Сатанинская азбука. Часть десятая.

Магия – не чудо

Зачастую люди не отделяют магии от чуда, есть даже устойчивое выражение «it’s magic» — мол, «принципиально необъяснимо». В некоторых источниках можно прочесть про принципиальное отличие магии от оккультизма — мол, первое направлено на материальное, получение выгоды, второе — на самосовершенствование. С одной стороны, понятно, что вопрос терминологии — это не вопрос сути феноменов, с другой стороны — если нет понимания используемых терминов, то откуда взяться пониманию вообще? С этой точки зрения, наиболее важно отделить магию/оккультизм (здесь рассматриваем как синонимы) от понятия чуда, изначально религиозного. И.С. Тургенев метко отметил: «О чём бы ни молился человек — он молится о чуде. Всякая молитва сводится на следующую: "Великий боже, сделай, чтобы дважды два не было четыре!"». Чудо — это [якобы имевшее место] событие, противоречащее законам природы, случающееся вопреки таковым. Соответствует мистическому взгляду на мир, с его концепциями «сверхъестественного», «откровений», «тонких миров» с их обитателями и проч. Это — антинаучный взгляд на мир.
Как писал Алистер Кроули: магия — это наука и искусство, т.е. магия (оккультизм) не противоречит науке, но отличается от неё тем, что это ЕЩЁ и искусство, которое требует оператора как субъект, влияющий на процесс.
Происхождение смешения понятий имеет историческое обоснование: ещё со времён халдейских и персидских жрецов была известна методология теургии: обращение к духам, богам и т.д. с целью добиться от них совершения чего-либо сверхъестественного.
Концепция «магия — это чудо», таким образом, застряла на средневековом уровне, противоречит науке принципиальным образом — и тем самым не имеет перспектив (кроме как для создания околорегигиозных сект).

Об акаузальном

Во-первых, акаузальность как не-причинный связующий принцип синхронистичности, введённый К.Г. Юнгом; подробно вопрос раскрыт в работе «Синхронистичность: акаузальный, связующий принцип». Две небольшие цитаты: «Философским принципом, который лежит в основе нашей концепции закона природы, является причинность. Но если связь между причиной и следствием оказывается только статистически и только относительно истинной, то принцип причинности только относительно годится для объяснения природных процессов и, стало быть, предполагает существование одного или нескольких необходимых для объяснения факторов. Можно сказать, что связь между событиями при определённых обстоятельствах имеет отличный от причинного характер и требует другого принципа объяснения».
«Не существует никаких "абсолютных" законов природы, к авторитету которых можно было бы воззвать, защищая собственные предубеждения. Самое большее, чего мы можем требовать — это как можно большее количество индивидуальных наблюдений. Если это количество, рассмотренное под статистическим углом зрения, оказывается в пределах ожидаемой случайности, то тогда мы имеем статистическое доказательство того, что речь идёт о случайности; но это не значит, что у нас есть какое-либо объяснение».
Важно понимать, что концепция синхронистичности (акаузальной связи событий) не противоречит причинности, а дополняет таковую (аналогично Юма обвиняли в том, что он якобы отрицает причинность, хотя он говорил лишь о её недоказуемости). Синхронизация по Юнгу, являясь феноменом психологического восприятия, придаёт событиям субъективный смысл, упорядочивая опыт и восприятие в соответствии как с архетипическими структурами психики, так и внутренним миром — по сути, соответствуя известному «микрокосм равен макрокосму». Таким образом, акаузальная связь событий согласно принципу синхронизации указывает на важность соответствующих совпадений для конкретной психики, их субъективной значимости. Обычно этот тезис приводят как критику принципа синхронистичности — хотя именно он и образует её суть, что наглядно указывает на уровень понимания критиков.
Распространённое непонимание акаузальности синхронии: попытка «хоть мытьём, хоть катанием» всё же вернуть причинность в виде некоей «магической силы» и т.п. Например, если человек о ком-то думает и этот кто-то ему в этом момент звонит, то имеет место синхронистичность, т.е. такое совпадение указывает на важность восприятия обоих событий индивидом, т.е. высокую психологическую значимость, но это не значит, что мысли о ком-либо послужили причиной звонка. Это, конечно, совсем бытовой пример, но суть заблуждения показывается корректно.
Часто принцип синхронизации выдвигается как причина (такой вот каламбур) магических действий: если что-то для оккультиста действительно очень важно, но оно проявляется (или, наоборот, исчезает), причём «само по себе». Самое что интересное: это работает. Как минимум в субъективном восприятии. Феномен относится к области «не противоречит науке, но и не является антинаучным» — ровно до тех пор, пока явление признаётся как вероятный факт (и изучается), но при этом не изобретаются антинаучные «объяснения», которые зачастую по сути шизофреничны, т.е. обладают стройной внутренней логикой, но при этом не имеют никакого отношения к действительности.
Таким образом, необходимо различать акаузальность как принцип синхронистичности, который имеет оккультную ценность (и, что полезно, объединяет области оккультизма и психологии), и акаузальность как веру в некий «акаузальный мир» или «акаузальное существование». Особенно если эти концепции продвигаются в виде цели «к чему стремиться» — в этом случае речь идёт скорее о религиозном веровании, чем об оккультизме.

