Я – отец злодея (Круг развлечений). I am the Father of the Villain. Глава 182
Линь Лоцин и Цзи Юйсяо быстро прибыли в дом Линь. Чэнь Фэн сидел в гостиной и смотрел телевизор. Она открыла дверь и улыбнулась, увидев его. «Ты пришел в это время. Кажется, твой отец действительно планирует перевести свою собственность на твое имя?»
«Знаешь?» — удивился Линь Лоцин.
Чэнь Фэн усмехнулся. «Конечно, я знаю. Это то, на что я изначально намеренно намекнул ему. Как я мог не знать?»
Линь Лоцин был озадачен. «Ты намекнул на это?»
«Иначе?» Чэнь Фэн посмотрел на него. «Я сказал ему, что пока мы не разведемся, Сяо Цзин и я все равно получим долю его имущества. Неважно, когда Сяо Цзин выйдет из тюрьмы, Сяо Цзин — его сын. Если он умрет, половина его наследства принадлежит Сяо Цзину».
«Но если он настаивает на разводе со мной, я получу половину его имущества. Если это не половина, я могу просить столько, сколько захочу, и я оставлю это для Сяо Цзин».
«Он не хочет. Я посмеялся над ним и спросил, что он может сделать. Мы пара, и Сяо Цзин — его сын. Это бесполезно, даже если он не хочет, если у него нет денег. Однако как у него может не быть денег? Он перевел свои деньги кому-то другому? Если он не хочет, кому он их отдаст? Линь Лоцину? Как бы он вас ни уважал, вы ему не доверяете. Поэтому он может дать нам только деньги».
«Он может не почувствовать, если я скажу что-то подобное один или два раза. Однако, если я скажу это 10, 20 или 100 раз, он поместит это в свое сердце и подумает об этом. Затем он почувствует: «Почему я не могу этого сделать?» Он захочет попробовать. Теперь вы здесь, доказывая, что он действительно намерен это сделать».
Линь Лоцин никогда не думала, что это дело будет связано с ней.
Он не понял. «А что тебе за это?»
Не могло ли быть так, что Чэнь Фэн внезапно обрела совесть, приняла решение и решила исправить свои прошлые ошибки?
«Конечно, есть выгоды». Чэнь Фэн стиснул зубы. «Он заставил моего сына сесть в тюрьму до окончания университета. Тогда я также хочу, чтобы он испытал эту боль. Он, естественно, не отдаст мне половину денег, и я не знаю, сколько я смогу получить, если мы пойдем в суд. Однако, если он поверит мне, дрогнет и отдаст вам деньги, то разве это не интересно?»
Чэнь Фэн посмотрел на него проницательным взглядом. «Ты ведь не скажешь мне, что ты действительно ему почтителен, уважаешь его и хочешь быть его хорошим сыном, верно? Линь Лоцин, я до сих пор помню, что ты мне сказал в тот день».
«Ты так долго притворялся. Разве это не для того, чтобы обмануть его, лишив его денег и компании? Я все равно не могу иметь эти вещи. Лучше отдать их тебе, чтобы у него их тоже не было. Пусть он увидит, как выглядит хороший сын в его представлении. Пусть он увидит, как выглядит компания, на которую он усердно работал полжизни, в руках других. Пусть он узнает в конце, что вокруг него никого нет. Его жены больше нет. Один сын хочет его похитить, а другой хочет обмануть. Все, что он знает, фальшивка, и у него ничего нет, ни людей, ни денег. Разве такой финал не удовлетворяет?»
Чэнь Фэн открыто улыбнулась, ее глаза были полны удовольствия от мести.
Линь Лоцин молча слушал, не зная, что сказать.
Очевидно, Чэнь Фэн не нуждалась в его словах, и она уступила ему дорогу. «Я проложила тебе дорогу. Линь Лоцин, не подведи меня».
«Конечно, нет», — подумал про себя Линь Лоцин, подталкивая Цзи Юйсяо к лестнице.
Отец Линь был в кабинете на втором этаже, а Цзи Юйсяо не мог подняться наверх. Поэтому он поднял Цзи Юйсяо. Тетя дома помогла переместить инвалидную коляску на второй этаж.
