Кино-Хэллоуин: "Субстанция" и прочий боди-хоррор

Посвящается А.К., он же Огр, разборы фильмов которого я встретила на просторах Интернета еще в середине "нулевых", и это была особая, душевная история, которую мне всегда приятно вспоминать. Огр публикует свои разборы и сейчас, он верен миссии все эти годы. А я, как всегда, иногда пытаюсь подтянуться за ним)

Возникла идея делать разборы сравнительно новых фильмов — они всё равно периодически случаются. Не без мысли слегка упорядочить этим свой кино-кругозор и блоггинг тоже. Может быть, начать стоило с чего-то приятного, но всё развивалось стихийно — в канун Хэллоуина по инициативе Анастасии обсудили недавно вышедший и нашумевший фильм Корали Фаржеа. Я также проводила параллели с "Неоновым демоном" и линией героини Шэрон Стоун в первой "Женщине-кошке" 2004 года. Обсуждение получилось весьма продуктивным — настолько, что полностью его привести затруднительно, поэтому я сделала саммари — "поглазеть в глазок" как это было:)

О чем фильм: Элизабет (Деми Мур) перевалило за 50 и мир медиабизнеса списывает её в утиль. Её карьера кино-, а потом телезвезды закончена и дальше открывается перспектива полной пустоты. От таинственной хайтек-компании Элизабет получает рекламное предложение создать её молодой клон. Это возможность как бы жить в двух телах по строгой очередности: неделю в молодом и неделю в старом; пока одно тело активно, второе находится в отключке. Элизабет вкалывает активатор деления клеток и на свет появляется юная красотка Сью (Маргарет Куолли). Однако клон, как и ребенок, не является простой копией родительского организма или его управляемой марионеткой. Сью наделена индивидуальностью, сознанием и волей, имеет собственные планы на жизнь, её тяготит связанность с какой-то "старухой", с которой она не ощущает никакого настоящего родства. Взаимодействие "матрицы" и клона по замыслу должно быть симбиотическим, но в реальности оказывается взаимопаразитическим. Эксперимент всё больше выходит из-под контроля и заканчивается трагедией. Осуществляется строго запрещенное инструкцией вторичное клонирование, в результате которого рождается безобразный монстр ЭлизаСью (это необходимо заспойлерить, чтобы было понятно, что обсуждается).

Название: слово "substance" имеет широкое поле значений, таких как "материя", "сущее", "суть", "основание".

Жанр: медленный боди-хоррор с "мерзотными" моментами, который можно смотреть только ради идей, а не ради удовольствия. Каюсь, я посмотрела его на скорости 2,5 и даже не было заметно "слишком мельтешения".

Почему это обсуждают: ◾ Хотя внешне фильм выглядит как очень заурядный хоррор, где всё слишком прямо-грубо в лицо, он тотально метафоричен, а значит, есть огромный простор для трактовок. Искусство постмодернизма, которое больше конструктор для вторичных построений, чем затрагивает зрителя напрямую.

◾ Пока что все боди-хорроры — про женщин в крайне сексуализированном медийном мире. Из-за чего возникает сверхценность "внешней оболочки", молодости и красоты; обладание ими превращается в фетиш, не обладающие почти что вычеркнуты из жизни. Поэтому сюжет так-сяк вписывается в западную фем-повестку, даже с несколько притянутыми за уши намеками на Вайнштейна.
Интересно, что за десять лет до "Субстанции" Фаржеа сняла как бы пробную версию, короткометражку под названием "Reality+" (доступна на РуТьюбе и ЮТьюбе). Сюжет о виртуальной реальности, куда "ушел жить с головой" главный герой, чтобы быть безупречным отрисованным суперменом. Это была еще мужская история и не столь трэшовая, хотя там намечены многие моменты, которые позже перекочевали в "Субстанцию". Спасибо любимому подкасту о кино "Крупным планом" за эту информацию, у них состоялось собственное интересное обсуждение этого фильма)) Анастасия в этой связи еще вспомнила фильм "Суррогаты" с Брюсом Уиллисом.

