(Fucking) Harry Fucking Potter
Оригинал: https://archiveofourown.org/works/17696828
Пэйринг и персонажи: Драко Малфой/Гарри Поттер
Метки: Анальный секс / Минет / От друзей к возлюбленным / Повествование от первого лица / ПостХог / Сложные отношения / Эротические фантазии
Описание:Это должно быть сон, так ведь? ... Блядь.
Примечания:Все персонажи принадлежат ДжКР и связанным с ней издательствам.
Я проснулся весь в холодном поту. С ужасом потянувшись одной рукой, я обнаружил, что постель рядом со мной пуста, лишь сухие, смятые простыни. Я расслабился.
Они и раньше снились мне…разумеется, оставаясь до невозможности неприятными. Гарри Ёбаный Поттер, бич моего существования. Если бы я не знал его хорошо, то решил бы, что он практикует на мне Легилименцию из своей комнаты дальше по коридору, просто чтобы довести меня до бешенства, но нет. Поттер прямолинеен… слишком прямолинеен… чтобы пытаться сделать что-то подобное. К тому же так плохо мне не было уже много лет… видимо, работа с ним подрывала мою психику. Дошло до того, что я стал предпочитать снам, в которых он резал меня на ленточки или не возвращался за мной в Выручай-комнату, сны, в которых я прозябал в Азкабане. Выздоравливай Драко.
Вытирая холодный пот со лба, я попытался усмирить бешеное сердцебиение. Я чувствовал себя больным. Беспокойным. Сны становились слишком яркими. Тогда я решил, что надо искать способ покончить с нашими встречами.
Я перевернулся на спину, позволяя мягкому треску огня и тиканью старинных часов успокоить меня, и сон вернулся. Раздались характерные звуки эльфа, занятого бельем или лампами в моей комнате, и я зевнул. Если не считать поместье, это было единственное место, где окружающие звуки приносили мне такой комфорт.
Эльф заполз на кровать, матрас прогнулся под ним. На грани сна я позволил ему прильнуть к себе, его худое, теплое тело прижалось ко мне, его голова устроилась в изгибе моей шеи. Я обнял его за плечи и вздохнул. Почувствовал, как волосы коснулись моей челюсти, когда он прижался губами к моей ключице и… Подождите.
Мои глаза распахнулись, и я уловил мелькание буйных черных волос на периферии. Это был…
Поттер уставился на меня. Я уставился в ответ. Он выглядел растерянным, до странности ошеломлённым, и обескураживающий всплеск энергии между нами трансформировался в нечто более привычное… по крайней мере, до тех пор, пока я не разорвал наш взгляд.
— Но МакГонагалл хочет, чтобы мы встретились, — наконец сказал Поттер.
— Она хочет, чтобы мы обменялись мнениями о студентах, — поправил я, с придыханием, как мне показалось. Я прочистил горло. — Но нет никаких правил, которые бы говорили, что мы должны делать это наедине.
— Подожди… — Поттер нахмурил брови и схватился за рукав моей мантии. На мгновение он замолчал. — Что ты делаешь, Малфой?
Все, что я делал, это пытался избавиться от того, что превращалось в очень странную рутину между нами, и, по правде говоря, я испытывал облегчение от того, что все еще могу это делать… в чем, честно говоря, я сомневался. Было что-то такое в наших встречах по вторникам и четвергам, что быстро стало слишком приятным: Поттер, склонившийся над моей спиной, чтобы сравнить конспекты сильных и слабых учеников, его дыхание, касающееся моего уха, и тёплый смех, когда я говорил ему, чтобы он отвалил. Я всё ещё не привык к новым аспектам наших… чего бы там ни было. Гарри Поттер всегда был… и всегда будет… занозой в моей чертовой заднице. Может быть, нам и приходилось работать вместе, но не было никаких причин ожидать от него большего только потому, что мы дважды в неделю оказывались рядом друг с другом. Это было неприемлемо, и рано или поздно кто-то за это поплатится.
(Это конечно буду я. Гарри Поттер никогда ни за что не расплачивался, и я это точно знал: бесчисленные заведения отказывались выдавать ему чек, когда мы совершали покупки для наших занятий в Хогсмиде или на Диагон-аллее, как будто они скорее разорятся, чем примут Сикль от одного из самых богатых волшебников в мире.)
Хуже всего было то, как в последнее время заканчивались наши встречи: Поттер стал провожать меня до моей комнаты и задерживаться у моей двери с заинтересованным выражением лица, как будто он мог согласиться на приглашение выпить на ночь, и всегда наступал напряженный момент, прежде чем я закрывал дверь. Это было далеко от тех загадочных взглядов, которые он бросал в мою сторону со своего места за главным столом, когда меня только приняли на работу. Честно говоря, это нервировало, и я решил, что лучше пресечь это в зародыше, пока я не сделал… чего-нибудь…, а именно, чего-нибудь неподобающего, что могло бы привести к тому, что меня отправили бы в Азкабан.
Конечно, я не мог ничего такого сказать. Вместо этого я пожал плечами.
— Я расставляю приоритеты. Ты просто не стоишь того времени, которое мы проводим вместе каждую неделю.
Это была, по крайней мере, частичная правда, и не одна: разговоры и иногда чай были причиной наших затянувшихся посиделок, и, учитывая, что я вставал в пять часов утра, я не был рад, что заваливался в свою постель только в одиннадцать. К тому же, чем больше времени я проводил рядом с ним, тем чаще этот ублюдок появлялся в моей голове.
Поттер издал слабый раздражённый звук и почти предупреждающе вцепился пальцами в мой рукав. Я стряхнул их с себя, и он сказал: — Малфой, к чему все это?
Я вздохнул, приняв скучающее выражение лица. — Ты забыл, что мы ненавидим друг друга?
Мой взгляд метнулся к нему. Ебаный лжец. Поттер ненавидел меня с детства, и год совместной преподавательской работы никак не мог этого изменить. Только если мои чувства не изменились…, а они явно не изменились.
Ну, почти не изменились. Если не обращать внимания на то, как часто Поттеру удавалось прокрасться в мои мысли, когда я отвлекался, но я считал это несущественным. Да и не особо новым. В конце концов, я проходил через ту же фазу, что и большинство студентов его курса.
Но ненависть к Поттеру? Эта часть не изменилась, и она служила мне слишком хорошо, чтобы от нее отказываться. Она развлекала меня, когда я был молод и от скуки не спал ночами, делая значки, и успокаивала мою гордость, когда он заступался за меня перед Визенгамотом. Ненависть к Поттеру даже отвлекала меня от нервных переживаний в первую неделю моей стажировки: Поттер постоянно присутствовал в фоновом режиме в виде болтовни студентов… которые быстро поняли, что их обсуждения Защиты на Зельях будут стоить им очков Дома… и злобно зыркал на меня в коридорах. Я ненавидел все, что касалось этого человека. Возможно, упрямо, но это было… удобно.
— Ладно, — сказал я, фыркнув. — Значит, здравый смысл есть только у одного из нас. Хотел бы я сказать, что удивлен, что это я, но… — Я махнул на него рукой.
Поттер сложил руки на груди. — Ты меня боишься. Держу пари, ты даже не знаешь, чего хочешь, о чем ты…
Я насмешливо хмыкнул и повернулся, говоря ему вслед. — Иди на хуй, Поттер.
Я действительно ненавидел его. Я ненавидел его легкую, дружелюбную улыбку, украшавшую его лицо, и его глупые шутки о том, как я соблазнил его на полуночную дуэль в одиннадцатилетнем возрасте, как будто вся наша история была чертовски забавной. Я ненавидел вспышки жара, которые всегда ощущались от его магии, даже при самых простых заклинаниях (не говоря уже о том, что я чувствовал, когда видел его на дуэли). Больше всего я ненавидел то, как он мог мгновенно превратить меня в пятнадцатилетнего мальчишку, ухмыляющегося и самодовольного от того, что ему удалось нанести последний прощальный удар.
Но этого не произошло, потому что Поттер схватил меня сзади за мантию и с удивительной стремительностью крутанул вокруг себя, впечатав спиной в каменную кладку замка рядом с моей дверью. Его верхняя губа скривилась, и я уставился на него с замиранием сердца.
— Что, ты сказал, мне нужно сделать? — спросил он, понизив голос. Это пугало… или могло бы пугать, если бы здравый смысл не возобладал. Поттер хотел быть уволенным не больше, чем я, а МакГонагалл была единственным человеком в мире, который мог бы привлечь его к ответственности за то, что он меня ударил.
— Пойти на хуй, — лаконично ответил я, за долю секунды до того, как вопрос Поттера прозвучал. Что ты сказал… мне нужно сделать? Но даже когда слова пронеслись у меня в голове, я не смог их обработать. А потом рот Поттера накрыл мой, и… ну, это заняло немного больше времени. Так долго, что язык Поттера, всё ещё сладкий от пирога с патокой, который он съел после ужина, сумел заставить меня открыть рот. Так долго, что когда я, наконец, пришёл в себя и оттолкнул его, мне пришлось сначала разжать руки, обхватившие Поттера за талию. Я вытер рот, скользкий от поцелуя Поттера.
— Ты сделал мне предложение, — сказал Поттер, не выглядя и близко таким ошеломленным, как мне казалось, или как должно было бы быть, по моей оценке, для человека, который никогда не показывал никаких признаков того, что его привлекают мужчины. На самом деле, щёки Поттера раскраснелись, глаза ярко блестели, и он казался… Ну, я никак не мог подобрать слова к выражению лица Поттера, в кои-то веки. Но хмурый взгляд, которым он отвечал на мою прекрасно отработанную ухмылку, исчез. Поттер поднял подбородок, его грудь слегка вздымалась. — И я принял его.
