ПОНЕДЕЛЬНИК ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТОЙ СЕДМИЦЫ
В то время, когда народ стал сходиться во множестве, Иисус начал говорить: «Род сей лукав, он ищет знамения, и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка; ибо как Иона был знамением для ниневитян, так будет и Сын Человеческий для рода сего. Царица южная восстанет на суд с людьми рода сего и осудит их, ибо она приходила от пределов земли послушать мудрости Соломоновой; и вот, здесь больше Соломона. Ниневитяне восстанут на суд с родом сим и осудят его, ибо они покаялись от проповеди Иониной, и вот, здесь больше Ионы. Никто, зажегши свечу, не ставит её в сокровенном месте, ни под сосудом, но на подсвечнике, чтобы входящие видели свет». (Лк. 11,29–33).
О покаянии
Никто столько не благ и не милосерд, как Господь, но некающимся и Он не прощает. (Прп. Марк Подвижник).
Согрешили мы, возлюбленные! Покаемся, потому что Господь приемлет покаяние истинно кающихся. (Прп. Ефрем Сирин).
Приступая к Нему, приступай не с лицемерием, не с двоедушием, но с чистою совестью. Прежде, нежели скажешь что–нибудь важное или неважное, Он предвидит, о чем будешь говорить. И прежде, нежели отверзешь уста свои, наперед знает, что у тебя в сердце. Не колеблись, не скрывай своего недуга. Врач не жесток, но сострадателен. (Свт. Иоанн Златоуст).
О, как велика в покаянии сила, — оно умилостивляет Бога, изрекшего уже приговор. С кротостью приступает к Нему, напоминает воззреть на свою благодать и делает, что приговор переменяется в отпущение. О, как велика сила покаяния, — оно склоняет Бога отменить нерадение, когда грех овладел уже человеческим родом. Покаяние сретает ангелов гнева и преодолевает их, чтобы не наводили пагубы; удерживает мечи, удерживает серпы, чтоб не пожинали рода человеческого. Ангелы–мстители, видя его, приходят в изумление, и покаяние говорит им: “Под защиту свою беру преступников закона, ручаюсь за род человеческий, даю Владыке обеспечение за людей. Для чего пришли вы переменять мои условия? Имею определенный срок. У меня заключен с Богом договор, когда представить Ему необратившихся. Для чего пришли вы противиться правам моим? Могу призвать вас на суд. У меня есть много свидетелей, которые убедят Владыку моего. Есть у меня доказательства, по которым могу получить отсрочку для представления человечества Богу”. И так отводит оно ангелов Богу, начинает ходатайствовать за человечество и в защиту говорит: “Знаешь, Владыка, созданного Тобою человека, знаешь, что сотворен он из персти, что естество его слабо, что крепость его удобосокрушима: если (отнять у него сон) — не останется в живых; если не поест — в опасности его жизнь. Зимою цепенеет, летом опаляется от зноя, вечером не видит, ночью не смеет ходить, если походит — изнемогает, если остается в бездействии — кружится у него голова, если сидит — ему скучно, если станет говорить — утомляется, если принуждать — ему трудно, если постоит — приходит в изнеможение. И Ты, Владыка, хочешь, чтобы такая немощь скоро восторжествовала над грехом?! Много у человека помыслов, непостоянных дум в душе, сомнительных действий, неправильных дел; видимое ему препятствует, сокровенное поражает неожиданностью, стоять против козней он не готов, к отражению того, что тревожит его, скуден умом; против злоумышляющих немощен душою; заботлив в попечении о теле, многопопечителен в пропитании жены и детей. И Ты, Владыка, хочешь, чтобы такое естество скоро восторжествовало над грехом?! Что же, о Владыка, в силах он сделать против диавола? Велика сила у змия, обольщение его глубоко; грех по причине его приятности распространяется широко; страсти, посредством вкушения, делаются близкими по телу; грех тревожит плоть похотью; повреждение преоборает душу суетною славою, лукавство увлекает к себе ум. Что же в состоянии сделать сей жалкий против такого множества противников? Помилуй, Владыка, пощади Свое создание, умилосердись к брению, которое восхотел Ты прославить; удержи угрозу, останови скорее наказание, останови смертный приговор для меня, покаяния. Я — ходатаица за человечество, беру его на свою ответственность и постараюсь привести к Тебе, сколько дозволит это природа (человеческая)”. И, видя покаяние, Бог уступил желанию, склонился на прошение, согласился всегда иметь снисхождение к человеческому роду, определил, чтобы покаяние предводительствовало немощным естеством, и дал ему власть над немощью человеческою; определил срок суда и повелел покаянию не преступать своих пределов в день суда; не изъявлять желания продолжать власть свою, а скорее стать обвинителем, что человек пренебрегал стольким терпением, не просить милости, чтоб срок был отложен, но с негодованием приступить к отмщению. И покаяние соглашается на эти повеления, и стремительность ангелов превращает в спокойствие. Бог прекратил угрозы, и ниневитяне спасены. Покаяние исходатайствовало, и город возвратил себе благоденствие. Под городом разумеется вся вселенная и под ниневитянами все человечество. Пощада Ниневии распространилась на всех. Христос воскрес и человечеству благовествуется воскресение. Определение Божие от одного простирается на весь род. (Прп. Ефрем Сирин).
Проповедует покаяние оставление грехов, но не терпит, чтобы пренебрегали им. С обращающимися оно неразлучно, но отвращается от пребывающих во грехе. ().
Кто же смежит вежды свои пред зерцалом Писания и при таком множестве покаявшихся не приложит врачевства этого к язвам своим? Не будь сегодня кающимся, а наутро грешником, и один день — в числе грешников, а другой — в числе кающихся. (Прп. Ефрем Сирин).
В подвиге покаяния да увидит тебя наступивший конец, в святом ратоборстве да застигнет тебя смерть. (Прп. Ефрем Сирин).
Страшный райский Херувим, стерегущий вход в рай, позволяет тебе идти туда, кающийся, — новый наследник рая. (Прп. Ефрем Сирин).
Ударяйте в дверь Милосердного, непрестанно стойте при пороге Его, приближайтесь к Нему с упованием и даст вам оставление грехов. (Прп. Ефрем Сирин).
Пока не пришла смерть, пока не заключены двери, не отнята возможность войти, пока не напал на вселенную ужас, пока не померк свет, не померкло познание, проси, грешник, щедрот у Господа. (Прп. Ефрем Сирин).
Место покаянию — в этом преходящем мире, а в том непреходящем мире не будут приняты ни молитвы, ни слезы. (Прп. Ефрем Сирин).
Блаженная Феодора рассказывала: одна девица знатного рода, разжегшись блудной похотью, пала с одним юношей. Через несколько дней, осознав свое падение, раскаялась, тайно покинула город и пришла к моей бедности просить келлию. Заключившись в ней, она предалась строгой жизни: пищу вкушала через два дня и никогда не видела человеческого лица. Прожив таким образом 20 лет, она в мире отошла ко Господу. (Материкон).