Доходное место

Угрозы убить, «опустить», закрыть в штрафные помещения, завести уголовное дело – эти и другие методы давления на осужденных со стороны сотрудников ФКУ ИК-37 ГУФСИН России по Пермскому краю, видимо, обычное дело. Несогласные подвергаются наказаниям, выбор которых большой и разнообразный. И даже жизнь человека может вдруг оборваться… Следствие, прокуратура и суды не дают «своих» в обиду. Но на этот раз начальники превзошли сами себя. И от безнаказанности уже вообще потеряли всякую бдительность и осторожность. К перечню своих деяний против личности они добавили коррупцию небывалого размаха, систематическое вымогательство денег и услуг, шантаж.

Заявление на суде 22 июня 2023 года в Пермском краевом суде рассматривалась апелляционная жалоба Сергей Перевощикова, отбывающего наказание в ФКУ ИК-37 ГУФСИН России по Пермскому краю (колония для бывших сотрудников правоохранительных органов). Решением Чусовского городского суда Пермского края от 3 мая 2023 года осужденному было отказано в удовлетворении ходатайства о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания и переводе в колонию на поселение.

Сергей Перевощиков:
- Единственное обстоятельство, по которому мне отказано в переводе на колонию-поселение, – «нестабильное поведение и недостаточность формирования у Перевощикова правопослушного поведения и уважения к нормам и традициям, принятым в обществе». Данный вывод суд сделал на основе того, что я не получал поощрения в период 2021-2023 г.г., а также в 2015-2016 г.г. При этом, в постановлении суда указывается, что я не поощрялся в исправительном учреждении. Так я не был в исправительном учреждении в эти периоды. Я был в СИЗО. А, находясь в СИЗО, я, согласно закону, не отбывал наказание, а снова был подследственным. Кроме того, есть ответ из СИЗО-1, что они не имеют возможности меня трудоустроить, а поощрение предусмотрено может быть только за труд, за лучшие показатели в труде. Я не имел возможности получать поощрения. Суд приравнивает нестабильное поведение к нестабильному поощрению. Но у меня есть ответ от прокурора Пермского края, где даются разъяснения норм УПК по этому поводу о том, что поощрение – это право, а не обязанность администрации. Даже если бы я и работал в изоляторе, то меня могли бы поощрить, а могли бы и нет. Но в деле есть характеристики из СИЗО-1, где я опять же характеризуюсь положительно. Суд, не исследовав эти материалы, пришел к совершенно противоположным выводам.

Кроме того Чусовской городской суд указывает на эмоционально нестабильное поведение осужденного.

Сергей Перевощиков:
-Это «психологическое расстройство, характеризуемое импульсивностью на фоне постоянной смены эмоции и настроения». Так у меня нет психологических расстройств. Во-первых, есть психиатрическая экспертиза, проведенная в рамках уголовного дела. Согласно ее выводам, у меня нет никаких отклонений и расстройств. А если бы у меня такие расстройства были, то надо было бы отменять уголовное дело. Кроме того, проводились неоднократные психологические исследования в отношении меня, когда я находился в ИК-12, где я характеризуюсь только положительно. Там я получил 12 поощрений. И психологи подписывали заключения. С 2018 года меня поставили на облегченные условия труда, содержания, что опять же говорит о моем положительном поведении.

В материалах дела есть документы, подтверждающие, что Сергей Перевощиков всегда работал – и в ИК-12 (г.Губаха), где ранее отбывал наказание, и в ИК-37, хотя был этапирован туда только в марте этого года. Он регулярно получает поощрения за добросовестный труд. Не говоря уже о наличии у него многочисленных грамот за участие во всевозможных культурных, спортивных, социальных, патриотических мероприятиях.

Сергей Перевощиков: -Фактически я лишен возможности применения ко мне прогрессивной системы, которая предусмотрена уголовно-исполнительной системой России, то есть стимулирование законопослушного поведения осужденного. Меня лишили этого социального лифта, потому что перевод–это мера поощрения. Смысл тогда этой системы? И суд выносит такое решение только из-за того, что я не поощрялся, когда находился в СИЗО. Так я содержался в СИЗО не по своей воле!

