День 52. Бегство. Уснул за рулём

За 15 июня.

Эти строки пишу, сидя в палатке на берегу Волгоградского водохранилища близ села Рахинка.

Ночь на холме близ древнего города Сарай-Бату была спокойной.

Проснулся я по сигналу будильника. Выглянув одним глазком из палатки, я увидел тучи вездесущей мошки.

Ветерок был, но очень слабый. Редкие его дуновения вносили в облака мошкары небольшой разлад, но она быстро восстанавливала свои боевые порядки.

Экспериментальным путём я обнаружил, что если двигаться навстречу ветру, то основная часть мошкары оставалась сзади, и маленькие противные мушки не лезли в глаза и нос.

Обладая таким важным знанием, я сходил в туалет с видом на Сарай-Бату и поспешил занырить в спасительную палатку.

Собирался я небольшими пребежками. Главной задачей было снять свой бастион в последнюю очередь и постараться побыстрее его сложить.

Только когда я запрыгнул в седло, почувствовал небольшое облегчение. Мошкара продолжала меня преследовать, но вела себя не так нагло.

Добравшись до древнего города, я обнаружил, что он является реконструкцией для туристов.

На стоянке был припаркован экскурсионный автобус, но никого не было видно. Моей силы воли хватило только на то, чтобы спешно сделать парочку фотографий, да выбросить мусор.

От Сарай-Бату до автодороги была накатана средней паршивости грунтовка. Заметно потряхивало.

Я ехал по ветру и обнаружил, что даже на скоростях 15-17, а то и все 20 км/ч мошкара продолжала меня преследовать. Хорошо бы только преследовать, она продолжала меня кусать.

Перед выездом на трассу я увидел оросительные каналы с бирюзового цвета водой.

Вспомнив про немытый котелок (когда-то это всё равно нужно будет сделать), я набрался смелости и решил его помыть.

Сделав основное дело, я набрался наглости и скинул футболку, чтобы прополаскать её в чистой и приятно тёплой воде. С мыслями вроде такой: «Эх, если бы не эта проклятая мошка, я бы тут задержался подольше» я накинул футболку прямо поверх мошки, спешно убрал котелок и запрыгнул в седло.

Только на трассе я наконец-таки смог полностью избавиться от назойливой мошкары. Ясно было одно ― нужно что-то предпринимать.

Обнаружив, что есть интернет, я прямо в седле начал изучать статьи на тему мошкары и районов её распространения. Почти сразу я наткнулся на вот такой перл.

Издание было известно мне своей желтизной, но в этот раз я счёл написанное за чистую правду.

Смерть бедных животных от миллионов укусов (как выяснилось, у мошки не хоботок, а своеобразные челюсти) представлялась мне естественной вариацией китайской пытки от тысячи порезов и нагоняла ужас.

Прочитав про коров, я вспомнил, что совсем недавно собственными глазами недалеко от обочины видел тушу павшей лошади и пару павших коров. Умерли они, судя по всему, недавно. Над их телами чернели тучи каких-то насекомых. Тогда я подумал, что это мухи.

Перед Тамбовкой прямо на середине дороги лежала свежесбитая собака. Мошкара облепила её, словно масло, намазанное на хлеб. От увиденного мне стало не по себе.

Разумеется, я не хотел оказаться на месте этих бедных животных и решил форсировать события.

Почти сразу я вспомнил, что с самой дагестанской границы еду вдоль железной дороги, но мысль ехать на поезде при живом велосипеде показалась мне кощунственной, и я её сразу же отбросил, решив, что если уж и погибать, то как самурай.

Чуть позже я вспомнил, что примерно в это время в прошлом году я отправился на 24-х часовой велопробег вокруг Рыбинского водохранилища, объехал его почти за 30 ходовых часов и остался жив.

Эта мысль понравилась мне гораздо больше, я увидел в ней вызов и сразу же его принял.

Понимая, что меня ждёт долгий день в седле, уже на первых километрах в моей голове родилась шутка: «Я буду ехать пока, либо не упаду, либо не закончится мошка».

Спустя несколько часов, я понял, что эта шутка в итоге может оказаться вовсе не шуткой, потому что количество мошкары с каждым километром только увеличивалось. Противных мушек всё чаще приходилось выгонять из под очков. Когда я говорил на камеру, они залетали мне в рот, а когда ехал молча ― в нос.

Харабали я решил не объезжать, а проехать по городу. Улицы были словно вымершими. Люди передвигались перебежками и были укутаны с ног до головы.

Тот, кто по роду своей деятельности должен был находиться на улице, выглядел, как пчеловод.

Некоторые, даже отправляясь в магазин, надевали накомарник. Женщины частенько заменяли накомарник чёрной вуалью.