Я пробормотал. — Я имел в виду…
Поттер сделал шаг вперед и снова поцеловал меня, явно желая заткнуть мне рот. Он вцепился одной рукой в мои волосы, а другой крепко сжал мою мантию, наклоняя подбородок в поцелуе.
— Я знаю, мне нравится быть снизу, — сказал он, с придыханием произнося эти слова и заставляя мой член возбужденно дернуться. От всепоглощающего, безымянного ощущения у меня закружилась голова: Поттер не только знал, что такое «быть снизу», но и любил это?
Я открыл рот, чтобы спросить, но его поцелуй всё ещё штурмовал меня, и мне удалось только скользнуть языком в его рот. И тут он застонал тем ужасным образом, которым он обычно делал, когда ел десерт… Каждый. Гребанный. Вечер… И я обнаружил, что дергаю Поттера за бедра и разворачиваю его так, что он оказывается прижатым к стене. Я даже не мог сказать, зачем я это сделал, разве что это дало бы мне возможность высвободиться с того места, куда он меня прижал. Но даже это не стало оправданием, когда первое, что я сделал, это передвинул нас вдоль стены, чтобы вслепую открыть дверь в свою комнату… куда Поттер стремительно ворвался вместе со мной, упираясь в дверь ногой, чтобы захлопнуть ее, а затем подтянув свое колено к моему бедру, его губы все это время были горячими и намертво прижатыми к моим. Я оторвался от поцелуя, задыхаясь от осознания происходящего.
— Ты — Гарри Ёбаный Поттер, — сказал я, но это прозвучало грубо и потрясённо, а не с холодным презрением, как я предполагал. Это была… игра. Возможно, уловка. Он не ненавидел меня, мою идеальную задницу. Конечно, не ненавидел. И вообще, у меня было правило — не позволять себе становиться чьим-то экспериментом. Поттер должен был уйти или, по крайней мере, признаться, что он затеял. Я снова потянулся, чтобы убрать ощущение прикосновения к губам Поттера, чтобы потребовать именно этого, но голова Поттера помешала: сначала ещё один жёсткий, голодный поцелуй в мои губы, а затем — влажный, кусающий, прямо под челюстью. Дрожь пробежала по позвоночнику, ослабив колени, а Поттер хмыкнул и снова прикусил мою челюсть.
— И ты хочешь меня трахнуть, — пробормотал он. Я даже не стал пытаться удостоить его ответом, который пришел мне на ум: Конечно, нет. Даже я сам не верил в это… голова кружилась, вся кровь от мозга устремилась на юг, от лёгкого, лесного аромата одеколона Поттера, окружавшего меня, от намеренных движений бёдер Поттера навстречу моим, сближавших наши напряжённые члены сквозь мантии. Я замедлился, поглаживая губы Поттера языком, чтобы спросить себя, когда я начал участвовать в этой глупости настолько, чтобы мой настойчиво твердеющий член догадался, что ему нужно заняться чем-то более интересным, чем отрываться в душе. Но Поттер издал слабый одобрительный звук, его задница оказалась в моих руках, эрекция Поттера была совсем рядом, и возражения, которые я уже собирался высказать, пропали втуне. Поттер провёл рукой по моей спине, нагревая кожу, и я притянул ногу Поттера выше по своему бедру.
— Ннгхх, — произнёс я, и Поттер закрыл глаза, кивнув, словно соглашаясь, словно это была самая гениальная мысль, которую я когда-либо произносил. Он откинул голову назад, пока я массировал его задницу, с каждым сжатием сильнее прижимая его к своему паху. Очки Поттера съехали на переносицу, губы припухли и порозовели, и из моего горла вырвался рык, когда меня охватило желание сделать с ним всё, что захочется.
Это желание я давно научился игнорировать, и довольно успешно. То, что шептало мне на ухо, когда Поттер вернул мне палочку после слушания, то, что покалывало где-то в грудной клетке, когда он наклонялся ко мне, чтобы изучить бумаги, которые мы обсуждали. В последнее время я не задумывался о том, что все это отложилось в каком-то укромном уголке моего сознания. Это была лишь сноска, досадная помеха, на которую я обычно не обращал внимания.
И опять же, обычно Поттер не прижимался ко мне и не стонал, а его член не был настолько твердым, что я чувствовал каждое его легкое подергивание и толчок даже сквозь слои материала между нами.
— Ты натурал, — попытался заметить я. Мне было очень трудно выдавить из себя эти слова, так как его возбуждение давило на мою тазовую косточку. Очевидно, он не был…
— Очевидно, нет, — сказал он, улыбнувшись уголком губ, и качнулся ко мне, чтобы подчеркнуть это, и… ну, блядь. Была еще одна причина, по которой я не мог его трахнуть. Разве не было? Я пытался собраться с мыслями, сдерживая желание опрокинуть его на живот прямо через подлокотник моего дивана. О. Да.