Линь Лоцин поблагодарил ее и подтолкнул Цзи Юйсяо в кабинет отца Линя.
Он постучал в дверь. Отец Линь быстро подошел и открыл дверь.
Линь Лоцин посмотрел на лицо, появившееся за дверью, и на мгновение был ошеломлен. Отец Линь отличался от того, каким он был в больнице. Он был намного старше, и его тело, казалось, было не в лучшем состоянии. Он не мог перестать кашлять.
Отец Линь увидел его и радостно сказал: «Входи».
Он повернулся и пошел обратно. Линь Лоцин увидел его несколько слабую спину и почувствовал, что этот человек сильно изменился за полмесяца.
Любой был бы потрясен, если бы столкнулся с подобными вещами один за другим.
Его собственный сын похитил его, его жена столкнула его с лестницы, и были бесконечные ссоры и постоянное возбуждение, пока он лежал на больничной койке. Это было уже редкостью, что отец Линь мог стоять здесь хорошо.
Ему было около 50, а не 15 или 25. В этом возрасте его вдохновляли жена и сын, и ему было трудно не воспринимать это всерьез.
В конце концов, это были люди, которые были с ним половину его жизни.
Линь Лоцин последовал за ним в кабинет.
Отец Линь достал несколько документов и по очереди передал их ему. «Это активы, зарегистрированные на мое имя. Сейчас я передам их вам, чтобы вы помогли мне сохранить их в первую очередь. Как только я закончу развод, вы вернете их мне».
Линь Лоцин взял его и спросил: «Тебе нужно развестись? Тётя была с тобой много лет. Она тебе не очень нравится? Папа, или…»
«Это ничего. Тебе больше не нужно меня уговаривать. Я должен развестись с ней, и я сделаю это через несколько дней», — прервал его отец Линь. «Эта мегера, я не могу жить с ней ни дня. Она сумасшедшая, бесстыжая с*ка! Она все еще хочет долю моих денег, чтобы содержать этого предателя-сына. Она мечтает!»
Линь Лоцин вздохнул. «Мой младший брат просто был растерян на некоторое время. Папа, ты должен дать ему еще один шанс. Он все еще любит тебя».
«Почему ты все еще говоришь хорошие вещи об этом негодяе?» Отец Линь взглянул на него и возненавидел его за слабость. «Если бы не он, разве у тебя была бы такая жалкая жизнь раньше? Ты забыл, как он обращался с тобой? Ты забыл, что сделали их мать и сын? Они оба никогда не говорили о тебе хороших вещей. Ты все еще говоришь от их имени? Ты глупый?»
Линь Лоцин замолчал и опустил голову.
Увидев это, отец Линь снова успокоил его. «Ладно, папа знает, что у тебя доброе сердце. Не расстраивайся. Изначально эти двое не имели к тебе никакого отношения. Теперь все в порядке».
«Да, Лоцин. Не беспокойся о дяде. Дядя такой старый. Как он может не знать, чего хочет?»
Цзи Юйсяо сказал, взяв документы из рук Линь Лоцина и прочитав их. Затем он обнаружил, что там нет ничего, что он хотел.
Он задумался на мгновение, прежде чем медленно предложить: «Дядя, почему бы тебе не перевести свои акции в Лоцин? Ты делаешь все прямо сейчас, чтобы ничего не оставить Чэнь Фэну и Линь Лоцзину. А теперь тетя Чэнь Фэн торопится, и было бы нехорошо, если бы она сделала что-то еще».
Отец Линь усмехнулся. «Почему? Она все еще может убить меня? Если она убьет меня, то ей самой придется сесть в тюрьму. Тогда она сможет сопровождать своего сына!»
«Я не это имел в виду. Я имею в виду, что независимо от того, разведетесь ли вы с тетей Чэнь Фэн или нет, юридически Линь Лоцзин имеет право на наследство ваших активов, как и Лоцин. Вы отдаете свои деньги Лоцину, но акции все еще у вас. Тетя Фэн может нацелиться на акции, если не сможет получить деньги».
«Естественно, она отправится в тюрьму, но Линь Лоцзин будет пользоваться правами наследования Боюань. Когда он выйдет из тюрьмы через несколько лет, он сможет унаследовать Боюань и жить хорошо».
