Бесформенный 73 глава
-“Не стоит благодарности. Мне сейчас нужно на работу, ты сможешь остаться здесь в одиночку?”
Кан У выглядел обеспокоенным. Хи Ун же сонно кивнул, и внезапно, словно по наитию, Кан У сильно ущипнул его за щеку. Хи Ун взвизгнул.
-“Если тебе что-нибудь понадобится, обязательно позвони мне”.
Волосы Кан У были пока еще растрепаны. Наблюдая, как он встал и поправил галстук, Хи Ун спросил:
После ответа Кан У пристально посмотрел на Хи Уна. Их головы постепенно сблизились. Верхняя губа, которая соприкоснулась первой, была пососана, и их глаза снова встретились, прежде чем соприкоснулись языки. Это был щекочущий и теплый поцелуй. Поцелуй, похожий на утренний.
После того, как Кан У ушел, Хи Ун тихо сидел на месте. Проснувшись утром, он заметил большой стол прямо рядом с кроватью. На нем были вода, закуски, несколько книг и даже телефон.
Хи Ун посмотрел на телефон в пределах досягаемости. Его мать будет волноваться. Он должен позвонить ей как можно быстрее. Однако он мог только думать об этом и не двигал руками.
Пожалуй позвоню после обеда, подумал Хи Ун.
После обеда его мысли изменились. У него болела нога, возможно, он мог бы немного вздремнуть, а затем позвонить. Эта мысль снова изменилась после того, как он вздремнул и проснулся. Теперь близился закат, и Со Кан У должен был скоро вернуться.
Хи Ун уставился на свои руки, двигавшиеся так же неуклюже, как и сломанная нога. Потребовались десятки секунд, может быть, даже минуты, чтобы взять телефон в пределах досягаемости. Возможно, прошло несколько минут, пока он колебался.
После того, как он с запозданием набрал номер своей матери на незнакомом телефоне, он коснулся кнопки вызова. Он услышал звуковой сигнал в ухе. Его сердце бешено заколотилось от этого звука.
Голос его матери звучал неплохо. Хи Ун прикусил губу.
С новым телефон, похоже, сменился и номер телефона.
Немного встревоженно спросила его мать.
–С моим сыном все в порядке? Где ты сейчас? А? Ты где-нибудь поранился?
Услышав голос матери, полный беспокойства, Хи Ун снова прикусил губу. В поле зрения появилась его нога.
-“Я в порядке. Мам, у тебя нигде ничего не болит?”
–Все хорошо. Когда я спросила их о тебе, они вообще ничего не сказали. Ты не представляешь, как сильно я за тебя волновалась.
Вдалеке от голоса матери Хи Ун слышал голос своего хёна.
-‘Где и что сейчас делает этот ублюдок? Нет, ну серьезно черт подери. И что с парнем, который спас нас. Дай мне телефон’.
–Нет, сначала с ним поговорит мама.
Хи Ун услышал, как его мать куда-то ушла, и звук закрывающейся двери. Голос его хёна, кричавшего, что это все подозрительно, оборвался. Хи Ун сделал небольшой глубокий вдох.
-“Мама, ты все еще в больнице?”
–Да. Пока я здесь, нам сказали сдавать всевозможные анализы.
Хи Ун машинально ответил. Его мать, получившая помощь от человека, которого она, вероятно, даже не знала, не была расстроена.
–Тот молодой человек. Кто он на самом деле?
Его мать, должно быть, видела Со Кан У.
Хи Ун вспомнил выражение лица своей матери, когда он в последний раз видел ее, выходя из операционной. Это была смесь шока, печали, страха и облегчения, все в одном флаконе.
–Почему он взял только тебя? Хи Ун, с тобой действительно все в порядке? На всякий случай, если...
Хи Ун покачал головой, одновременно испытывая некоторое облегчение. Кажется, что его мать не видела, как Со Кан У сломал ему ногу, или как он ползал, как жук, связанный, или умолял не бросать его.
–Он кажется страшным человеком. Если он плохо обращается с тобой...
В ее голосе слышалась горечь. Возможно, она видела, как Кан У безжалостно избивал мужчину.
-“Он добр ко мне. Он спас нас”.
–И все же, приезжай сюда прямо сейчас. Ладно? Маме стоит заехать за тобой?
Слушая голос, изливающий беспокойство и страх, Хи Ун открыл рот:
У Хи Уна все еще был слегка хрипловатый голос.