— Мы ненавидим друг друга, — напомнил я ему, когда он закончил… закончил?!.. расстегивать мою мантию и провел руками по моим плечам, чтобы стянуть ее со спины. Он развязал мой галстук с раздражённым смешком.
— Забей, Драко, — сказал он. Он намотал концы развязанного галстука на кулак и притянул меня к себе для поцелуя, а свободной рукой принялся за пуговицы рубашки. Я запутался пальцами в этих диких чёрных волосах и с силой оттянул голову Поттера назад. Я не мог думать. Поттер уставился на меня. Ухмыльнулся. Затем он сдернул с меня рубашку с довольно вызывающим взглядом и скинул ее на пол, и мое дыхание вырвалось из легких.
— Хорошо, я тебя ненавижу, — прорычал я, резко стиснув зубы в нашем следующем поцелуе. Все мое тело было раскалено от ярости и подавленного желания, которое, как мне показалось, длилось годами, и я прикусил его губу. Яркий привкус крови перекрыл привкус сахара на языке Поттера, и в голове немного прояснилось, хотя то, как Поттер обмяк в моих объятиях, грозило вывести меня из равновесия. Мы действительно ненавидели друг друга, правда. Мы… Мы должны были.
Поттер застонал и облизнул нижнюю губу в том месте, где мой укус рассек нежную кожу, затем втянул, словно пробуя, мой язык, прежде чем отстраниться. Его руки нащупали между нами мой ремень, и я попытался сфокусироваться.
— Тогда вышвырни меня отсюда, — сказал он, расстегивая ремень. Его глаза были темными… фирменная невероятная зелень, поглощаемая огромными от вожделения зрачками…, но в уголках они слегка щурились. — Скажи, что ты не хочешь меня.
Я затаил дыхание, когда Поттер проворно расстегнул мои брюки. Я не мог рискнуть взглянуть на собственное возбуждение, когда рука Поттера была так соблазнительно близко, поэтому я уставился в потолок, а затем закрыл глаза, когда Поттер стянул боксеры и освободил мой член. Слова были на кончике моего языка: Убирайся. Я не хочу тебя. Поттер обхватил мою эрекцию крепкой рукой и слегка сжал её.
— Секс из ненависти может быть приятным развлечением, — задохнулся я. По крайней мере, я так слышал.
— Какой же ты ублюдок, — сказал Поттер. Оскорбление прозвучало странно. Легко. Я выдохнул и, открыв глаза, увидел, что Поттер ухмыляется. Он провёл большим пальцем по головке моего члена, распределяя выступившую смазку, и по моему торсу пробежали мурашки, затем приподнял подбородок и потянул зубами мочку моего уха. — Хочешь, чтобы я ненадолго остался в твоей постели?
Я застонал и ответил: — Ёбаный Мерлин, да, — потому что мое тело, очевидно, не собиралось подчиняться логике, и… черт, почему бы и нет? Поттер предлагал мне себя, и я знал, что не несу никакой ответственности за то, что он выпил в своём чае или чем был проклят. Я даже не знал ни одного зелья или заклинания, влияющего на сексуальную ориентацию человека, так что в данном случае я никак не мог быть привлечён к ответственности за проступок. Я даже поступил, ну, не благородно, но аргументированно. С Поттером было просто невыносимо спорить, когда ему в голову приходила какая-нибудь идея. Мой член был настолько твёрдым, что почти болел, а в груди ощущалось…
— Я хочу, чтобы ты не смог нормально ходить следующим утром, — сказал я, наклоняя голову, чтобы поймать рот Поттера в очередном поцелуе. Поттер улыбнулся мне в губы и шумно выдохнул, большой палец все еще двигался по моей истекающей влагой головке, пока мы пересекали гостиную и шли к моей спальне. Я беспомощно дёрнулся от прикосновения его пальцев и запутался в застёжках его мантии. Прошло несколько мгновений, но я всё-таки расстегнул их, как раз в тот момент, когда Поттер ослабил хватку и, прижав ладонь к моему колотящемуся сердцу, оттолкнул меня. Бедра уперлись в матрас, и я повалился на спину, услышав смех Поттера. Его лицо пылало, он снял очки и бросил их на одну из подушек, затем снял кроссовки и носки. Я приподнялся на локтях, чтобы взглянуть… секс из ненависти, насколько я знал, обычно был одноразовым, а это, если я буду внимателен, скорее всего, будет питать мой запас для дрочки годами… и затаил дыхание, когда Поттер встретил мой взгляд и продолжил раздеваться. Он стянул мантию с плеч, материал сбился в кучу, затем позволил ей соскользнуть с него, по очереди с каждой руки.
Господи Мерлин, что он, черт возьми, делает? — Я не просил устраивать мне блядский стриптиз! — рявкнул я. Поттер хихикнул и бросил на меня затуманенный взгляд из-под ресниц.
— Ты ведь не просил ничего из этого, верно? — спросил он. — Так что я могу делать то, что хочу.