Из отбытых в местах лишения свободы вот уже почти восьми лет Сергей Перевощиков почти три года провел в СИЗО. И связано это с тем, что уже неоднократно отменялся приговор в отношении него и его друга Николая Смирнова. Это известное уголовное дело о покушении на убийство, по которому молодые люди были осуждены на одиннадцать лет каждый. Они сразу заявляли о своей невиновности. И добились того, что впоследствии были возбуждены уголовные дела в отношении следователей Валентины Баландиной (Умеровой, Плешковой) и Евгения Бугакова, сфальсифицировавших материалы уголовного дела. Экс-сотрудники были осуждены. В отношении Баландиной еще одно уголовное дело расследуется. В приговоре уже не осталось практически ни одного доказательства, которое можно было признать допустимым. Но система не отпускает людей на свободу. Слишком многие должностные лица завязаны в этом деле. Поэтому Сергей и Николай продолжают сидеть. И никаких конфликтов в колонии раньше у этих бывших сотрудников не было. Они были заняты своим приговором. Но вот сейчас у Сергея возникли проблемы. И только из-за того, что он написал ходатайство на поселение.

Так, у осужденного, который всегда характеризовался исключительно положительно, вдруг появилось три взыскания. Одно он успел отменить до суда. Но в судебном заседании выяснилось, что помощник Кизеловского прокурора по надзору Е.В.Боярский не предоставил в суд нужный документ, просто скрыл факт отмены взыскания. А потом лично явился в колонию. Об этом Сергей Перевощиков рассказал во время заседания в Пермском краевом суде.

Сергей Перевощиков: - Боярский не предоставил в суд документы, что у меня взыскание отменено, а потом приехал ко мне и стал угрожать. Он меня шантажировал и угрожал мне, что я вообще никуда не выйду, если буду продолжать писать жалобы.

И Чусовской городской суд отказал Перевощикову в удовлетворении ходатайства. Был вынесен совершено немотивированный судебный акт, который не соответствует фактически исследованным обстоятельствам дела, противоречит характеристикам, данным целым рядом исправительных учреждений. Все, как и обещал Боярский. Совпадение? Надеялись, что в апелляционной инстанции это решение устоит? И представитель краевой прокуратуры Набережная (к сожалению, в заседании было очень плохо слышно, и имя сотрудницы пока неизвестно, так как решения еще нет в доступе) выступила против отмены решения Чусовского городского суда и удовлетворения ходатайства осужденного. То есть поддержала позицию нижестоящей прокуратуры. Набережная заявила в суде, что «поощрение – это обязанность осужденного». Это как? Он сам себе должен их выписывать? Очевидно незаконная позиция. И в данном случае есть все основания предполагать, что она заявлена именно для того, чтобы не отпускать осужденного. Как и угрожал помощник кизеловского прокурора Боярский. Но юрист Сергей Перевощиков был настолько убедителен в своей правоте, что у краевого суда просто не было бы аргументов, чтобы мотивировать отказ. Незаконное решение Чусовского городского суда было отменено, а ходатайство осужденного о выходе в колонию на поселение удовлетворено.

Судья Пермского краевого суда вынес законное и справедливое решение по сути обращения, но не счел нужным обратить внимание на заявление осужденного о помощнике прокурора Е.В.Боярском. А ведь это сообщение о превышении или злоупотреблении должностными полномочиями. Сергей Перевощиков также сказал в суде о том, что Е.В.Боярский пытался не только сам, но и через других осужденных оказать на него давление. Один из этих осужденных – Руслан Алиев.

«Понял ты теперь, кто тут Бог?»
Руслан Алиев - бывший военный, находится в ИК-37 с июля 2019 года. И практически сразу у него начались проблемы с заместителем начальника по безопасности и оперативной работе (зам по БиОР) Андреем Шваревым. Сначала все происходило по известной схеме. Через «активистов» (подконтрольных администрации осужденных) Алиеву в личные вещи неоднократно подкидывали запрещенные правилами внутреннего распорядка (ПВР) предметы – лезвия, телефон, зажигалки и т.д.

В ноябре 2019 года Андрей Шварев вызвал осужденного и в присутствии сотрудника А.С.Овчинникова стал угрожать и требовать выполнения любых его указаний. «В тот момент я отказал Швареву», - пишет Руслан Алиев. Провокации продолжились. И уже вскоре, в декабре 2019 года, осужденный оказывается в ШИЗО, а потом его переводят в ОСУОН (отряд строгих условий отбывания наказания). Туда к нему приходил зам по БиОР Андрей Шварев и задавал нескромные вопросы, понял ли он теперь, кто тут Бог?

