Солнечная ночь – глава 14
Тридцать два удара в минуту. Кончики моих пальцев покалывали.
После трёх дней практики на стареньком ноутбуке, одолжённом у ассистен-хёна для тренировки в наборе текста, я достиг скорости тридцать два символа в минуту. Сам не ожидал, что так втянусь, но поскольку в этом огромном доме было больше нечем себя занять, я невольно увлёкся и начал без остановки стучать по клавишам. Частично этому способствовало и то, что я снова не мог рисовать. Нет, вернее, рисовать мог – за последние дни даже сделал кучу набросков. Но изобразить его лицо больше не получалось.
— Сегодня директор тоже не звонил, — тётушка бросила взгляд на часы, стрелка которых уже почти дошла до восьми.
Я тоже проверил время и удивился, как быстро наступил вечер, и тут она подошла ко мне, сидевшему за ноутбуком в углу кухни.
Я оторвал руки от клавиатуры и посмотрел на неё. Откуда она знает? Не только то, что касалось директора Чхве, но и многие другие вещи тётушка угадывала с такой точностью, что невольно возникал вопрос: не провидица ли она?
Например, вчера утром, когда я обмолвился, что директор снова не вернулся домой, она сразу предположила: «Наверное, сегодня придёт секретарь Квон», и через полчаса он действительно появился. Вошёл в гостиную, не обращая внимания на нас двоих, прошёл прямо на второй этаж и спустя несколько минут исчез с пакетом, в котором, судя по всему, была одежда директора Чхве.
И не только это. Ей хватило одного взгляда на садовника, приходящего трижды в неделю, чтобы определить: он поссорился с женой из-за финансов. А когда одна из работниц, убирающихся в доме каждый день, – женщина чуть старше сорока – появилась на пороге, тётушка сразу определила: «У тебя эти дни», и посоветовала не перенапрягаться. Возможно, мне стоит поучиться у неё понимать людей.
— Он часто пропадает вот так на несколько дней?
— Нет. Разве что, когда ездит в командировки. Даже в самые загруженные дни приходит под утро, переодевается и уходит. Может, из-за травмы руки не может сесть за руль? Хм, в любом случае завтра воскресенье, так что сегодня он точно придёт.
Кивнув себе под нос, она присела на корточки и с интересом заглянула мне в ноутбук.
— Ну как, прогресс есть? Кажется, ты говорил, что директор Чхве дал тебе домашнее задание? — на словах «домашнее задание» в её голосе проскользнул смешок.
— Не страшно. Он не будет ругаться из-за того, что у тебя что-то не получается.
Да, зато снова одарит меня ледяным взглядом.
Уловив мой недоверчивый взгляд, она положила свою маленькую, пухлую руку мне на плечо.
— Говорю же, всё хорошо. Такому красавчику, как ты, Хён У, он всё простит.
— М? Ты чего на меня так смотришь?
Тётушка оказалась права. Предсказание, что директор Чхве придёт сегодня домой, сбылось – где-то между полуночью и часом входная дверь щёлкнула. Я находился на первом этаже и сразу поднялся с ковра, чтобы поприветствовать его, но вдруг остановился на полпути. В его действиях не было ничего необычного: он медленно снял свою обувь и вошёл. Однако что-то казалось странным. Я не сразу понял, что именно, и оставался на месте, не сводя с него глаз. Заметив меня, директор направился в мою сторону. Лишь когда он приблизился, я понял причину своей настороженности.
Запах был настолько сильным, что моё лицо непроизвольно поморщилось. Однако директор как ни в чём не бывало стоял с тем же непроницаемым выражением. Я уже готов был списать всё на свою фантазию, пока он не остановился передо мной и не произнёс низким голосом:
Затем резко развернулся и поднялся на второй этаж. Запоздало придя в себя, я последовал за ним, но в моей голове крутился только один вопрос: «Я правда уродливый?» Впервые за двадцать семь лет жизни мне захотелось хорошенько рассмотреть себя в зеркале.
Распахнув дверь, я увидел его на привычном месте. Брошенное им слово наводило на мысль, что он пьян. Но кто знает, может, директор находился в здравом уме и говорил от чистого сердца? Было сложно определить. Когда я подошёл к нему, внешне абсолютно нормальному, он, как обычно, стянул с себя пиджак и галстук и бросил их на пол.