— Я солью это признание в свой Омут памяти, если понадобится, — угрюмо пробормотал я. Мой пульс отдавался в ушах. Секс с ненавистью должен был происходить определенным образом… быстро и сразу, а не…
Глядя на меня, Поттер расстегнул джинсы и задрал край футболки. Он погладил костяшками пальцев линию волос, пробивающуюся из-под джинсов. Он был более подтянутым, чем выглядел в мантии, его живот был подтянут и сужался к тазу, а пупок представлял собой неровный, практически плоский круг, что заставило меня сглотнуть поток слюны. Это была моя тайная слабость… великолепный пупок над темной копной волос, и губы Поттера изогнулись, словно он знал об этом. Я стиснул зубы, и Поттер снова ухмыльнулся. Он стянул футболку через голову и бросил её на пол, а затем одной рукой накрыл выпуклость на джинсах. Он обхватил свой член. Погладил его.
— Ненавидишь то, что видишь, Малфой?
Я облизал губы и снова сглотнул. Не знаю, ненавидел ли я его когда-нибудь сильнее. Мой собственный член напрягся, головка влажно подрагивала у меня на животе, брюки и штаны были спущены до бедер. Я провел по члену ладонью, затем взялся за основание и сглотнул. — Абсолютно. Итак, не могли бы мы уже покончить с этим…?
Поттер кивнул, на один глаз упала прядь сатанински чёрных волос, и расстегнул молнию, обнажив серые трусы-боксёры. Его живот вздрогнул и на мгновение втянулся, когда его взгляд упал на мой член. Я ещё раз погладил его, чтобы он заблестел от смазки. Поттер, блядь, смотрел на меня с ухмылкой. — Да, — сказал он. — Не хотелось бы, чтобы ты испытывал дискомфорт или что-то в этом роде.
— Ты так говоришь, но я заметил, что ты до сих пор не скачешь на моем члене.
— Это то, что я буду делать сегодня вечером? — спросил Поттер, приподняв одну бровь. Он спустил джинсы ещё ниже, так что они свободно болтались на бёдрах. Они были расстёгнуты, контур его члена неприлично выпирал сквозь трусы.
— Ты мог бы отсосать для начала, — ехидно предложил я, в основном для того, чтобы не умолять его сделать хоть что-нибудь. Блядь, в данный момент я был бы даже не против, чтобы он закончил начатую им дрочку, лишь бы это помогло мне расслабиться и выпроводить его за дверь. Но Поттер никак не отреагировал на мой тон, он просто сунул руку в трусы и стал гладить свой член, пока кислород покидал комнату. По глупости я продолжал пытаться наполнить свои легкие, что привело к самому жалобному придушенному звуку, который я когда-либо издавал в своей жизни. — Охуеть. Блядь.
— Да, — сказал Поттер. — Но я чертовски хорош и в минете, если ты предпочитаешь начать именно с этого.
— Я… — Мое горло сжалось. Поттер снова улыбнулся мне и шагнул вперед, между моих раздвинутых ног. Он провел кончиками пальцев по расстегнутому поясу моих брюк, боксеров, тщательно избегая прикосновения к члену, а затем резко схватил их и потянул вниз, причем достаточно быстро, чтобы ткань обожгла мне задницу. Я зашипел и приподнял бедра, а Поттер стал стягивать с меня одежду, опускаясь на колени. Он снял с меня одну туфлю, потом другую, переводя взгляд с моего члена на лицо, дыхание скользило по моим яйцам. Он вопросительно поднял брови.
Мой голос прозвучал слабо. — Отсоси.
— О, Боже. — Глаза Поттера затрепетали, открываясь, закрываясь и снова открываясь, теплые ладони легли на обнаженные бедра. Он наклонился вперед, чтобы взять в рот мои яйца, с шумом втягивая их одно за другим. Он провел языком по мягкой коже мошонки, каждое облизывание вызывало дразнящее наслаждение, каждое прикосновение его рта пробегало электрическими разрядами по моему организму. Я крепко сжал кулак вокруг основания своего члена, когда Поттер с мягким, влажным звуком отпустил мои яйца. Он подул на них, отчего мои бедра покрылись мурашками и затвердели соски, и провел носом по влажной складке бедра. Он произнес мое имя так тихо, что я почти не расслышал его.
— Что? — Я заставил свою шею напрячься и посмотрел на него.
Поттер покачал головой. Он сдвинулся, приподнявшись на колени, и лизнул дорожку волос на моем животе, затем повернул голову и прижался к ней щекой, высунув язык, чтобы провести теплым и влажным языком по вене, бегущей вверх на боковой поверхности моего члена. Член дернулся, Поттер хмыкнул, еще раз взглянул на меня, прошелся приоткрытыми губами по головке и прижал кончик языка к щели.
