Солнечная ночь – глава 10
Тётушка сразу предупредила, что приходит только к десяти и ничего не знает об утреннем распорядке директора. Я решил перестраховаться и завёл будильник на шесть часов, но проснулся даже до того, как он прозвенел.
Раньше такого не было, но, видимо, за время, что я жил один, мой сон стал слишком чутким. Должно быть, именно поэтому я проснулся, едва услышав чьи-то тихие шаги и ощутив присутствие рядом.
Проблема в том, что, открыв глаза, я сразу встретился взглядом со склонившимся надо мной директором. То ли потому, что после душа он не получил моей помощи, то ли просто по привычке, но на нём были только домашние брюки. В его глазах, как и вчера, читалась лёгкая растерянность.
На первый взгляд, лицо директора ничего не выражало, но почему-то я отчётливо это уловил. Вернее, просто заранее предположил, какой у него должен быть взгляд в подобной ситуации. А ситуация была следующей: я уснул на диване в гостиной на первом этаже.
— …Просто диван выглядел очень удобным.
Спустя длинную паузу я наконец выдавил из себя оправдание. Разумеется, это была ложь. На самом деле я просто спустился вниз, чтобы ещё немного посмотреть на картину, и случайно заснул прямо на диване.
Но я боялся, что если упомяну о картине, то он, как и тётушка, заподозрит меня в попытке кражи. Директор по-прежнему выглядел настороженно, но, к счастью, ничего не сказал о картине. Зато ясно дал понять: на этом диване мне больше не спать.
— Попросите тётушку сегодня же вызвать кого-нибудь и сменить чехлы на диване, — произнёс он ледяным тоном, развернулся и ушёл на второй этаж.
Вспоминая старый и грязный диван в моей мастерской, на который никто не решался сесть, я почувствовал вину.
Когда я кивнул, тётушка снова озадаченно указала на диван.
— Странно. Он не должен был просить об этом.
После этих слов я наклонил голову и на секунду задумался: неужели директор, как и я, никогда не меняет чехлы на диванах?
— Сейчас ведь не время менять чехлы. Он любит, чтобы все домашние дела делались точно в определённые даты.
Вместо мимолётного чувства родства, я снова ощутил вину и честно признался:
— Я вчера уснул на этом диване.
Тётушка резко вскинула голову и уставилась на меня.
— …Просто он выглядел очень удобным.
Настороженный взгляд, которым директор окинул меня утром, теперь появился и у неё. Видимо, если долго работать на человека, ты постепенно становишься похожим на него. Принимая это как заслуженное наказание, я стоически смотрел ей в глаза, но неожиданно тётушка рассмеялась.
— Ха-ха-ха! Серьёзно? Просто потому, что он выглядел удобным? Такой ты, оказывается, соня. И что, директор застал тебя на диване?
Прокрутив в голове утренний инцидент, я отрицательно покачал головой.
— Хм, вот как. А потом что было?
Она, чуть улыбаясь, с интересом переспросила:
— После этого ты помогал директору?
Её глаза сверкнули, словно я совершил что-то невероятное.
— Правда? И он сам попросил о помощи? Что ты делал?
Так как в основном я рисую людей, мне нравится наблюдать за ними. Часто говорили, что я хорошо передаю в своих картинах характер человека. Однако подмечать скрытые намёки в разговоре – совсем не моё. Так и сейчас: я чувствовал, что в её весёлых словах кроется что-то ещё. Но что именно – не понимал.
Даже я, не улавливающий настроение других, не мог не замолчать, когда увидел, как дрогнули и опустились уголки её губ. Вслед за этим на лице тётушки мелькнуло сожаление, и мне стало совсем неловко. Хотя я так и не понял, что вызвало её прежнюю улыбку, причина печали постепенно начала проясняться.
— Здорово. Правда, здорово. А я вот столько лет здесь проработала, но он ни разу не просил меня ни о чём, что выходило бы за рамки моих обязанностей.
Её губы скривились в горькой улыбке, но вскоре она стала шире, и тётушка ободряюще похлопала меня по спине.
— Поэтому постарайся ему помочь. Как я уже говорила, он довольно немногословен, так что с ним очень просто работать, не так ли?
Немногословен, говорите? Точно не сегодня утром. Пока я помогал ему выбрать одежду, он стоял рядом и, сверля меня глазами, и без остановки раздавал указания:
«Все пустые вешалки сдвиньте влево».
«Не хватайте так брюки, они помнутся».
«После того, как достали носки, положите на их место новую пару с самого дальнего ряда».
