут контактировать в перспективе.
В будущем, при замесе на ярмарке, может понадобиться его помощь. На момент начала сюжета встречалась с ним единожды, лишь мельком.
Могут контактировать в перспективе.
Крина — ассистентка Рейвен, и ответственна за проведение ярмарки в равной степени.
Могут контактировать в перспективе.
У Крины с детства была дикая тяга ко всему блестящему: диковинки, монетки, браслетики, камешки. Словно сорока, девочка тащила всё к себе, надёжно пряча в шкатулку матери. С возрастом мало что изменилось, лишь ценность "блестяшек" возросла в разы.
Иногда, поощрения ради, Леди Рейвен дарит Волантис интересные вещицы. Лучшей "премии" для девушки не сыскать.
Неприличного содержания книги стали неотъемлемой частью жизни Крины лет с шестнадцати: девушка перечитала уже сотни рассказов про похождения мощных жеребцов на невинных дев. Отсюда и несколько наивное отношение к любви: Волантис мечтает о принце. Конечно, о принце своеобразном: с мечом за спиною, реками крови у ног, магией, двухметрвым ростом и большими... частями тела.
Крина безумна, но лишь слегка: она вполне способна холодно мыслить, просчитывать свои действия и действия окружающих. Разум её рационален и свеж, а сказки о последствиях чёрной магии — весьма красочны и ярки. Волантис не желает лишиться своего главного оружия — разума, а потому к Чёрной магии относится без какого бы то ни было интереса.
Единственное исключение — артефакты. Вещи, в долгосрочной перспективе душу не разрушающие... Если они полезны, то к чему воротить от них нос?