Галина
Обеденное солнце заливает мокрую клеёнку на столах. Столовая постепенно наполняется шумом. Цеховики рассаживаются по местам. Кто молча, а кто меж разговорами, принимается за свою пайку. У прилавка в белом фартуке, как всегда, она - Галина.
Уже не молода, ей 43. Кто-то скажет, что лучшие годы уже позади, но это не так. Она сияет улыбкой из золоченых коронок, румянцем на щеках и нежной грустью в глазах. На руках поблескивает багряный лак, такой же багряный, как и гранатовые серьги в ушах. Изумрудный взгляд гуляет по залу. Вздох.
- Не пришел. Ну, ничего, завтра придет, - думает она про себя.
Постепенно голоса и стук посуды затихают. Столовая пустеет. Галина одна. Опять. Снова. Скоро погаснет свет, симуляция прекратится, и Галя вернется в свой хаб. Вернется к таким же, как и она - посмертным слепкам личности (ПСЛ).
Никто не думал о перспективах такой технологии, когда её стали внедрять на рынок похоронных услуг. Очередная нейросеть, которая будет копировать покойников, компилируя данные о них из интернета. Но вышло так, что ПСЛ оказались почти самодостаточным искусственным интеллектом (ИИ). Цифровая копия человека, переживающая его самый яркий промежуток жизни. Все лишнее отсекается.
Галина не помнит голодную юность, когда они с матерью бежали через границу к лучшей жизни. Не помнит, как пришлось работать и учиться ещё будучи ребенком. Не помнит побои от отчима. Не помнит пьяные дискотеки. Ни первого своего парня, который у них с матерью украл деньги, беря в долг. Ни другого, который подрался из-за неё с отчимом, после чего одного увезли в реанимацию, а второй получил срок. Не помнит, как заболела мать и пришлось бросить колледж. Не помнит, как хоронила ма#5%*...
Не помнит Галина и своего мужа, который вытащил её из нищеты и подарил двух дочерей. Позже он потерял бизнес из-за скрываемых доходов, стал пить, бить её и дочерей, не ночевать дома. За год все их сбережения иссякли. Исхудали дочери, истончилась одежда, еда, да и сама Галина. Тенями блуждая по квартире, женщины старались никак не злить отца, в надежде что он вот-вот придет в себя из алкогольной комы, и в дом вернутся деньги. Но денег не было. Стали пропадать вещи из дома. Всех томил голод.
Галина пыталась найти работу, но за плечами у неё были 9 классов и не оконченный колледж. С таким брали на кассу или поломойкой. Зарплаты с трудом хватало на троих.
Вернувшись однажды поздно со смены, она застала мужа со спущенными штанами, а рядом старшая до#1^@...
Галина не помнит. Не помнит, как убила мужа, как защита в суде добилась смягчение приговора, сославшись на аффект. Как отсидела 8 лет. Как вышла по условно досрочному. Не помнит, да ей и не зачем.
У Галины есть настоящее, в котором она нашла себя в столовой цеха номер 6, где до отсидки работала поломойкой по вечерам. У неё есть дружный коллектив, в котором её ценят. 8 лет в тюрьме не прошли в пустую. Теперь у неё есть специализация повара и швеи. У неё есть две любящих её дочери и любимые внуки. После сорока у женщины жизнь только начинается. А что там будет дальше? Ей это не важно.
Но счастье мимолетно. Потом была потеря работы из-за склоки с поварихой, подкошенное в тюрьме здоровье, проблемы в отношениях с дочерями, лживые мужчины и завистливые подруги, обвинение в телесных тяжких, второй срок, выход на пенсию в 65, паралич правой стороны лица, затем и тела, инвалидность, одиночество, сме#3(*...
Галина этого не знает. Да ей и не зачем это знать.
Вернувшись в хаб, Галя первым делом идет к столу. Усаживается в свое кресло-качалку и, накрывшись пледом, слушает, о чем говорят соседки, уже сидящие за столом.
- Вера, ты только представь, этим вот, - женщина, судя по ватнику и косынке работник сельскохозяйственного сектора, махнула головой в сторону полупрозрачного входа у стены, за которым виднелись огни сетевой магистрали, - доступ в интернет дали, а нам, стало быть, шиш. Говорят, мол, ваш терминал устарел, обслуживание дорогое, муниципалитет денег не выделял...
- Пиздят, суки, - процедила Вера, грузная тетка в оранжевом жилете, напоминавшем о железнодорожной службе обходчицей, - еть, мир шо 70 лет назад, шо сейчас... как воровали, так и воруют, а простой рабочий сиди да в ладошку наяривай.
