Высшее общество. Глава 66
Эзра покраснел. Скорее от смущения, чем от гнева. Некоторое время он стоял, колеблясь, на его лице читались сложные эмоции. А затем он спросил:
— Значит, вы не собираетесь выходить за меня замуж?
— Могу ли я сама решать? Договор между нашими семьями — это священный закон, и главой рода является мой брат Чезаре. Конечно, если я решительно откажусь, брат не будет настаивать. Но…
Аделаида сделала паузу, а затем продолжила:
— Но сможете ли вы поступить так? Сможете ли вы заставить своих потомков соблюдать этот невыгодный договор? Вы живете в славе, созданной предками, так как можно переложить такую ответственность на будущие поколения?
Спасибо, мадам Флавия, если бы не вы, я бы не смогла так говорить.
Эзра не мог ответить и лишь смотрел на Аделаиду дрожащим взглядом, будто пытаясь разгадать ее намерения. Аделаида встретила его взгляд совершенно спокойно.
Спустя долгое молчание Эзра, не скрывая своего смущения, произнес:
— Простите… Я думал, что для вас это просто еще одно договорное бракосочетание…
На самом деле, я действительно нацелена на тебя.
С трудом сдержавшись, чтобы не пошутить, Аделаида безразлично ответила:
— Я понимаю, почему вы могли так подумать. Но вот обвинять незнакомую леди, даже не поздоровавшись… это уже слишком.
— Это была моя… ошибка. Прошу прощения.
Когда разговор подошел к концу, тишина окутала их. Лишь крики чаек доносились издалека.
Эзра искоса поглядывал на Аделаиду, его лицо было слегка обеспокоенным.
Аделаида безразлично спросила:
— Теперь вы уступите мне дорогу?
Эзра смутился, но не отошел в сторону. Он поколебался, а затем, с решимостью во взгляде, задал вопрос:
— Вы могли бы… поприветствовать меня?
Фиалковые глаза блестели с легкой тревогой, как у юноши, боящегося отказа.
Аделаида некоторое время смотрела на него, а затем ответила:
— Да пребудет с вами богиня. Аделаида Буонапарте.
В тот момент лицо Эзры озарилось чистой улыбкой, и пушок на его щеках чуть приподнялся.
— Да пребудет с вами богиня. Эзра Делла Валле.
Его приветствие было исполнено учтивости, доброты и дружелюбия. Видимо, именно за эту улыбку его считали самым доброжелательным человеком в обществе.
— Спасибо, что простили мою грубость, — добавил он.
— Встреча началась неприятно, но не думаю, что так будет и впредь. Надеюсь, что мы сможем поддерживать хорошие отношения как члены одного круга.
Кончики ушей Эзры слегка порозовели.
— Могу я… поскольку нам суждено было встретиться, предложить вам небольшую прогулку? Если, конечно, вы не возражаете.
Аделаида задумалась на мгновение, прежде чем ответить:
— Мне было бы приятно, но, боюсь, я не в лучшем состоянии для беседы. Лодыжка…
Эзра вдруг вспомнил, что она прихрамывала, и его глаза расширились от смущения.
— Простите! Я слишком долго задерживал вас, хотя вы ранены… Может быть, вам лучше присесть?
— Нет, я предпочитаю спуститься вниз и показать ногу врачу. Думаю, это всего лишь легкое растяжение.
— Как вы упали? Где ваши спутницы?
— Они ушли вперед. Я хотела побыть одна и насладиться морем. Немного закружилась голова от солнца.
— Спускаться с такой травмой по тропе — слишком рискованно.
Аделаида молча посмотрела на него. Эзра, задержав дыхание, тихо сказал:
— Если леди не против, я мог бы… помочь вам.
Кончики ушей Эзры вновь порозовели, как только он произнес эти слова.
Аделаида опустила глаза и тихо ответила:
— Хорошо. Буду признательна за помощь.
Эзра легко поднял Аделаиду на руки. Она обвила его шею, и он, хоть и покраснел, сохранил спокойное выражение лица с дружелюбной улыбкой.
— Кажется, я слишком злоупотребляю вашей добротой.
