Солнечная ночь – глава 16
Небольшой двухэтажный особняк, напоминающий гостевой дом, с первого взгляда очаровал меня своим сказочным фасадом. Возможно, это заслуга окружающего пейзажа, но сам дом казался невероятно уютным. Из-за этого я даже забыл о ломоте в теле после часовой поездки на машине. И, похоже, не только мне стало комфортнее в этом месте: обычно бесстрастное лицо директора смягчилось, и он слегка поклонился мужчине средних лет, выбегающему из парадной двери.
— Ах, директор, вы наконец-то приехали, — радостно воскликнул тот.
Господин Чхве достал несколько пакетов из багажника и передал их ему.
— Самоним на втором этаже. Она ждёт вас с самого утра.
Приняв пакеты, мужчина посмотрел на меня с лёгким любопытством, будто только заметил. Проследивший за его взглядом директор объяснил:
— А. Тот, которого послала самоним, — мужчина понимающе кивнул, и я поклонился.
Его смуглая и грубая кожа, вероятно, была следствием частого пребывания на воздухе. Он улыбнулся, и морщинистое лицо озарилось улыбкой.
Следуя за директором, уже ускорившим шаг, я резко остановился после этих слов.
И всё же на его лице проступило странное выражение – такое же, как у тётушки из дома директора Чхве. Он слегка улыбался, словно скрывая радость. Я понял, что, как и в случае с тётушкой, попытки что-то выяснить ни к чему не приведут, поэтому тихо вздохнул и продолжил идти. Пока я пытался догнать директора, который уже скрылся за входной дверью, за моей спиной прозвучал комплимент, смысл которого не был мне понятен:
— Парень, однако, ну пря-ямо красавец! — протянул мужчина с хитрой улыбкой.
В голову начали закрадываться подозрения, что в Корее такое лицо, как у меня, считается смешным. Видно, поэтому меня с усмешкой называют красавцем? Нужно будет при случае уточнить у кого-нибудь.
Разувшись и войдя в дом, я снова получил комплимент – в этот раз от женщины, которую мужчина представил как свою жену. Она проводила меня на второй этаж, чтобы поздороваться с хозяйкой дома.
После вчерашнего дождя небо было ясным, без единого облачка, но почему-то в доме горел свет. Убедившись, что и на втором этаже включены все лампы, я услышал объяснение от супруги мужчины, прежде чем войти в комнату хозяйки:
— Самоним любит, чтобы везде было светло.
Но не успел я спросить причину, как дверь открылась. Моему взору предстала просторная комната с балконом, залитая солнечным светом. Женщина лет шестидесяти сидела на стуле, а напротив неё стоял директор Чхве.
До этого момента меня ничего не смущало. Однако едва я сделал шаг внутрь, как замер. На одной из стен комнаты, напоминавшей художественную мастерскую, висела картина.
Вряд ли найдётся человек, не испытывающий привязанности к собственному творению.
И я не исключение. Поэтому предложение Анны, с которой меня тогда только познакомили, купить мою картину я встретил без энтузиазма. Лишь позже стало ясно, как мне повезло. Но в то время я просто хотел рисовать и не задумывался о цене своих работ – мне просто не хотелось отдавать их незнакомцам.
Оглядываясь назад, я понимаю, что на месте Анны разозлился бы на дерзкого новичка из Азии со слабым английским, но ей удалось найти ко мне подход и забрать мои рисунки. Однако до сих пор продажа или передача картин незнакомцам вызывает у меня смешанные чувства. Именно поэтому я не отправляю свои самые любимые работы в галереи.
Вместо этого я отдаю их тем, кому действительно хочу подарить. Одним из таких людей был покровитель, поддерживающий меня последние несколько лет. Я не знал его лично, но передавал картины через учителя, а тот – через директора Сона. Холст, который висел в этой солнечной комнате, был последней работой, отправленной моему покровителю.
— Помощник? А, тот, о котором говорил директор Сон.
Голос пожилой женщины заставил меня оторваться от картины. Похоже, директор Чхве уже успел рассказать ей обо мне. Я сделал шаг вперёд, собираясь вежливо поклониться, как вдруг заметил кое-что странное – её взгляд был устремлён не на меня. Ни на кого-то из присутствующих в комнате, а просто в пустоту. Только тогда я понял, что она не видит.
— Можете подойти немного ближе?
Она протянула руку, возможно, считая, что я стою прямо перед ней. Тогда директор Чхве взглядом подал мне знак приблизиться. Я быстро подошёл к ней и взял её ладонь. Опираясь на меня, она встала со стула и свободной рукой начала ощупывать моё плечо. Видимо, госпожа хотела определить мой рост и телосложение. Она немного исследовала верхнюю часть тела и со словами «не пугайтесь» провела пальцами по моему лицу. Несмотря на предупреждение, я невольно напрягся от непривычных прикосновений.
— Простите. У меня есть привычка трогать лица людей при знакомстве.
Пожалуй, никто бы не смог рассердиться на этот мягкий и ласковый голос
Госпожа повернула голову к директору Чхве.
— Похоже, это очень красивый молодой человек. Я права?
Моя нога, готовая сделать шаг назад, застыла. Взгляд сам собой обратился к директору. Тот тоже смотрел на меня. Не знаю, почему, но я напрягся сильнее, чем когда она трогала моё лицо. Затянувшееся молчание прервалось ответом:
«Чем говорить это с таким недовольным видом, лучше прямо скажите, что считаете меня уродливым», – пытался донести я до него взглядом, хотя знал: это бесполезно. Затем снова оглядел огромную комнату. Первоначальное впечатление, что это художественная мастерская, изменилось после внимательного осмотра.
Вероятно, это не действующая мастерская, а комната, которая когда-то ею была. Мольберты, стоящие вдоль стены, и несколько холстов на полу выглядели как положено, но всё было слишком чистым. Нигде ни пятнышка. Хотя нет, на полу всё же сохранились следы, оставленные когда-то давно, но они почти слились с тёмной древесиной.
И запах. Запах картин был очень слабым. Пока госпожа, вновь устроившись на стуле, тянула директора Чхве за рукав и шептала ему что-то на ухо, я рассматривал остальные картины на стене. Все они, судя по стилю, были сделаны одним человеком. Написанные умело, хотя и не выдающиеся. И всё же в них чувствовалось какое-то тепло. Такое же, какое исходило от пожилой женщины передо мной.
Я очнулся от своих мыслей и повернул голову. Но вместо госпожи мой взгляд упёрся в директора Чхве. Это он рассказал ей? Однако его лицо оставалось непроницаемым, словно говоря, что всё происходящее не имеет к нему никакого отношения.
После моего ответа, прозвучавшего с небольшой задержкой, госпожа задумчиво наклонила голову.
— Не помню, чтобы директор Сон упоминал об этом.
Мне вдруг стало любопытно: каким образом он вообще представил меня и попросил устроить в дом директора Чхве?
— Но раз вы с ним знакомы, то, наверное, очень хороши в рисовании?
Взгляд снова невольно метнулся к директору, который уже как-то дал оценку моему «творчеству». Вероятно, вспоминая картинку, которую я набросал на компьютере, он слегка приподнял один уголок губ. Меня вдруг охватила лёгкая обида, но я сумел сдержанно ответить: