Беззакония в законе о поправке к Конституции

https://echo.msk.ru/programs/graniweek/2608192-echo/
В. Кара-Мурза― Добрый вечер! 19 марта. В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» программа «Грани недели». У микрофона – Владимир Кара-Мурза младший.
На этой неделе Конституционный суд России подтвердил законность поправок в Конституцию, ранее одобренных обеими палатами Федерального Собрания и всеми региональными парламентами и подписанных Владимиром Путиным. На подготовку и принятие решения у судей ушло ровно 2 дня. В рассмотрении участвовали 14 из 15 членов Конституционного суда. Как сообщалось, судья Константин Арановский, ранее неоднократно выступавший с особыми мнениями, в том числе по вопросу о правопреемстве Российской Федерации от Советского Союза, не смог принять участие в работе по состоянию здоровья.
В числе утвержденных судом поправок в Конституцию и та, которая обнуляет все предыдущие президентские сроки Путина, позволяя ему оставаться у власти до 2036-го года. Вместе с самими поправками суд одобрил и проведение не предусмотренного Конституцией общероссийского голосования, после которого поправки официально вступят в силу. На этой же неделе Путин подписал указ о назначении голосования на 22-е апреля.
О том, что означает решение Конституционного суда, как будет проходить плебисцит во время чумы, то есть пандемии, и какую альтернативу предлагает гражданское общество, сегодня будем говорить с гостями нашей программы. В московской студии «Эха» Вадим Прохоров, адвокат, эксперт в области избирательного права, член Общественного Конституционного совета, созданного для подготовки альтернативных поправок в Конституцию. Вадим, добрый вечер!
В. Прохоров― Добрый вечер!
В. Кара-Мурза― И на прямой телефонной связи с нашей программой Елена Дубровина, руководитель Центра законодательных инициатив партии «Яблоко», член Центральной избирательной комиссии Российской Федерации с 99-го по 2016-й год. Елена, добрый вечер!
Е. Дубровина― Добрый вечер!
В. Кара-Мурза― Вадим, первы вопрос вам. Вот я прочитал даже неоднократно 52-страничное Заключение Конституционного суда, Заключение №1-З от 16-го марта 2020-го года. И здесь вот есть такая фраза на 42-й странице этого Заключения речь идет как раз, наверное, о самой важной, самой громкой поправке – решении об обнулении президентских сроков Путина. И вот здесь сказано буквально следующее.
Смысл в том, что обнуление президентских сроков под конкретного человека никоим образом, по мнению судей Конституционного суда, не нарушает и не разрушает демократический характер, по их мнению, Российского государства, поскольку это решение об обнулении сроков сбалансировано некими институциональными гарантиями.
И дальше я цитирую: «К таковым относятся прежде всего развитый парламентаризм, реальная многопартийность, наличие политической конкуренции, эффективная модель разделения властей, снабженная системой сдержек и противовесов, а также обеспечение прав и свобод независимым правосудием». Я напомню, речь идет о нашей с вами стране, о Российской Федерации. Я не знаю, вспоминать здесь Кафку или, может быть, Оруэлла – «война – это мир, свобода – это рабство, незнание – сила». Но тем не менее вопрос к вам. Как у нас в стране с этими институциональными гарантиями, которые, по мнению Конституционного суда, сбалансируют обнуление президентских сроков?
В. Прохоров― Ну, вы знаете, по-моему, вопросы риторические. Это очевидно. Начать ответ хотелось бы с персонального состава судей, которые приняли вот это разъяснение, а именно Заключение от 16-го марта о соответствии внесенной поправки главам 1, 2 и 9 Конституции Российской Федерации.
Хотелось бы отметить, что шестеро из судей, которые принимали вот это самое Заключение о том, что какие замечательные поправки внесены по инициативе господина Путина, вот 6 именно этих самых лиц, уважаемых наших судей Конституционного суда, судей высшего судебного органа страны, 5-го ноября 98-го года с тем же самым успехом принимали Определение по делу о толковании статьи 81 (часть 3) и пункта 3 раздела второго Конституции Российской Федерации.
И вот я напомню, что тогда, 5-го ноября 98-го года, они даже вынесли не Постановление, а Определение, то есть это, по сути, в моем понимании, означало, что для них совершенно очевидно, не потребовалось даже обсуждения вопроса о вынесении в виде Постановления, о том, что не может быть никакого иного толкования, как то, что второй срок тогдашнего президента Бориса Ельцина, который начался, как известно, с выборов 96-го года (я имею в виду второй срок), является, безусловно, вторым сроком. Кстати, что, с моей точки зрения, гораздо более спорно, потому что первый раз он выбирался еще в 91-м году по Конституции…
В. Кара-Мурза― По другой Конституции и в другом государстве.
