Я – отец злодея (Круг развлечений). I am the Father of the Villain. Глава 223
Улыбка на лице Линь Лоцина не могла не стать глубже. Он увидел гордый вид Цзи Лэюя, и его сердце наполнилось радостью и волнением.
Он не ожидал, что Цзи Лэюй действительно даст ему карманные деньги.
Цзи Лэюй был еще слишком мал, чтобы осознавать необходимость дарить подарки. В отличие от Линь Фэя, который дарил свои любимые кактусы и блокнот, Цзи Лэюй редко что-либо ему дарил. Только на его день рождения Цзи Лэюй что-то для него нарисовал.
Это не означало, что ему было все равно или он не любил Линь Лоцина. Он был просто слишком молод. Несмотря на то, что он так заботился о Цзи Юйсяо и мог без всяких забот отдать Цзи Юсяо наследство, оставленное ему отцом, он редко проявлял инициативу, чтобы сделать Цзи Юсяо небольшие подарки.
В его возрасте он привык получать подарки от людей старше его. У него, естественно, не было сознания дарить подарки другим.
Поэтому вначале Линь Лоцин думал, что Цзи Лэюй купит на эту зарплату какие-нибудь его любимые игрушки или закуски, что позволит ему впервые ощутить счастье заработка денег.
Затем Цзи Лэюй дал Цзи Юйсяо карманные деньги, и об этом, несомненно, узнал от Линь Фэя.
Цзи Юйсяо и Линь Лоцин были приятно удивлены.
Он снова по-настоящему почувствовал, что Линь Фэй влияет на Цзи Лэюя. Он был как проводник Цзи Лэюя в каждом движении и каждом слове, а также его указатель направления. Цзи Лэюй следовал по его следам, медленно делая то, чего он раньше не делал.
Это было хорошо, поэтому Линь Лоцин был очень счастлив.
Конечно, в дополнение к этому Линь Лоцин был еще более счастлив, что Цзи Лэюй подумал о нем и был готов относиться к нему так же, как и Цзи Юйсяо.
Он получал карманные деньги от Цзи Лэюя.
Линь Лоцин посмотрел на него, с улыбкой поднял его, посадил к себе на колени и поцеловал.
Цзи Лэюй улыбнулся, прищурив глаза. Он выглядел очень мило, когда спросил избалованным тоном: «Папа, тебе нравится?»
«Мне нравится», — без колебаний сказал Линь Лоцин. «Мне нравится все, что ты мне даешь».
Цзи Лэюй тоже был счастлив. Он знал, что его тетя обязательно будет счастлива, получив его.
Линь Лоцин посмотрел на его незрелое личико и почувствовал некоторое волнение в сердце.
В самом начале он и Цзи Лэюй были просто двумя незнакомцами. Его единственной надеждой было то, что Цзи Лэюй не позволит ему пережить трагедию в книге. Поэтому, придя в этот мир и узнав, что первоначальный владелец унизил Цзи Юйсяо и все было необратимо, он не мог дождаться, чтобы жениться на Цзи Юйсяо.
Позже он увидел Цзи Лэю и общался с ним каждый день. Затем он обнаружил, что даже будущий злодей был искренним и мягким, когда сталкивался с людьми, которые ему были дороги.
Он охранял Цзи Юйсяо, словно маленький злой дракон, который не вырос, охраняя свой замок.
Поэтому после того, как замок был разрушен и он остался без дома, он больше не подавлял себя и жил жестоко, в соответствии со своей индивидуальностью.
У него не было ностальгии и заботы о мире. Он мог отказаться от своей бессмысленной жизни в любое время, поэтому ему не о чем было беспокоиться.
Линь Лоцин не знал окончательной судьбы Цзи Лэюя в романе, но он предполагал, что она может быть не очень хорошей. Судьба большинства злодеев была мрачной, не говоря уже о Цзи Лэюе, который не заботился о себе.
К счастью, эти вещи были просто напечатаны в книге и никогда не произойдут. Они будут запечатаны в книге навсегда в его сердце.
Нынешний Цзи Лэюй все еще счастливо жил в замке. Он ходил в школу, уходил из школы и ел со своей семьей. Он играл в игры, как большинство обычных детей.
Поэтому, даже если бы он был маленьким злым драконом, он мог бы искренне поднять руку и отдать Линь Лоцину плоды своего труда, ожидая его похвалы с улыбкой гордости.
У него все еще были заботы и люди, которые ему нравились. У него было нормальное счастье и радость. Он заботился о себе и лелеял себя. Таким образом, он не отказывался от себя полностью.
Линь Лоцину не нужно было отказываться от злобы в своем сердце, чтобы быть полным невинности и ребячества, как обычные дети.
Он принимал индивидуальность каждого ребенка, независимо от того, было ли это равнодушие и отчужденность Линь Фэя или двуличие Цзи Лэюя.
