Запретная песня. Глава 9. «Звери в брачный период» (3)
Переезд на гору Небесных врат был всего лишь предлогом. На самом деле это было ради Сохвы. Она больше любила изысканные блюда людей, чем питаться простой едой в облике лисы. Но теперь, когда людей не осталось, достать человеческую пищу стало практически невозможно.
К счастью, на горе Небесных врат жили ёкаи, которые отлично ладили с людьми. С их помощью можно было раздобыть всё что угодно.
Чем бы таким угостить привередливую лису этим вечером, чтобы она хорошо поела?
Сохва в этот момент невзначай попросила:
— Только не убивай господина Дэбома, Дохви.
— Я и не собираюсь, — слишком легко и без колебаний ответил он.
Её охватили сомнения, но она не нашла других убедительных слов.
Вместо этого Сохва принялась облизывать передние лапки, бросая на Дохви многозначительные взгляды.
— Когда же ты мне покажешь свой истинный облик? Господин Дэбом лишь увидел следы твоих когтей и уже пал ниц.
Сохва сгорала от любопытства: каким стал когда-то подобранный чёрный котёнок, выросший в великого тигра.
Она ждала каждый раз, когда Дохви выходил из дома на рассвете, надеясь увидеть его в истинном обличье, но ей никак не удавалось поймать этот момент.
— Мне тоже хочется увидеть величественного тигра.
Неужели... Теперь Сохва была уверена, что Дохви намеренно скрывает свой истинный облик. Это было очевидно по его реакции.
— Думаешь, я упаду в обморок, как только увижу тебя?
— Когда тебе трудно, ты просто молчишь, да? А?
Не дождавшись ответа, Сохва начала покусывать его руку, но он всё равно ничего не сказал.
Дохви сам был в глубоких раздумьях. Он хотел дождаться, когда у Сохвы начнётся течка, чтобы провести ночь вместе и стать её полноправным спутником. Тогда он и собирался показать своё настоящее лицо.
Но сколько бы Дохви ни ждал, течка так и не наступала. Сколько ещё ждать? Он боялся, что однажды она улизнёт из дома и бросит его.
Больше всего Дохви беспокоило то, что в последнее время Сохва весьма настойчиво просила его показать настоящий облик. Она даже специально вставала у ворот на рассвете, надеясь его увидеть…
Во сне она увидела тигра, и это напугало её так сильно, что Сохва целый день пролежала в холодном поту. А что будет, если эта трусливая лисица, увидев меня наяву, передумает и бросится прочь?
Дохви не хотел разрушить своё нынешнее счастье. Всё, о чём он мечтал, — чтобы у Сохвы поскорее начался брачный период, и, наконец, сбылась её давняя мечта: иметь собственную семью.
Пронзительный крик эхом отозвался по округе, когда Дохви, раздражённо прищурившись, наступил Дэбому на спину.
Он находился в хрупком человеческом облике, поэтому казалось, что позвоночник наглого лиса легко сломается от малейшего давления.
Когда Дохви осторожно надавил на спину, Дэбом вздрогнул и замотал головой.
— Заткнись. Кто тебя убивать собирается?
— Ох-х… Господин, умоляю, пощадите! Я лишь стараюсь постичь дао, чтобы стать кумихо, как моя тётушка, что была великим шаманом.
Дохви, глядя на его трясущуюся спину, задумчиво приподнял бровь.
— Я на пути к просветлению и собираюсь стать буддистом, так что та очаровательная девушка мне совершенно неинтересна...
Этот хитрый лис, казалось, сразу понял, как сильно Дохви дорожит Сохвой.
Впрочем, возможно, всё дело в моём запахе, которым пропитана моя лисичка.
— Клянусь! Я знаю, что вы уже связаны... И никогда бы не осмелился…
— Раз знаешь, стоило уйти отсюда раньше.
— Какой идиот потерпит, чтобы другой самец крутился вокруг его самки, когда вот-вот начнётся брачный период?
— Господин, простите... Простите меня... у меня есть важное поручение, я должен его выполнить...
— Да... Настоятель Небесных врат велел мне присмотреть за храмом в горах Ихван, пока его ученик, управляющий обителью, готовятся к зимней спячке...
Имя настоятеля Небесных врат было Дохви знакомо. Более того, он был должен ему услугу.
Жестокая улыбка заиграла на губах Дохви.
— Пощадите! Я обещаю, что больше не подойду к вашей даме... Только выполню поручение и уйду на другую гору... — слёзно умолял Дэбом.
Этот лис был явно не промах — и прятался, и лебезил, и даже сумел мгновенно сменить облик на человеческий, едва их взгляды пересеклись.
