Я – отец злодея (Круг развлечений). I am the Father of the Villain. Глава 146
В конце концов Цзи Лэюй все же заставил Линь Фэя проверить его домашнюю работу.
Он достал свою рабочую тетрадь, словно это было сокровище, и положил ее перед Линь Фэем. «Вот».
Линь Фэй посмотрел на него. Цзи Лэюй редко писал так серьезно. Его слова не были кривыми, но оставались в сетке в хорошей манере.
Цзи Лэюй тут же рассмеялся, обнял его и встряхнул. «Да, я такой хороший».
Линь Фэй посмотрел на его самодовольное лицо и ничего не сказал.
Линь Лоцин закончил рассказывать Цзи Юйсяо о Чэнь Мине. Затем он посмотрел на время и запланировал искупать Линь Фэя.
Он вошел в комнату Линь Фэя и увидел Цзи Лэюй, прислонившегося к телу Линь Фэя и читающего вместе с ним книгу.
В тот момент, когда Линь Лоцин увидел Линь Фэя, он вспомнил его слова: «Я могу забрать только своего дядю», а также сарказм и обвинения Чэнь Мина.
Он должен был на самом деле объяснить Линь Фэю, что сделал первоначальный владелец. Даже если Линь Фэй больше не возражал, он должен был найти причину, чтобы официально объяснить это, чтобы Линь Фэй знал, что Линь Лоцин любил его и всегда любил.
Он надеялся, что мир Линь Фэя будет чистым и прекрасным. Он также надеялся, что Линь Фэй будет чувствовать, что его всегда любили. Его дядя действительно мог совершать ужасные вещи, но Линь Лоцин не хотел, чтобы Линь Фэй думал, что первоначальный владелец его не любил. Он хотел, чтобы Линь Фэй чувствовал, что он очень хороший, популярный и симпатичный. Таким образом, Линь Фэй мог смотреть на мир с оптимизмом.
Линь Фэй был слишком молод и имел слабые чувства к миру. Линь Лоцин надеялся, что его мир может быть лучше.
Линь Лоцин также надеялся, что Линь Фэй сможет обрести утешение, когда в будущем вспомнит это неприятное прошлое.
Он так подумал и подошел. Цзи Лэюй оглянулся на него, улыбнулся и позвал: «Папа».
«Да». Линь Лоцин коснулся своей головы. «Сяо Юй, твой отец ищет тебя».
Цзи Лэюй был озадачен. «А? Что происходит?»
Линь Лоцин увидел, как он встал и вышел. Он быстро отправил сообщение в WeChat Цзи Юйсяо. [Я попросил Сяо Юя пойти к вам. Пожалуйста, помогите мне задержать его на некоторое время.]
Цзи Юйсяо подумал: «…Моя жена действительно хорошо умеет использовать людей».
Конечно же, через некоторое время он увидел, как Цзи Лэюй толкнул дверь и с улыбкой побежал к нему. «Папа, ты меня искал?»
«Да», — Цзи Юйсяо коснулся головы и начал заботиться о своем маленьком племяннике.
Линь Лоцин сел рядом с Линь Фэем и молча посмотрел на Линь Фэя. Наблюдая, он увидел, как Линь Фэй обернулся и посмотрел на него. «Тебе есть что мне сказать».
Это было повествовательное, а не вопросительное предложение.
Линь Фэй добавил закладку на страницу и ждал, что он скажет.
Линь Лоцин закашлялся и попытался привести в порядок свою речь. «Фэй Фэй, ты все еще винишь меня за то, что я раньше плохо с тобой обращался?»
Линь Фэй покачал головой. «Ты уже извинился».
Линь Лоцин вздохнул с облегчением. «Да, но…»
Его голос понизился и наполнился едва заметной слабостью. «На самом деле, я не хотел тогда тебя запугивать. Я просто не привык к тому, что у меня вдруг появится ребенок».
Он попытался сделать свою ложь более обоснованной. «Я никогда раньше не воспитывал детей, и работа какое-то время шла неважно. У меня было плохое настроение, поэтому я иногда не мог контролировать свои эмоции. Я неизбежно делал что-то, что мне не нравилось. На самом деле, я сожалею об этом и также чувствую себя довольно виноватым. Мне жаль, Фэй Фэй».
Линь Фэй был очень великодушен. «Все в порядке. Все в прошлом».
«Но ты мне на самом деле нравишься», — Линь Лоцин был встревожен. «Ты мне всегда нравился. Ты, возможно, не мог этого видеть, но тогда ты мне тоже нравился. Правда».
Линь Фэй кивнул. Теперь он верил, что Линь Лоцин любит его.
«Мне жаль», — снова сказал Линь Лоцин. «Я определенно не совершу ту же ошибку в будущем».
