Это мой народ енотов

Написала на пятнашки вот такое. Вариантов было два - в космооперетту про чайник, который достиг бесссмертия - была одна такая тема и парная к ней "а мы в ней чай заваривали!", но я поняла, что БЫСТРО я с темой цукумогами не разберусь (нет внутреннего опыта, к которому можно привязать ожившую вещь), и... и про енотов. Тут, конечно, все в кучку: прочитанная недавно чудесная книга "О чем рассказали говорящие обезьяны" (настоятельно рекомендую всем, кто интересуется хорошим научпопом!), старая любовь к жестовому языку, невероятные истории про интеллект, хитрость, социальное взаимодействие и прожорливость енотов, прочитанный в детстве "День гнева" Гансовского и текущий (и, кажется, довольно постоянный) разнообразный опыт пребывания в меньшинстве.

Анару велел прийти к нему в офис.
Ну, я пришла. Куда деваться. Все равно, он видел, и Теуру, и Вету, и кто-то там даже еще.  Я же особо не пряталась.
- Ты действительно не понимаешь,  что наделала? Кем ты себя возомнила? Богиней? Великой матерью?
А вы кем себя возомнили, хотелось ответить мне – просто, хоть что-нибудь сказать, но это был глупый вопрос-ответ… Он бы не смыл горечь во рту.
- Это тебе не культурные шимпанзе! И не каледонские вороны! Это мелкие! Хищные! Социальные! Млекопитающие!
Он стучал кулаком по столу при каждом слове. Я честно смотрела ему в переносицу. Шимпанзе. Вороны, да.  Волшебный мир, в котором звери и птицы говорят. По-настоящему. Жестами, картинками… И голова кружится от  этого всего, когда видишь, как малыши выучивают язык от родителей, как...
Как в один прекрасный день из кустов вылезает мордочка в черной маске. И две розовые лапки. И эти лапки жестами – отчетливо, не так, как у приматов, - показывают: "Иди. Помочь". И добавляют: «Просить».
- Пять рейдов!  Спланированных, как толковые военные кампании! В Эномо украдены запасы на зиму подчистую! В Татаме пропал малыш – это сын Мамфе и Фона, ты же их знаешь, как ты им в глаза будешь смотреть?
На это мне и сказать было нечего – уставилась в пол. Едва ли мои, конечно, украли маленького шимпанзе, но.
Но.
Они ведь все-таки зачем-то устроили демонстрацию – среди бела дня, на лужайке у главного корпуса, так что всякий желающий мог видеть, как доминант Тете внятно и четко жестикулирует прямо в камеру: «займем ваши дома. Они хорошие. Нам будет хорошо».
- Зачем ты учила их? Хотя… какой смысл сейчас спрашивать…  Они есть. Они говорят. Они объединяются. С такой скоростью, которая шимпанзе и не снилась! Понимаешь, как мне – нам всем теперь с ними себя вести? Как будто это люди! Маленькие, злые, безжалостные люди!
Я подняла голову. Лицо у Анару было неприятное. Очень неприятное.  Народ Тете, вся, извините за выражение, местная популяция енотов…  если можно их теперь так называть… стремительно овладевшая – не без моей помощи – упрощенным жестовым языком, готовилась к зиме – и готовилась пережить ее в жилищах научного комплекса. Не спрашивая, хотят ли этого люди, птицы и приматы. «У нас щенки. Много» – заявил Тете. – «Будет еще больше. Все будут говорить». Они будут говорить. А Анару, похоже, говорить не будет. Он будет ставить ловушки и, если придется, стрелять.
Об этом думать было невыносимо тошно. Потому что Тете, конечно… был бы человек, сказала бы – психопат, но он не человек.
Он разумный говорящий енот. И теперь никто не знает, что с этим делать.
Конечно,  кроме Тете есть и другие. И есть первые  –  Ииль и Оок, их щенки… Почему, ну почему я всегда в меньшинстве? Как это так получается, что от меня всегда ждут оправданий, пояснений, разъяснений, а я… Просто Ииль скказала: «Помоги. Пожалуйста». Просто у нее болел щенок, тяжело болел. Я помогла. А когда спросила, почему она говорит, Ииль очень по-человечески так пожала плечиком. «Смотрели». «Научилась». «Теперь ты помогаешь». Если кто и богиня у этих…. существ, то не я, а Ииль, первоговорящая из них. Ей, правда, все равно, что она первая. Ее толкнули ко мне понятные вещи - любопытство, "а почему бы и нет"... Не меня. Ее.  Она умная, смелая, хорошая подруга… Но не человек. Мамфе и Фон тоже не люди, и Корвус, и Кьярра, и все-все-все – кто уже десятилетиями в проекте, кто говорит с нами на придуманных нами для них языках… Но никто из них не говорил так, как Тете.
А еноты слушают Тете.
- В общем, так, - сказал Анару устало, - я тебя увольняю. Иди давай. Собирай вещи, и чтобы через час тебя здесь не было. Нам тут предстоит… тяжелая зима, и я не хочу, чтобы с нашей стороны были слабые места в обороне.
Я молча повернулась и поплелась к выходу. Мир схлопнулся, и откуда-то оттуда, снаружи, зачем-то мне вслед Анару продолжал говорить – с горечью, со злостью:
- …И если ты думала, что они тебе будут благодарны… то зря! Попомни мое слово! Тебя они тоже не пожалеют! Убирайся! Богиня! Культурная героиня!