◾ Также сюжет про крепчающую медийность современного мира (поэтому мне еще активно вспоминалось "Черное зеркало"). Male gaze в эпоху медиа перерастает уже во всеобщее нарциссическое любование и самолюбование. "Улучшенная", "глянцевая" реальность затопляет всё и вытесняют нормальную жизнь и отношения. Как и у Нарцисса из древнегреческого мифа, остаются только отношения с собственным отражением.
Первое, что бросается в глаза — у героинь боди-хороров нет семьи, близких, друзей. Если потенциальные партнеры появляются на горизонте, их отвергают, поскольку отношения с одним человеком не могут дать такого насыщения нарциссизма, как медийная популярность, быть объектом желания многих. Но сколько можно удерживаться в качестве такого объекта желания на "фабрике грез", которая требует постоянного обновления ради обновления? Элизабет из "Субстанции" списывают с телеэкрана после 50. Лорел из "Женщины-кошки" — после 40. В фотомодельном мире "Неонового демона" коммерческая "интересность" девушек заканчивается в 20. По большому счету, медийный образ вытесняет реального человека за ним — как в "Субстанции" клон пытается вытеснить прототип.
Переход в какие-то другие, более зрелые и тоже-важные, роли не предусмотрен. В самой сильной сцене "Субстанции", где Элизабет собирается на свидание с бывшим одноклассником, она обнаруживает, что при всей прекрасной физической форме "очень сексуальное" платье и длинные распущенные волосы смотрятся уже не так, как на 20-тилетней. Она считает это проблемой тела, старения, но это в не меньшей степени проблема застревания в одной роли. Если под 60 лет ставка на внешнюю оболочку и прямолинейную трансляцию сексапила остаются основным содержанием, это совсем трагически проявляет внутреннюю пустоту. В 20 поверхностность как бы допустима, еще есть перспектива роста, в зрелости человек, который внутренне так и не вырос, пытается повторять "тоже самое", выглядит нелепо и удручающе.
Но в нарциссическом мире и фазе развития личности единственный способ жить — отражаясь в чужих взглядах (мотив глаза в "Неоновом демоне"). Возникает конфликт нарциссического сознания с телом; нужна "лучшая версия себя", ведь, по сути, вся реальность подменяется "глянцевой версией". Однако попытка пойти против природы, законов творения, заканчивается трагически — мотив со времен средневековых легенд о докторе Фаусте.


Трактовки, которые выплыли в процессе обсуждения
◾ Отношения "матрицы" и клона — это драма матери и дочери, отношений с нарушенной привязанностью. Это про нарциссического родителя, который пытается сделать ребенка своим "нарциссическим расширением", чтобы он реализовал то, что сам родитель не смог и уже не сможет. Он парадоксально ожидает благодарности: "Я создал тебя с нуля". Но ребенок чувствует себя используемой марионеткой и отчаянно пытается вернуть себе право быть собой. Он хочет порвать с паразитирующим родителем, но можно ли "вычеркнуть" родительскую часть, не уничтожив одновременно себя?
У родителя, как показано в "Субстанции", могут нарастать чувства зависти, ревности, сожалений о себе и о "неудачном эксперименте". Характерно, что до самого конца "мать и дочь" не могут встретиться, у них нет диалога, психологического контакта.

◾ Фантазийная история про клонирование является метафорой диссоциации личности, расщепления психики, безумия. Мотив "отъедания" одной части у другой, дисбаланс психического и телесного, как точно подметила Анастасия. Происходит ли реально клонирование или Сью просто субличность в нарушенном сознании Элизабет?

◾ Это история про нарциссическую травму, полученную в раннем детстве и всю дальнейшую жизнь толкающую человека "срывать аплодисменты". Восхищения всегда недостаточно, а мир медиа является идеальным полигоном. Сью — нарциссическое, "грандиозное" Я Элизабет, которое она уже не ощущает частью себя, отщепляет, "уже не может себя соединить", как сформулировала Анастасия.
В свою очередь Элизабет для Сью — как бы Тень, образ худшего возможного: одинокой безобразной старухи. Постоянно поглощающей высоко калорийную еду, тогда как в "глянцевом" мире еда почти что приравнивается к токсину.
Психоаналитик В.Чибисов в своем ЮТьюб-анализе прояснил, почему Сью:

Мэри Сью — архетип персонажа в художественной литературе, обычно молодой женщины. Она изображается необъяснимо компетентной во всех областях, одарённой уникальными талантами или способностями, любимой или уважаемой большинством других персонажей.

И вынес вердикт: "Психика не может удержать эдипальный конфликт".
Мы не копаем на уровне проф. психоанализа, но за историей Элизабет просматривается ребенок, заклинившийся на идее, что если он станет "лучше, еще лучше", он наконец станет достойным любви. (Повторяющаяся в "Субстанции" реплика: "Они полюбят тебя"). Поэтому услышав разносное мнение продюсера (верховного Родителя) о себе, Элизабет в отчаянии решается прибегнуть к высокорисковому "последнему средству". Как сразу отметила Анастасия, героиня удивительно безжалостна к себе, к своему телу — это драма человека, которого никогда не любили "просто так"; она с детства привыкла заслуживать, идти на жертвы. Её отношение к себе — зеркало того, как к ней маленькой относились родительские или замещающие фигуры.
И вот, человек всю жизнь лепит из себя "объект, достойный любви", и это постоянно ускользающий горизонт. В итоге даже безупречно молодая, красивая, сексуальная Сью как бы недостаточна. Она начинает разрушаться и на смену ей приходит монстр, в котором грубо слеплено всё, что только возможно, что не может быть в норме соединено в одном человеке. Намек на то, что косыми-кривыми путями, вторичными надстройками, "компенсациями", получается не "совершенство", а нечто монструозное. И активатор здоровой самооценки "вкалывается" один раз, в том самом эдипальном периоде, и главный хоррор — именно в этом?