Цветы вишни на Зимнем мече. Cherry Blossoms Upon a Wintry Sword. Глава 14
Линь Жуфэй полностью потерял сознание.
Он не знал, как долго он спал, но все вокруг него стало размытым. Его глаза могли воспринимать только темноту, а его пять чувств погрузились в бездонную пропасть.
Когда он снова открыл глаза, прошло уже несколько дней.
Когда Юй Жуй, которая охраняла его кровать, увидела, что он проснулся, она разрыдалась и бросилась к его кровати, зовя своего молодого хозяина.
Глаза Линь Жуфэя были полуоткрыты, и потребовалось некоторое время, прежде чем он снова обрел силы заговорить. Просто слова, которые он выплевывал, были такими же невнятными, как дым и пыль, которые легко рассеивались на ветру: «Как долго я спал?»
«Молодой господин спит уже три дня». Юй Жуй потерла глаза и всхлипнула.
«Я сильно ранен?» — снова спросил Линь Жуфэй.
Юй Жуй сказала: «Доктор Вань сказал, что молодой мастер не пострадал, просто у вас слабая основа…» Она грустно посмотрела на Линь Жуфэя, желая что-то сказать, но потом остановилась.
Линь Жуфэй понял ее намерение и дважды кашлянул: «Уши у тебя и Фу Хуа не сильно повреждены, да?»
«Ничего серьезного, доктор Вань Яо прописал лекарство. Как только мы его съедим, все будет хорошо». Юй Жуй вытерла слезы и отрывисто продолжила: «Поскольку молодой господин проснулся, я пойду сообщу сестре Фу Хуа и двум другим молодым господинам. Они охраняли тебя раньше».
Сказав это, она подняла подол юбки и молниеносно выбежала.
Линь Жуфэй открыл глаза и посмотрел на нависающую балку, скрытую в тени над его головой. Его тело теперь было таким слабым и немощным, что он едва мог двигаться. После обмена несколькими словами с Фу Хуа [1] , слой зуда поднялся к его горлу, заставив его невольно тихо кашлять. Его тело больше не было таким легким, как было, когда он сражался с Ван Тэном несколько дней назад; скорее, теперь оно было тяжелым, как каменная броня, и это действительно заставило его захотеть вырваться из нее.
«Ты там?» — внезапно заговорил Линь Жуфэй.
Никто не ответил, только легкий ветерок наполнил комнату.
Это не было странно, но сердце Линь Жуфэя ощутило некоторое разочарование. Он нежно поджал бескровные губы, подавляя низкий кашель.
«Проснулся?» — вдруг раздался голос мужчины.
Линь Жуфэй удивленно повернул голову и увидел человека, сидящего у окна. Ему, казалось, очень понравился деревянный стул, так как он облокотился на него с ленивым видом. Он подпер рукой подбородок и посмотрел на Линь Жуфэя издалека.
«Ты одолжил мне свою силу?» — спросил Линь Жуфэй.
«Одолжить? Нет, нет, нет». Человек медленно проговорил: «Он принадлежит тебе». Он грустно вздохнул: «Жаль только, что лезвие слишком острое, боюсь, в мире не так много ножен, которые могли бы запечатать этот твой меч».
Линь Жуфэй спросил: «Что это значит?»
«Божественная душа — это меч, туловище — ножны». Человек сказал: «Как так получилось, что ты родился с таким жалким телом?»
Линь Жуфэй рассмеялся: «Мои родители дали мне это тело, я не имею права его не любить».
«Это правда». Мужчина рассмеялся, он внезапно повернул голову и выглянул из комнаты. «Я уйду первым, твои братья и остальные идут».
«Подождите», — поспешно заговорил Линь Жуфэй. «Интересно, могу ли я спросить имя этого старшего?»
«Старший?» Мужчина задумался над этим почетным званием, и на его лице появилось тонкое выражение: «Ну… это неплохо».
Линь Жуфэй был сбит с толку: «Хм?»
Только тогда мужчина выплюнул три слова: «Гу Сюаньду». Он улыбнулся: «Запомните, меня зовут Гу Сюаньду».
Кто-то толкнул дверь, и когда Линь Жуфэй снова обернулся, фигура мужчины уже исчезла.
Посетителями были не кто иные, как Линь Миньчжи и Линь Бяньюй, а также Фу Хуа, который нес поднос, полный еды, и его лицо было залито слезами.
«Сяо Цзю». Когда Линь Бяньюй увидел, что он проснулся, он поспешил к нему.
«Второй брат», — тихо сказал Линь Жуфэй, — «Как твои раны?»
Линь Миньчжи грустно вздохнул: «Ты все еще в настроении беспокоиться о своем втором брате. Он очень силен, он не умрет, даже если получит еще два ранения мечом».