Оккультизм и наука

«ОККУЛЬТИЗМ (от лат. occultus — тайный, сокровенный) — попытка выявить и использовать в практических целях «скрытые» природные силы. Он основывается на убеждении, что все вещи составляют единое целое и между ними существуют необходимые, целенаправленные отношения, не являющиеся ни временными, ни пространственными. Представление о всеобщих скрытых связях, явлений и о человеке, включённом в систему таких связей, было распространённым в Зап. Европе в 14–16 вв. Тайные силы иногда персонифицировались, и их пытались вызвать заклинаниями».
Оккультизм, зарождавшийся в Древнем мире (тот же Пифагор и проч.), задавленный затем монотеизмом, начал возрождаться в эпоху Возрождения в неотделимом от науки виде — впрочем, тогда научного метода как такового и не было, а физика и метафизика составляли два тома знаний о познании мира… Несмотря на наивные представления о мире и «хвосты» религиозности, в то время оккультизм шёл от схоластики к началам естественнонаучного, экспериментального подхода — здесь можно рекомендовать как образец «Оккультную философию» Агриппы Неттесхеймского (1533), в которой ставились вопросы овладения скрытыми силами природы вне религиозного контекста, была предпринята попытка объединения различных оккультных и мистических учений, а человек рассматривался как центр сосредоточия материальных и нематериальных сил. Для того времени — отличный, прогрессивный подход, смена концепции теургии на изучение естественных природных сил, пусть в то время и персонифицируемых и т.д.
Монотеизм — потому, что оккультизм не включает в себя как обязательную концепцию бога: языческие боги вполне могут рассматриваться как персонификации природных сил, а вот авраамический бог — это произвол вместо законов природы, вера вместо знания. Наука же, следуя философии позитивизма, просто исключила в начале своего развития вопрос «микрокосм и макрокосм — одно и то же».
Можно сказать, что наука сейчас вплотную подбирается к темам, которые издавна считались прерогативой оккультизма — их изучение на новом уровне становится вопросом недалёкого будущего. Для дальнейшего развития познания это необходимо понимать. При этом наука должна избавиться от сциентизма (веры в «то, что наука не доказала, того нет»), а оккультизм — от антинаучных концепций.