Выходит, это было сказано на трезвую голову?
Испытывая шок – второй после его комментария по поводу моего рисунка, – я начал расстёгивать рубашку директора. Возможно, потому что делал это уже не в первый раз, прошлая неловкость исчезла, и это ощущалось так же естественно, как раздеваться самому. Покончив с пуговицами быстрее, чем обычно, я отшагнул назад. Но тут его губы разомкнулись, и вместе с запахом алкоголя из них вырвалось одно слово:
Хочет, чтобы сегодня их снял я? Недоумённо наклонив голову, я приблизился к нему и, избегая прикосновений к обнажённой коже, расстегнул ремень и пуговицу брюк. Стоило мне отступить, как меня снова коснулось его дыхание.
В едва слышном шёпоте прозвучали капризные нотки, и я удивлённо поднял глаза. Однако его лицо оставалось таким же равнодушным и холодным, как всегда. Вопросов становилось всё больше, но я молча взялся за молнию и потянул её вниз. Брюки раскрылись, и под ними показались тёмные брифы. Вот только возникла проблема…
На этот раз я замешкался и не смог сразу двинуться, потому что его член под нижним бельём был полувозбуждён.
Вопрос был неправильным. Стоило спросить: «Вы пьяны?» Однако…
На такое уверенное отрицание оставалось только кивнуть. Понятно. Он в стельку. Не долго думая, я протянул руку и стянул его штаны на пол. Затем выпрямился и, опережая следующее указание, уточнил:
Похоже, моя проницательность пришлась ему не по душе – директор слегка нахмурился, но всё же кивнул. Кто бы мог подумать, что он такой милый, когда пьян. Придя к мысли, что за такие слова меня могут прикончить на месте, я снова опустился на колени и снял с него трусы. Когда его привставший член оказался на виду, я намеренно отвернулся и попытался скорее встать. Но тут сильная рука неожиданно надавила на моё плечо.
А? Я поднял голову и взглянул на директора, не позволяющего мне сдвинуться с места. От осознания, что его достоинство сейчас находится прямо перед моим лицом, к щекам прилила кровь. Я уже не раз видел обнажённое мужское тело, и его – в том числе, так с чего у меня вдруг такая реакция? Смущённый и немного растерянный, я посмотрел на него с немым вопросом: «Почему?»
Ох. Я быстро опустил голову и, поочерёдно приподняв его ноги для удобства, стянул с них носки. Казалось бы, теперь всё, однако его рука оставалась на месте. Когда я бросил на него очередной непонимающий взгляд, директор отпустил моё плечо и схватил за волосы – до того резко, что изо рта едва не вырвался вскрик. Я изумлённо моргал, пока моя голова подавалась вперёд под воздействием его силы.
Проблема заключалась в том, что член, которого я так старательно избегал, оказался прямо перед моим носом. От удивления я втянул воздух и крепко зажмурил глаза, но рука, направлявшая мою голову, остановилась всего в нескольких сантиметрах от него. Хоть я ничего не видел, но, зная, что там, не смел выдохнуть. Даже мысль о том, что моё дыхание может коснуться его, вызывала ужасный стыд. Однако вскоре всё прекратилось. Я открыл глаза, и его рука оторвалась от моих волос. Шагнув назад, директор посмотрел на меня сверху вниз. Его слегка прищуренный взгляд встретился с моим, и сухой голос разрезал тишину.
— Не в моём вкусе, — это был тот же голос, который всегда вежливо раздавал мне указания.
Директор развернулся и двинулся в сторону ванной, но я, по-прежнему стоящий на коленях, не мог подняться и всё сильнее впадал в замешательство. Он точно пьян? Я рассеянно смотрел на его обнажённое тело, медленно удаляющееся к двери. Однако в последний момент он вдруг остановился и оглянулся.
— Приберите здесь, — прозвучал холодный приказ.
Когда он исчез из виду, я кое-как заставил себя взяться за разбросанную одежду. Теперь оставалась только одна проблема: из головы не выходил чёткий образ только что увиденного, полностью возбуждённого члена. Я даже не осознавал, как сильно горело моё лицо, опущенное вниз.