-“Если я не буду с этим человеком, ростовщики вернутся”.
Непрерывный поток голоса его мамы, полный беспокойства и страха, оборвался. Но вскоре он продолжился.
–Мы можем просто сбежать за границу. Это был первоначальный план, верно? Да?
Голос, который она пыталась придать твердости, имел много пробелов. Хи Ун не мог забыть лицо своей матери, когда ее затащили в фургон. В ее глазах была одна эмоция, видимая поверх толстых рук, закрывающих ей рот.
Точно так же, как и в тот момент, Хи Ун знал, что его мать часто теряла желание сбежать и, возможно, однажды не сможет вынести такой жизни.
-“Мама, последние несколько месяцев я на самом деле вообще не работал. Этот человек давал мне деньги, и я мог есть вкусную еду, покупать все, что хотел. Я хорошо спал и много учился.”
Хотя до нее не доходило ни слова, Хи Ун чувствовал, что его мать слушает.
-“Если мы будем вместе, я смогу делать все, что захочу. Мне не нужно выплачивать долги, и мне не нужно работать неполный рабочий день”.
Его мать кашлянула и продолжила:
–Словно я только что продал своего сына...
-“Нет. Мам, теперь у тебя может быть комфортная жизнь. И хёну не придется убегать. Он должен быть в состоянии что-то сделать здесь, в Корее. Он по-настоящему чуть не умер”.
Даже если его мать очнулась поздно, она, должно быть, увидела его хёна, лежащего на операционном столе. Это было шокирующе даже для такого человека, как Хи Ун, который ненавидел его, но для его матери это, должно быть, было более ошеломляющим.
Хи Ун прикусил губу. Его мать, которая всегда притворялась, что все в порядке, и прятала слезы, рыдала из-за него самого. Услышав рыдания, глаза Хи Уна тоже покраснели.
–Маме... маме действительно жаль...
Прежде чем позвонить, Хи Ун уже знал, что его мама сдастся.
-“Не нужно извиняться. Этот человек...”
Его мать только что плакала. Со Кан У должен был вот-вот вернуться. Хи Ун сильно зажмурился, прежде чем продолжить.
Затем, когда он повернул голову, он заметил Кан У, стоящего в дверях. Их взгляды встретились. Кан У не двинулся с места, продолжая смотреть только на Хи Уна.
–...Вы, ребята, любите друг друга?
Ответил Хи Ун, также не отрывая глаз от Кан У.
–...Это приятно слышать, но… Он действительно добр к тебе?
Больше всего Хи Уна беспокоило то, как его мать отреагирует на тот факт, что он гей. Однако, похоже, что его мать, на которую внезапно обрушились события, с которыми большинство людей не столкнулись бы в своей жизни, подумала, что это не так уж и важно.
-“Он очень хорошо ко мне относится. Мам, я сейчас отключаюсь”.
–Хорошо. Может мама... позвонить тебе по этому номеру?
Да. Хи Ун ответил незадолго до завершения разговора. Кан У все еще был на том же месте. Ммм. Он прочистил горло. Наклонив голову под углом, их взгляды встретились.
-“Я любовник сонбэ?” - Спросил Кан У.
Хи Ун непонимающе уставился на Кан У, а затем перевел взгляд на телефон.
-“Я поправлюсь и скажу другое своей маме”.
Наблюдая за движением пальца, как будто собирающегося сделать звонок, Кан У нахмурился. Шагнув вперед, он забрал телефон у Хи Уна.
-“Что ты собираешься ей сказать теперь? Что я всего лишь твой хубэ?”
С озорным выражением лица Кан У сильно потянул Хи Уа за ухо.
Раздался треск, как будто что-то ломалось. Возможно, что-то случилось с его хрящом. Наблюдая, как у Хи Уна на глазах выступили слезы, и он неловко потрогал ухо, Кан У прищелкнул языком.
Хи Ун почувствовал несправедливость. Кан У покачал головой и мягко оттолкнул руку Хи Уна, затем нежно приложил ладонь к уху. Почувствовав щекочущее прикосновение, Хи Ун поднял голову и посмотрел на Кан У, который говорил так, словно был разочарован.
-“Когда ты ведешь себя мило, пожалуйста, просто будь и дальше милым”.
Кан У немедленно поцеловал его. Он погладил Хи Уна по щеке и поцеловал в ухо, затем отстранился и сел на кровать.