Нечистая сила

Понятие дьявольского (сатанинского) и просто нечистой силы зачастую смешиваются. Если открыть «Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений» под редакцией Н. Абрамова (М.: Русские словари, 1999), то для Сатаны там приводятся синонимы: «лукавый, сатанюка, иблис, князь тьмы, дух тьмы, падший ангел, враг рода человеческого, отец лжи, демиург, нечистый, мефистофель, велиар, вельзевул, анчутка, чертяка, чёрная сила, чёрный, шишига, шайтан, враг, окаянный, люцифер, чёрт, аггел, нечистая сила, нечистый дух, дьявол, демон, бес». И это — ещё не самая эклектичная подборка. В целом восточные славяне «нечистой силой» называют злых духов, чертей и прочих «мелких бесов» [:)], как иногда пишут — «низших демонологических существ».
Сатанизм — это концепция первичности Тьмы и Хаоса, мировоззрение, основанное на отходе от человеческого и приоритете разума, эволюция Homo в направлении Sapiens’а (подробнее см. гл.1.). Сатана — метафеномен, проявляющийся через все когнитивные поля, как писалось в «Princeps Omnium». Таким образом, вопрос формулируется как «является ли нечистая сила проекцией Сатаны на фольклор?».
Первая — отражение народных языческих верований. Это лешие, домовые, банники и овинники, русалки, кикиморы и так далее. Общей их чертой является амбивалентность, существование «от природы», в которой нет моральных категорий «добра и зла». Есть более «добрые» и более «злые», но это ситуативно. Домового вообще считали необходимым в хозяйстве, а лешего стремились не злить, но никакого отношения к глобальным мировоззренческим вопросам это не имело, всё укладывалось в обычный быт. Таким образом, нечистая сила такого типа имеет параллель с сатанизмом лишь в области не соотнесения с дуалистическими моральными категориями.
Вторая — конкретно образ чёрта. Э.В. Померанцева в своей работе «Мифологические персонажи в русском фольклоре» указывает на то, что черти в фольклоре, в отличие от леших, водяных и проч. никогда не выступают как помощники, а лишь всегда вредят людям. Цитируется П.Н. Рыбников: «Черти в глазах народа тоже отличаются от дьявола; по заонежскому поговорью: “чёрт чёртом, а диавол сам по себе”» — т.е. черти к Дьяволу отношения не имеют, они являются, образно говоря, бытовым фактором, а не мировоззренческим. Таким образом, отличие чертей от иной нечистой силы принципиальное: если в первом случае речь идёт, образно говоря, о природных духах, то во втором наглядно виден дуализм «от монотеизма».
Можно сказать, что чёрт в фольклоре — это такая мелкая проекция «зловредного зла» на быт, порождение стандартной проблемы теодеции: если христианский бог благ, то откуда зло? К сатанизму же отношение имеет даже меньшее, чем домовой — чисто искусственная конструкция. На этом фоне крайне странно смотрится введение ЛаВеем чёрта как одного из имён Сатаны — но ему простительно.

Против гностиков

Гностицизм — термин, объединяющий множество разнообразных течений вот уже около двух тысяч лет. Оккультисты, в том числе сатанисты, зачастую относятся к гностицизму положительно, так как название образовано от термина «знание».
Выделим некоторые важные общие черты.
1. Гностики исходят не из познания мира (как некоторые им приписывают), а из наличия некоего «особого духовного знания», которое доступно лишь «просветлённым» и т.д. Типичная религиозная мистика.
2. Антикосмический дуализм как базовая онтологическая концепция. Вариантов у гностиков много — от некоего непознаваемого бога, который не творит «этот мир», а делает это некий несовершенный демиург, до абстрактной идеи единого начала, которое неким образом эманирует и образует «миры» (явное сходство с каббалой). В разных версиях появляются София, Абраксас, архонты и прочие. Однако, несмотря на формальное различие идей, важна концепция «этот мир не тот». Казалось бы, сатанизм тоже стоит на позиции «этот мир надо бы переделать» — но гностики исходят из другого: «есть некий совершенный духовный мир, и туда надо стремиться». Обычный религиозный уход в мечтания и прочие pipe dreams, как писал ЛаВей.
3. На психологическом уровне — аналогичное разделение материального и духовного. Это не является эксклюзивом, для обычного христианства типично то же самое, но у гностиков такое разделение становится самоцелью. Оккультизм — это соединение материального и психического (не материального), тут же — религиозное «должно остаться только духовное».
4. Дополняя всё то же разделение — человек содержит некую частицу «божественной субстанции», вследствие чего не принадлежит «этому миру», испытывает в нём мучения и должен «освободиться». Своеобразная смесь буддизма с христианством.
Можно сказать, что гностицизм соединил мистику Запада и Востока: «надо прекратить существование в этом мире» + дуализм восприятия. Объединение худших архетипических идей с обоих сторон…
Деление на гиликов, психиков и пневматиков способствует повышению самооценки — понятно, что адепт не просто будет «стремиться повыше», но и относить себя к «высшей касте» (как минимум — не к низшей). Сюда же можно добавить концепцию «избранных» (сродную протестантской) — было не у всех гностиков, но тем не менее. При этом про гностических бодхисатв, что показательно, не слышно: «спасутся» именно что «избранные» — это же какой повод для гордыни в смирении! Ну и, понятно, духовность: «мы выше этого бренного мира». Молится, поститься и так далее. Вопрос не стоил бы обсуждения, если бы полностью остался в истории. Однако гностицизм опирается на, образно говоря, инстинктивные ошибки человечества: дуализм восприятия (это же проще всего: либо «А», либо «Б», и никак иначе) и веру в то, что «есть что-то такое» вкупе с недоумением «а чего это так плохо живётся?». И гностицизм мимикрирует, проявляясь в различных религиозных и мистических учениях. При этом появляется ещё и приятная многим концепция преемственности — мол, это не просто так, а Великая Мудрость Из Глубины Веков!
Гностицизм — это чуждая сатанизму религиозная (мистическая) дуалистическая модель.

