После переселения, я стал маленьким любовником президента-злодея. After the relocation, I became the little lover of the villain CEO. Глава 116
Чу Чэн ворочался всю ночь, в конце концов он немного устал, они с Цзи Цинчжоу немного поговорили, прежде чем уснуть. Цзи Цинчжоу посмотрел на него, пока он спал, это казалось нереальным, он протянул руку и обнял Чу Чэна за талию, он прислонился к нему и медленно закрыл глаза, но это не заняло много времени, он снова открыл глаза, чтобы посмотреть на него, а затем снова закрыл глаза, а затем снова открыл их.
После четвертого раза Цзи Цинчжоу вдруг рассмеялся. Он с улыбкой посмотрел на спящего Чу Чэна, подошел и поцеловал его в подбородок, прислонился к нему и закрыл глаза.
На этот раз он не открыл глаза.
Цзи Цинчжоу разбудил Чжоу Чэнфэн. Когда Чжоу Чэнфэн увидел, что ему пора идти в гримерку, он не удержался и позвонил, чтобы напомнить ему: «Выходи, пора готовиться к съемкам».
Цзи Цинчжоу в изумлении посмотрел на время, было уже два часа дня, он осторожно сел, готовый встать с постели. Но Чу Чэн проснулся из-за его действий и спросил: «В чем дело?»
«Мне пора на съёмки, а тебе вставать не надо, поспи ещё немного».
Чу Чэн улыбнулся, тоже сел и сонно ответил: «Я уже проснулся, иди, я не могу спать».
Говоря это, он что-то вспомнил, поднял руку и ущипнул Цзи Цинчжоу за лицо: «Ты ушел с шиком, после того как ты ушел, я несколько ночей не мог нормально спать».
«Ты меня отпусти», — оправдывался Цзи Цинчжоу.
Чу Ченг вздохнул. «Если бы я знал результат, я бы тебя не отпустил, и нам с тобой не пришлось бы так плохо».
«Кто сказал, что у меня плохие времена?» Цзи Цинчжоу чувствовал, что слишком много думает: «Я жил хорошей жизнью, если не считать того, что случилось с Фан Яосюанем, и это не соответствовало моим ожиданиям, в остальное время я был вполне счастлив».
«Море достаточно широкое для рыб, небо высокое для полета птиц, день человека — это действительно что-то удивительное», — медленно продекламировал Цзи Цинчжоу.
Чу Чэн почувствовал, что его новый бойфренд, похоже, начал сводить с ним счеты.
Цзи Цинчжоу увидел его безмолвное выражение лица, он постепенно начал чувствовать удовлетворение и намеренно сказал: «Но я действительно не знал, что ты нездоров, я думал, что ты неплохо справляешься, в конце концов, я действовал в соответствии с твоими требованиями, ах».
Чу Чэн бессильно схватился за лоб: «Чжоучжоу, отбрось свое красноречие, оставь его, ладно?»
Цзи Цинчжоу безмолвно рассмеялся. Согласно их предыдущим отношениям, он редко видел Чу Чэна безмолвным, поэтому он был немного счастлив и встал с кровати в хорошем настроении.
Чу Чэн беспомощно последовал за ним из постели, напялил на себя всю одежду и вышел.
Действия Фан Ли были быстрыми, и Фан Яосюаня увезли почти за одну ночь. Сунь Ин, агент Фан Яосюаня, не осмелился рассердиться и даже боялся говорить. Фан Ли хотел воспользоваться этой возможностью, чтобы вывести Фан Яосюаня из индустрии, и после получения Фан Яосюаня он приказал своему секретарю распустить студию Фан Яосюаня. Менеджер Фан Яосюаня был слишком зол, чтобы что-либо сказать.
У Сунь Ин не было выбора, кроме как попросить команду расторгнуть контракт и выплатить сумму за нарушение контракта. Директор У и продюсер в тот день выпивали с Фан Чжэ, поэтому они не знали точно, что произошло той ночью. Когда позже они узнали, что Фан Яосюань находится в больнице, они позвонили Сунь Ин и спросили ее об этом, но она только сказала, что они поговорят об этом позже.
