Высшее общество. Глава 81
Услышав его слова, Адель подняла голову.
Особняк семьи Джинобль возвышался на выступающем утесе у самого края пляжа Адора.
Крыша была покрыта черепицей темно-красного цвета, а стены отделаны в оранжевых тонах с белой кирпичной окантовкой. Слишком яркое освещение напоминало свет рыбацкого корабля.
Говорят, Пальмина Джинобль разбогатела внезапно и поклонялась лишь золоту.
Адель задумчиво посмотрела на особняк и плотнее запахнула пальто.
— Начнем. Неравный бой между выскочкой и чистильщицей обуви может быть весьма интересным.
Как только Адель вошла в гостиную, на нее устремились десятки внимательных, почти враждебных глаз.
Она равнодушно оглядела комнату. Гостиная, украшенная хризантемами пурпурного и алого цветов, была уже полна гостей.
Адель заметила мадам Равенну и леди Женевьеву, сидящих в самом углу.
Губы леди Равенны подергивались в неприятной ухмылке, тогда как лицо Женевьевы выражало обеспокоенность.
Хотя бы одна из них на моей стороне.
Адель кивнула Женевьеве и направилась к почетному месту.
На главном сидении, словно королева на троне, восседала Пальмина Джинобль.
Рядом с ней сидела Лукреция, хотя это не было таким уж неожиданным.
Похоже, Лукреция окончательно решила стать моим врагом.
Адель поприветствовала графиню Пальмину, внимательно ее изучая.
Пальмина Джинобль была эффектной женщиной лет шестидесяти, с резкими чертами лица.
Кожа у нее имела желтоватый оттенок. Густо накрашенные тени вокруг глаз сверкали фиолетовым, а на шее поблескивало тяжелое золотое ожерелье, словно свернувшаяся змея. Ничего лишнего.
Ее глаза, слегка навыкате, сузились в улыбке.
— Да пребудет с вами богиня. Благодарю, что пришли.
— Не за что. Спасибо за приглашение.
Закончив приветствие, Адель перевела взгляд на Лукрецию.
— Леди Лукреция, вы тоже здесь.
— Да благословит вас богиня. Графиня Пальмина пригласила меня. Если бы я знала, что и вы будете, мы могли бы приехать вместе.
Адель лишь мягко улыбнулась в ответ. Лжет, как дышит.
Пальмина предложила ей присесть, и Адель, грациозно приподняв подол платья, заняла свое место.
Поздоровавшись с другими гостями за столом, она получила несколько любезных ответов. Слова Эфони подтвердились.
— В присутствии других они не посмеют вас демонстративно игнорировать.
Никто не забывал отодвинуть стул, сказать приветственное слово и не обдал ее горячим чаем.
— Но ждите подвоха. Нападать будут иначе… как это было с леди Катариной.
Посмотрим, на что способны те, кто смог выгнать даже принцессу Оракении.
Когда все заняли свои места, Пальмина заговорила надменным голосом:
— Леди Лукреция, так о чем мы говорили?
— Мы обсуждали новую коллекцию «144 Фрюге». Цвета просто восхитительны, не так ли?
— Определенно. Вещи, сделанные сухопутными ремесленниками, обычно меня не впечатляют, но Фрюге — другое дело.
— А что насчет последней коллекции «Мидпендлтон»? Она тоже вышла просто блестяще, не правда ли?
— Ретро всегда придает особую элегантность.
Другие дамы продолжили разговор, плавно перетекая от темы к теме, словно переплетая нити в одном узоре. Аделаида спокойно потягивала чай и не вмешивалась.
Так продолжалось какое-то время.
Когда стало очевидно, что Аделаида не собирается принимать участие в разговоре, одна из девушек, сидевшая рядом, с явным волнением обратилась к ней:
— Леди Аделаида, какой ваш любимый модный дом?
Как только она задала этот вопрос, Адель почувствовала, как все остальные насторожились, ожидая ее ответа.
В воздухе прямо слышен скрежет этих заговорщицких шестеренок, если выражаться языком Киморы.
Подавив желание рассмеяться, Адель едва заметно улыбнулась.
— К сожалению, я еще не успела определиться с предпочтениями. Не так много мест удалось посетить.
Девушка изобразила удивление, прикрыв рот рукой. Движение было настолько театральным, что могло бы рассмешить кого угодно.
— Значит, в Каполло вы носили платья без марки?
— Потребности в дорогих нарядах не было. Мне хватало простого хлопка.
На лицах дам и девушек появилось выражение искреннего сожаления.
— Ох, герцогиня Катарина… Как бы она ни страдала от адаптации в Форнатье, отрывать свою дочь от моды было слишком жестоко.
— Верно. Следовать последним тенденциям — законное право каждой дамы высшего света. И вас этого лишили…
«Теперь понятно, почему ты не вписываешься в это общество».
Адель догадывалась, о чем говорили у нее за спиной, но лишь вежливо улыбалась.
Когда она не ответила, повисла неловкая тишина.
Одна из дам, слегка нервничая, быстро заговорила:
— Вам нужно скорее войти в наше общество, леди Аделаида. Мы боимся, что с вами случится то же, что и с герцогиней Катариной.
«Ты все еще чужая здесь. И, скорее всего, повторишь путь своей матери».
На столь откровенные слова Аделаида лишь мило улыбнулась.
— Спасибо за беспокойство. Но, в отличие от моей матери, мне не придется покидать Форнатье. Брат слишком обо мне заботится.
Не успела она закончить, как Лукреция, разговаривающая с Пальминой, мгновенно перевела взгляд на Адель.
Вокруг внезапно повисла напряженная тишина — окружающие ощутили нарастающее напряжение между двумя девушками.
Лукреция заговорила холодным, сухим голосом:
— …У герцога Чезаре, конечно, немало хлопот. Ведь воспитывать и содержать кого-то — совсем не просто.
Это были первые слова, с которыми Лукреция обратилась к Адель с начала вечера. Адель ответила ей мягкой улыбкой.
— Он говорил, что не стоит беспокоиться. Все-таки мы семья.
— «Семья», — с нажимом произнесла Лукреция.
Губы Лукреции слегка дернулись, и Адель еще шире улыбнулась.
— Благодарю за заботу, благодаря ей я чувствую, как сильно меня любит брат.
Уголки губ Лукреции начали опускаться. Она сжала челюсти, и внезапно раздался сухой звук, когда ее зубы столкнулись друг с другом.
Это движение было странным, неуместным в подобной обстановке, и тем более неприятным из-за утонченной внешности леди Делла Валле.
Лукреция все-таки открыла рот:
— Леди Лукреция, — перебила ее Пальмина. — Хотите еще чаю?
Лукреция с усилием оторвала взгляд от Адель и посмотрела на Пальмину.
Через мгновение она снова улыбнулась, словно невинный теленок.
— Ах, пожалуй, да. Спасибо, графиня Пальмина.
Очевидно, она решила передать право вести эту битву хозяйке салона.
— Не стоит благодарности, — сказала Пальмина, добродушно улыбаясь, и долила чай в почти полную чашку.
Адель молча наблюдала за этим.
Похоже, Лукреция не раскрыла мое происхождение.
Вероятно, испугалась, что вмешается Чезаре. Она точно знает, как держать дистанцию.
Эфони предполагала, что одной лишь стычки с Равенной было недостаточно, чтобы Пальмина вступила в игру.
Интересно, что же графиня получила взамен?
Пока Адель размышляла, раздался голос графини Пальмины:
Пальмина, улыбаясь как опытный политик, произнесла:
— У вас, кажется, есть склонность к своеволию. Я понимаю, вы росли не под колокольный звон Санта-Палермо. Но вы — Буонапарте. Вам следовало бы держаться сдержаннее, как подобает представителям вашего рода.
— Не уверена, что понимаю, о чем вы.
— Мне сказали, что у вас был спор с леди Равенной. Вам еще долго придется вращаться в этом обществе. Зачем же вступать в конфликты? Мы ведь высший свет.
Адель не удержалась и рассмеялась.
— Неужели продавать людей в рабство — признак добродетели высшего общества?
— Каждый может ошибиться, — спокойно ответила Пальмина.
Графиня молча смотрела на нее, а затем, не меняя выражения лица, опустила взгляд и начала рассматривать свои кольца.
— Вы действительно похожи на своего брата, герцога Чезаре.
Как можно говорить такие ужасные вещи?
Адель изо всех сил старалась сохранить нейтральное выражение лица, понимая, что в таком месте молчание будет лучшим ответом.
— Герцог Чезаре всегда говорит, что жители Форнатье свободолюбивы, и политики должна считаться с их мнением, — продолжила Пальмина.
— В его словах есть доля истины. В конце концов, когда-то у нас уже была гражданская республика.
Закончив рассматривать кольца, Пальмина подняла голову, и ее выпуклые, как медные монеты, глаза встретились с взглядом Адель.