В. Прохоров― По другой Конституции в другом государстве – в РСФСР по Конституции РСФСР, когда РСФСР еще входила в состав существовавшего Советского Союза. Вот новая Конституция была принята только в декабре 93-го. И все равно судьи Конституционного суда безапелляционно, безусловно приняли тогда Определение, что нет никаких сомнений, что это второй срок, никакому обнулению он не подлежит, и вновь действующий президент баллотироваться не может.
Вот хотелось бы этих героев назвать поименно – это Валерий Дмитриевич Зорькин, который в 98-м году был рядовым судьей Конституционного суда, это Гадис Абдуллаевич Гаджиев, уважаемый судья Конституционного суда (и ныне тоже судья), это Данилов, Жаркова, Рудкин и Ярославцев. Вот надо сказать, что уважаемый судья Ярославцев, кстати, тоже отличался в течение длительного времени большим количеством вынесенных особых мнений. Но после изгнания судьи Анатолия Кононова из Конституционного суда, по сути, тогда же заткнули рот и Ярославцеву. С тех пор сильно много особых мнений он не выносил. Я не знаю, как проходило голосование. И я не знаю, может ли кто-то сказать вот по данному вопросу…
В. Кара-Мурза― А это нигде и не опубликовано.
В. Прохоров― Это не опубликовано. Хотя какие-то неформальные сведения иногда просачиваются. Хочется верить, что все-таки было принято не единогласно. Очень хочется верить. Когда-нибудь мы, конечно, это узнаем. Но, просто, вот этот позор, когда ровно эти самые люди, по сути, основываясь только на том, что иное физическое лицо, вот иная белковая особь сейчас замещает должность президента и поэтому совершенно иное должно быть отношение к Конституции, с моей точки зрения, это и есть высшая форма такого наиболее вопиющего и дискредитирующего отношения к конституционным ценностям. К сожалению, иного комментария быть не может.
В. Кара-Мурза― Здесь же в Заключении Конституционного суда сказано прямо открытым текстом, что такое регулирование – это речь идет об обнулении сроков как раз – объективно расширяет возможности конкретных лиц. Здесь так написано. И мы даже знаем этих конкретных лиц, а точнее одно конкретное лицо. Вопрос Елене Дубровиной. Елена, как вы оцениваете вот это решение Конституционного суда? Не только в том, что касается обнуления сроков, но и вообще всех поправок и, кстати, самой процедуры так называемого общероссийского голосования.
Е. Дубровина― Ну, во-первых, я бы хотела начать с самого начала. Имел ли право Конституционный суд давать это заключение? На мой взгляд, это не просто спорно, а я уверена, что это сделано незаконно, поскольку законодатель не предусматривает. Ни статья 125-я Конституции действующей, ни 3-я статья Закона о Конституционном суде не дает Конституционному суду права делать Заключение на не вступившие в силу статьи, которые являются поправками к Конституции, и так далее.
В своем решении Конституционный суд указывает, он прямо про это говорит, что статья 136-я Конституции, которая предусматривает порядок внесения поправки с 3-й по 8-ю главы Конституции, непосредственно не указывает на участие Конституционного суда Российской Федерации в процедуре внесения изменений в Конституцию. В то же время судебный конституционный контроль таких изменений по смыслу статей 10, 15, 16, 125, 136 Конституции может служить надлежащей гарантией юридической силы положении об основах конституционного строя и о фундаментальных правах и свободах человека в системе конституционных норм, гарантией непротиворечивости текста. Вот что они записали в своем решении.
При этом хотелось бы еще вот здесь просто уточнить, что не предусмотренные функции Конституционного суда ни Конституцией ни конституционным законом в нарушение Конституции и конституционного закона, осуществленные Конституционным судом, они называют «гарантиями непротиворечивости». Ну это как бы уже, знаете, высший пилотаж эквилибристики. Ну я вот вижу, что Конституционный суд мастерами являются в этом виде искусства, но тут они превзошли сами себя.
И еще. Они ссылаются здесь, что якобы в Федеральном конституционном законе «О Конституционном суде» дается им право иные полномочия осуществлять. Однако, осуществлять иные полномочия, предусмотренные либо самой Конституцией, либо в конституционном законе. Закон о поправках Конституции не является конституционным законом, хоть они пронумеровали его там как ФКЗ. Это отдельный вид закона. И поэтому если следовать буквально нормам, они нарушили вот эти статьи Конституции и закона.
Ну вот это – обнуление, получается, правовой системы, обнуление Конституции и Конституционного суда, увы.
В. Кара-Мурза― Продолжим наш разговор через несколько секунд. Прерываемся на короткую рекламу.