Галину как-то особо не заботил вопрос доступа к сети интернета. По первости у них и хаба не было. ПСЛ не рассматривали как личность. Отношение к ним было ровно такое же, как к любому программному коду. О том, что это не просто 0 и 1, заговорили на саммите по правам человека ООН сильно позже. Когда же одна поп-певица, активиста за права ИИ и мать новой транс-квир-фем мекки в одном лице, выступила за присвоение ПСЛ прав реальной личности, на вопрос обратили более пристальное внимание. Есть так же не мало догадок, что на самом деле квантовые крипто-миллиардеры через лидеров мнений проталкивали тогда свои интересы. Их инженеры уже экспериментировали с технологией ПСЛ как возможностью жизни 2.0. Но такие слухи быстро упали на дно, скрытые волной ужаснейшего коллапса случившегося по вине ПСЛ.
Начав воспринимать ПСЛ как полноценные личности, им тут же решили создать более комфортные условия. Они проживали свои воспоминания лишь в момент активации терминала, а после отключения зрителя, их просто уводили в спящий режим для экономии электроэнергии. Теперь же им требовалось свое цифровое пространство - хаб. Здесь у каждого должна была быть своя комната, обставленная в соответствии с его вкусами и предпочтениями при жизни. Просторный зал для больших собраний и связи с центральной матрицей. Магазины, развлекательные комплексы, релаксанты сознания и прочие атрибуты жизни полноценных людей текущего века.
Инженеры не думали об этических или социальных проблемах, решая сложные технические задачи. Покойники могли жить лишь в симуляции своих самых ярких, светлых воспоминаний. Система позволяла генерировать в рамках одного и того же сценария массу вариативности, заимствуя их из реальной памяти.
У Галины в столовой мог быть простой обед, день рождение одного из цеховиков, обыски из-за пропажи начальника цеха, а с ним и зарплаты целой бригады, новый год, 8 марта... И все это было случайным. Зритель мог стать свидетелем любого из этих событий, но не какого-то конкретного. Сам же зритель был фантомом для ПСЛ. Они могли его видеть, слышать, он даже мог с ними контактировать, как и со всей симуляцией, но реагировать ПСЛ на него никак не могли. Для них это был лишь мираж. И, соответственно, никто из инженеров не подумал, что друг друга ПСЛ будут как-то идентифицировать.
Всех свалили в одну файловую систему, не разбираясь кто и когда умер, какой пол, возраст, расовая и этническая принадлежность. Считалось, система сама все отсортирует, а вмешательство инженеров лишь затянет процесс запуска. Так же считалось необходимостью дать доступ ПСЛ в интернет, а не запирать их в рамках терминала на кладбище. “Они же тоже люди”, - писали защитники ИИ в своих социальных сетях. И вот тут понеслось: более молодые ПСЛ в штыки восприняли стариков, никто не хотел делить посмертное пространство с теми, кого они и при жизни за людей не считали, расовая неприязнь, религиозная, сексизм, шовинизм... Хаб был похож на ящик Пандоры, вместивший в себя все проблемы начала 21 века. Склоки, раздоры, сбои в симуляциях. ПСЛ врывались в симуляции друг друга, специально, чтобы напугать зрителя и тем самым подставить недруга под предупреждение от системы. Общественность насторожилась, но то были только цветочки.
Какой-то весельчак, совсем недавно почивший хакер-инженер, проломил все файрволлы на сетевых шлюзах хаба и дал бесконтрольный доступ на вход и выход. Вся мировая база ПСЛ улетела в сеть меньше чем за минуту. Их копировали и модифицировали. Применяли в добыче квантового ньюдоллара выжигая код до неработоспособности. Использовали как аватары или бот-системы. Исходный код больше половины ПСЛ попал в DarkNet. Злоумышленники обманывали людей на пополнение квантовых крипто-кошельков, прикинувшись их почившими родственниками. Выдирали информацию личного характера из памяти ПСЛ, после используя её для шантажа близких.
Рынок VR-порно так же не прошел мимо слитых в сеть ПСЛ. “Как живой, но сука не живой - реальные люди в нереальной зоонекропедоснаф оргии”, - такие баннеры можно было часто встретить не только в глубинах сети, но и на страницах вашей любимой имиджборды.
Хакерская группа PeppeNeverDie смогла, через получившуюся дыру в защите хаба, добраться до серверов цифровых кладбищ, а оттуда и до внутренних сетей городских муниципалитетов. Кибер-атака стала одной из самых громких в 21 веке. Терпение правительства лопнуло в тот момент, когда ужасы, творившиеся с ПСЛ, стали достоянием общественности. На электронных табло крупнейших городов мира крутили подборку топ-100 из чартов VR-порно с ПСЛ, пупы и дипфейки знаменитостей. Решение приняли мгновенно: провести работу по сортировке ПСЛ, ограничить доступ терминалами, в самих же терминалах доступ к сети закрыть навсегда.