Руки Кан У постоянно касались какой-либо части тела Хи Уна. Кан У гладил его по плечу, откидывал волосы назад или брал за подбородок, чтобы поближе рассмотреть синяк над скулой.
Когда Хи Ун заерзал, чувствуя себя неловко в этом положении, Кан У поправил подушки.
-“Новый семестр начинается в следующий понедельник...” - Сказал Кан У.
Кан У выпрямился и, взглянув на ногу Хи Уна, сказал:
-“С твоей такой ногой будет неудобно ходить в университет”.
-“...Должен ли я взять отпуск?”
Лицо Кан У выражало нежность, когда он спрашивал об этом. Хи Ун кивнул, слегка побледнев. Кан У легонько погладил Хи Уна по голове.
-“Я отменю высказывание о твоей бестактности”.
Он сказал это со слабой улыбкой, но Хи Ун сухо сглотнул. Он вспомнил, как Кан У пробормотал, что есть еще много вещей, которые он мог бы сделать помимо сломанной ноги.
Глаза Хи Уна беспокойно переместились.
-“П-позже, если ты снова решишь сломать мне ногу, ты можешь сделать это после наркоза?”
Это была очень осторожная, но важная просьба. Хи Ун не хотел снова испытывать эту ужасную боль.
Глядя на напряженное лицо Хи Уна, Кан У коснулся своего лба и повернул голову.
-"Ах. Почему ты такой милый, но говоришь такие идиотские слова?"
Тихо бормоча, он, казалось, находил слова Хи Уна забавными.
Переведя взгляд на Хи Уна, Кан У рассмеялся. Он томно вздохнул и заключил Хи Уна в объятия.
Он не дал определенного ответа ни по поводу перелома другой ноги, ни по поводу использования анестезии при ее переломе. Хи Ун прислонился лбом к плечу Кан У, слегка опустив уголки рта. Большая рука нежно погладила его по затылку.
-“Возьми отпуск и побудь некоторое время дома”.
Уткнувшись носом в ухо Хи Уна, Кан У прошептал:
-"Пока я не захочу тебя выпустить".
Его губы очертили контур улыбки.
-“Все нормально, даже когда ты никого не видишь?”
Кан У спросил напрямик. Хи Ун кивнул.
-“Я сказал, что буду смотреть только на тебя”.
При этих словах Кан У поднял голову с плеча Хи Уна. Он обхватил ладонями щеки Хи Уна и поцеловал его. Так крепко, что от его сжатых губ стало немного больно.
-“Если бы только ты мог вести себя так же мило с самого начала, я бы...”
Я бы поступил с тобой лучше. Он проглотил слова, которые собирался сказать, затем тихо пробормотал:
-“Я бы обожал тебя еще больше”.
-"Для сонбэ я теперь самый важный человек". - Прошептал Со Кан У с улыбкой.
Он был прав. Наклонив голову, Хи Ун внезапно выглянул в окно. В комнату просачивался красноватый отблеск заката. Еще совсем недавно в этот час было бы уже совершенно темно.
Глаза, отражающие красный свет, уставились на Кан У. Казалось, он был в ужасно хорошем настроении, то ли потому, что Хи Ун сказал, что будет смотреть только на него, то ли потому, что он брал отпуск, то ли потому, что упомянул, что Кан У был его любовником.
Может ли быть так, что Со Кан У действительно думает о них как о любовниках? Хи Ун знал, что в каком-то смысле он нравится Кан У, но он не считал это любовью. Точно так же, когда Хи Ун сказал своей матери, что у него есть любовник, это тоже было не по этой причине.
Не было способа выразить эти жестокие отношения, почти уничтожившие его самого, таким эмоциональным словом. Итак, какое название этому следует дать?
Когда Хи Ун смотрел на Кан У, красиво освещенного закатом, он был погружен в свои мысли. Кан У улыбался так красиво, что это могло очаровать людей, но он без колебаний убивал их. Кан У пришел спасти его, но в итоге сломал ногу.
-“Тебе больше не нужно беспокоиться о долге, теперь все в порядке”.
Губы Хи Уна слегка приоткрылись. Возможно, Кан У выплатил долг, который вырос до десятков миллиардов.
-“Даже если ты не заплатишь долг, я позабочусь о том, чтобы тебя никто не побеспокоил”.
Кан У рассмеялся и нежно погладил Хи Уна по щеке. Хи Ун понял это. Долг все еще оставался. Даже если Хи Ун выбрал Со Кан У, он все равно оставил капкан открытым.