«Сложите платок шесть раз, чтобы не было видно шва по краю».
Наверное, на одно только складывание носовых платков у меня ушло около двадцати минут. Впрочем, неудивительно – я никогда не отличался дотошностью. Не считая картин, ко всему остальному в жизни я относился очень легко. Меня никогда особо не волновал беспорядок вокруг.
Когда я был младше и работал курьером, то по вечерам забирался в тёмную кладовку ресторанчика и, подсвечивая себе фонариком, рисовал на обрывках бумаги. Тогда самым важным для меня была не обстановка, а время. Если есть время рисовать, всё остальное не имеет значения.
Поэтому мне было особенно трудно подстроиться под директора, который обращал внимание на каждую мелочь. Я, давно забывший, что такое дисциплина, теперь должен был взять себя в руки.
— Ну вот. Я так и знала, что ты ему понравишься.
Тётушка открыто улыбалась. Не обращая внимания на мой недоверчивый взгляд, она блеснула глазами.
— Кстати, чем ты сегодня займёшься?
Тут я вспомнил о последнем поручении директора:
«К завтрашнему дню научитесь завязывать галстук».
Узнав, что я этого не умею, он посмотрел на меня так же, как когда застал спящим на диване. Хотя, возможно, даже с ещё большим разочарованием.
— Мне нужно кое-чему научиться. Могу я ненадолго отлучиться?
По правде, изначально я планировал попросить тётушку научить меня завязывать галстук. Но мне показалось, что если я это сделаю, её весёлые глаза, которые будто подразнивали меня, станут ещё озорнее.
— Конечно. Только оставь мне свой номер. Если что-нибудь случится, я позвоню.
Затем она достала из кармана свой мобильный и взглянула на меня, как бы говоря: «Диктуй».
Я кивнул, и в её постоянно меняющемся взгляде застыло изумление. Она смотрела на меня как на дикаря. В тот же момент у меня возникло дурное предчувствие, что в недалёком будущем директор задаст мне тот же вопрос и одарит таким же взглядом.
— После этого поворачиваешь влево, чтобы получилась петля. Хотя нет, для тебя это будет право, да?
Ассистент-хён, старательно объяснявший, как правильно завязывать галстук, наклонил голову и с сомнением посмотрел на меня.
Когда я утвердительно кивнул, он поднял длинный конец и просунул его снизу вверх в петлю.
— Теперь аккуратненько регулируешь до нужной длины, а потом резко затягиваешь, — стоя в футболке, с галстуком на голой шее, он гордо посмотрел на меня. — Ну как?
Однако не успел я ответить, как позади меня раздался крик:
— Эй, засранцы! Вам здесь что, школа этикета?!
Это был учитель, который всё ещё злился на меня. Когда я пришёл сюда сегодня, он даже не посмотрел в мою сторону – только состроил недовольное лицо и отвернулся. Ассистент-хён пожал плечами, мол: сам понимаешь.
Я обернулся. Учитель по-прежнему стоял ко мне спиной и молча рисовал что-то на мольберте.
— Извините, — произнёс вместо меня ассистент-хён с лёгкой улыбкой.
Учитель резко зыркнул на него, но, заметив на себе мой взгляд, нахмурился, недовольно фыркнул и снова отвернулся. Обычно он был сдержанным и серьёзным, но если его что-то задевало, мог сильно надуться. Правда, в этот раз я действительно провинился.
Взяв галстук, который подал ассистент-хён, я аккуратно накинул его ему на шею, чтобы попробовать завязать самостоятельно.
Я покачал головой, осторожно завязывая узел так, чтобы тонкая часть была короткой.
— Если вы не против, немного порисую здесь.
Сделать один оборот вокруг тонкой части, чтобы получилась петля…
Я так сосредоточился на завязывании галстука, что не заметил, как в просторной студии воцарилась тишина. После несколько неудачных попыток получилось нечто похожее на то, что показывал ассистент-хён. Опустив руки и отведя корпус назад, я посмотрел на своё творение. Как и ожидалось, выглядело неуклюже.
Директору не понравится, если будет не идеально, да? Я уже потянулся к галстуку, чтобы попробовать ещё раз, но вдруг увидел растерянного ассистента-хёна и учителя, который успел подойти к нам.
— Ты… — ассистент-хён сглотнул и прокашлялся. — Ты же говорил, что уже какое-то время не брал в руки кисть.
— Да, — коротко ответил я, ослабляя галстук на его шее, а затем перевёл взгляд на хмурого учителя. — К счастью, кажется, это пошло мне на пользу.