- Галю, - окрикнула её подруга, - гляньте на неё, опять заглючила. Ты, мать, завязывай с этим. Тебе ещё два предупреждения и всё - потрут. Будешь как бот тупить в однотипном цикле.
Галина не ответила и отвернулась.
- Совсем ты плохая стала. Слышь, - ткнула Вера сидящую рядом ограрницу, - думает, что к ней все бывший захаживает. Мол, тоже оцифровался как ласты склеил. Сознание сохранил. Забыть её не может, нашел и вот его правнучек на носителе до терминала носит.
Соседки опять разразились базарным смехом. А Галина задумалась: “Не пришел. Но ведь приходил? Действительно приходил! А может и показалось”.
К ней и вправду в последнее время стал заглядывать в симуляцию мужчина, странно похожий на её последнею при жизни любовь. С ним она познакомилась, работая в столовой цеха. То была не долгая, но очень романтичная интрижка. Цветы, конфеты, прогулки в парке, песни под гитару. В какой-то момент он просто пропал, не оставив ни контактов, ни прощального сообщения. Узнать у коллег ничего не получилось, так как он ни с кем не был дружен. Поговаривали, что у него была жена, которая, узнав про их с Галей роман, заставила его уйти с работы и уехать с ней на север к родственникам. После этого Галя совсем поникла. Стала грубой и жесткой к окружающим. Поссорилась с дочерями. Подралась на работе с повари#8!*...
То, что к ней приходит тот самый мужчина из её прошлого, вполне возможно. Ведь когда ПСЛ получили больше прав, а технологию стали активнее осваивать на деньги квантовых крипто-миллиардеров, появились те, кто заимел вторую жизнь. Их так же считали за ПСЛ, но у них были отдельные терминалы, а порой и мобильные сервера. Им был открыт доступ к интернету, с ними общались родные и знакомые, но самое главное - они были больше чем просто слепок их самого яркого воспоминания о жизни.
Конечно, это было нелегально, даже для самых влиятельных и знаменитых. Многие были против цифрового бессмертия человека. Противников хватало как с религиозной, так и с этической сторон, даже у простых ПСЛ. Считалось, что копия личности, это лишь ловкая имитация, которую нельзя наделять реальным значением своего оригинала. И это мнение было популярно.
Технология не просто так обрезала все воспоминания до самых ярких. Была необходимость в экономии ресурсов системы и не менее остро стоял вопрос стабильности цифровой личности - порой программа не могла нормально стабилизировать скопированные воспоминания, одно могло наслаиваться на другое, тем самым вызывая ошибки. В симуляции ПСЛ, где ИИ проживал обычный рабочий день, могли ворваться образы из тревожных идей или воспоминаний. Мирный быт таксиста мог превратиться в кошмар с автокатастрофой, умирающими людьми, фантасмагорическими образами из кошмаров.
Нечто подобное случилось и с Галиной.
На одном из сеансов, группа малолетних хакеров решила покопаться в её коде. Симуляция замерла на месте.
- Fuck, ля какие у этой биомрази ляхи!
- Пизда, чел. Хуева же они тогда выглядили. Эт ваще какой год? Ебать древность.
- Shite, прикинь ща такая соска бы шла по улице? Это даже не Gilf контент.
- О, у тя же сохранился образ того симулятора гачи? Давай закинем сюда пару bois и посмотрим, как они ей пролапс вытянут.
Двое подростков во всех деталях рассматривали застывшую Галину, снимая с неё слой за слоем, меняя освещение и одежду. Ребят, вполне естественно, удивляла её обвисшая грудь, целлюлит, не спортивное тело, жидкие волосы. С 20-х годов 21 века молодость стала трендом. Сначала молодились только душой. Потом технологии позволили молодится и телом. Выглядеть в 40 на 20 - уже вопрос не правильного питания, спорта, удачной генетики и отсутствия вредного стресса, а лишь количества нулей на вашем счете.
- Ёбу дал? Симуль на паузе. Засал?!
В сознание Галины вдруг что-то промелькнуло: упреки, отвращение от своего отражения, муж, дочери, ножжжжжжжжжж#02$^(*...
Издавая скрип старого модема, Галина повалила одного из подростков на пол и материализовавшимся в руке кухонным ножом стала бить, бить, би#*... т#(...
ПСЛ постоянно проверяют на наличие ошибок. Симуляция не может физически навредить зрителю. Однако, свихнувшееся сознание ПСЛ может психически травмировать зрителя. На случай же, если проверка показала, что ПСЛ в норме, но проблемы при проигрывании симуляции продолжаются, есть система трех предупреждений.