Веретничество

Что такое веретничество? Несколько цитат от сторонников: «Как гласит один старинный текст, есть церковь божья, белая, и есть церковь чёрная. И обе находятся в одном месте — храме. Богомольные люди приходят, крестясь, дабы лобызать крест, бить челобитные поклоны и молить об избавлении от хворей (которые по христианскому учению, сам бог и наслал, как наказание за первородный грех). Колдуны приходят в церковь по чёрному делу, приносят работку Абаре — церковному Бесу. Через него можно делать многое — скидывать болезни и порчи, омолаживаться за счёт другого, портить свадебную церемонию и даже изводить на смерть. Например, можно припомнить порчу издых, когда ничего не подозревающей жертве бабка-чернознатка дунет в правое ухо, да слова скажет верные, то человек богомольный помрёт после сего вскоре». «Наиболее плотно с церковным Бесом работают веретники. … Всё глубже уходя по стезе Веретничества, чернознат изготавливает свои чёрные иконы, являющиеся антиподом обычных церковных». «Извращение, надругательство над церковными символами и обрядами — это основа любой чёрной магии, в том числе и веретничества». «Человек, так сказать, сам “подселяет” в себя беса, а за такое “гостеприимство” тот не только наделяет одержимого колдовскими способностями, но и не вредит ему (до определённого момента). … Нечистый сидит в самом человеке, создавая убедительную иллюзию, что колдун всё делает самостоятельно и по своей воле. В отличие от обычных одержимых, эти колдуны прекрасно осознают все свои действия, и помнят о результатах». «Минимум на каждую губернию обязательно был хотя бы один очень опытный веретник-мужчина — он собирал шабаши и поучал товарок различным премудростям ремесла, а так же активно распространял богохульные записи в основном виде чёрных молитв на различные потребы. Кстати веретники как в стародавние времена, так и по наши дни предпочитают создавать колдовские общины в отличии от обычных колдунов и ведьм».
«Берёшь икону Симеона Столпника, коли хочешь врагу позор сделать. Берёшь ткань льняную и нож с рукояткой чёрной. Пишешь на обратной стороне имя врага да привязку врага прикрепляешь воском от свечи церковной, огарка поминального, который снял в церкви, куда за день до колдовства сего пойдёшь. Там врагу три свечи в упокой души поставь. А дома с иконой сие твори. На ткань чёрную икону ликом святого положи, да уколи её ножом тринадцать раз, читая каждый раз при уколе: “Как Симеон Столпник на столбу позорище знал, Так чтоб и ты, раб (имя врага), стыд-закрас узнал. Иди, верещи, места не находи. Аминь. Аминь. Аминь”. Плюнуть на икону 13 раз и закопать на перекрёстке. Потом неделю поста». Вот скажите, пожалуйста, какое отношение имеет христианский святой к магии?
Вот на таком уровне оно и работает, для таких вот «адептов» — ну и клиентов, само собой: «…много лет назад я уже занимался богохульными практиками, читал литании (молитвы) Дьяволу… в 90-х практиковал “чёрную деревенскую магию” — с чертями на перекрёстках… Поэтому веретничество, с которым я близко познакомился уже в новом веке, оказалось мне очень близко. В ходе изучения этого направления старожилами Традиции мне были переданы определённые предметы силы и рукописные записи нескольких колдовских родов великой Руси. Вот уже десять лет (с 2003 г.) я веду очный приём как практик…». Ради последнего оно всё и изобретается. Как практика на приёме не возьмёшь, так все потомственные колдуны с наследственными знаниями, чародейскими книгами, написанными чуть ли не до изобретения письменности и нескромным прайсом на услуги. Забавно, что «веретничество» пытается формально уйти от дуализма — чует кошка, чьё мясо съела — заявляя, что-де есть Бог-не-христианский, Сатана-не-сатанинский (старшенький сын, младший — Иисус), а есть третья сила — Смерть. Насколько там она персонифицирована — не разбирались, извините. Но даже какую-то действительно свою мифическую систему изобрести не смогли.
В ряде случаев искусство важнее — наука объяснить ещё не может, но уже работает. Например, вследствие личной уверенности, что «такой богохульный обряд не может не сработать!». Однако само веретничество со своей очевидной вторичностью по отношению к христианству в этом плане уж очень напоминает средство для передвижения, изобретённое мистером Гаррисоном в 11-й серии 5-го сезона «Саус парка» — оно, конечно, едет, но изобретатель туда встроил очень уж специфическое управление, что неизбежно сказывается на пользователе. В данном случае — привязка к христианству даже не скрывается, и по сути веретничество — это то же христианство, только еретический новодел класса fantasy-фанфик.