В. Кара-Мурза― Вы слушаете программу «Грани недели». Продолжаем наш выпуск. Среди поправок, которые были приняты и теперь уже признаны законными Конституционным судом, есть и поправки, ужесточающие требования к кандидатам на выборные должности.
В частности, вот в этом Заключении №1-З от 16-го марта 2020-го года в обоснование новой поправки к Конституции, которая предлагает закрепить запрет на избрание в органы государственной власти и местного самоуправления российских граждан, имеющих либо двойное гражданство, либо вид на жительство, прямо цитируется определение Конституционного суда №797-О-О от 4-го декабря 2007-го года о том, что гражданин России, имеющий гражданство иностранного государства либо иной документ и так далее, что для таких граждан «значение гражданства Российской Федерации как политико-юридического ценности связи с Отечеством снижается». Это прямая цитата из того решения.
Несколько минут назад Вадим Прохоров упомянул имя Анатолия Кононова – это бывший судья Конституционного суда Российской Федерации. Вот тогда при рассмотрении этого вопроса о лишении пассивного избирательного права российских граждан, имеющих второе гражданство, Анатолий Кононов единственным выступил с особым мнением. И в своем особом мнении, в частности, написал следующее: «Предположение об угрозе для государственного суверенитета самого наличия у гражданина Российской Федерации иного гражданства не имеет никаких объективных оснований и выражает лишь идеологические предпочтения советской эпохи.
Вообще, обычному, даже не юридическому сознанию трудно представить, что граждан одной страны можно разделить на полноправных и второстепенных».
Теперь это дискриминационное, по мнению бывшего судьи Кононова, положение закрепляется в Конституции. При этом очень интересно, что Конституционный суд сам по своей инициативе – этого не было в законопроектах – разъяснил, что на Владимира Путина это положение (опять же лично на него) ни в коей мере распространяться не может. Несколько недель назад здесь же в нашей программе «Грани недели» участвовал Григорий Мельконьянц, председатель движения «Голос».
И он обратил внимание на такой момент. Ведь Путин в свое время работал в ГДР, за границей, и у него, вполне возможно, тоже там был вид на жительство. И не лишает ли он сам себя пассивного избирательного права введением вот этой нормы?
Так вот на 39-й странице Заключения Конституционного суда написано: «Наличие у гражданина в прошлом вида на жительство или иного документа, подтверждающего право на постоянное проживание гражданина Российской Федерации на территории иностранного государства, могло быть связано с исполнением им обязанностей перед Российской Федерацией или Союзом ССР. Применительно к таким случаям данное обстоятельство не должно расцениваться как препятствие для занятия должности Президента Российской Федерации».
Вопрос Вадиму Прохорову. Вот неоднократно приходилось слышать, что у нас в стране такая недобрая традиция написания законов под конкретных людей, под конкретного человека. Вот мне кажется, более яркого примера, чем то, что сейчас происходит, просто трудно даже представить.
В. Прохоров― Ну, вы знаете, следует отметить, что вот эта поправка – то, на что обратил внимание Григорий Мельконьянц – понятно, что наши доброхоты помогают исполнять свои служебные обязанности лицу, замещающему ныне должность президента, остаться на максимально долгий срок (а в идеале – пожизненно). И эта часть поправки в Конституции была просто… Ну, прохлопали, что называется.
Действительно, она звучит так, что это часть 2 статьи 81 в новой редакции, что президентом Российской Федерации может быть избран гражданин Российской Федерации не моложе 35 лет, постоянно проживающий в Российской Федерации не менее 25 лет, не имеющий и не имевший ранее гражданства иностранного государства или вида на жительство, или иного документа на постоянное проживание.
Понятно, что Путин, живя в Дрездене (или где он там находился в течение нескольких лет в 80-е годы) на территории дружественной тогда Советскому Союзу Германской Демократической Республики, вряд ли он находился там нелегально.
В. Кара-Мурза― Бывали и такие, кстати. Но он был не в их числе.
В. Прохоров― Да, но он уж точно был не в их числе. Тем более он был, как я понимаю, не по линии ПГУ, а по линии внешней контрразведки, то есть следил за нашими же собственными гражданами, их поведением там. И, как я понимаю, находился там под своим собственным именем. Поэтому уж здесь-то это точно запрещало бы ему занимать эту должность. Но да, разумеется, доброхоты из Конституционного суда позаботились.
Очевидно, кто-то сообщил куда полагается после выступления Григория, что вот да, как раз этой поправкой с формальной точки зрения как раз и пресекается возможность Владимиру Владимировичу до конца жизни оставаться в этой должности. Ну и, собственно, Конституционный суд, конечно, прогнулся, безусловно, указав, что нет, вот уж если Родина послала… Хотя, собственно, какая разница, кто послал, если это есть норма в таком виде в Конституции?