Плакать я стала только в лесу. За кордоном. За воротами.  Ни за что не заплакать на территории - не знаю, почему, но это было важно. А за забором заревела в голос,  шла и плакала, потом села и плакала, а потом маленькая рука тронула меня за колено.
В этом вся сила языка жестов. Обязательно контакт. Ииль пришла.
Пока я, сбиваясь – руки дрожали – рассказывала ей, что случилось, она стояла – прямая, маленькая – еноты, овладевшие речью, стали ходить на двух ногах и были ужасно похожи на бандитов из детских мультиков, – и внимательно следила за руками.
- Это очень плохо, - сказала она, выслушав и подумав. – Все плохо, дорогая. Тете жестокий, но его слушают. Ииль не слушают. Ииль не обещает теплые дома и очень много места для щенков. Анару человек прав. Наш народ тебя не поддержит. Что ты будешь делать?
- Не знаю. Надо как будто ехать на материк. Искать работу. Но у меня вся работа была здесь… и потом – а как же ты, Оок, малыши?
И я опять разревелась. Анару не просто меня выгнал, он получается, еще и от друзей меня оторвал. Хотя кто знает, может, этих друзей у меня уже и нет. «Наш народ тебя не поддержит».
- Послушай, – розовая хрупкая рука опять коснулась колена. – Послушай. Сейчас надо плакать, есть и спать. Думать будем завтра. Пойдем.
- Куда? В нору я не помещусь!
- Зачем в нору? Там, - она показала в лес – старая биостанция. Я знаю, как открыть дверь, окно. Там есть еда в ваших этих… банках. Ты можешь хотя бы переночевать там, а завтра, если хочешь,  уедешь к своим… или останешься… или еще что-то придумаешь… Пойдем. Оок и дети уже там. И еще кое-кто. Немного. Те, кто не хотят, как Тете. Нам всем придется что-то придумать. Но – завтра. Или послезавтра. А раз придется – мы придумаем.
- Ииль! Ты что же это… новую общину решила основать?
Она рассмеялась – те, кто научился говорить, научились и смеяться, – и показала маленькие острые зубки хищника.
- Решила, не решила. Я как ты. С теми, кого немного. Все время так получается. Ну, пойдем, Дана человек. Пойдем.
И мы пошли.

Сыграла тема

silver_mew "это мой енот, чего пристали"