Он надеялся, что они смогут жить счастливо в соответствии со своими личностями, расцветая как цветы разных цветов. Они смогут идти по жизни без сожалений и обид, пока не причинят вреда другим.
Он посмотрел на маленького злого дракона перед собой, который давал ему карманные деньги, и подумал: «Он должен уметь это делать».
В конце концов, он уже проявил инициативу, дав Линь Лоцину карманные деньги. Он послушно стоял перед Линь Лоцином, убрав свой маленький хвостик, и ждал его похвалы.
Цзи Лэюй заботился о нем и старался отвечать его симпатиям. Цзи Лэюй рос и менялся. Однажды он подавит злобу в своем сердце собственным чувством разума.
Линь Лоцин с улыбкой коснулся своей маленькой головы. Затем он поцеловал Цзи Лэюя в лоб и похвалил его так, как он хотел.
Улыбка на лице Цзи Лэюя стала ярче, как густой нектар. Она была сладкой и мягкой.
«Это мой ребенок», — подумал Линь Лоцин. Цзи Лэюй был ребенком, о котором он беспокоился больше всего и за которым нужно было присматривать больше всего. Он мог доставить больше всего неприятностей, но он также был хорошо воспитанным и милым.
Он любил своих детей, каждого из них, независимо от того, был ли это Линь Фэй или Цзи Лэюй.
В его глазах они были лучшими детьми на свете, самыми воспитанными и разумными детьми.
Раздав карманные деньги, Цзи Лэюй тихонько поговорил с ним некоторое время. Затем он спрыгнул с колен Линь Лоцина и отправился на поиски Линь Фэя.
«Я закончил давать карманные деньги папе», — сказал он радостным тоном. «Папа выглядит таким счастливым».
Линь Фэй равнодушно ответил: «Да».
Цзи Лэюй придвинулся к нему поближе. «Мы все равно будем работать неполный рабочий день после этого?»
«Если у вас есть время, можете попробовать».
Цзи Лэюй наклонил голову. «Когда это считается наличием времени?»
«Зимние и летние каникулы». Линь Фэй посмотрел на него. «Иначе это задержит мое чтение и твою учебу».
Думая об этом, он подошел к Цзи Лэюю, чтобы напомнить ему. «Ты еще не сделал домашнее задание на лето».
Ему нравилось работать неполный рабочий день, работа неполный рабочий день делала его счастливым, пусть продолжает работать!
Цзи Юйсяо закончил работу и пошел искать Линь Лоцина. Он нашел Линь Лоцина, напевающим песню и собирающим вещи. Казалось, он был в хорошем настроении.
Цзи Юйсяо спросил: «Вы получили карманные деньги своего сына?»
Линь Лоцин гордо кивнул. «Мой сын такой милый».
Цзи Юйсяо тихо сказал: «Глупый папа».
Как Линь Лоцин посмел назвать его глупым отцом, когда Линь Лоцин явно был таковым!
Линь Лоцин повернулся, чтобы посмотреть на него, и достал карточку, которую дал ему Цзи Лэюй. «Вот».
«Зачем ты мне их даешь?» — удивился Цзи Юйсяо. «Это карманные деньги, которые тебе дал сын. Я не смею просить их».
Линь Лоцин снова рассмеялся, немного беспомощный. Он подумал о том, как этот человек все еще заставил его объясниться. «Какая банковская карта может быть у Сяо Юя? Это должна быть твоя карта, и на ней должно быть больше, чем просто его зарплата. Можешь забрать ее обратно».
Он взял руку Цзи Юйсяо и шлепнул карточкой по его ладони. «Я уже получил его сердце. Так что в этом нет необходимости».
Цзи Юйсяо держал его за руку и не позволял уйти.
Линь Лоцин был озадачен. «Что это?»
Цзи Юйсяо перевернул руку и вложил карточку обратно в ладонь. «Она твоя, если он дал ее тебе».
«В этом нет необходимости», — сказал Линь Лоцин.
«Конечно, так и есть», — рассмеялся Цзи Юйсяо. «Зарплата, естественно, передается моей жене на хранение».
Он подошел к Линь Лоцин, тон был мягким и двусмысленным. «Правда, жена?»
Линь Лоцин не мог не покраснеть. Он опустил голову и не отодвинул карточку.
Цзи Юйсяо улыбнулся, сжал ладонь и поцеловал палец. «Хорошо. Теперь у тебя больше карманных денег».
Линь Лоцин посмотрел на него и надул щеки. Он был больше высокомерен, чем зол.
Цзи Юйсяо ткнул его в лицо, и Линь Лоцин повернул голову, чтобы укусить его. Цзи Юйсяо быстро убрал руку и взял Линь Лоцина в свои объятия.
«Почему ты все еще кусаешь своего мужа? Как жестоко».
Линь Лоцин фыркнул и стиснул зубы. «Супер свирепый!»
Цзи Юйсяо был удивлен его внешностью и крепко обнял его. Он подумал, что Линь Лоцин был действительно милым.