Фан Яосюань расторг контракт, но фильм еще предстояло снять, и мысль о возвращении к Ли Ао смутила режиссера, Ли Ао не обязательно согласился, поэтому режиссер У связался с актерами, с которыми был знаком, быстро нашел нескольких актеров, которые пришли на прослушивание, и, наконец, выбрал кого-то почти того же возраста, что и Цзи Цинчжоу, его актерские навыки были очень солидными, это был подающий надежды молодой актер Кун Янь.
Поскольку Кун Янь еще не вошел в группу, Цзи Цинчжоу выдвинули вперед, поэтому его ежедневное время съемки увеличилось, и у него не осталось времени сопровождать Чу Чэна.
На этот раз Чу Чэн приехал очень спешил, у него было много работы, поэтому он не мог оставаться слишком долго. На третий день Цзи Цинчжоу предложил ему вернуться первым, чтобы через несколько дней он мог посетить свою съемочную площадку.
«Да», — сказал Цзи Цинчжоу. «Иди и занимайся своими делами, у меня еще есть дела здесь».
«Дайте мне неделю, через неделю я вернусь к вам в гости».
Цзи Цинчжоу подумал, что не было нужды торопиться: «Проверьте свой график, мне нужно снимать эту дораму три месяца, спешить некуда».
«Кстати, когда ты закончишь с этим, тебе следует вернуться, верно?» — сказал Чу Ченг.
«Это не сработает», — отказался Цзи Цинчжоу.
«Почему?» — озадачился Чу Чэн. «Разве мы не помирились?»
«Неужели мы должны жить вместе только потому, что мы помирились? До того, как у нас была денежная сделка, мне приходилось жить у тебя, а теперь у нас отношения, а отношения не обязательно подразумевают совместное проживание, верно?»
Чу Чэн совсем не ожидал, что Цзи Цинчжоу окажется таким.
«Кроме того», - сказал Цзи Цинчжоу, - «я заплатил за аренду, срок еще не настал, разве не потеряно переезжать сейчас?»
Цзи Цинчжоу кивнул: «В основном из-за этого».
Чу Ченг был беспомощен и впервые в жизни сокрушался, что выстрелил себе в ногу. Они не могли жить в одной квартире, пока не подтвердили отношения. Теперь, когда они подтвердили отношения, он все еще хотел, чтобы они жили отдельно. Почему он не хотел вернуться?
«Сколько ты заплатил за аренду, я тебе верну».
«Зачем мне ваши деньги? Вы не мой арендодатель. К тому же, я снимал его всего на полгода, а когда мои сцены закончатся, останется всего два месяца, это скоро закончится».
«Значит, арендная плата за два месяца важнее, чем жизнь со мной?» Чу Ченг был шокирован. «Сколько денег ты платишь за аренду, заоблачную арендную плату?»
«Чего ты смеешься, я не прав? Ты не можешь отказаться от двух месяцев аренды ради меня?»
«Вы и арендная плата не несовместимы, нет такого противоречия».
«Оно существует и сейчас». Чу Чэн посмотрел на него и дал ему два выбора: «Когда твоя драма закончится, либо ты переедешь обратно, либо я перееду к тебе, и если ты действительно хочешь снять жилье, я могу сдать тебе свой дом».
Цзи Цинчжоу посмотрел на него и покачал головой: «Знаешь ли ты, что твое поведение сейчас особенно соответствует песне, которую я слышал раньше, позволь мне спеть для тебя».
«Какая песня?» — Чу Ченг был озадачен.
«Вы слышали о «Любви на продажу»?» — спросил Цзи Цинчжоу.
«Сначала это ты хотел разлучить, разлучить, а теперь ты хочешь использовать настоящую любовь, чтобы вернуть меня, любовь — это не то, что можно купить, хочешь купить и продать, заслужить ее, дай мне понять, отпусти свою любовь». Цзи Цинчжоу закончил петь и нарочито спросил: «Разве это не очень подходит тебе?»
Чу Ченг: «…Ты играешь в «Легенде о новой белой леди»? Ты все время декламируешь и поешь!»
«Ты что, слабонервный? Ты так быстро сменил тему».
«У меня слабое сердце? В чем я виноват?» Чу Ченг фыркнул от смеха.