Зверолюди, встретив меня, обычно обращаются в звериную форму, потому что она лучше всего подходит для бегства. Наверное, это мой охотничий инстинкт так на них влияет.
Разве что полный идиот осмелится смотреть на Сохву в моём присутствии. А этот лис, что посвятил себя пути буддизма, мне даже не соперник.
— Чувствуешь ли ты запах течки моей самки?
Дохви ходил к своему учителю по поводу проблем с Сохвой, но вернулся с пустыми руками.
Он подумал, может быть, лучше спросить того же лиса, поэтому пришел к нему.
— Мы живём вместе больше двадцати лет, но в этом году что-то изменилось. Я не могу понять, что с ней.
Сейчас у Сохвы уже должен был наступить период течки, но ничего не происходило. Конечно, они до сих пор проводили вместе каждую ночь, но Дохви этого было недостаточно.
— Ну, я лис, а не тигр… Я... я не могу так точно ощущать течку тигриц...
Я никогда не слышал, чтобы тигры и лисицы могли... Но зверолюди разных видов часто проводят брачный период в человеческом облике, так что ничего особо необычного в этом нет.
Но в этом странном мире бывали и не такие вещи. Удивляло его вовсе не это. Он был поражён тем, что Сохва, которая выглядела так, будто могла бы на равных сразиться с любым зверем, оказалась такой же, как он — рыжей лисицей.
— Вот уж не думал... Не зря говорят, доверять лисам нельзя... — пробормотал Дэбом, но его слова тут же оборвал Дохви, снова надавив на него ногой.
— Лисы очень восприимчивы, поэтому течка у них бывает не всегда — многое зависит от внешних условий. Бывает, что брачный сезон заканчивается, прежде чем они сами успевают это заметить.
Дохви кивнул. Он уже знал, что брачный период у лисиц короткий.
— Но у вашей дамы не было запаха. Лишь ваш собственный... ни капли её.
Что же происходит? Дохви тяжело задумался. Затем он убрал ногу с Дэбома, и тот, наконец, вздохнув свободнее, полез в карман.
— Вот... возможно, это вам пригодится.
Он протянул маленький флакон. Дохви не взял его и с удивлением посмотрел на лиса.
— Это трава кошачьей мяты. Для лисиц она словно галлюциноген.
— Ты предлагаешь одурманить мою самку?
— О, нет, конечно, нет! Это просто трава, она лишь слегка приподнимает настроение. Просто откройте флакон, и сразу станет легче. Лисы очень её любят, настроение улучшается, аппетит появляется... даже усиливает... ну, сами понимаете... желание.
Значит, здоровью это не вредит.
— Я ношу его с собой, потому что кошачья мята быстро действует на унылых и тощих лисиц, у которых проблемы с аппетитом. А ещё она отлично повышает выносливость…
— Нет, просто откройте крышку.
Заинтересованный Дохви протянул руку, взял флакон, открыл крышку и осторожно принюхался.
— Любая лисица сразу... ммм... кха-а-а!
Дэбом, закатив глаза, внезапно бросился к руке Дохви и начал тереться о неё лицом, словно это был его последний шанс в жизни.
— Ах! Хорошо… Кошачья мята хороша!..
Он уже не контролировал себя — глаза потускнели, а тело дрожало. Дэбом против своей воли превратился в лиса.
— Кя-я-я-я… Нет ничего лучше кошачьей мяты!..
Дэбом, как змея, вцепился в запястье Дохви и начал тереться о него всем телом. Дохви почувствовал одновременно жалость и недоумение, поэтому схватил лису за шкирку.
Он ведь говорил, что станет девятихвостым лисом, посвятив себя буддизму... Забыл, видимо.
Дохви направился в сторону храма с помутнённым лисом под мышкой.
В этот момент в храме находился монах. Он молился за упокой душ охотников, которые недавно погибли трагической смертью на горе Ихван.
Монах недовольно покосился на Дохви. Этот тигр — воплощение жестокости и безжалостности. Если бы молния его ударила, этого было бы мало. Обычно он держался надменно и не замечал других, так что теперь явно пришёл сюда с какой-то корыстной целью.
— Что привело вас сюда на этот раз? Кажется, всё, что вам было нужно, вы уже забрали. У меня больше нечего красть, — проворчал монах.
Дохви швырнул красную лису прямо на пол храма.
Кя! Лис кубарем покатился по земле и принялся тереться об пол, повторяя безумно:
— Кошачья мята… Да это же рай… Мята — лучшее, что со мной случалось!
— Делай что хочешь. Свари или зажарь, как тебе угодно.
Монах, наблюдавший за дерзким поведением лиса, не скрывал своего изумления и обернулся.