В эту ночь все четверо, естественно, спали вместе. Линь Лоцин и Цзи Юйсяо спали по обе стороны, а двое детей спали посередине. Оба они спали очень сладко.
Они вернулись в город, и директор Ли купил торт для Цзи Лэю, как и обещал. Цзи Лэюй с удовольствием ел, наблюдая за тем, как Линь Лоцин и другие снимают во время еды.
Сцены Цзи Лэю и Линь Фэя были отсняты, но сцена Линь Лоцина еще не закончилась. К счастью, они оба все еще были на летних каникулах, а Цзи Юйсяо не был слишком занят. Он не торопился возвращаться, и они могли продолжать оставаться в команде, чтобы сопровождать Линь Лоцина.
Лишь в конце июля и почти в начале августа Линь Лоцин наконец закончил съёмки.
Он закончил последнюю сцену и специально пошел к директору Ли. Он попросил директора Ли прослушать три песни, которые он попросил написать Цинь Ю, чтобы посмотреть, можно ли их использовать в качестве интермедии.
Директор Ли уже вел переговоры с профессиональной музыкальной группой, но его сердце все равно было тронуто пением Цинь У. Ее голос был слишком чистым, а мелодия очень веселой. Она напоминала журчащую воду и особенно подходила для саундтрека к путешествиям.
«Твой друг?» — спросил его директор Ли.
Линь Лоцин кивнула. «Она знала, что я снимаю этот фильм и бездельничаю. Поэтому она написала мне эти песни. Она сказала, что если команде понравится, она может отдать их нам бесплатно».
Директор Ли посмотрел на него с недоверием и поддразнил: «Она так добра к тебе?»
«Это потому, что у нее нет большой популярности, и она не может ничего заработать, устанавливая цену. Лучше делать личные одолжения. А когда фильм станет популярным, она естественным образом поднимется на вершину».
Это было правдой. Директор Юэ кивнул.
Однако он не был тем, кто пользуется другими, когда дело касается того, что ему нравится. Он попросил Линь Лоцина пойти к музыкальному руководителю, чтобы договориться о цене.
«Знает ли Цзи Юйсяо, что вы ей так много помогаете?» — тактично спросил директор Ли.
Линь Лоцин почувствовал, что этот человек что-то увидел.
Директор Ли помолчал. «Почему бы вам не поговорить с ним об этом?»
«Он знает». Линь Лоцин был беспомощен. «Ты слишком много беспокоишься. Ты беспокоишься и внутри сцены, и вне ее. Ты не устал?»
«Кто устает от поедания дынь?» Директор Ли был очень безразличен. «Устанут только те, кто режет дыни. Люди, которые едят дыни, почувствуют себя хорошо и захотят еще».
Линь Лоцин отвернулся и ушел, отказавшись продолжать резать для него дыни.
Директор Ли увидел его бегство и счастливо рассмеялся. Его сердце нашло это очень интересным. Линь Лоцин, должно быть, как-то связан с Цзи Юйсяо. Он подождет и увидит, пока не сделают официальное заявление.
Линь Лоцин провел переговоры с музыкальным руководителем и сообщил Цинь У хорошие новости.
Цинь У была приятно удивлена, когда услышала, что продала еще одну песню, и спросила: [Правда? Это здорово.]
Она снова зарабатывала деньги для компании!
Денег было немного, но она могла бы накопить много!
Цинь У: [Спасибо, Учитель Сяо Ли.]
Линь Лоцин подумала: «…О том, что мои сотрудники изо всех сил стараются заработать для меня деньги и продолжают благодарить меня. Просто… чувство довольно тонкое».
Отличным сотрудником этого года должна быть она!
Даже если бы пришел царь небес, выдающимся сотрудником этого года должен быть Цинь У!
Он отвечал на сообщение Цинь У, когда внезапно услышал, как кто-то назвал его: «Учитель Линь».
Линь Лоцин выглянул и увидел Нин Юй, одного из сценаристов съемочной группы.
Он убрал телефон и с улыбкой посмотрел на Нин Ю. «Привет, сценарист Нин».
«Ты закончил?» — спросил его Нин Юй.
«Поздравляю». Нин Юй очень нежно улыбнулся. «Ты очень хорошо сыграл в этом фильме. Я до сих пор слышу, как директор Ли и учитель Го время от времени хвалят тебя в частном порядке».
«Спасибо». Линь Лоцин посмотрел на него. «Сценарист Нин, ты меня для чего-то ищешь?»
Нин Юй, казалось, немного смутился. «Есть кое-что, о чем я хочу тебя спросить. Не знаю, удобно ли тебе это».
«Что это?» — полюбопытствовал Линь Лоцин.
Он не особо общался с Нин Ю, и в основном все контакты были связаны со сценарием. Теперь Нин Ю пришел к нему и сказал, что хочет кое о чем его спросить. Линь Лоцин был немного озадачен. Что это могло быть? Съемки закончились, поэтому он не мог продолжать обсуждать сценарий, верно?