Незадолго до окончания срока в ОСУОН Шварев снова пришел к осужденному и озвучил условия выхода его оттуда. На первый взгляд все выглядело в рамках закона – привести в порядок хоздвор. В течение нескольких дней Руслан Алиев осматривал участок, составлял необходимый план работы и список того, что нужно приобрести: стройматериалы, кур, комбикорм. Обо всем этом он доложил начальнику. На что тот сказал, что все это Алиев должен купить за свой счет и доставить в колонию. А он даст распоряжение все пропустить, так он на тот момент был ВРИО начальника. И осужденный согласился, теперь уже вкладывая собственные денежные средства.

В апреле 2021 года Андрей Шварев приказал сменить место работы и перевел осужденного в кафе. Там была поставлена задача – сделать ремонт, подобрать персонал, закупить продукты и бытовую технику. И все за свой счет. После этого он дал команду сотруднику Д.Л.Мокроусову предоставить осужденному номер банковской карты для совершения операций. Кроме того, были даны указания для провоза продуктов и техники на территорию ИК-37 через шлюз, при помощи знакомых Швареву таксистов. И вот началась работа по обустройству кафе.

На фотографиях – кафе до и после ремонта, сделанного за счет средств семьи Алиевых. Закупались все продукты для работы кафе. А потом из них готовили еду и продавали осужденным. В мае 2021 года Руслан Алиев сказал Швареву, что сделал все для того, чтобы кафе работало и приносило прибыль, но за свой счет он больше «тянуть» его не может. Тогда начальник сказал, что надо дать номер банковской карты другим осужденным, чтобы они туда переводили деньги за готовую продукцию. На возражения осужденного ответил, что у него все схвачено и проблем с законом не будет.

Аппетиты начали приходить во время еды, и в этом кафе в том числе. Андрей Шварев уже понял, что он может наживаться на этом и других осужденных, которые переводили деньги на карту, бесконечно и практически в неограниченных размерах. Однажды, правда, сотрудник УСБ ГУФСИН России по Пермскому краю Юдин выявил факт закупки тысячи яиц на Кунгурской птицефабрике за счет средств Руслана Алиева. После этого начальник колонии Илья Асламов и его заместитель Андрей Шварев запретили Алиеву поддерживать связь с сотрудником Мокроусовым и начальником цеха. А инцидент замяли. И все продолжили дальше работать в том же духе.

Однажды Асламов пришел в кафе и сказал, что теперь Алиев должен выполнять все его поручения. А потом он сведет его с сотрудником, который будет заниматься покупками для кафе и хоздвора. Но и Шварев доходное место не отпускал. Он выдал Алиеву смартфон, дал возможность выхода в интернет для связи с таксистами, запретил пользоваться таксофоном и делать по нему какие-либо заказы. Вскоре Шварев снова вызвал осужденного и дал указание сотруднику К.А.Ковязову предоставить Алиеву «левый» номер банковской карты, на которую нужно перевести 50 тысяч рублей. Со слов Ковязова, карта принадлежала его соседу «Владиславу». Жене Руслана Алиева Ирине пришлось занять деньги и отправить по указанному номеру. Обналиченные средства Ковязов отдал Швареву в спортзале в присутствии осужденного.

В конце мая 2022 года Андрею Швареву захотелось приобрести за счет осужденного часы. Да не простые, а очень хорошие. С отображением на экране его смартфона. Он нашел в интернет подходящую модель и дал ссылку Руслану Алиеву. Жена Ирина купила их, не зная изначально, для кого, и привезла с собой на длительное свидание. А там ей сказали передать их подконтрольному администрации осужденному Андрею Шилко. «После длительного свидания я увидел эти часы на руки Шварева А.В.», - пишет осужденный.

В августе 2022 года начальник Илья Асламов дал распоряжение К.А.Ковязову взять у Руслана Алиева денежные средства на покупку стройматериалов и профлистов шестиметровой длины в количестве 20 штук для замены и установки новой крыши в кафе, а также 20 гладких оцинкованных листов для замены обшивки наружных стен. Все купленные стройматериалы, по словам Руслана Алиева, были завезены на территорию колонии на служебном «Газоне» из тылового обеспечения. Кроме того, Асламов дал указание купить одну тонну (!) известковой пасты в расфасованных пакетах по два килограмма. А также дал задание приобрести видеооборудование с домофоном на КПП. Чуть позднее Асламов сказал, что нужно перевести его товарищу Олегу Попову 15 тысяч рублей для покупки 300 литров дизельного топлива для нужд колонии. Для это был дан номер телефона и карты Попова.