Увиденное создавало впечатление всеобщего траура. Траура по потерянному месяцу лета.

На выезде из Харабали меня рассмешило название одной закусочной, и я, несмотря на мошкару, решил остановиться и сделать фото.

Между Харабали и Чапчачи раскинулось множество полей. На них работали десятки «пчеловодов».

Чуть позже я определил, что эти поля были картофельными, потому что на обочине стали попадаться отдельные картофелины величиной с кулак.

Я выбрал комфортный темп и старался крутить педали не останавливаясь.

Включив всю свою наблюдательность, я заметил, что мошкара тучами вилась вокруг голов чёрных коров и её почти не было у голов рыжих.

Я сразу вспомнил, что шерсть на теле сбитой собаки тоже была чёрной, и что мошкара вилась над остатками черных автомобильных покрышек и камер, которые частенько попадались мне вдоль дороги. Так же, я вспомнил, что мошкары не было над пластиковыми бутылками и над белыми пластиковыми стаканчиками, которые тоже попадались мне вдоль дороги.

К этому времени я уже несколько часов вёз питьевой йогурт и татарскую лепёшку. Время обеда уже давно прошло, и я решил устроить эксперимент.

Резко остановившись, я максимально быстро достал из багажной сумки белое полотенце и повязал его на голову.

Мошкара отреагировала на это своеобразно. Она, сразу же начала забираться под полотенце, и уже через пару десятков секунд мои уши загорелись огнём.

В расстроенных чувствах я быстро сорвал полотенце с головы, дрожащими от напряжения руками перелил молоко из пакета в пустую бутылку из под кваса, закрепил татарскую лепёшку на руле и запрыгнул в седло.

Погода стояла замечательная: ярко светило солнце, ветра почти не было. Обедал я на ходу, потому что вокруг свирепствовала мошка.

Ближе к Ахтубинску на горизонте я увидел какие-то горы и решил остановиться, чтобы их сфотографировать.

Мошкара накинулась на меня без промедления, и я решил сфотографировать и её.

В интернете я натыкался на снимки людей с ног до головы облепленных слоем мошкары, по-этому решил не идти на рекорд, опасаясь того, что посмертно меня могут наградить за это Премией Дарвина.

За несколько часов до Ахтубинска я подумал, что неплохо было бы сходить в туалет по-большому, но даже боялся представить, как это могло бы выглядеть в окружающей обстановке.

Принимая во внимание то, что с велосипедом в дороге может что-то случиться, я разработал нехитрый план, согласно которому, я должен был оперативно поставить внутреннюю часть палатки и затащить в неё разобранный веллсипед.

Перед въездом в Ахтубинск я наблюдал красивый закат.

После статей в интернете у меня была надежда, что мошкара уйдёт с наступлением темноты, но тьма опустилась достаточно быстро, а мошкара продолжала грызть меня, когда я замедлялся, преодолевая подъёмы.

На самом въезде в Ахтубинск я нашёл удобную кафешку. Было около 22 часов по местному времени.

Кафе работало до 23 часов, и, заказав себе плотный обед, я никуда не торопился.

Когда я вышел на улицу в первый раз, чтобы взять фляги, меня быстро окружила мошкара. Когда я вышел во второй раз, чтобы отправиться в путь, вокруг не было ни единой мошки.

Около 5 минут мы проболтали с работником кафе. Он сообщил, что мошкара должна закончиться уже под Ленинском: «Ну, может быть, сядут там на тебя 3-5 мошек...»

До Ленинска было рукой подать, и эта информация меня очень обрадовала.

Ночью мошкара полностью исчезла. На выезде из Ахтубинска я остановился у магазина, чтобы купить вкусняшек и смазал цепь. У меня было полное ощущение того, что на ночь кто-то снял с моего тарифного плана все ограничения, как это было на заре появления быстрого интернета.

Перед Капустиным Яром был пост ДПС. Общительные сотрудники сказали мне, что под Ленинском мошкара не пропадёт, но её станет заметно меньше уже в Средней Ахтубе.

До последней мне оставалось около 80 км. В тот момент я решил, что раз так, то неплохо было бы заехать на Мамаев курган.

Заехав в Капустин Яр, я проехал сквозь улицу из красивейших старинных особняков. Правда, все они, почему-то, были в заброшенном состоянии.

По дороге ползали огромные чёрные жуки и гигантские кузнечики. Один такой жук прилетел мне в лоб, и я сразу подумал, что в этом месте у меня вскочит большая шишка.

На дороге мне встретился огромный паук, который двигался приподняв передние лапы. (Размеры его были такими, что если посадить его на ладонь, кончики его лап свисали бы по бокам.)