Линь Лоцин посмотрел на его незрелое личико и коснулся его головы. «Ты очень хороший ребенок, и есть много людей, которые тебя любят. Твоя мать, я, твой дядя и даже твой отец, который пришел навестить тебя сегодня, мы все тебя любим. Ты очень милый, ты знаешь?»
Линь Фэй понятия об этом не имел и не считал, что ему нужно вызывать симпатию.
Линь Лоцин увидел его невежественные глаза и сказал с улыбкой. «Этот мир очень хорош. В этом мире есть много людей, которые любят тебя. Возможно, я сделал что-то, что ранило тебя раньше, но на самом деле ты мне нравишься в глубине души. Мы все тебя любим. В будущем ты встретишь других людей, которым ты нравишься. Много, много людей».
Если это возможно, Линь Лоцин надеялся, что его мир будет блестящим. Каждый цветок, мимо которого он пройдет, расцветет, и все, кого он встретит, будут любить его.
Он надеялся, что Линь Фэй полюбит мир и что Линь Фэй сможет почувствовать, что окружающие его люди любят его. Он надеялся, что в мире Линь Фэя были только жемчуга и бриллианты.
«У тебя будет великое будущее», — сказал он.
Линь Фэй спокойно посмотрел на него, ничего не сказав.
На самом деле он уже давно не винил Линь Лоцина.
Эти прошлые воспоминания были им давно упакованы и отложены в сторону, явно отделены от его настоящей жизни.
В то время он не заботился о Линь Лоцине и не любил Линь Лоцина. Поэтому он не чувствовал грусти из-за этого. Он смотрел на Линь Лоцина свысока, но не утруждал себя тратить на него время.
Тот, кто ему нравился, был Линь Лоцин, который уважал его и заботился о нем. Этот Линь Лоцин мог быть очень прилипчивым, но он был терпелив с Линь Фэем. Он хвалил Линь Фэя каждым словом и всегда хотел быть рядом с ним.
Если бы нынешний Линь Лоцин причинил ему боль, он был бы разочарован и чувствовал бы себя неуютно. Но если бы это был прошлый Линь Лоцин, у него не было бы никаких чувств к этому человеку эмоционально и, естественно, не было бы никаких эмоциональных колебаний.
Линь Фэй никогда не был человеком, который любил все просчитывать и запутываться в вещах. Он следовал своему сердцу и шел вперед, не оглядываясь. Так что если он прощал, то прощал. Если он говорил, что прошлое есть прошлое, то он не оглядывался назад, чтобы перевернуть старые счета, и не чувствовал необходимости делать это.
Его чувства были подобны черно-белой сетке с четкими цветными блоками. Он смотрел только на людей и вещи на белой сетке и никогда не оглядывался на людей и вещи на черной сетке.
Его мир был настолько прост и ясен.
Поэтому Линь Фэй не чувствовал, что Линь Лоцину нужно снова извиняться перед ним. Линь Лоцин уже извинился за прошлые вещи, и он простил его. Люди совершают ошибки, и взрослые тоже совершают ошибки. Это было то, чему Линь Лоцин научил его, и он чувствовал, что это очень разумно. Он также помнил, что должен прощать взрослых, которые совершают ошибки. Тогда зачем продолжать думать об этих вещах?
«Я его не послушал, и мне не неловко. Тебе не о чем беспокоиться», — тихо сказал Линь Фэй.
Он предположил, что причина, по которой Линь Лоцин снова упомянул это, должна быть связана с человеком, которого они встретили сегодня днем. Человек сказал, что Линь Лоцин издевался над ним и бил его, поэтому Линь Лоцин его не любил. Линь Лоцин, вероятно, боялся, что Линь Фэй почувствует то же самое, поэтому он снова извинился.
Он все время хотел что-то сказать в машине. Возможно, он хотел сказать это.
«Я не буду его слушать, — серьезно сказал Линь Фэй. — Я послушаю тебя».
Линь Лоцин почувствовал, как его сердце сильно ударило чем-то. И его как будто ласкала нежная маленькая рука, мягкая и нежная.
Он подсознательно крепче обнял Линь Фэя, и его сердце наполнилось теплом и радостью.
Линь Фэй увидел его поведение и почувствовал себя немного беспомощным.
Он сказал не встречаться с этим человеком, и Линь Лоцин все равно должен был пойти к нему. Тогда Линь Лоцин стал очень несчастным, увидев его.
Он протянул руку и обнял Линь Лоцина, успокаивающе похлопав его по плечу.
Линь Лоцин немного смутился от этого поступка и быстро отпустил его руки. «Я отведу тебя принять ванну».
Линь Лоцин поднял его и посмотрел в его ясные черно-белые глаза. «Фэй Фэй, ты заслуживаешь того, чтобы тебя любили все».