Если Хи Ун покинет Кан У, это снова будет ад.
Светлая рука все еще лежала на кровати, его ногти царапали простыни. Хи Ун с отсутствующим взглядом продолжал теребить простыню кончиками пальцев, устремив взгляд на свои ноги.
-“Вместо того, чтобы без необходимости крутить головой и провоцировать еще одну травму, просто попроси меня о чем-нибудь”.
Кан У, молча наблюдавший за Хи Уном, ткнул пальцем в лоб. Раздался низкий голос.
-“Тогда я дам тебе знать заранее, буду ли я сердиться или нет”.
Закат, освещавший лицо Кан У, потускнел. Следовательно, он выглядел еще теплее.
-“...Я сделаю как ты скажешь, Кан У”.
Кан У убрал палец со лба Хи Уна. Рука, которая жестоко избивала тех, кто мучил Хи Ун, слегка коснулась его носа и нежно погладила по щеке.
-“...Продолжишь?” - Рассеянно пробормотал Хи Ун. Затем Кан У наклонил голову.
-“Ты планировал уйти после того, как провел со мной это время?”
-“Нет, нет! Я никогда об этом не думал. Я просто… Мне было любопытно, как долго это будет продолжаться”.
Туго натянутая простыня немного смялась под рукой Хи Уна. Кан У говорил медленно, его глаза искали глаза, слегка видимые сквозь опущенные ресницы Хи Уна.
-“Некоторые люди всю жизнь испытывают благодарность к человеку, который спас им жизнь”.
Ладонь погладила щеку Хи Уна. Затем, соскользнув вниз, Кан У схватил его за подбородок. Хи Ун, с беспокойством посмотрев вниз и поднял голову.
-“Я дважды спас сонбэ, не так ли?”
Хи Ун, который на мгновение задумался, подумал, что это включает в себя спасение его, когда он стал свидетелем убийства в тот раз. Поэтому он кивнул. Кан У посмотрел на Хи Уна с мягкой улыбкой.
-“Ты должен мне дважды, как ты думаешь, сколько времени тебе потребуется, чтобы вернуть мне долг?”
Зрачки Кан У уставились в глаза Хи Уна. Хи Уну пришлось отплатить Кан У за услугу. Если бы это произошло несколько дней назад, он бы смутился, но сейчас все вышло естественно.
Хи У колебался в своих словах, и Кан У слегка рассмеялся. Затем, подражая словам Хи Уна, он сказал:
В этот момент рука, терзавшая простыню, замерла, как будто ждала этих слов.
Что-то внезапно коснулось кончиков пальцев Хи Уна на кровати. Посмотрев вниз, он понял, что это пальцы Кан У. Рука Хи Уна дернулась, и она коснулась кончиков пальцев Кан У.
В ответ изящная ладонь Кан У погладила руку Хи Уна, накрыв ее тыльную сторону. Это вселяло уверенность.
В этой ситуации, когда человек должен чувствовать удушье или отчаяние, Хи Ун испытывал чувство спокойствия, заставляющее его видеть будущее и цепляться за надежду. Он хотел, чтобы его обняли руки, которые стали причиной многочисленных преступлений, свидетелем которых он стал.
Теперь Хи Ун был полностью сломлен.
Он знал, что теперь пути назад нет. Течение унесло его далеко, вода, окутывавшая его, казалась знакомой. Иногда водоворот был слишком сильным, но его тело только покачивалось на месте.
Хуже всего было то, что желание повернуть назад полностью исчезло. Более того, эта яростная волна унесет его туда, где он никогда раньше не был. Место, о котором он никогда не смел мечтать, когда находился в своем первоначальном положении.
Его мозг даже перечислил несколько преимуществ.
Ему не нужно было притворяться, ему не нужно было быть сильным, и он не одинок.
Несмотря на то, что он был сломлен, он излучал свет.
-“Сколько бы я ни думал об этом, я, кажется, всегда в растерянности. У сонбэ нет ничего, кроме того, что он привлекательный”.
Несмотря на свое ворчание, Кан У очень мило улыбался. Все еще глядя на его лицо, Хи Ун понял, что зима закончилась.
Хаос, в котором он пребывал, был совершенно неопределенным. Это был неоднозначный мир, где не существовало правильного или неправильное, не было формы или названия для эмоций.
Единственное, в чем можно было быть уверенным, было одно.
Хи Ун отчаянно нуждался в Кан У.
Просто представить мир без Кан У уже приводило Хи Уна в ужас.