Так же, я встретил двух ушастых ежей с большими залысинами. Ежи эти были больше похожи на крыс и передвигались очень проворно.

Выехав из Капустина Яра, я упёрся в контрольно-пропускной пункт. Пошарив по карте, я сделал вывод, что Знаменск ― это военный город и для гражданских проезда через него нет.

Выбравшись на трассу перед Знаменском, я почти сразу выехал из Астраханской области и, увидев соответствующий указатель, вспомнил Дагестан.

Двигаясь в темноте по Дагестану, я видел только 50 квадратных метров дороги, которые выхватывал из темноты мой фонарик. Слева от меня проглядывали силуэты гор, справа ― шумела горная река, и я очень жалел, что из-за темноты не вижу всего этого великолепия. Тогда я постарался поскорее поставить лагерь, чтобы рассмотреть всю окружающую красоту на следующий день.

Пролетая по Астраханской области в кромешной тьме, напротив, я радовался каждому километру, который отдалял меня от бесконечных болот, образующихся во время разлива Волги.

Если в наших краях Волга представлялась мне доброй и гостеприимной женщиной средних лет, то здешняя Волга представлялась мне зажиточной, но дико злобной старухой, которой испортили кровь многочисленными плотинами, и теперь, в отместку, она пьёт её из всех, кто оказывается в лапах её бесконечной поймы.

Примерно в 1 час ночи я проводил за горизонт постепенно краснеющий месяц и остался наедине со звёздами и далёкиии огнями населённых пунктов. Дорога была пустынной. Машины встречались редко.

После 2 часов ночи меня начало сильно рубить. Прям вообще наповал! Я сопротивлялся этому, как только мог, но периодически мой руль подрагивал, а глаза закрывались.

И вот, значит, еду я и сквозь сон слышу, как под колёсами что-то хрустит. Быстро открыв глаза, я увидел, что несусь по какой-то траве прямо в канаву. Канава, почему-то находилась слева от меня, а асфальта нигде было видно.

Экстренно оттормозившись, я аккуратро положил велосипед на бок, а сам прилёг отдохнуть в канаву.

Оказалось, что, заснув, я какое-то время ехал по асфальту, затем выехал на встречку, а потом и на противоположную обочину. Оказавшись на обочине, я услышал хруст сухой соломы под колёсами и проснулся.

Отделавшись лёгким испугом, я понял что впервые заснул за рулём велосипеда. Осознавая всю серьёзность сложившейся ситуации, я решил, что должен продолжить движение, оказывая сну ещё более отчаянное сопротивление.

Мой руль дрожал всё сильнее. Второй раз я поймал себя на том, что засыпая, непозволительно отдалился от обочины.

В 3 часа ночи северо-восток начал светлеть. В 4 часа на горизонте появилось зарево, предвещающее скорый восход солнца.

Дорожное полотно стало хорошо видно без фонарика. Я остановился, чтобы сфотографировать предвосходное небо, и... над головой загудела мошкара-а-А-А-А1!

Мошка дала мне передышку в 5 часов, после чего вновь взялась за своё пакостное дело. Сон сняло, как рукой.

Восход я встретил под Ленинском.

Ни после Ленинска, ни в Средней Ахтубе мошкары заметно меньше не стало.

Только ближе к Гнилому ерику я обратил внимание на то, что люди на остановках стояли с открытыми руками и ногами. Некоторые из них отмахивались от мошкары, но серьёзной опасности здоровью, видимо, не было.

Со Средней Ахтубы я периодически замедлялся до 10 км/ч, и смотрел, как на это реагирует мошка. Близ Волги реакция мошкары была очень вялой.

Я решил поставить лагерь напротив Мамаева кургана, чтобы немного отдохнуть.

Мошка была, но её было немного. Я почти беспрепятственно смог помыться и покупаться в Волге.

В последние дни купание стало для меня навязчивой идеей, потому что на теле скопилось множество слоёв репеллента, и влажные салфетки с ним уже не справлялись. (Мне даже не хочется представлять себя, обмазанным кремом от загара, который мне некоторые советуют.)

Берег Волги был песчаным, а вода непривычно чистой. Даже на глубине 1.5 метра я мог различить на дне каждую песчинку. Только напротив Волгограда я начал узнавать свою старую добрую родную Матушку Волгу.

Мошка атаковала меня только тогда, когда сырой я приблизился к кустам, но, быстро занырив в палатку, я был таков и сразу провалился в глубокий сон.

За этот долгий день я проехал более 320 км, остановившись на часовой перерыв только в ахтубинской кафешке.

На часах в телефоне было 8:30, но тогда они показывали ещё старое, астраханское время. Волгоградская область жила по Москве.

Трек: https://strava.app.link/45yLRqWP9gb

Продолжение следует...