«Она мечтает! Я скоро напишу завещание. Если я умру, все имущество, зарегистрированное на мое имя, будет принадлежать Лоцину. Этот непочтительный сын Линь Лоцзин ничего не получит!»
«Папа, что ты делаешь?» Линь Лоцин нахмурился. «Я не хочу, чтобы ты умер».
«Да, дядя. Если ты такой, то насколько неудобно будет Лоцину в это время?» Цзи Юйсяо также согласился.
Отец Линь только что пережил похищение сына и саркастические замечания жены. Он был в периоде эмоциональной нужды. Он услышал, как Линь Лоцин сказал это, и был немного тронут. Его глаза стали намного мягче, когда он некоторое время смотрел на Линь Лоцин.
Он вспомнил, что сказал Чэнь Фэн. «Ты не любишь Линь Лоцина и не веришь в него. Как бы он ни любил, ты считаешь его невидимкой. Бедный ребенок был выброшен тобой на улицу еще до того, как стал взрослым, и он побежал обратно, как потерянная собака, чтобы войти в дом, но ты не впустил его. Ты продолжаешь говорить, что другие тебя не любят и не заботятся о тебе, но кого любишь и о ком заботишься ты? Ты любишь только себя».
«Я говорю тебе, Сяо Цзин тебя не любит, я тебя не люблю, и Линь Луоси не любила тебя до своей смерти. Цю Юнсинь тоже. Никто в этом мире тебя не полюбит. Линь Луоцин? Он может действительно любить тебя и относиться к тебе как к отцу, но тебе все равно. Вот почему ты все еще одинок. Ты дожил до этого возраста, и ты одинок. Никто не устроит тебе похороны, когда ты умрешь».
Нет! Отец Линь думал, что Линь Лоси любил его и Цинь Юнсиня тоже. Линь Лоцин любил его еще больше. Он был не одинок. Не то чтобы он дожил до этого возраста, а все вокруг него хотели только его денег. Нет!
Он верил в чувства Линь Лоцин к нему!
«Дядя, вы с Лоцином упорно трудились, чтобы развить ваши нынешние отношения отца и сына, и Боюань тоже процветает. Все развивается в хорошем направлении. Не говори о смерти. У Лоцина есть свои вещи, и нет недостатка в деньгах. Он не хочет твоего наследства. Если ты действительно уйдешь, у него не останется кровных родственников. У тебя определенно не может быть несчастного случая», — продолжил свои усилия Цзи Юйсяо.
«Как насчет этого? Ты передаешь акции в Luoqing и говоришь тете Чэнь Фэн, что все, что у тебя есть, теперь в Luoqing. Даже если однажды ты действительно столкнешься с несчастным случаем, Линь Лоцзин не получит никакой выгоды. Таким образом, ее ненависть соответствующим образом перейдет в Luoqing, и она не нападет на тебя».
«Как это может быть?» — у отца Линя случился редкий приступ совести. «Разве Лоцин не был бы в опасности?»
«Нет, я могу защитить его», — спокойно сказал Цзи Юйсяо. «Кроме того, Лоцин — звезда, и на него обращено гораздо больше внимания, чем на тебя. Тете Чэнь Фэн будет сложнее напасть на него».
«Да, папа». Линь Лоцин выглядел обеспокоенным. «Я обычно на съемочной площадке, и она не может меня видеть. Между тем, она так долго жила с тобой и так хорошо тебя знает. Я волнуюсь. А что, если она действительно попытается что-то сделать?»
Линь Лоцин разрыдалась. «У меня больше нет ни матери, ни сестры. Я тоже не могу жить без тебя, папа».
Отец Линь посмотрел на слезы в его глазах и, наконец, принял решение. Он кивнул. «Да, не волнуйся. С папой все будет хорошо».
Он подошел и обнял Линь Лоцина, полный запоздалого желания возместить свою отцовскую любовь. Он надеялся, что у них всегда будет такое отцовско-сыновнее тепло.
