-
И прóклял без изъятья всех, кто жил! и не было прощенья никому; и искупленье стало мёртвой буквой; и оказалась благодать ненужной
Субъективность это невозможность повторения эксперимента
Не готов потворствовать, но рад ходатайствовать
Представьте себе место, открытое для всех, куда приезжают люди о всего мира, семьи, где повсюду бегают детишки и слышен звонкий смех… Так вот, мы этого всего тут не хотим!
Мир никогда не нуждался в том чтобы из него извлекали смыслы
Но ведь это не означало что в нём не было смыслов
А он этого не делал. Он на диване сидит и насыщает оный диван газами.
Действительно, если под историей понимать точную хронологию фактов, то да - критика справедлива. Но если включить символическую и мифоцентричную оптику, если увидеть историю не как архив, а как иерархию внимания, - то мы просто наблюдаем, как Победа достигает своей предельной формы. Она перестаёт быть только воспоминанием и становится Образом, священным центром. Народ, лишённый памяти, рассыпается. Народ, собранный вокруг памяти Священного Победы, - ещё существует. Евреи празднуют Песах, русские - Победу. Во времена Сталина Победа была будущим. Она принадлежала проекту: народу нужно было победить, чтобы стать. У Брежнева Победа стала памятью: в ней народ узнавал себя в скорби. Памятники и Вечный огонь стали гражданскими святынями. А при Путине Победа перешла в Миф. Время личной памяти ушло. Осталось подобие иконы — образ и рассказ, в котором можно принять участие. Победа стала способом не помнить, а пребывать.
А всякий культ строится на символе, на иерархии внимания, на избранном предмете преклонения. Претензия на «чистый» рассказ о событиях войны, свободный от нарратива, - то же, что попытка говорить о литургии, не упоминая ни хлеба, ни крови, ни алтаря. Факт сам по себе - нем. Только взгляд делает его значимым.
Война это не адвокат это прокурор
Вожаки — это фантазеры со слаборазвитым инстинктом самосохранения и полным отсутствием адекватной оценки ситуации
Ложью называем мы такую мысль, которая берет исключительно одну какую-нибудь из частных сторон бытия и во имя её отрицает все прочие