В сентябре 2022 года Асламов дал указание начальнику цеха Э.В.Семенову предоставить Руслану Алиеву номер своего телефона и номер «левой» банковской карты для того, чтобы осужденный переводил туда деньги «якобы на продукты, бытовую технику и стройматериалы для кафе и хоздвора». Хотя все уже было давно куплено. Регулярно покупались только продукты. В то же самое время Алиева вызывает Шварев и дает указание, чтобы он попросил свою жену оформить новую банковскую карту «для нужд отдела». В случае невыполнения «просьбы» пообещал закрыть осужденного в «чулок» . Так Шварев называет изолятор.

Таким образом, начальник колонии и его заместитель без конца и края «доили» осужденного, ничего и никого не стесняясь и не опасаясь. Как это происходит и с другими осужденными. Так, однажды Андрей Шварев дал Руслану Алиеву номер банковской карты некоей «Надежды Николаевны» и сказал туда перевести 50 тысяч рублей. Когда Руслан показал этот номер другому осужденному, тот сказал, что уже неоднократно отправлял на эту карту разные суммы и гораздо большие – по 100 и 200 тысяч рублей. Но скоро и в отношении Алиева вымогательство дошло до этих цифр.

Надзирающие прокуроры

Как же, спросите вы, должностные лица при исполнении не боялись открыто заниматься такими делами на постоянной основе? А если внезапно приедет надзирающий прокурор или какие-то другие проверяющие? Ну, и хорошо! Накормим!

Михаил Никонов, прокурор Кизеловской прокуратуры по надзору, осуществляющей контроль за тремя колониями – ИК-37, ИК-35, ИК-10, неоднократно становился «героем» наших публикаций. Именно при нем ИК-10 стала практически не выходить из сводки криминальных новостей. В 2021 году, напомним, там произошла гибель осужденного Александра Брагина, которому отрубили голову. Были и другие случаи смерти осужденных. Несколько человек в знак протеста и невозможности законным образом отстоять свои права забили себе гвозди в грудные клетки. Ранее, в 2019 году была голодовка и в ИК-37. И на все на это у кизеловского прокурора всегда один ответ: «демонстративно-шантажное поведение осужденных».

Осужденные, их родственники, адвокаты, правозащитники обращаются в Кизеловскую прокуратур по надзору и в вышестоящую прокуратуру по фактам давления на осужденных со стороны администрации, незаконным дисциплинарным взысканиям, неоказанию медицинской помощи, неоплате труда и т.д. Были также отправлены жалобы и заявления на бездействие этого прокурора в Пермскую краевую прокуратуру и в другие инстанции. Результат нулевой. И Михаил Никонов продолжает пропадать в штабах администраций, не расстается с начальниками ИУ, воспринимается сотрудниками колоний как абсолютно «свой». Поэтому ничего удивительного нет в только что полученных новых фактах об этом сотруднике и его помощниках.

С мая 2022 года Илья Асламов приказал Руслану Алиеву кормить в кафе бесплатно все дежурные смены колонии, а покупать и восполнять все за его счет. Андрей Шварев также сказал кормить бесплатно начальника, всех замов и всех гостей, в том числе сотрудников управления ГУФСИН и прокуратуры по надзору – Михаила Никонова и того самого Е.В.Боярского.

Да что ж такое-то! Бедные прокуроры! У них даже денег нет, чтобы за обед заплатить. Вот они столуются, где придется, побираются. Да домой еще булочки берут, чтобы голодных деток накормить. Ну, а если серьезно, подарки прокуроры привыкли получать далеко не плюшками. Надеемся, что следствие разберется рано или поздно с очень дорогостоящими сувенирами. Рекомендую поискать следы также в подпольном ювелирном цехе в ИК-10, если его еще не разобрали, конечно.

Поэтому вопрос, а куда было обращаться за помощью Руслану Алиеву, если бы на тот момент он и хотел все прекратить? Не к прокурорам ли по надзору? Можно было прямо в кафе, во время обеда…

Ну, не все же сразу! 6 марта этого года в кафе по внутреннему телефону Руслану Алиеву позвонил дежурный и сказал встретить у входа в штаб начальника колонии.

«При встрече Асламов И.А. потребовал с меня 200 тысяч рублей для решения каких-то своих нужд. Я ответил, что не имею таких денег. Он сказал: «Зря! Иди еще подумай!».

