Очень хорош. Глава 13. «Какая вы милашка, наша учительница» (1)
Как только Чэа вышла из лифта и забежала в квартиру, она в ужасе закричала:
Чхве Сохун в этот момент наливал кофе и слегка раздражённо поднял голову.
— Он притворялся, хотя с самого начала знал, что я его бывшая одноклассница.
Чэа села на диван и прижала ладонь ко лбу: она была в полном замешательстве.
Чжу Сынён даже помнил, в каком классе они учились. Хотя, возможно, он просто нашёл выпускной альбом, чтобы всё проверить.
Когда он сказал, что узнал её, Чэа сделала вид, что абсолютно не понимает, о чём речь, и внимательно на него посмотрела.
Чжу Сынён наклонил голову и, она заметила, как он потёр уголки рта, с трудом сдерживая смех.
Чхве Сохун поставил на стол чашку горячего кофе.
— Притворилась, что не узнала его. Сделала вид, что смутно припоминаю, сказала что-то вроде: «Кажется, да?». Я растерялась.
Чхве Сохун сел рядом, обнял Чэа за опущенные плечи и нежно погладил её по спине.
— Всё нормально. Ты хорошо справилась.
— Я больше так не могу. А ты? Он и тебя знает? С его-то способностью отыскивать информацию, он должен знать всё.
Чхве Сохун лишь пожал плечами.
— Возможно, Чжу Сынён в курсе. Но он точно не знает, что я работаю с тобой. Это известно немногим даже внутри организации.
Чхве Сохун взял Чэа за руку, аккуратно помог встать с дивана и повёл в спальню.
Он положил её сумку на туалетный столик и снял с неё тяжёлое пальто. Повесив его в шкаф, прокурор медленно оглядел женщину.
Хан Чэа стояла неподвижно, как манекен, скрестив руки на груди. На её лице читалась растерянность.
Из под аккуратной юбки-карандаша виднелись тонкие щиколотки и икры в телесных чулках.
Все женщины, с которыми ему пришлось столкнуться сегодня, не могли сравниться с Хан Чэа. От неё исходила невероятная привлекательность, начиная с текстуры кожи и заканчивая даже шрамом на лбу.
— Ты задержалась допоздна и не выходила на связь, я волновался.
— Ах, прости. Мы с Чжу Сынёном ужинали…
— Да. Я впервые побывала в той части пентхауса, где работает Чжу Сынён. Обычно туда вход закрыт. И… насчёт Ёну, он в самом деле его племянник. Мать Ёну — сестра Чжу Сынёна.
Чхве Сохун вдруг схватил Чэа за плечи и с силой усадил на кровать. В глазах женщины мелькнул страх.
Однако Чхве Сохун, заметив её испуг, мгновенно смягчил выражение лица и мягко сказал:
— Нет. Мать Ёну не сестра Чжу Сынёна. Думаю, он соврал, чтобы проверить тебя. Возможно, он заинтересован в тебе.
— Такое ощущение, что он расставляет ловушки. Если честно, сегодня я немного спровоцировал его. Он тоже, вероятно, сейчас в замешательстве. Так что не волнуйся. Чжу Сынён слишком занят мной, чтобы уделять внимание тебе.
Его пальцы сжали её ключицы и ощупывали выступающие кости сквозь тонкую блузку. Почувствовав это, Хан Чэа внезапно схватила прокурора за запястье.
— А что насчёт Чжуа? Всё ещё нет никаких новостей?
Почему она думает только о Хан Чжуа?
Чхве Сохун почувствовал, как его резко охватило раздражение, словно на него вылили холодную воду. Он сел ровно и убрал упавшие на лоб пряди волос.
— Нам нужно точно знать, в какую комнату вошла твоя сестра в тот день. Ты помнишь?
— Там не было номера. Дверь выглядела как-то по-другому, будто бы выпирала из стены.
— Нет, у всех комнат есть номера. Просто их сложно заметить. Они выгравированы на ручке. Мы должны знать номер.
— Вы пробовали связаться с её администрацией клуба?
— Если прокуратура начнёт копать, это может разрушить карьеру Хан Чжуа.
— А если я встречусь со знакомыми?
Он вздохнул и, подняв руки в знак согласия, ответил:
— Не буду тебе мешать, но вряд ли это хороший способ. Возможно, это лишь привлечёт лишнее внимание.
После этих слов Чхве Сохун посоветовал ей отдохнуть и вышел из комнаты.
Его шаги эхом раздавались по коридору, и с каждым шагом улыбка медленно сползала с лица прокурора.
Он взял ещё горячую чашку кофе и с мрачным выражением лица направился в кабинет.
На экране ноутбука были фотографии Чжу Сынёна и Квон Хиджэ, снятые папарацци.
Отец Чжу Сынёна был бывшим главой крупной финансовой компании, а вот про его мать не известно ничего.
Однако необычный цвет глаз Чжу Сынёна наводит на мысль, что она, вероятно, не была кореянкой.
Кроме того, Чэа назвала точное время, когда Чжу Сынён уехал по делам, но на самом деле он не покидал здание.
Хотя нельзя исключать возможность ошибки, но за всё это время никто не видел, чтобы Чжу Сынён возвращался в пентхаус. Можно с уверенностью сказать, что он никогда не выходил на улицу, кроме как для тренировок.
Это означало, что все операции происходят внутри здания. Использовать Хан Чэа в качестве пешки было самым удачным решением.