На ее тихий шепот Эзра слегка вздрогнул, но затем, стараясь оставаться спокойным, ответил:
— Вовсе нет. Это я виноват в своей грубости. Хотя моя помощь не сможет загладить вину перед вами, я рад оказаться вам полезным хотя бы немного.
Неужели он и в самом деле так легко сбросил свою настороженность? Даже не ожидала, что все окажется настолько просто.
Аделаида молчала, и Эзра, чувствуя неловкость, решил продолжить разговор:
— Как насчет того, чтобы полюбоваться линией горизонта? Погода прекрасная, и море спокойно. Возможно, это поможет вам расслабиться и справиться с головокружением.
Адель понимала, что вряд ли это поможет ей успокоиться, но, следуя его совету, все же перевела взгляд на горизонт. Перед ней раскинулось сверкающее, словно драгоценный камень, синее море.
— Да, вид действительно красив.
— Правда? — Эзра широко улыбнулся, радостно и беззаботно.
— Адор — великолепный город. Он полон страсти и желания. Вы, возможно, слышали это выражение: «Если бы я однажды проснулся в самом сердце Адора»…
— «То все желания пробудились бы одновременно и окружили меня», — закончила Адель.
Эзра остановился. Его лицо озарила искренняя, счастливая улыбка.
Столь невинная радость почти заставила Адель снять маску настороженности. Однако она быстро овладела собой и сдержанно ответила:
— Я читала его произведения, но не думала, что это описание Адора.
— Технически это не Адор, — сказал Эзра таким тоном, будто пытался дать ей возможность согласиться с его мнением. — Ведь Кальвино описывал не существующие города. Главное здесь то, как это воспринимает читатель.
— Вы, должно быть, любите его творчество.
— Отец упрекает меня, что это слишком далеко от реальности, — он снова улыбнулся, на этот раз дружелюбно и спокойно.
— Многие предпочитают Дюранте или Франческо, но встретить человека, который знает Кальвино, — это редкость. Я восхищен.
— Похоже, вы любите литературу.
— Люблю читать, — подтвердил Эзра. — И мне нравится разбираться в деталях. А как насчет вас?
Во время их спуска разговор плавно перетекал из одной темы в другую. Эзра оказался гораздо проще, чем она ожидала. Все ее время, проведенное в библиотеках, наконец окупилось.
Тропинка показалась гораздо короче на спуске, чем при подъеме. Когда они дошли до площади Санта-Лючия, Эзра, словно нерешительно, остановился и спросил:
— Вы, должно быть, остановились на вилле Буонапарте?
— Да. Если вы опустите меня где-нибудь неподалеку, я позову слугу…
Эзра вдруг замер, и его взгляд задержался на ней. Светло-фиалковые глаза пристально смотрели на нее, и, наконец, он задал вопрос:
— Если я скажу, что хочу проводить вас до самого конца, это вас смутит?
— Я была бы благодарна, — ответила Адель, немного колеблясь. Эзра, несмотря на ее неуверенность, слегка улыбнулся.
— У нас будет литературный вечер. Если вас это заинтересует, я могу заехать за вами.
— Придется получить разрешение у моего брата.
Как только она упомянула Чезаре, лицо Эзры помрачнело. Добрая улыбка мгновенно сменилась циничной усмешкой.
Адель едва заметно моргнула, удивленная его резкой реакцией.
Эзра, углубившись в какие-то мысли, вдруг спросил:
Неловкая тишина повисла между ними, пока они приближались к вилле.
Адель, оглядываясь в поисках Эгира, вдруг замерла, увидев знакомую фигуру у арки, ведущей к главному входу.
Чезаре, стоявший у ворот и покуривавший сигару, поднял голову. Его волосы, видимо, еще не до конца высохли после купания и отливали синим. Он был одет в белую рубашку с закатанными рукавами, и в целом выглядел весьма небрежно, с руками в карманах.
Эзра, подходя к Чезаре, вдруг выпрямился и расправил плечи. Адель заметила, как его лицо, прежде спокойное, слегка нахмурилось.
Напряженная атмосфера между ними не осталась незамеченной, и Адель молча переводила взгляд с одного на другого.