Одержимый шоу движется дальше (Перерождение). The Obsessive Shou Moves On. Глава 23
Рука мужчины была сжата на манжете, голос был очень тихим, а тон мягким.
Юнь Цинци никогда не подвергался давлению в таких вопросах. Он все еще помнил, что в ночь их свадьбы Ли Ин долго сидела с ним на брачном ложе. Наконец, ему пришлось потянуть Ли Ин и ногой задернуть занавеску балдахина.
В подростковом возрасте Ли Ин всегда был строг к себе. Его одежда была строгой, и он никогда не делился своими мыслями легко. Юнь Цинци всегда чувствовал, что было что-то застенчивое и сдержанное в том, как Ли Ин обращался с ним как со своим возлюбленным. Но теперь, когда он об этом подумал, Ли Ин, вероятно, не хотел прикасаться к нему.
Ему это показалось довольно забавным.
«Ваше Величество, это угроза?»
Это выглядело как угроза, но Ли Ин на самом деле отдавался ему. Юнь Цинци действительно не мог этого понять.
«Нет», — Ли Ин отпустил манжету и нахмурился. «Я не имел в виду, что тебе не следует учиться играть на цине... просто мелодия слишком безрассудная».
«Ну, в будущем этот субъект выведет своего учителя поиграть за пределы дворца».
Ли Ин взглянул на него, затем отвел взгляд и замолчал.
Юнь Цинци продолжил: «Если Ваше Величество чего-то хочет, зачем беспокоиться о переговорах со мной, угрожать Жуань Ляню или просить меня прислуживать вам в постели? Разве вам недостаточно сказать одно слово? Даже если этот подданный не желает, выбора нет, верно?»
«Я не заставляю тебя...» Ли Ин поджал губы, пытаясь объяснить: «Только что я был слишком импульсивен, я не хотел сделать тебя несчастной».
Его голос стал еще тише: «Я не хочу делать тебя несчастной».
Юнь Цинци не мог понять, что задумал этот человек. Поскольку он переродился, многие действия Ли Ина были неожиданными и сбивали его с толку.
Он подошел и положил свои тонкие белые пальцы на плечи Ли Ин. Черный халат был расшит золотыми узорами, заставляя его чувствовать, как будто кончики его пальцев были испорчены великолепием. Ресницы Ли Ин трепетали, когда он пристально смотрел на Юнь Цинци.
«Ваше Величество... Я знаю, что Ваше Величество любит меня глубоко». Голос Юнь Цинци был нежен, а тон очень серьезен: «Вам не нужно мне объяснять. Мы с вами женаты уже много лет. Даже если вы этого не скажете, я пойму, потому что я чувствую то же самое. Я всегда буду любить Ваше Величество. Вы единственный, кого я любил в своей жизни».
Ресницы Ли Ина яростно задрожали; густая черная волна наполнила его глаза, и голос на мгновение стал хриплым: «Цинци…»
Уголки рта Юнь Цинци изогнулись, а глаза наполнились интересом.
«Ты хочешь, чтобы я это сказал?»
Поднявшаяся черная волна мгновенно замерзла.
Юнь Цинци усмехнулся. Он убрал пальцы с плеч Ли Ин и отступил. «Разве я недостаточно ясно сказал? Я сказал, что наш брак — это союз власти. Ради страны твоей семьи Ли и ради всей моей семьи Юнь мы с тобой — как шахматные фигуры, расставленные по своим позициям. Мы всего лишь шахматные фигуры. Между шахматными фигурами не может быть никаких чувств».
Он отпустил Ли Ин, опустил руки и сказал с некоторым отвращением: «Перестань играть со мной в ласковые трюки, Ли Ин, я устал от этого. Если ты сможешь проявить немного искренности, я все еще смогу смотреть на тебя с уважением».
Юнь Цинци повернулась и подошла к дивану, чтобы сесть.
«Помимо этого аспекта нашего брака, у нас с тобой должна быть своя собственная жизнь. Ты можешь устроить шоу счастья и процветания, сколько душе угодно, так почему бы мне не найти игрока на цине, чтобы он играл мелодии, чтобы развеять мою скуку?»
«Ты император, ты благородной крови, и мы не рождаемся равными, я знаю. Я уважаю тебя, но надеюсь, что ты тоже сможешь немного уважать меня», — сказала Юнь Цинци. «Я устала и хочу отдохнуть, не можешь ли ты дать мне хотя бы это маленькое пространство?»
Он поднял глаза и посмотрел на Ли Ин. «Ради четырех лет, что я отчаянно любил тебя... пожалуйста, будь добр».
Четыре года. Юнь Цинци любила его больше четырех лет.
После того как Лю Цзыжу поместил Жуань Лянь в Императорский госпиталь, он поспешил обратно.
Всю ночь шел снег, окрасив Запретный город в белый цвет.
Вдалеке следовал паланкин, а человек, который должен был находиться внутри, медленно шел вдоль стены дворца.