Линь Фэй моргнул с детской невинностью и свойственным ему чересчур холодным безразличием.
Он думал, что ему не нужно, чтобы все его любили. В конце концов, он и сам не любил всех.
Было очень мало людей, которые ему нравились, и много людей, к которым у него не было чувств. Какое ему было дело, нравился он другим или нет?
Линь Лоцин взглянул на спокойствие в его глазах и тут же почувствовал себя раздетым.
Казалось, он не мог скрыться от чистых и непорочных глаз Линь Фэя. Он также, казалось, видел собственное лицемерие и ложь в этих невинных и детских глазах.
На самом деле он был довольно фальшивым.
Он надеялся, что Линь Фэй почувствует, что мир прекрасен, что каждый цветок, мимо которого он проходит, цветет и что все, кого он встречает, любят его. Однако Линь Лоцин солгал ему, что он нравится его дяде и что он нравится его отцу.
Как мир может быть таким на самом деле?
Всегда были цветы, которые не цвели, когда он проходил мимо, и всегда были люди, которым он не нравился.
Если в мире был кто-то, кому он нравился, то был и тот, кому он не нравился. Именно потому, что симпатия и антипатия к кому-то не были двусторонними, симпатия друг к другу становилась более ценной.
Линь Фэй был таким умным. Он не мог не понимать эту истину. Даже если он не понимал ее сейчас, он поймет в будущем.
В то время он обнаружил, что не так уж много людей любили его безоговорочно, от начала до конца.
Он, очевидно, был очень хорошим ребенком и встречался со многими людьми, но было не так много людей, которые действительно любили его и защищали.
Его отец хотел заполучить его для удовлетворения своих эгоистичных желаний.
У него не было бабушки, и его бабушки и дедушки не знали о его существовании. Даже если бы они знали, они не любили его и не хотели его, потому что он был им.
Среди его кровных родственников только мать по-настоящему любила его и заботилась о нем.
Однако он был, очевидно, очень хорошим ребенком. Он был настолько разумным, что это было очень огорчительно.
У него должна быть более искренняя жизнь без следа нечистоты.
Конечно, Линь Лоцин мог скрывать это от Линь Фэя вечно. Пока он не скажет этого, Линь Фэй никогда не узнает, что его дядя изменился. Однако другие всегда могли терзать его раны и смеяться над ним, говоря, что дядя, который ему нравился, причинил ему боль и совсем его не любил.
Они снова вскрыли его раны и выставили их на солнце.
Они снова позволили запятнать его чувства и ослабить их.
Линь Фэй был настолько сильным человеком, что не мог этого вынести.
Кроме того, Линь Лоцин, очевидно, очень любил Линь Фэя. Он пытался защитить Линь Фэя от начала до конца и не хотел, чтобы Линь Фэй пострадал.
Он не хотел быть пятном и слабостью Линь Фэя.
Он должен сообщить об этом Линь Фэю.
Линь Фэй должен был знать, что кроме его матери был еще кто-то, кто любил его безоговорочно.
«Что с тобой?» — спросил его Линь Фэй, увидев, что он постепенно начинает грустить.
Линь Лоцин обнял его и молча сел.
Он посмотрел на Линь Фэя и не сказал ни слова. Многие слова застряли у него в горле. Он хотел что-то сказать, но не осмелился.
Линь Фэй не знал причины и спросил его: «Разве мы не принимаем ванну?»
«Помоешься позже», — тихо сказал Линь Лоцин.
Линь Фэй увидел его подавленный вид, коснулся его головы и успокоил его. «Ты молодец».
Он добавил: «Мы не увидим этого человека в будущем. Я не пойду к тебе, и ты тоже не пойдёшь к нему».
Линь Лоцин почувствовал боль в сердце. Он покачал головой и сказал Линь Фэю: «Это не его проблема».
«Что это?» — не понял Линь Фэй.
Линь Лоцин посмотрел на него. Эти слова снова пришли ему на ум, но он не знал, что сказать.
Действительно ли он хотел рассказать Линь Фэю?
Что подумает о нем Линь Фэй, узнав об этом?
Будет ли Линь Фэй по-прежнему готов называть его дядей?
Поверит ли он, что слова Линь Лоцина — правда?
«Фэй Фэй». Линь Лоцин посадил его на стул и пристально посмотрел на него. Линь Лоцин никогда не чувствовал себя таким нерешительным и обеспокоенным. Он даже чувствовал, что было бы лучше, если бы он действительно был дядей Линь Лоцина. Он определенно не стал бы издеваться над Линь Фэем и заботился бы о нем. Тогда у Линь Фэя не было бы этих болезненных встреч, и Линь Лоцину не пришлось бы колебаться в это время.
«На самом деле, есть кое-что, о чем я тебе не рассказал», — тихо сказал Линь Лоцин.