«Не виноват?» Цзи Цинчжоу посмотрел на него: «Не будь виноватым, почему ты хочешь, чтобы я вернулся? В песне поется: «теперь ты хочешь использовать настоящую любовь и вернуть меня». Ты даже не настоящая любовь. Я продолжу снимать дом на улице. Моя жизнь в одиночестве довольно хороша, свободна и свободна».
Чу Чэн потерял дар речи: «… ну, у меня слабое сердце».
Цзи Цинчжоу не сдержал смеха, Чу Чэн вздохнул, зачем он тогда отпустил Цзи Цинчжоу? Чтобы он сейчас спел ему «Любовь на продажу»?
Цзи Цинчжоу некоторое время смеялся, а затем перестал смеяться, подошел к нему и спросил: «Моя роза все еще там?»
«Что ты сказал?» Чу Ченг посмотрел на него. «Как я мог выбросить твои вещи, не говоря уже о розах. Все, что ты оставил, все еще там».
Цзи Цинчжоу улыбнулся, он был счастлив, на самом деле он все еще предпочитал дом Чу Чэна своей съемной квартире, он жил там с тех пор, как переселился, они с Чу Чэном тоже начали встречаться там, хотя это был не его дом, это было больше похоже на его родной дом.
Цзи Цинчжоу не любил подсчитывать, если он действительно подсчитывал, он был должен Чу Чэну слишком много, разрыв между ним и Чу Чэном был слишком большим, если у него был такой ум, они вряд ли могли бы жить вместе. Поэтому позволить Чу Чэну переехать к нему домой или ему переехать к Чу Чэну, это было неплохо, раз уж это было так, лучше было выбрать то, что ему нравилось. Что касается того, что они не жили вместе, Цзи Цинчжоу подумал, что этот вариант можно вычеркнуть, потому что Чу Чэну это не нравилось, и он тоже не очень хотел.
Ему нравилось оставаться с Чу Ченгом, даже если они ничего не делали, пока Чу Ченг был перед ним, рядом с ним, он чувствовал себя спокойно.
«Я перееду обратно», — сказал Цзи Цинчжоу. «Чтобы ты не выбросил эти розы».
Чу Чэн с облегчением улыбнулся, потянулся, чтобы обнять его, и поцеловал его в губы: «Похоже, я — медвежья лапа?»
Цзи Цинчжоу улыбнулся: «Нет, ты — пустое гнездо. Однако я — почтительный сын».
Закончив, он схватил Чу Чэна за шею и ответил на поцелуй.
Чу Чэн был удивлен его фразой, он улыбнулся и обнял его: «Ни в коем случае, кто сделал так, что у меня есть только один сын? Если ты не будешь почтителен ко мне, то кто же тогда будет почтителен ко мне?»
«Подожди того дня, когда ты вернешься, я снова пошлю тебе горсть роз», — прошептал Чу Чэн.
Цзи Цинчжоу подумал, что это нормально, в конце концов, они установили новые отношения, и настало время сменить розы.
«Я хочу белые розы». Он сказал: «Раньше они были красными, теперь я хочу белые».
«Хорошо», — Чу Чэн поцеловал его. «Подожди немного, ты также можешь получить синие розы и розовые розы».
«Тогда я могу получить желтые розы?» — намеренно спросил Цзи Цинчжоу.
Чу Ченг покачал головой: «Детка, ты же знаешь, что тебе это не идет».
«Хорошо», — сказал Цзи Цинчжоу.
Желтые розы – увядающая любовь, цветок, который символизировал благословение в дружбе, в любви, но символизировал и расставание. Конечно, лучше бы он этого не получил, подумал Цзи Цинчжоу.
Чу Чэн улетел на самолете на следующий день. Цзи Цинчжоу проводил его взглядом, а затем неохотно вернулся к съемочной группе, чтобы продолжить съемки.
Конг Янь вошел в группу очень быстро, и Цзи Цинчжоу не пришлось ждать несколько дней, прежде чем он пришел. Он был очень хорошо сформирован, щедр по характеру и имел свои собственные взгляды на Хэ Хуа. Цзи Цинчжоу и он играли несколько раз, и он обнаружил, что его актерские навыки были намного лучше, чем у Фан Яосюаня.