Лю Цзыжу посмотрел на небо. Он раскрыл бумажный зонтик и последовал за ним, но как только он приблизился, зонтик оттолкнули.
Он крикнул: «Ваше Величество, снег становится сильнее».
«Почему бы тебе не надеть плащ?» — сказал Лю Цзыжу. «Ты же заболеешь».
Ли Ин продолжал идти вперед, а Лю Цзыру мог только идти за ним, наблюдая, как слой снега постепенно покрывает плечи и волосы императора. Он чувствовал беспокойство. Завтра состоится последнее заседание суда в этом году перед перерывом. С приближением Нового года император был очень занят. Если бы он заболел, он мог бы только отложить некоторые дела. Перетаскивать дела этого года на следующий год было бы неблагоприятно.
Лю Цзыжу остановился, помахал маленькому евнуху, дал несколько указаний и снова последовал за ним.
Лю Цзыжу поднял глаза и увидел, что это бывший Холодный дворец в северо-восточном углу Запретного города. Он был полуразрушен и необитаем уже долгое время. Краска на двери была пятнистой и потрескавшейся, и ночью вокруг него было ощущение запустения.
В его глазах обветшалый Холодный дворец сменился прекрасной башней с позолоченными карнизами и резными колоннами, олицетворением величия и богатства.
Каждую ночь служители дворца поднимались по деревянным лестницам, держали бамбуковые крючки и развешивали фонари на карнизах и углах башни. На праздники и грандиозные мероприятия они развешивали ряды фонарей, превращая башню в демонстрацию света и красоты. Это было самое высокое и величественное здание во всем Запретном городе, и изящество, которое оно символизировало, также было одной из самых популярных тем в городе Шанъян.
Многие хотели бы подняться на позолоченную башню Цифэн, чтобы продемонстрировать свою силу.
Но эта башня принадлежала только Юнь Цинци. Она принадлежала ему при жизни и принадлежала ему после смерти.
Раньше это было любимое место Юнь Цинци, и он часто брал туда Ли Ина, чтобы выпить и поиграть на музыкальных инструментах или заняться чем-нибудь еще.
В последующие годы было много воспоминаний, которые принадлежали им двоим там. Пока Юнь Цинци не спрыгнула с вершины.
С тех пор все воспоминания, наполненные бесконечной красотой, будут запятнаны кровью Юнь Цинци.
Юнь Цинци, должно быть, так сильно его ненавидел, что решился вот так все у него отобрать.
Он часто видел, как Юнь Цинци улыбается ему. В один момент он сказал: «Иди сюда, посмотри на огни Янчэна! Сегодня так оживленно!»
И в следующий момент он внезапно упал сверху, и вся башня оказалась окрашенной кровью.
Казалось, его череп был набит бесчисленными богомолами, каждый из которых царапал его мозг ножом, нанося удары снова и снова, вызывая сильную, острую боль.
«Агх…» От сильнейшей боли он издал хриплый стон. Лю Цзыру поспешно шагнул вперед: «Ваше Величество, Ваше Величество».
Он достал успокаивающий мешочек, предоставленный Императорским госпиталем, наклонился и поднес его к носу Ли Ину, пытаясь принести ему облегчение.
Ли Ин беспокойно открыл глаза, в его зрачках кружилась густая пелена крови.
В последнее время Лю Цзыжу часто чувствовал, что психическое состояние императора не очень хорошее, и это также серьезно сказывалось на его теле. Всякий раз, когда он испытывал сильную боль, от него исходило явное чувство жестокости и враждебности.
Император никогда не был на поле боя, но его убийственные намерения были сильнее, чем у многих генералов.
Лю Цзыжу вздрогнул и затаил дыхание, не смея пошевелиться.
Юнь Цинци сидела в паланкине, тупо глядя в спину мужчины.
Он уже разделся и собирался лечь спать, когда Лю Цзыжу послал за ним кого-то, сказав, что Ли Ин ходит по снегу, одетый только в свой халат. Он беспокоил господина императрицу, опасаясь, что император простудится и пропустит завтрашнее заседание суда.
Юнь Цинци не хотел об этом беспокоиться.
Однако если бы Ли Ин заболел, весь двор был бы в хаосе, а премьер-министру Юню, который был вспомогательным советником, не повезло бы еще больше. Ему приходилось помогать Ли Ину справляться со многими вещами в настоящее время.
Но кто был бы рад, если бы его вытащили из кровати, когда он уже готов спать? Хотя Юнь Цинци заказал паланкин, его лицо было довольно неприглядным.
Ли Ин, должно быть, сделал это намеренно.
Он просто не видит, что у него все хорошо.
Ли Ин стоял к нему спиной и продолжал смотреть на Лю Цзыжу.
Лю Цзыжу увидел, как кровавый туман рассеялся в глазах Ли Ина. Его взгляд постепенно обрел ясность. Он быстро напомнил тихим голосом: «Господь Императрица здесь».