— Ужин… — удовлетворённо прошептал Чхве Сохун, наслаждаясь глотком горячего кофе.
Шаг за шагом он начнёт давать слабину. Трещина по имени Хан Чэа постепенно прорвёт эту плотину.
— Ой, бедная. У тебя такой шрам на лице теперь. Насколько же ужасной была авария?
— Замдиректор совсем ебанулся, да? Чёрт, надо было с тобой к нему зайти. У тебя хоть ничего не болит? Всё в порядке?
Чэа была окружена вниманием коллег, которых давно не видела. Повидаться с ней пришли Пак Хисон, учительница математики, Джессика Ким, преподавательница английского, и Ли Сынхи, учительница китайского.
Все они, как и Чэа, были временными учителями, так что прекрасно понимали друг друга. Именно этим подругам Чэа написала и пригласила в паб, откуда прекрасно было видно клуб «Один». Девушки сидели за столом, наслаждаясь выпивкой и закусками.
— Мне кажется, я даже толком не попрощалась с вами. Простите, это не давало мне покоя, — сказала Чэа.
— Да ну, не до того тебе тогда было. Даже дети расстроились, что ты ушла так внезапно.
— Правда? Когда вернусь, придётся угостить их мороженым.
— Вот и возвращайся скорее. Без тебя в школе скука смертная, — вставила Хисон.
Несмотря на то, что на улице было холодно, места снаружи тоже были заняты.
Этот паб, где подавали французские блюда в паре с винами, был очень популярен среди женщин.
Однако Чэа выбрала это место не ради еды. Главное — отсюда открывался отличный вид на «Один». Она даже не знала, что здесь за кухня и какая атмосфера в этом заведении.
На столе появлялись всё новые блюда: от устриц до дорады и утки. Чэа специально заказала три бутылки вина.
Она хотела, чтобы коллеги как следует развеселились и, может, даже захотели пойти в «Один» вместе с ней.
И тогда она сможет выяснить номер комнаты, куда заходила Хан Чжуа и где ей самой подсыпали наркотик в напиток.
— У тебя шрам на лбу? — спросила Хисон.
— Да брось! Ты ещё легко отделалась. Машина же в хлам?
— Угу. До сих пор в себя прийти не могу.
Чэа старалась поддерживать весёлое настроение и подливала вина, улыбаясь как можно шире. К счастью, все её подруги любили веселиться, и она решила этим воспользоваться.
Когда третья бутылка вина была почти опустошена, Джессика предложила сменить место.
— Я за второй раунд. Не хотите соджу, а? — предложила она.
— Только платить буду я. Я же вас позвала, — возразила Чэа.
— В таком случае мне придётся оплатить третий раунд? — рассмеялась Сынхи.
Все начали спорить, кто будет платить, когда Чэа, чьи щёки порозовели, осторожно произнесла:
Эта фраза сбила всех с толку. Подруги удивлённо уставились на неё.
— Да. Ни в клубах, ни в ночных заведениях… ни разу.
— Ого, да у нас тут представитель вымирающего вида!
— А вы ходили? — спросила Чэа с невинным выражением лица.
— Ну мы ведь тоже люди, надо же где-то сбрасывать стресс. Ладно, может, пойдём туда? — она показала на здание «Одина».
Она напряглась, и Хисон с Сынхи, подхватив её под руки, радостно обняли Чэа.
— Ну ты даёшь! Лицо у тебя, как у заядлой тусовщицы, а на деле такая невинная! — пошутила Сынхи.
— Ой, говорят, что у Чэа и парня-то никогда не было! — подлила масла в огонь Хисон.
— Правда, что ли? — удивилась Джессика.
Чэа с трудом сглотнула и, смущённо опустив голову, кивнула. С этого момента всё пошло не по плану.
Коллеги, всегда относившиеся к ней как к младшей сестрёнке, вдруг загорелись идеей «открыть» ей новый мир.
— Только запомни одну вещь, — серьёзно начала Хисон, — если мужик предложит выпивку в таком месте — не бери. Нет, вообще не пей ничего из их рук. Ну, если только цель у тебя не конкретная… Бесплатно ничего не бывает. Поняла?
Хисон, которая всегда была особенно ласковой, взяла Чэа под руку. Четыре девушки, обсуждая планы на вечер, вышли из паба и перешли дорогу.
Субботний вечер. Перед «Одином» один за другим останавливались машины.
Люксовые авто, как на выставке, выстраивались у входа.
— Ого, снег пошёл, — заметила Джессика.
Чэа подняла голову. На чёрном небе медленно появлялись белые хлопья. Снег таял на её волосах и носу, превращаясь в капли воды.
Она стояла, как заворожённая, глядя на небо. Но чем ближе они подходили к «Одину», тем сильнее у неё билось сердце. Руки дрожали.
— Эй, эй, расступитесь! Всех убрать с дороги!
Грубый мужской голос раздался из-за спины. Чэа обернулась. Из здания выбежала группа из двадцати человек и встала в ряд, явно кого-то ожидая.
Публика, уже собравшаяся у входа, с любопытством следила за происходящим.
У подъезда стали по очереди останавливаться три до боли знакомых белых седана. Чэа сразу поняла, кто это.
Эти парни работали на первом этаже пентхауса Чжу Сынёна. Некоторые из них однажды уже подвозили её домой.
Из второго седана вышел мужчина, выпрямил согнутую спину и обвёл всех взглядом, широко улыбнувшись. Он был в чёрном кашемировом пальто, с сигаретой в зубах.