Жизнь за котлету и 40 рублей
Преступление в Чимкенте оказалось куда более обыденным, чем кто-то рассчитывал. Но от этого не менее кровавым…
Известие об этом убийстве, жестоком и бессмысленном, занявшее всего несколько строк в городской сводке и довольно равнодушно воспринятое местным населением, отозвалось вдруг многократным усиленным эхом за тысячи километров от места происшествия — в Москве, в России. Причина — личность погибшей женщины. Ею оказалась родная сестра министра печати и информации России Михаила Полторанина. Когда весть о трагедии докатилась до Москвы, она тут же начала обрастать массой слухов и приобретать политическую окраску. Тут же вспомнили недавнее высказывание Полторанина, долго жившего и работавшего в Казахстане, о защите «в случае необходимости» русскоязычного населения республики. Оно было болезненно воспринято здесь, местные средства массовой информации не раз «поминали российского министра». И тут в этом самом Казахстане от рук убийцы гибнет его сестра. Мгновенная версия: месть…
В ночь с 13 на 14 декабря, около часа по местному времени, несколько рабочих чимкентского кирпичного завода, трудившихся во вторую смену, заметили дым в окне заводской столовой, названной в народе чайханой. Столовая, обшарпанное глинобитное здание в глубине заводских построек, работает круглосуточно. Как раз начинался перерыв, и люди шли перекусить в чайхану. А оттуда валил дым.
Пожарные приехали через несколько минут. Кинулись в помещение и быстро нашли «источник возгорания» — старый ватный матрас в подсобке, а на нем — тело женщины. В нескольких метрах нашли другое тело — ребенка.
Оперативная группа была на заводе спустя 15 минут. В убитых опознали 58-летнюю Раису Ушкову и ее десятилетнего внука Илью. У обоих — резаные раны шеи.
Ушкова работала в столовой кирпичного завода дежурным поваром. Обычно по ночам здесь дежурил ее муж. Но в тот вечер он ходил звонить дочери в Москву, а женщина пошла на работу, взяв с собой внука.
Всю ночь шел осмотр места происшествия. Следствие сразу началось по двум направлениям. Первое: выявление круга знакомых Ушковой, особенно тех, кто мог быть с ней в неприязненных отношениях. Второе: была проверена вся ночная смена.
Все были расставлены по тем местам, где они находились в предполагаемый момент убийства.
Это позволило вычислить «посторонних», тех, кто не работал на заводе, но был там в тот вечер. Но таких, надо сказать, оказалось немало. Завод не имеет проходной, войти туда может кто угодно в любое время. И заводская столовая, работающая всю ночь, давно уже стала любимым местом «вольного люда»…
Сложность была в том, что убийство выглядело столь же жестоким, сколь немотивированным. Ограбление исключалось. Первую версию о том, что убитая видела, как с завода что-то вывозили, и за это пострадала, отмели сразу: из чайханы мало что разглядишь.
Оперативная группа, ведущая следствие, в те часы, к счастью, не знала, кем приходится потерпевшая российскому министру. Узнали об этом только на следующий день, когда начались нервные звонки из Алма-Аты — дело уже было на контроле у министра внутренних дел, за ходом следили в высших республиканских сферах. А тут еще из Москвы обратно в Казахстан вернулись «политически заряженные слухи». Они дополнялись местными, ведомственными — дело контролирует КГБ… Из Москвы под видом группы МВД Союза едут оперативники МВД России — надзирать, не дать «вести следствие не туда». Все это работоспособности не прибавляло, давило на психику. А тут еще ни мотивов, ни серьезных следов, будто в подтверждение самая пугающая версия: месть!
Но оперативников, следователей, работников областной прокуратуры, входивших в группу, опять же, к счастью, не сбили с толку ни «большая политика», ни большие начальники. Подозреваемые не выявлялись по национальному признаку. Группу возглавил начальник областного правления Гельбек Наульбегов, начальник угрозыска области Кутофик Ма-мишев. Из Алма-Аты прилетел для работы, а не для накачек опытный заместитель начальника уголовного розыска республики Павел Кравяковский.
Через день первое направление следствия дало первый результат — задержан близкий знакомый Ушковой. Но осечка. У него бесспорное алиби.
Следствие продолжается. Областные газеты молчат, атмосфера нагнетается — звонки, приезжие корреспонденты. Ставки растут…
И вот к концу третьего дня второе направление выводит на цель. Просеяли всех посторонних, кто появлялся в тот вечер в столовой, и вышли на некоего П., бомжа, бывшего афганца, человека с неустойчивой психикой, в свое время осужденного за нанесение тяжких телесных повреждений и выпущенного в 1986 году по амнистии. Он сознался почти сразу. Выяснился и мотив: отказ бесплатно дать котлету и 40 рублей денег…
Версия «месть» отпала. Обыкновенная «бытовуха». Убийство из-за котлеты — то, к чему мы уже начинаем привыкать. И именно поэтому это преступление тоже политическое