На следующий день Алиеву позвонил Шварев и сказал, что ему нужны деньги. Он попросил записать номер его Телеграмма. В ходе переписки выяснилось, что и Швареву нужно ни меньше, ни больше, а тоже 200 тысяч рублей! Осужденный отказал, сообщив, что с аналогичной просьбой к нему уже обратился начальник.

На следующий день, 8 марта, Руслана Алиева вызвал сотрудник А.А.Кузнецов (на фото), который, видимо, в честь праздника был пьяным. Он закрыл дверь на защелку и ударил осужденного по голове в область виска. После этого спросил, подумал ли Алиев насчет денег. «У меня денег нет!». – «Нам нужны деньги!»

Кроме того, А.А.Кузнецов сказал купить у него мясо по двойной цене и дал номер телефона, по которому нужно было перевести средства на карту. Затем в кабинет зашел замначальника по тылу А.Н.Бесков и попросил осужденного подождать за дверью. Потом вышел и сказал, чтобы Руслан Алиев снова шел к Кузнецову и тот ему все объяснит. Кузнецов в это время разговаривал по телефону с КПП и просил позвать А.А.Муслимова. Далее он сказал Муслимову, чтобы тот нашел смартфон в хорошем состоянии и положил его под коврик в автомобиле самого Кузнецова. Когда Руслан Алиев спросил, что вообще происходит, сотрудник ответил, что он должен перевести 3000 тысячи рублей, так как Бескову срочно нужен телефон. Осужденный перевел и эту сумму.

В апреле этого года Руслан Алиев подошел к начальнику Илье Асламову и спросил его, если он отдаст ему те 200 тысяч рублей, которые он просил, отстанут ли от него? Начальник сказал: «Да!» После этого Асламов сказал Алиеву предупредить свою жену о том, что с ней свяжется его человек, которому надо будет переводить траншами по 50 тысяч рублей. Действительно через несколько дней Ирине позвонил тот самый Олег Попов.

Когда Асламову через Попова были отправлены уже 150 тысяч рублей, Шварев потребовал, чтобы и ему перевели столько же, иначе Алиева ждет ЕПКТ (самая строгая изоляция в единое помещение камерного типа). Затем отправил к нему другого осужденного В.К.Кариева, который рассказал о «прелестях» пребывания в ЕПКТ.

11 апреля Андрей Шварев отправил к осужденному шесть сотрудников, чтобы его без всяких оснований перевели в другой отряд. В тот день терпение Руслана Алиева наконец-то лопнуло. Он сделал заявление на видеорегистратор сотрудника А.П.Шеина о том, что с него вымогают деньги, угрожают и запугивают. И назвал три фамилии – Асламов, Шварев, Кузнецов. Алиева приводят в дежурную часть, где он повторно делает заявление на видеорегистратор уже в присутствии нескольких сотрудников и самого Шварева. После этого он попросил вызвать сотрудников ФСБ и УСБ. Таким образом, было сделано официальное заявление о преступлении. Что же происходит дальше?

Весь апрель через подконтрольных администрации осужденных Руслана Алиева запугивают и предупреждают о том, что «в случае, если я напишу заявление или обращусь в надзирающие или контрольные органы, меня кинут на «тряпку» и сфабрикуют в отношении меня уголовное дело». Осужденный тем не менее продолжал стоять на своем. Обращения от родственников уже «полетели» по инстанциям, что, видимо, и вывело Шварева из себя. То есть из надзорных органов информация напрямую «сливается» тем, на кого жалуются? Из колонии-то заявления не ушли, разумеется. Это он проконтролировал. Но тут история вышла за пределы учреждения.

5 мая, около 9 часов утра, Шварев позвонил в отряд №1, где находился Алиев. Стал орать, нецензурно выражаться, угрожать осужденному «расправой и сожжением». Потом Руслана Алиева обыскали, порвали сумку. Он узнал о том, что оперативные сотрудники А.А.Кузнецов и Д.С.Мусихин попросили другого сотрудника во время этого мероприятия подкинуть зажигалку, чтобы иметь формальный повод закрыть осужденного в ШИЗО. Но этот сотрудник отказался выполнить незаконное указание. Заявление о помещении в БМ (безопасное место) в тот момент у Алиева не приняли, видеорегистраторы выключили.