Я вскрикнул… какого хуя, Драко!.. и увидел, как за кривой улыбкой блеснули белые зубы, а Поттер вдруг резко вскинул руку, отбрасывая мою и заменяя её своей. Он поднял мой член с весьма очаровательным смешком, когда я оскалился, скользнул губами по головке… и начал сосать. Рука, державшая мою, направила ладонь на его голову. Хорошо, что так, потому что я мог бы разорвать свои блядские простыни, когда рот Поттера вот так волшебно обрабатывал мой член. Я запустил пальцы в его волосы и вцепился в них, стиснув зубы, когда он губами отодвинул мою крайнюю плоть и провел языком под ней. Я выгнулся дугой, запустив свободную руку в свои собственные волосы, мои бедра напряглись, а яйца запульсировали от желания кончить, которое сдерживала только крепкая рука Поттера. Он покачивал головой, слюна стекала по моему стволу, его взгляд был устремлён на моё лицо всякий раз, когда я открывал глаза, чтобы посмотреть вниз.
— Я сейчас из-за тебя… — простонал я, выгибая спину. Я хотел заставить его взять меня глубже, заглотить меня, но не мог представить, что это может быть жарче, чем это, хотя это было намного… прекраснее, чем я мог себе представить, даже в самых потаенных уголках моих фантазий. В них мы дрались и до, и после, и даже во время, и часть меня хотела этого, даже нуждалась в этом. Я не был готов к тому, что Поттер будет уделять столько внимания тому, как он может доставить мне удовольствие. Моё зрение затуманилось и я судорожно потянул его за волосы. Рука или не рука, я собирался кончить, если он продолжит в том же духе, и… — Я хочу твою задницу, Поттер.
Поттер отстранился, позволяя моему члену выскользнуть из его рта. Его глаза были затуманены, а щёки стали тёмно-красными. Он поднялся на ноги, тяжело дыша, и сглотнул. Затем наклонил голову. — Хочешь? Правда?
— Ты полный говнюк. — Я нахмурился. Мне пришло в голову, что если он действительно искал способ разделаться со мной, то, возможно, нашел его. Я не сомневался, что отомщу, если он сейчас уйдет, и это будет стоить мне с трудом заработанного места здесь.
Облизнув губы, Поттер двинулся с быстротой, которая меня ошеломила… и забрался на меня, а не стал отступать. Мерлин побери, он снял с себя всю одежду. Я понятия не имел, когда он это сделал, но он был полностью, аппетитно обнажён, каждая выпуклая мышца вздымалась и выставлялась напоказ, пока он садился на мои бёдра. Вес его впечатляюще толстого члена, раскрасневшегося и истекающего влагой, упирался мне в живот. Он рывком поднялся и снова опустился, и я, не задумываясь, потянулся за ним, к нему. Поттер схватил меня за запястье и прижал к матрасу. — Нет.
Я моргнул, голова снова закружилась, от того, чему я не мог дать названия, разочарование накатывало на меня, как Адское пламя. — Что, нет?
— Скажи, что ты меня ненавидишь, — сказал он, нависая над моим лицом. — Скажи это.
Язык стал неповоротливым, во рту пересохло. Эти слова всегда были там, всегда. Я должен был сказать их, но они не приходили. Вместо этого я приподнялся и поцеловал его, проглатывая его протяжный выдох и беря бразды правления в свои руки, как и следовало с самого начала. Поттер напряг бедра и начал тереться членом о мой живот, бедрами имитируя неспешные фрикции, поднимаясь, опускаясь и шумно дыша. Он отпустил мое запястье, чтобы вцепиться в мою талию, и прервал наш поцелуй, чтобы провести зубами по моему горлу, но я этого почти не почувствовал: я был слишком занят тем, что просунул руку между его бедер и стал осторожно ласкать его дырочку, смазав пальцы единственным в моем репертуаре невербальным заклинанием. Поттер вздрогнул и раздвинул ноги шире, кивнув мне, когда я толкнулся в него. Я растягивал его так быстро, как только мог, не причинив ему боли: один палец, затем два, три, позволяя ему издавать требовательные звуки касаясь моей кожи.
Когда я отстранил руку, меня била дрожь, а Поттер замер и долго дышал напротив меня. Затем он переместился на свое место, взял мой член, провел им два раза по колечку и опустился. Я старался не шевелиться, но, честно говоря, сейчас уже не могу сказать, подался ли я навстречу ему или вел себя прилично. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он расслабился вокруг меня, принял меня. Я полностью вошел в него, а его ягодицы прижались к моему тазу. Он все еще был таким чертовски узким даже после подготовки, что я не смог сдержать стон, рвущийся из моего горла, таким горячим и влажным вокруг меня, что мне пришлось контролировать свое дыхание, чтобы не задохнуться. Послышалось негромкое постанывание, а затем Поттер выпрямился и начал двигаться на мне.