У Ли Ина в последнее время часто болела голова, и иногда ему было так больно, что его сознание затуманивалось, и он, казалось, был готов убить. Но как только упоминалась Юнь Цинци, боль постепенно утихала. В тот момент здесь был сам Юнь Цинци, и Лю Цзыжу наконец смог выдохнуть и сказать уговаривающим тоном: «Он только что пришел, он не знал, что у тебя голова болит».
Они общались шепотом, и Юнь Цинци не мог их слышать. Он не потрудился вылезти из паланкина. Он дважды хлопнул по подлокотнику и приказал: «Наденьте на него плащ!»
Цзинь Хуань поспешно шагнул вперед, Лю Цзыжу стряхнул снег с тела Ли Ина, а затем закутался в плащ.
Он взглянул на Юнь Цинци и увидел, что тот носит норковую накидку, его волосы распущены. Он знал, что потревожил Лорда Императрицу.
Он вздохнул и сказал: «Благодарю вас, господин императрица».
«Почему бы тебе не помочь ему сесть в носилки и не поторопиться обратно во дворец Цзяншань, чтобы отдохнуть? Который час?»
Лю Цзыжу остановился, сделал несколько шагов в сторону Юнь Цинци и вежливо сказал: «Это место немного далеко от дворца Цзяншань. Почему господин императрица не позволяет Его Величеству отдохнуть во дворце Чаоян?»
Юнь Цинци холодно посмотрела на него.
Они были внутри Запретного города. Что такое далеко или близко?
Ли Ин наконец-то пошевелился. Он сам подошел к паланкину и тихо сел в него.
Лю Цзыжу снова наклонился к Юнь Цинци. Он был надзирателем Сына Неба и наблюдал за его взрослением с самого детства. Юнь Цинци был с ним в некоторой степени дружен и не останавливал его.
Лю Цзыжу украдкой сказал ему: «Его Величество, кажется, недоволен. Если ты скажешь ему идти обратно одному, он может выйти и снова бродить среди ночи».
Юнь Цинци холодно спросила: «Чего ты хочешь?»
«Что еще... пусть Его Величество останется с Лордом Императрицей».
Раньше с Ли Ин было легко общаться, а с Юнь Цинци было нелегко. Теперь, когда они оба изменили свой темперамент, только Лю Цзыру остался неизменным.
Юнь Цинци взглянул на Ли Ина, который сидел в паланкине, опустив голову.
В прошлом Ли Ин игнорировал его, и это Лю Цзыру был обеспокоен. Это, вероятно, было нелегко для того, кто был намного старше.
Юнь Цин смягчился и сказал: «Тогда давай вместе вернемся во дворец Чаоян».
Главное было не откладывать завтрашнее утреннее заседание суда.
Хотя Юнь Цинци чувствовал, что Ли Ин не тот человек, который будет калечить свое тело из-за такой мелочи, его недавнее поведение действительно отличалось от ожидаемого. На всякий случай, лучше было принять его обратно, чем беспокоиться.
Ли Ин не сказал, что пойдет, и не сказал, что не пойдет. Он последовал за Юнь Цинци, не выразив никаких возражений.
Они вернулись во дворец Чаоян.
Юнь Цинци вошел в зал, бросил свой плащ Цзинь Хуаню, обернулся, увидел, как Лю Цзыжу помогает Ли Ину войти, и сказал: «Проверь, не холодные ли у него руки».
Лю Цзыжу коснулся рук Ли Ина, затем лица Ли Ина и сказал: «Оно холодное».
«Пойди принеси горячей воды, дай ему сначала искупаться, а потом иди в больницу и закажи, чтобы кто-нибудь выписал ему дозу профилактического лекарства от простуды».
Юнь Цинци повернулся и вошел в комнату. Лю Цзыру мягко подтолкнул Ли Ина, и тот медленно последовал за ним.
Деревянная ванна быстро наполнилась водой; Юнь Цинци проверил температуру воды пальцами и сказал: «Заходи».
Служанка вышла вперед и потянула волосы Ли Инга вверх. Когда она раздела его, ей махнули рукой, чтобы она ушла.
В комнате осталось всего два человека.
Юнь Цинци откинулась на кровати и, зевнув, недружелюбно спросила: «Что ты с ума сошел?»
Юнь Цинци подошла и зачерпнула немного горячей воды, сказав: «Отойди в сторону».
Он добавил воды, затем зачерпнул воду из ванны и вылил ее прямо на плечи Ли Ин. Повторив это несколько раз, он небрежно сказал: «Скажи мне несколько слов, ты недовольна?»
«Тогда что ты делал в Холодном Дворце предыдущей династии? Разве ты не знаешь, что там есть привидения?»
«Ты недоволен мной, поэтому хочешь меня мучить, да?» — спросила Юнь Цинци. «Здорово быть императором, не правда ли?»
«Мне жаль, А Цы». Ли Ин опустил голову и сказал глухим голосом: «Впредь я этого делать не буду».
«Больше так не делай». Юнь Цинци бросила в него совок и сказала: «Начну прямо сейчас».