Несколько дней спустя отец Линь, немного вздохнув, передал Линь Лоцину договор о передаче акций. «На самом деле, 20% из них должны принадлежать твоей матери. В то время мы с группой начали бизнес, и твоя мать внесла большой вклад. Она должна была взять 20% акций, но она отдала их мне напрямую, чтобы дать мне больше голоса».
Пока он говорил, он, казалось, снова вспомнил ту женщину.
В последнее время он все время думал о Цю Юнсинь. Он помнил мягкость и тишину другого человека. Он помнил книги, которые она любила читать, и помнил, как она беспомощно говорила ему: «Не трогай мои цветы». Он помнил, как она любезно спрашивала его: «Как насчет этого? Это поможет тебе?»
У них было много хороших времен. Ему было жаль ее.
Пережив так много всего и желая сбежать от Чэнь Фэна, он не мог не захотеть спрятаться в воспоминаниях, принадлежавших Цю Юнсиню.
Когда люди достигают среднего возраста, воспоминания всегда неизбежны, особенно когда они переживают много перемен. Отец Линь был таким. Он думал, что станет эмоционально богатым, когда у него будет больше денег, но в конце концов он обнаружил, что, возможно, нет никого, кто бы действительно его любил. Он хотел экстравагантных чувств и хотел доказать, что кто-то действительно его любит.
Он вздохнул и с ностальгией сказал: «Твоя мать была хорошей женщиной».
Линь Лоцин подумала. Ты ее предал, ты ее обманул, ее дом заняла твоя любовница, а ее детей выгнали.
Так какой смысл был говорить это сейчас?
Он протянул руку и взял документ. Он посмотрел на несколько пожилого человека перед собой и сказал в своем сердце: «Игра наконец-то окончена».
Линь Лоцин показал Цзи Юйсяо соглашение о передаче. В нем не было ничего неправильного. Теперь все акции отца Линь Лоцина будут принадлежать Линь Лоцину.
Линь Лоцин рассмеялся и на следующий день отвел Линь Фэя к могиле Линь Лоси.
Надгробие Линь Лоси было установлено, и на нем было четко написано: установлено ее младшим братом Линь Лоцином.
Жаль, что мир был другим и он не был первоначальным владельцем.
Мне жаль, что я забрал тело твоего брата, но я помог тебе вернуть все, что должно принадлежать тебе и Линь Фэю. Ради него, пожалуйста, прости меня.
Линь Лоцин низко поклонился ей.
В будущем я буду хорошо воспитывать Линь Фэя. Обещаю, я буду любить его и позволю ему вырасти здоровым и беззаботным.
Дав обещание, он молча взглянул на Линь Фэя, который с глубокой тоской в глазах смотрел на фотографию на надгробии.
«Ты говорил раньше, что ты не из нашего мира». Поклонившись Линь Лоси, Линь Лоцин вывел Линь Фэя за пределы кладбища. Он услышал, как Линь Фэй спросил его тихим голосом: «Значит ли это, что на самом деле существует много миров? Даже если человек умирает, он может отправиться в другой мир?»
«Это возможно». Линь Лоцин тоже не понимал этого. Он не переселился после смерти, но ему удалось переселиться. Не было ничего невозможного в том, чтобы человек умер и отправился в другие миры.
«Тогда моя мать, возможно, отправилась в другой мир», — спокойно сказал Линь Фэй.
Он сказал: «В твоем мире меня нет, и в мире, куда она отправится, меня может не быть, но если ты приедешь сюда и встретишься со мной, она, возможно, встретит других детей, когда отправится в новый мир».
Он остановился и посмотрел на Линь Лоцин. «Может быть, она встретит милого и любящего ребенка, который любит разговаривать и заводить друзей. Ей не придется беспокоиться о том, что он не любит разговаривать или заводить друзей».
Линь Лоцин коснулся своей головы и тихо сказал: «Тогда она определенно будет скучать по тебе больше всего и больше всего захочет встретиться с тобой. Это потому, что независимо от того, какой ты, она любит тебя больше всего. Причина, по которой она волновалась, была в том, что она слишком сильно любила тебя, поэтому она боялась, что над тобой будут издеваться. Это было не потому, что она не любила тебя».