Это было неторопливо, как будто он знал, что если будет быстрее, то я кончу, а может быть, это было из-за позы… он наверняка знал, как выглядит сверху: медные соски напряглись до твердых точек, живот и бедра дрожали от напряжения, а член мягко шлепался о мой живот при каждом движении вниз. Он выглядел бесстыдно, как во всех моих влажных фантазиях и даже в тех, которые я никогда не смог бы придумать сам: потемневшие глаза, кожа, покрытая пятнами от возбуждения, движения вверх и вниз его тела, приближающие меня к оргазму. В бессилии я провел руками по его груди и обратно вниз. Я хотел прикоснуться к каждой его частичке, хотел владеть им, и в этот момент слова сорвались с моих губ. — Я ненавижу тебя, Гарри. Я действительно, блядь…
Он выдохнул, бедра двигались в том же медленном ритме, который заставлял мой член погружаться все глубже и глубже, и кивнул. — Я уже близко. Заставь меня кончить.
Я сжал пальцы вокруг его члена, и взгляд Гарри напряженно впился в мое лицо. Он был горячим в моей руке, а его ритм ускорился в такт каждому моему движению, его член выталкивался из моего кулака. Гарри надавил ладонями на мои ребра и охнул, сухожилия на его шее напряглись. Он задохнулся: — Драко. Блядь… пожалуйста, — лицо его исказилось, губа зажата между зубами, и я сбился с дыхания, вжимаясь в него и притягивая к себе, пока его тихие стоны не стали глубже, длиннее, пока я не перестал понимать, где кончается один и начинается другой, и каждый мускул его тела задрожал. Я провел пальцами по головке его члена и почувствовал, как все началось: его влажные внутренние мышцы напряглись, член задрожал в моей хватке. Он кончил мне на живот, откинулся назад на мои бедра и застонал, его задница снова и снова сжимала мой член. И прежде чем он закончил, он подался вперед, провел пальцами по полоскам спермы на моей коже и с ожиданием поднес их к моему рту. Я со стоном раздвинул губы, слизывая сперму Гарри с его пальцев… терпкий, землистый вкус и его возобновившиеся движения на мне привели к тому, что я тоже перешел грань. Я бурно кончил, задыхаясь и хватаясь за его бедра, моя задница приподнялась над матрасом, словно мое тело думало, что я смогу войти в него еще глубже, если только постараюсь.
Гарри трясло, и он несколько мгновений не шевелился, прежде чем, обессилев, рухнул мне на грудь. Он поднял голову и поцеловал меня, его глаза были тяжелыми, но оставались открытыми, а рот — расслабленным. Мой член вновь запульсировал в нем, слегка подрагивая, и он, покачивая бедрами из стороны в сторону, улыбнулся. — Ты меня не ненавидишь, — сказал он, а потом зевнул мне в лицо.
Я отодвинул его и попытался заглянуть в глаза, но у меня не хватило духу, и в любом случае я тоже зевнул. Должно быть, уже за полночь. Мне просто нужно было закрыть глаза. О том, как справиться с последствиями перепихона с моим злейшим врагом, я подумаю через минуту.
Хаха. Проснись, Драко. Проснись, у тебя совсем пиздец с мозгами, от возбуждения у тебя начались галлюцинации.
Это было бесполезно. Пять часов, семь наспех прошептанных заклинаний, четыре щипка за бедро и зарождение одного великолепного синяка спустя, а мне так и не удалось изгнать Гарри из своей кровати.
Может, это была галлюцинация? Может, я надышался парами ядовитого зелья — первокурсники особенно плохо слушали инструкции. Если кто-то из них перепутал паслен с крапивой, я вполне мог оказаться на пороге смерти. Я поднял руку, покоящуюся на спине Гарри, и осторожно пощупал его. Он оказался довольно твёрдым, но ведь так и должно быть, если это предсмертная галлюцинация, верно? Я ткнул его ещё раз.
— Что за кризис у тебя случился? — пробормотала моя галлюцинация его голосом. — Ай. Хватит. Ай! Драко!
Гарри… настоящий, живой Гарри Поттер, с которым я совершенно точно перепихнулся… поднял голову. Его волосы были в ужасном состоянии, как будто на них наложили заклинание статического электричества, и он недовольно нахмурился, прежде чем надеть очки. Выражение его лица сменилось на озабоченное, что могло бы меня обеспокоить, если бы я хоть немного рассчитывал пережить следующую минуту. А так я не мог ни дышать, ни чувствовать свое лицо.
— Малфой. Драко. Посмотри на меня.
Я зажмурил глаза и покачал головой. Наверное, так и следовало поступить с самого начала.
— Драко! — Я услышал, как он выдохнул. — У тебя паническая атака или ты просто придурок?
— Придурок, ну и ладно. Мерлин, ты такой трудный, — проворчал он, и я почувствовал, как он дернул за покрывало и перевернулся. Возмущенный, я открыл глаза и уставился на его плечи.
— Мы выяснили, кто я такой, — сказал он и, поскольку он был таким же макиавеллистом, как я всегда подозревал, добавил: — И что именно я позволю тебе делать со мной, если ты не будешь вести себя как конченый мудак. Если ты планируешь оставаться таким, то отстань от меня.
Это было абсурдно. — Это моя кровать! Уходи!
— Да, и я высушил и почистил ее для нас, когда ты отключился. Не за что. Продолжай в том же духе, и я не позволю тебе трахать меня целую неделю.
— Это именно…! — Я закрыл рот. У меня начинала болеть голова, но я же не совсем дурак.
Наступила тишина, и мне потребовалось несколько минут, чтобы собраться с мыслями. Во-первых, я уже не думал, что у меня есть основания сомневаться в сексуальности Гарри. Во-вторых, Гарри отказывался покидать мою постель, как будто мы были чем-то вроде… В-третьих, я никак не мог перестать думать о нем как о Гарри.
Кроме того, мой член снова становился твердым. Но в головоломке все еще не хватало кусочков размером с тролля.
— Неужели… — Я прочистил горло, сглаживая неуверенные нотки в голосе. — Ты что, не слышал, когда я сказал, что я недолюбливаю тебя? — Ненавижу, я хотел сказать ненавижу.
Его плечи напряглись. — За исключением того, что это не так.
Гарри перевернулся на спину и вперил в меня взгляд. — Правда? Действительно? — Я бросил на него взгляд, и он хмыкнул. — Драко, ты пялишься на мою задницу каждый раз, когда я иду впереди тебя…
— А я что, должен пялиться на свои ноги?
Он вздохнул и продолжил: — И ты пробираешься в мой класс, чтобы посмотреть на мои демонстрационные дуэли…
— И твоя эрекция натягивает твою мантию после каждой нашей встречи.
— Неосознанная биологическая реакция на невозможность что-либо сделать с тем, кого я ненавижу, — соврал я. — Я и на Темного Лорда так реагировал.
— Это было мерзко, — сказал Гарри.
— Я тебе симпатичен, — категорично заявил он. Он сел в постели, простыни сбились вокруг его узких бедер, губы сжались в тонкую линию. — И мы с тобой ладим, хочешь ты этого или нет. На самом деле, до сегодняшнего вечера у меня было впечатление, что мы… Ну, не официально или что-то в этом роде, но мы ходим вместе есть, и ко всему прочему…
— Поттер, у тебя сложилось впечатление, что мы встречаемся?
Он бросил на меня виноватый взгляд. — Нет. Но я думал, что мы движемся к этому. И я думал, что ты не против! Не я же приношу чай и бутерброды на наши встречи!
Я покраснел. — Ничего из этого не значит…
— К тому же, Гермиона так сказала, — триумфально закончил Гарри.
— Грейнджер не имеет решающего слова в моей личной жизни, спасибо!
Гарри вскинул бровь с таким самодовольством, что мне захотелось ударить его.
— Я не это имел в виду! Знаешь что, Поттер, ладно! — Я откинулся на подушку. — Мы просто будем безумно любить друг друга, хорошо? Будем вместе работать, вместе есть, ездить в отпуск и трахать друг другу мозги, и забудем обо всем остальном. Как это звучит!
— Немного похоже на истерику, но Тедди уже почти пять, так что я к ним привык, — сказал он. Он сполз вниз и прижался ко мне, медленно выдыхая и наблюдая за моим лицом, когда он неуверенно перекинул свою икру через мои колени. — А остальное звучит, ну, неплохо, если мы сможем достичь этого. Вот только мне не очень хотелось бы ждать, пока мы уедем в отпуск, чтобы потрахаться.
Конечно, нет, если учесть, что его член упирался мне в бедро. Я нахмурился. А может быть, скривился. — Ты говоришь так, будто это легко.
— Ну, это может быть так, — сказал он, проводя пальцами по моей груди. Он нашел один из моих сосков и погладил его. — Или — менее сложно, чем ты думаешь…
— Не думай, что ты знаешь мои мысли по этому поводу. Я даже не знал, что ты… — Я раздраженно указал на него жестом, и он фыркнул.
— Ну, ты достаточно адекватно отреагировал, когда узнал. — Он провел рукой по моему животу и погладил эрекцию, которую я старательно игнорировал. — Сейчас ты тоже реагируешь вполне адекватно.
— Неосознанная биологическая реакция на то, что мне дрочат.
— Хватит думать, — сказал Гарри. Он подпёр подбородок рукой и посмотрел на меня, зелёные глаза были яркими, нежными и тёплыми. Мерлин всемогущий. Я не знал, что такого я сделал в своей жизни, чтобы заслужить это… эту пытку. Но если у меня была хоть какая-то надежда на то, что это повторится, то, возможно, мне придется прислушаться к его совету.
— Ты в этом эксперт, — сказал я, и Гарри ухмыльнулся.
— Как и во всем. Я ведь Гарри Ёбаный Поттер. — Он поцеловал меня, медленно, нежно. — Постарайся не забывать об этом.
Я поцеловал его в ответ. Почему бы и нет?
Я был уверен, что справлюсь, во всяком случае, с этой частью.