И понятно, что она действительно носит избыточный и дискриминационный характер в данном случае не по отношению к Путину, а вообще по отношению к достаточно большому количеству лиц, которые просто проживали за границей либо будучи в служебных командировках, либо по каким-то иным основаниям. Но вот в данном случае конкретно прогнулись под совершенно конкретное лицо.
Это неудивительно. Я совершенно не сомневаюсь, что даже если бы это обнаружили потом кто-то из таких, знаете, юристов-буквоедов на каком-то этапе, то, разумеется, Конституционный суд очень быстро дал бы соответствующее толкование. Вообще, проще бы записали, что Путину можно всё. Ну, собственно, они примерно так в этом своем Заключении так называемом и записали.
В. Кара-Мурза― Если не ошибаюсь, в самом начале еще нулевых годов Григорий Явлинский говорил, что вместо того, чтобы вот так постоянно менять избирательное законодательство, чтобы пресекать оппозицию от участия в выборах, легче просто поименно записать людей, которые в Российской Федерации не имеют право баллотироваться ни на каких выборах; было бы всем проще.
Вопрос Елене Дубровиной. Помимо самих поправок Конституционный суд обсуждал и законность вот этого так называемого общероссийского голосования и как-то так походя, мимоходом, даже особо не обращая на это внимания, просто заявил, что все законно и никаких вопросов здесь не возникает. Вы много лет работали в Центральной избирательной комиссии, были членом комиссии с правом решающего голоса, провели не один цикл федеральных выборов. Что вы скажете по поводу законности вот этого так называемого общероссийского голосования 22-го апреля?
Е. Дубровина― Ну вот начну немножко издалека. В решении, в протоколе Венецианской комиссии по вопросу о верховенстве права указано, что верховная власть может себя только сама ограничивать. Мало кто может ограничить. Нельзя это делать президенту, Верховному суду, в том числе Конституционному суду. Это дело их чести и достоинства соблюдать законы, действовать по правилам.
В данной ситуации, увы, все правила нарушены. Существует закон 98-го года о поправках к Конституции. Им пренебрегли, как бы его и нет. Конституционный суд сказал: «Да вот он там…». И даже специальным законом не назвал. А это и есть специальный. Он прямо о поправках, о порядке внесения поправок. Вот если бы удосужились идти строго по этому закону, многие вопросы бы отпали. Это первое.
Второе. Иной процедуры… Откуда взялось это вдруг странное голосование? Суд указывает, что дак это же форма народовластия, мы вообще Конституцию меняем. А в 3 статье 3 части написано, что высшими формами народовластия являются референдум и выборы. Но давайте лучше пойдем на референдум. Там все понятно, как что происходит, и причем там именно издержки и противовесы, можно сказать – и сколько должно прийти, и сколько должно проголосовать, чтоб все это устоялось, и так далее.
В. Кара-Мурза― Там ведь минимальный порог явки установлен, правильно, если речь идет о референдуме?
Е. Дубровина― Да, там минимум 50% и не менее 50% должны проголосовать. Тут суд с умилением говорит: «Ну поскольку явка не установлена законом, то для этого внесли такую норму, что не менее 50% должны проголосовать». То есть 3 человека пришло и 2 проголосовали за.
Вот и всё, понимаете. Это одна из высших форм народовластия. Ну, конечно, это не то курам на смех, не то что незаконно, это как-то ущербно со всех сторон. А для меня как для человека, который столько лет посвятил избирательной системе, вот просто страшно, что все, что сейчас произойдет на этом квазиголосовании (по-другому назвать нельзя)… А там столько навыдумывали – там и через портал Госуслуг, и через электронное голосование, и того, и того, и МФЦ. В МФЦ заходишь в Москве, написано «Мы – команда мэра». Это прям место для объективного голосования. Общественная палата вдруг стала законодателем наблюдения.
Вот мы должны там все пойти к ней на поклон: «Возьмите наших людей в наблюдатели». Это тоже псевдоорган, который не критикует, не контролирует власть, для чего он, по сути, создан, он только ей потакает во всем. Поэтому вот эта имитация, ложь наслаивается и в результате никто ничему, никому не верит.
Так вот что касается вот этого законодательства, этого порядка голосования. Я опасаюсь того, что все вот эти порочные вещи перейдут в избирательное законодательство после этого голосования. То есть все скажут: «Как было здорово, как было хорошо, как мы из дома все проголосовали. Результат нас вообще никого не интересует». И это может следующим этапом внести уже в закон о выборах Госдумы, Совета Федерации…Совета Федерации – оговорка по Фрейду, да?...и президента, и так далее. И это будет беда. Это, по сути, будет концом выборов вообще. Они и так у нас очень сложные, такие непростые, слабо говоря, а будет просто не то что имитация, а одно название «выборы».