Линь Бяньюй беспомощно позвал «старшего брата».
«Ты все еще знаешь, что я твой брат?» — холодно спросил Линь Миньчжи.
Линь Бяньюй не посмел снова спорить и послушно отошел в сторону, чтобы послушать. К счастью, Линь Миньчжи был обеспокоен здоровьем Линь Жуфэя и больше ничего не сказал. Он сказал Линь Жуфэю не беспокоиться о Линь Бяньюй. Его травма была серьезной, но его внутренние органы не были повреждены, так что он будет в порядке через несколько месяцев восстановления.
«Считая дни, твоя сестра скоро вернется». Линь Миньчжи вздохнул. «Если она вернется и увидит тебя в таком измотанном состоянии, она будет шуметь полдня».
Линь Жуфэй сказал: «Я не в изодранном состоянии…» Закончив, он снова выкашлял кровь.
Фу Хуа плачущим голосом позвала своего молодого господина, и она поспешила вытереть кровь с губ Линь Жуфэя шелковым платком.
Линь Жуфэй тут же почувствовал себя виноватым.
Линь Бяньюй сказал: «Посмотри на себя, ты почти выкашлял всю свою кровь, и ты все еще говоришь, что ты не в изодранном состоянии?» Он продолжил отрывисто: «Я запомнил это, Ван Тэн, в следующий раз не позволяй мне снова его видеть».
Линь Миньчжи усмехнулся: «Ну и что, если ты встретишься с ним снова, ты же не сможешь его победить».
Линь Бьяньюй: «В этот раз я не смогу его победить, но не будьте так уверены в следующем разе».
Линь Минчжи вздохнул: «Тебе лучше сначала подумать о семье Хэ. Из того, что сказал Вань Яо, дерево Сюйюй их семьи дало жизнь шести железно-золотым грецким орехам…»
Линь Бяньюй сказал: «Ну и что? Один железно-золотой грецкий орех не сравнится даже с половиной Ван Тэна».
Линь Миньчжи не стал ничего больше говорить. Он только попросил Линь Бяньюя воспользоваться временем бодрствования Линь Жуфэя, чтобы пойти к Вань Яо и получить лекарство, которое он готовил. Линь Бяньюй все еще был неправ, поэтому он не посмел ничего опровергнуть и просто послушно пошел за лекарством.
После того, как Линь Бяньюй ушел, Линь Миньчжи послал Фу Хуа и Юй Жуйя. Линь Жуфэй посмотрел на своего старшего брата и понял, что тот должен был что-то ему сказать.
Как и ожидалось, Линь Миньчжи протянул руку и погладил Линь Жуфэя по голове. Он тихо сказал: «Сяо Цзю, ты хочешь покинуть Куньлунь, чтобы набраться опыта?»
Линь Жуфэй был немного удивлен и даже подумал, что, возможно, он ослышался: «Большой брат…»
Линь Миньчжи сказал: «Это означает именно то, что вы думаете».
Линь Жуфэй прожил в горах Куньлунь более двадцати лет, и самое дальнее место, где он был, был только город под горой. Он прочитал много путевых заметок и фантазировал о путешествии на десять тысяч миль с мечом в воздухе. Он представлял, как носит на поясе горшок хорошего вина Дукан и может выпить чашку, когда захочет. Это было бы очень приятно.
Но как только что сказал Линь Миньчжи, тело Линь Жуфэя было в изодранном состоянии и заболевало, когда дул ветер. Откуда у него были дополнительные силы, чтобы покинуть Куньлунь?
«Ты также знаешь правила семьи Линь». Линь Миньчжи сказал глубоким голосом: «Каждый прямой ученик семьи Линь, достигнув совершеннолетия, должен отправиться в путешествие. Я пошел, твой второй брат ушел, а теперь скоро вернется твоя сестра… остался только ты». Он протянул руку и коснулся головы Линь Жуфэя и грустно продолжил: «Сяо Цзю, если это возможно, мы, братья и сестра, хотели бы защищать тебя всю жизнь, но готов ли ты быть канарейкой в клетке?»
Светлые глаза Линь Жуфэя загорелись светом: «Братец, я действительно могу уйти?»
«Если вы этого хотите», — сказал Линь Миньчжи.
«Я хочу пойти», — ответил Линь Жуфэй, никого не удивив.
Если бы этот вопрос был задан полмесяца назад, Линь Жуфэй, вероятно, отказался бы. Он был не только слаб, но и не имел возможности защищать себя, но после того, как он испытал состязание на мечах с Ван Тэном, он обнаружил, что его тело, похоже, имеет скрытую силу. Хотя он не знал, как ею пользоваться, в конце концов, это дало Линь Жуфэю бесконечную надежду. Он не хотел быть могущественным, он просто хотел иметь силу, чтобы защитить себя и иметь возможность видеть все реки и горы на континенте Яогуан.
Говорили, что старшие братья были как отцы. Отношения Линь Миньчжи и Линь Жуфэя действительно были больше похожи на отношения старших. Несмотря на то, что он был внимателен, он не был похож на Линь Бяньюя, который капризно баловал его: «Если хочешь, то иди. Приглашения на следующие соревнования по мечам тоже должны быть разосланы в ближайшее время. В эту поездку возьми приглашения с собой».
Линь Жуфэй был вне себя от радости, но как только его эмоции колебались, его тело снова отреагировало, и он издал сильный кашляющий звук. Очень быстро его щеки приобрели ненормальный оттенок красного.
Линь Миньчжи хотел что-то сказать, но остановился.
Линь Жуфэй срывающимся голосом сказал: «Нет… кхе-кхе, ничего, я кхе-кхе-кхе, со мной все будет в порядке через некоторое время кхе-кхе».
Линь Миньчжи посмотрел на Линь Жуфэя и опечалился, не зная, сожалеет ли он о том, что только что сказал.
Линь Жуфэй кашлял довольно долго, прежде чем он, наконец, смог подавить это, и он безразлично прислонился к кровати, как цветок, который сбил дождь. Линь Миньчжи коснулся своего лба, чтобы убедиться, что это был просто кашель. Увидев, что это не лихорадка, его разум, по крайней мере, успокоился.
Линь Бяньюй быстро пошел и быстро вернулся. Вскоре он поспешил в комнату, неся лекарство, и капли пота все еще стекали с его лба: «Сяо Цзю, быстро, выпей лекарство».
Линь Жуфэй послушно выпил лекарство.
Линь Миньчжи увидел, что Линь Жуфэй пьет лекарство, поэтому он бросил на Линь Бяньюя взгляд, показывая, что тот должен пойти за ним, чтобы о чем-то поговорить.
Линь Бяньюй догадался, что скажет Линь Миньчжи, и почувствовал, что ситуация будет не такой уж простой.
Как и ожидалось, через несколько мгновений возле дома разгорелся ожесточенный спор, и самым громким и интенсивным голосом обладал обычно мягкий и нежный Линь Бяньюй.
«Старший брат, о чем ты говоришь? Здоровье Сяо Цзю настолько плохое, ты посылаешь его на смерть, позволяя ему доставлять приглашения!» — строго сказал Линь Бяньюй. «Кроме того, ты видел его нынешнее состояние. Он три дня пролежал в обмороке после одного приема, если он встретит кого-то без добрых намерений снаружи...»
Линь Миньчжи что-то прошептал.
Линь Бяньюй стиснул зубы и продолжил: «Нет, я не соглашусь, и третья сестра тоже...» Его голос напрасно дрожал: «Почему она согласилась, о чем, черт возьми, вы, ребята, думаете? Если Сяо Цзю попадет в какой-нибудь несчастный случай снаружи и не вернется, вы действительно не пожалеете об этом?!!»
Неизвестно, как Линь Миньчжи убедил Линь Бяньюя, но после того, как он закончил свою фразу, Линь Бяньюй повернулся и ушел. Он сердито хлопнул деревянной дверью двора.
Это была ожидаемая реакция. Как Линь Бяньюй мог позволить своему младшему брату, которого он всегда баловал, пойти и увидеть опасные места Цзянху?
Линь Миньчжи толкнул дверь: «Он согласился».
«Второй брат согласился?» Линь Жуфэй был немного недоверчив.
«Мн», — успокоил его Линь Миньчжи.
«Никаких «но». Линь Миньчжи поднял глаза, чтобы посмотреть в окно, и увидел тонкое цветущее вишневое дерево. «Судьба Сяо Цзю пришла. Ее нельзя предотвратить силой человека. Если тебе нравятся великие горы, то нет ничего плохого в том, чтобы пойти и посмотреть на них». Сказав это, он беспомощно посмотрел: «Просто твой второй брат действительно зол, когда вернешься, не забудь как следует его уговорить».
Гонг (семе): У меня наконец-то есть имя! Я наконец-то не черный аккаунт [2] ! С сегодняшнего дня я буду кормить лошадей, рубить дрова и возить жену по всему миру.
─────────────────────────────────────────────────
[1] Я не знаю, имел ли автор в виду Юй Жуй вместо Фу Хуа, потому что Юй Жуй только что ушёл... но именно так это было написано, так что это не опечатка с моей стороны.