Сатанизм и мораль

Люди зачастую попросту не различают внутренние и внешние мотивации, судят просто по внешней форме. На бытовом примере: можно не сморкаться в занавески потому, что так выдрессировали, а можно — потому, что нет внутренней потребности. Помните у Достоевского: «если бога нет, то всё позволено»? Наглядная иллюстрация первичности внешних установок: если человек морален, то это означает, что его сдерживает нечто внешнее — а УК или там религия, не суть важно. При этом, если сдерживающий фактор куда-либо исчезает, может быть всё, что угодно: у таких психика в большинстве случаев содержит внутренний конфликт «хочется, но запрещено», который и прорвётся каким-либо образом, вплоть до весьма патологичных вариантов.
Цельная же личность всегда имеет собственные выработанные принципы, относящиеся к этической области — которые могут совпадать, а могут и не совпадать с общепринятыми в конкретном обществе (либо социальной группе). При этом есть принципы, которые являются общими для всех, у кого есть личность — именно Личность, а не просто «индивидуальность», например — категорически негативное отношение к предательству как к таковому: измена внутренним принципам «ломает» личность (а личности в используемом здесь узком значении без таковых принципов быть не может). Другие же принципы могут весьма отличаться.
«Ненависть — это гнев слабых» — Джордж Бернард Шоу
Проблема в том, что, помимо публикаций в «жёлтых» СМИ о сатанистах и т.п., есть множество тех, кто (обычно виртуально, в интернете) называет себя сатанистами и при этом заявляет, что-де «мораль не для нас, мы выше этого общечеловеческого стада» и т.д. Однако без морали адекватно может обходиться тот, кто сформировал собственные внутренние принципы, обладает Личностью. Эта же категория просто не доросла даже до морали. «Что хочу, то и ворочу, и чтобы мне за это ничего не было». При этом характерно восприятие «я всех обману [а меня никто]» и т.д. — глубина просчёта ситуаций поверхностна, чаяния примитивны. Психика соответствует пубертатному периоду с задержкой развития в условиях засилья либеральной идеологии: «Люби себя, чихай на всех, и в жизни ждёт тебя успех» — м/ф «Чертёнок 13».
Всем понятным примером, думаю, будет отношение ко лжи. Зачастую от псевдосатанистов можно услышать, что обманывать для собственной выгоды — это хорошо и правильно, а если кто позволил себя обмануть — тот сам виноват и т.д. Это — либерализм, а не сатанизм. Как давно известно: Сатана лукав, но не лжив. Люди, воспринимающие лишь форму феномена, даже не отличают ложь (прямое враньё) от лукавства (создания условий, при которых некто обманывает сам себя).
Общепринятая мораль гласит, что заведомо более слабых бить нельзя. И действительно — использовать грубую силу как «универсальный аргумент» по отношению к слабому — неизящно, скажем так. Однако не так уж редко такие экземпляры используют свою слабость как защиту — мол, я могу делать что угодно, но бить меня нельзя, это нецивилизованно (характерно для интеллигентов). Не соответствует общепринятой морали, но вполне соответствует сатанинской этике позиция «если некто совсем уж нарывается, то сам и виноват».

О ненависти

Существуют тексты, которые культивируют культ ненависти как нечто, имманентно свойственное сатанистам. См, например, Bellicum «Odium Vincit Omnia» (Contra Dei №2): «Ненависть порождается Сатаной. Он — источник Зла и ненависти»; «Ненависть, привнесённая в сердце извне, из Истока, обращает человека против себя, против любой жизни, против света»; «Ненависть принимает различные формы, утверждающие Тьму или направленные против чуждого Тьме. Ненавистны враги Тьмы, ненавистны враги Ада, ненавистны враги Сатаны» и т.д. Увы, такая точка зрения отчётливо следует из дуализма восприятия: у многих мировоззренческая модель, не являясь независимой, базируется на посыле «против кого-то», что означает вторичность, несамостоятельность. Такая точка зрения характерна для христиан: мол, сатанисты ненавидят людей, ненавидят бога и т.д. Но у них-то модель восприятия дуальная, зачем её копировать? Сатанизм — самостоятельное мировоззрение.
Ненависть — разрушающее чувство, означающее контрпродуктивную зацикленность на некоем объекте. Если гнев кратковременен и может быть конструктивен как «мобилизатор», то ненависть подразумевает длительность процесса, при этом весьма эмоционально окрашенную привязку к соответствующему объекту, вплоть до «ненавижу, но не могу забыть» и прочей психопатологии. Невозможно жить на негативе и сохранять здоровую психику! Ненависть как таковая зачастую просто служит маркером для объединения индивидов низкого уровня развития по принципу «против кого дружим», что является эдакой эрзац-психотерапией по принципу «Анонимных алкоголиков»: «я не один такой, мы вместе!».
Не «Сатана олицетворяет ненависть» и проч., а именно что (вспоминаем, когда и для кого СБ писалась) «не надо подавлять искренние чувства, это вредно для психики». При этом есть языковой нюанс: в русском языке «ненависть» — это «чувство сильной вражды, злобы», между тем как английское «hate/hatred» означает категорическое неприятие с оттенком отвращения и омерзения. Таким образом, у ЛаВея нет призыва к «ненавидьте что-либо/кого-либо» в плане зацикленности на вражде и чувстве злобы, которые и соответствуют дуальному вторичному восприятию «главное — быть против Х», а именно о здоровой психике: если у вас нечто/некто вызывает неприятие, не пытайтесь это вытеснять и отрицать.