Только спустя 12 (!) дней в колонию явился тот самый помощник кизеловского прокурора по надзору Е.В.Боярский и встретился с осужденным. Но слушать о должностных преступлениях ему было неинтересно. Он перевел разговор на другого осужденного – Сергея Перевощикова.

Как выяснилось, Боярский попросил Алиева как-то подействовать на Перевощикова, чтобы тот перестал писать жалобы. Это «поручение» выполнено не было. Перевощиков остался жив и здоров. Самого Руслана Алиева после обращений родственников к Боярскому закрыли в БМ всего на сутки. А вот ниже информация по поводу того, как зам по БиОР заметает следы. Типичная схема со свидетельствами подконтрольных осужденных. И про дружбу с прокурором тоже интересно.

Шварев требовал забрать заявление. Как поясняет жена осужденнного, была угроза помещения мужа в одиночку на длительное время, и там могло произойти все, что угодно. Поэтому Руслан Алиев частично отказался от того, что написал. В тот же день его вернули в отряд №1, отдали вещи, в том числе нательный крестик.

Надо ли было осужденному соглашаться платить с самого начала? Ведь, если заплатил один раз, то, конечно, будут просить все больше и больше. Это вроде все понимают. Но в местах лишения свободы отказ может обернуться самыми непоправимыми последствиями. Насколько реальны были угрозы? Если говорить про заместителя начальника Андрея Шварева, то можно вспомнить, чем его угрозы закончились для осужденного Артема Тронина, который отбывал наказание в этой колонии…

Воронка безнаказанности В двух публикациях, которые вышли в газете «Территория Пермь» в 2018 году, - «В новогоднюю ночь» и «Колония беззакония» я рассказывала о гибели Артема Тронина в ИК-37 1 января 2018 года. Осужденного нашли повешенным в одиночной камере. Все тело погибшего было в следах насильственной смерти.

«Треснутые пополам передние зубы, ссадины по всему телу, кровоподтеки, порванные губы, сломанный нос, кровь под ногтями. Его плечи были смещены таким образом, словно жертва висела в положении «ласточки» длительное время».

Это цитата из спецдоклада ООН по вопросу о пытках и внесудебных казнях, который был рассмотрен в сентябре 2018 года. В нем, в том числе, было представлено дело Артема Тронина. В МИД РФ были направлены запросы о ходе расследования гибели осужденного. А тем временем следователи Чусовского следственного отдела выносили одно за другим постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. Только почти год спустя родственникам и юристам удалось добиться возбуждения уголовного дела по факту доведения до самоубийства. Но, как это часто бывает по таким составам, никаких подозреваемых и обвиняемых. Были проведены многочисленные экспертизы, практически по минутам восстановлены события, получены свидетельские показания, хотя «работу со свидетелями» до этого уже успела провести администрация. Спустя два года дело закрыли. Все виновные в этой страшной смерти ушли от наказания. Так что же произошло?

В то время начальником колонии был Эдуард Терентьев. А начальником оперативной части с практически неограниченными полномочиями Андрей Шварев. Именно для него и стал лютым врагом Артем Тронин.

Как видно из истории с Русланом Алиевым, Шварев очень не любит, когда ему кто-то перечит. А бывший омоновец Артем Тронин был абсолютно бесстрашным парнем, которого сломать было невозможно. Он не требовал ничего сверхъестественного, а только то, что положено зеку по закону. Но его регулярно избивали, закрывали в одиночку, унижали, издевались, как могли. Однажды за него заступился осужденный Игорь Нарыжный. Тогда Шварев послал толпу сотрудников избивать Нарыжного. Дело дошло до суда. Но в результате…был осужден сам Нарыжный якобы за нападение на Андрея Шварева. Артем Тронин был свидетелем в этом суде, и этого ему не простили. Сделали злостным нарушителем и отправили в ЕПКТ в ИК-10. Там он пробыл несколько месяцев. И все это время ему передавали «приветы» от Шварева и обещания, что когда он вернется в ИК-37, ему не жить. Он вернулся в колонию в начале декабря 2017 года. Последний раз поговорил с мамой по телефону... Свидетели в своих показаниях рассказывают о том, что происходило в последние дни жизни Артема.

«В середине декабря Шварев сказал нам, что прибыл один заключенный, который много говорит. Ему будет сидеться в закрытых помещениях очень плохо. Мы с ним сделаем маленький «секретик», и, если он будет открывать свой рот, то об этом узнают все. Это прямая угроза физической расправы, чтобы «опустить» по беспределу, сделать такой статус заключенному. Это слышали все, кто был в камере. Он говорил про Тронина».

