Уходящая молодость
События и публикации 27 сентября 1991 года комментирует обозреватель Георгий Сатаров
Нас водила молодость в сабельный поход,
Нас бросала молодость на кронштадтский лед…
Я любил, когда был мальчишкой, эти стихи Багрицкого про умирающую пионерку. Еще я любил стихи Михаила Светлова, сначала комсомольские, потом, естественно, лирические. Я любил стихи, но не любил организацию. Точно также я люблю советские песни, хотя не любил советскую власть. Я думаю, что Багрицкий и Светлов писали искренне, как, впрочем, и Дунаевский с Исаковским. Может я и не прав, но я хочу так думать, ибо люблю эти стихи и песни. Но дело не в этом. Понимаете: организации ушли–и комсомол, и советская власть, а песни остались. Настоящие песни, конечно, а не эти–«Не расстанусь с комсомолом, буду вечно…». А вот ни хрена! Извините, конечно. Так о чем же я?
Этот день, 27 сентября 1991 года, был ознаменован открытием последнего съезда («XII Чрезвычайный») ВЛКСМ, созванного специально для закрытия организации, в которую я входил в молодости неохотно и ненадолго, но про которую думал, как и многие другие, что она–навсегда, как и советская власть. В эти два дня закончилась бурная история организации, начатая осенью 1918 года. Гражданская война, колхозы, индустриализация, репрессии, прошедшиеся и по комсомолу, Великая Отечественная война и победа, охота на стиляг, целина, Братск… Комсомол поставлял стране героев и пушечное мясо, молодых гениев и дешевую рабочую силу для «строек века».
Комсомол воспарял со всей страной и загнивал с режимом. А когда пришла пора разложения и смерти, быстрее старших товарищей, понял, куда дует ветер. Неслучайно ряды первых российских миллионеров имели комсомольский средний возраст, а Ходорковский и Бендукидзе были в составе последнего руководящего органа комсомола. Комсомольцы первыми шагнули в капитализм. Как говорили на Чрезвычайном съезде, «Комсомол выполнил свою историческую миссию». Да, выполнил: из личинок комсомольцев, оплодотворенных коммунистической перестройкой, родилось капиталистическое будущее России.
Расставание с историей не было совершенно безоблачным. Уже к началу последнего съезда ВЛКСМ обозначилось более двух десятков организаций, которые объявили себя правопреемниками комсомола. Тут, конечно, были искренние попытки продлить жизнь любимой организации. Но в большей степени эта свора наследников напоминала дружную семью детей лейтенанта Шмидта, воспетую Ильфом и Петровым. Ведь наследство организации было немаленьким, не только символическое, но и имущественное. Почти 400 млн. рублей (огромные деньги по тем временам)–один только страховой запас организации. А недвижимость–гостиницы, молодежные центры, лагеря, турбазы и т.п. Все это было довольно мирно поделено на последнем съезде между республиканскими комсомольскими организациями.
Но на собственность претендовали не только они. Активность многочисленных бастардов длилась несколько лет, захлестнув даже путч 1993 года, постепенно оттесняясь на периферию общественной жизни. Комсомольцы старели, а пустевшее место в новом тысячелетии занимали новые прикормыши действующей власти. Пройдет еще лет десять, и слово «комсомол», набранное в Word, будет подчеркиваться красным как неизвестное или ошибочное.
Надеюсь, читатели простят меня, если я снова вернусь к теме, к которой возвращаюсь постоянно–к распаду СССР. Очень важная, понимаете ли, тема. Я, конечно, не занимался специально историей роспуска комсомола, но все, что я знаю, говорит об одном: его роспуск не был продиктован инициативой старших товарищей–коммунистов. А противников коммунистов комсомольцы еще не послушались бы. Время еще не пришло–слушаться противников коммунистов. Поэтому роспуск всесоюзной комсомольской организации был инициативой самих комсомольских вожаков. Могут сказать: «крысы бегут…». Невежливо и несправедливо. Просто уходило время империи, уже дули другие ветры, а молодые чувствовали это острее и раньше других. Это был всего лишь эпизод.
Точнее–один из множества эпизодов. У меня такой образ: огромный айсберг откалывается от ледника, соскальзывают в темную воду льдины, обрушиваются снеговые шапки, одна за другой с треском растут трещины, а потом айсберг с треском и шуршанием отделяется от материка и отплывает в темноту…
P.S. Да, все это навеяно статьей в «Известиях»от 27 сентября 1991 года, на первой странице, внизу.