«Я знаю», — спокойно сказал Линь Фэй. «Поэтому я не хочу, чтобы она беспокоилась обо мне».
Линь Лоцин слушал это, и его сердце смягчилось. Это было похоже на капающий весенний дождь, который бил по его сердцу, мягкому и мокрому.
«Тогда она наверняка захочет встречаться с вами чаще, потому что нет других детей, которые были бы столь же беззаботны, как вы».
Линь Фэй моргнул, словно не очень хорошо понял. Очевидно, его мать всегда беспокоилась о нем.
Линь Лоцин улыбнулся и снова потер голову. Затем он вытащил Линь Фэя из кладбища.
После того, как он покинул кладбище, ему предстояло пройти еще немного по дороге. Линь Лоцин потянул Линь Фэя за собой, чтобы тот шел по обочине дороги, и время от времени говорил ему несколько слов.
Тень дерева была пятнистой. Солнечный свет сиял сквозь щели между ветвями и листьями, разбрызгивая по дороге маленькие звездочки, крошечные и мерцающие.
Линь Фэй шел по внутренней стороне дороги и издалека увидел, что среди сорняков рядом с деревьями кое-где разбросаны и качаются несколько полевых цветов.
Он вдруг вспомнил, что его маме на самом деле нравился этот полевой цветок. Иногда, когда она выходила поиграть и натыкалась на него, она срывала один, улыбалась и вставляла его в волосы. Она спрашивала его: «Он хорошо выглядит?»
Линь Фэй отпустил руку Линь Лоцина и подошел к дереву, чтобы сорвать несколько. Он не сорвал слишком много, потому что его учили на уроках языка: маленький цветок спит, не тревожь его.
Линь Лоцин наблюдал, как он отпустил свою руку и побежал к дереву. Линь Фэй сорвал несколько полевых цветов и вернулся. Это заставило Линь Лоцина улыбнуться. «Ты все еще такой».
«Моей маме нравится», — спокойно сказал Линь Фэй. «Можем ли мы вернуться еще раз? Я хочу отдать их своей маме».
Линь Лоцин не ожидал, что он будет собирать цветы для этого подарка, и на мгновение был ошеломлен.
Кладбище не было интересным местом. Дороги были длинными, было много ступенек, цвета были тусклыми, а атмосфера была гнетущей. Мало кто из детей хотел приходить в такие места, не говоря уже о том, чтобы возвращаться туда только из-за скромных полевых цветов.
Он увидел, насколько ясны глаза Линь Фэя, и подумал в своем сердце: «Он действительно необычный ребенок».
Если бы он был Линь Лоси, он бы обязательно надеялся встретить в другом мире такого ребенка, как Линь Фэй.
«Хорошо», — мягко сказал Линь Лоцин. «Она, несомненно, будет очень рада и захочет поцеловать тебя».
Линь Фэй ничего не сказал, но уголки его губ слегка приподнялись.
Они вернулись на кладбище. Линь Фэй положил цветы перед надгробием Линь Лоси.
«Я отпущу тебя», — сказал он в сердце своем.
Он посмотрел на фотографию своей матери. Он, казалось, увидел ее знакомую улыбку, когда она вставила цветок в волосы и спросила его: «Как он выглядит?»
«Оно очень красивое», — ответил ей Линь Фэй.
Он улыбнулся, глядя на фотографию Линь Лоси, и потянул Линь Лоцина за собой, чтобы тот вышел.
Линь Лоцин заметил, что держит в руке цветок. Он был розового цвета и очень нежного цвета, как юбка девушки. Он напомнил Линь Фэю: «Почему ты забыл один?»
Линь Фэй ничего не сказал. Он посмотрел на цветок в своей руке, слегка покрутил его между пальцами и посмотрел на него.
«Опусти голову», — тихо сказал он.
Линь Лоцин с сомнением наклонился. «Что случилось? Ты хочешь поговорить со мной о чем-то…?»
Он не успел договорить следующие слова, потому что Линь Фэй поднял руку с цветком, подошел на цыпочки и приколол розовый цветок себе за ухо.
Он снова встал и посмотрел на Линь Лоцина, который был немного смущен. Его глаза были изогнуты, как полумесяц, полный звезд, и ярко сияли.