31 декабря Артем Тронин передал «по воздуху» одному из заключенных, что «если с ним что-то случится, то в этом будут виновны сотрудники администрации: Шварев, Терентьев, Бесков, Трухин». 1 января Артем Тронин был найден мертвым…

Поэтому на кону может быть честь, здоровье, жизнь. И тут у каждого свой выбор. Руслан Алиев, возможно, так бы и платил им, как это делают многие осужденные в этой колонии. Но в данном случае начальников сгубила жадность, да еще, видимо, и конкуренция друг с другом за власть и за то, кому больше платить надо.

Ирина Семина, жена Руслана Алиева:
-Очень страшно осознавать, что родной человек, оказавшись в местах лишения свободы, становится заложником системы, где у него практически нет прав. И ему самому, и его родным приходится идти на поводу у этой системы. Получается, что, попав в места лишения свободы, человек не встает на путь исправления, а попадает в коррупционный капкан, с вымогательствами, угрозами, унижениями… Мой муж очень хочет освободиться, у нас большие планы на совместную жизнь. Мы хотим построить дом, родить ребенка, открыть свое дело и не вспоминать об этих годах заточения…

Бездействие или соучастие? С начала апреля 2023 года от жены Ирины Семиной были направлены несколько заявлений в инстанции. Она звонила прокурорам, била тревогу, просила обеспечить безопасность мужа. И что мы имеем, спустя почти три месяца? Ничего. Абсолютная тишина. Тогда возникает вопрос – это бездействие или соучастие надзорных органов в форме сокрытия фактов, которым должна быть дана правовая оценка?

Так, 15 апреля было отправлено заявление в УФСБ России по Пермскому краю. Заявление перенаправляют во ФСИН России и в СК России. Дают указание коллегам из отделения в Рязанской области, где проживает Ирина Семина, опросить ее. Женщина дала все необходимые объяснения, предоставила доказательства. Сроки проведения проверки, пишут из УФСБ, продлены до 6 июня. И опять тишина. В Генеральную прокуратуру тоже направлено заявление. Спустили в Пермской край, а потом – к тому самому кизеловскому прокурору Михаилу Никонову. Что же он должен сделать с этим заявлением практически на него самого? Дал ответ и начальник ГУФСИН России по Пермскому краю – Самир Бабаев. Как всегда в его ответах нет ничего по существу жалоб и обращений, так и тут он пишет, что факты подтверждения не нашли. Затем два абзаца выдержек из законов, и все. Впрочем, от этого ведомства реакции никто не ждал. Но такая доказательная база осталась незамеченной и следователями? Все вернулось в СО по г.Чусовой Су СК России по Пермскому краю. Материал проверки в отделе зарегистрирован 24 мая. Прошло больше месяца. Нет даже промежуточных ответов. По таким фактам уголовные дела возбуждаются в течение 10 дней. Тут даже доказывать ничего не надо. Все по эпизодам расписано. Готовое обвинительное заключение.

Среди доказательств, которые есть уже сейчас, - записи звонков, переписки, скриншоты, подтверждения переводов денег, все контакты, номера карт, фото и видеоматериалы, чеки, договоры с предпринимателями, которые поставляли продукцию, а также подробное описание событий в период с 2019 года до настоящего времени, которое осужденный Руслан Алиев сделал для информирования компетентных органов. Даны объяснения и некоторыми сотрудниками, которые подтверждают слова осужденного (фото). Заговорят и другие.

Как мы понимаем, сотрудники находятся в очень уязвимом положении. Если не будут приняты меры и делу не дадут ход, они-то пострадают в первую очередь. Но то, что эти показания даны, говорит о том, что не только осужденные, но и сами сотрудники уже не могут больше терпеть этих начальников, которые заставляют их постоянно нарушать закон. Не все люди в погонах хотят становиться преступниками.

Обращаемся также к родственникам осужденных этой колонии. Не соучаствуйте в преступлениях, помогите раскрыть коррупционные и другие преступления, которые совершают начальники ИК-37. Страшно быть первыми, как семье Алиевых. И им нужна помощь.

Прошу считать данную статью официальным обращением в правоохранительные органы. Заявления о ставших известными в ходе журналистского расследования фактах коррупции, вымогательства и других преступлениях должностных лиц также будут направлены в инстанции.

Оксана Асауленко