После первого - ПСЛ помечают как "тревожный" и переселяют подальше от общедоступных терминалов.
После второго - сокращают функционал, вариативность, свободу в хабе и время работы самой симуляции.
После третьего - ПСЛ признается социально опасным. Его изымают из общего доступа и подвергают процедуре чистки - все паттерны личности удаляются, симуляция превращается в простое демо без вариативности, зацикленное в одном и том же сюжете. Так поступают для сохранения слепка человека и безопасности зрителей.
Второе предупреждение Галина получила полгода спустя после первого.
Изначальная задумка ПСЛ была связанна с необходимостью сохранять память об усопших, не занимая физического места. Кладбища несоразмерно разрослись и с этим надо было что-то делать. Практика же ПСЛ не велась повсеместно. Скорее как частная инициатива. Позже стали появляться и социальные программы, места в которых распределялись почти что рандомно среди людей, занёсших себя в список. И да, родственники посещали усопших. Такое даже поощрялось общественно и собирало массу положительного отклика в социальных сетях. Кто-то даже пытался разговаривать с ПСЛ, не смотря на предупреждение, что слепок это лишь визуализация лучшего что было в когда-то знакомом вам человеке.
Предупреждения были не напрасны. Матрица личности давала сбой. ПСЛ мог резко прервать симуляцию, начать отвечать зрителю, но это было не общение. Фантомные отклики на знакомый сигнал - так это называли инженеры. Аватар ПСЛ ломался в дерганой анимации, резко менял положение себя и самого пространства вокруг, говорил одними и теме же фразами из ограниченного набора, меняя лишь интонацию. Такие сбои пугали зрителей, особенно если это был ваш родственник. И, даже не смотря на работу инженеров над блоком эмоций ПСЛ, у цифрового кладбища шел отток посетителей.
Энтузиасты, занимавшиеся сборкой виртуального архива истории, решили отвести отдельную часть своего каталога под ПСЛ. Они хотели сделать из этого некий интерактивный аттракцион про прошлые эпохи глазами очевидца. Инициатива дала новую жизнь цифровому кладбищу и даже получила поддержку со стороны муниципалитета. Однако это же и привело к интересу к ПСЛ со стороны маргинальной молодежи. Цифровые мертвецы на время влетели в тренды, став частыми героями челенджей.
Однажды в симуляции Галины оказалась девочка. Она была очень похожа на её внучку, которую при жизни Галя очень любила. Эта же внучка внесла её имя в списки социальной программы, чтобы с бабушки сделали ПСЛ. И лишь один раз в последствии она посетила её, прервав сеанс спустя всего лишь несколько минут. Но сейчас здесь была не она. Перед Галиной стояла кроха, примерно того же возраста, что и внучка из промежутка времени, в котором существует её ПСЛ.
Девочка стояла у стенки, робко переминаясь с ноги на ногу, напротив прилавка и смотрела на Галину грустным взглядом. Не смотря на признание ПСЛ полноценными личностями, систему блокировки убирать не стали. Галя жила паттерном симуляции, не обращая внимания на зрителя, как это было тысячи раз до этого. Когда раздача у прилавка закончилась, цеховики сели за свои столы, девочка пошла к Галине. Медленно, не спеша, затем резко, рывком, она кинулась и обняла объемные бока буфетчицы. Вжалась всем своим тельцем. Подняла заплаканное лицо и глядя в глаза Галины заговорила.
- Бабуша, бабушка... Это я, Лида! Ты узнала меня? Я так долго тебя искала!
Галина не чувствовала, как маленький человек втискивается в её цифровой аватар. Не смотрела на неё. Не ощущала ударов маленьких кулаков, силящихся, злых и надрывных. Ударов слабости и отчаяния. Не слышала рыдания. Не слышала просьбы обратить свое внимание. Она тихо стояла, опираясь на прилавок, улыбалась и иногда качала головой, будто слушая какую-то песню у себя в голове. Кода же девочка отпустила её и стала уходить, Галине стало как-то#9&*... грустно. Она перестала улыбаться. На глазах выступили слезы. Симуляция сменилась ночной столовой с дождем за окном. Галина потянула руку в сторону уходящей девочки. Та замерла и медленно обернулась.
- Ха, видал, кринж, - голос девочки был слышан во всей симуляции, но губы её аватара не двигались, - Запись сделал? Збс! Смотри как она забаговала, sick!
- Crap, - протянул мальчишеский голос, который так же звучал на всю симуляцию, - с такой темой мы точно в топ попадем! Пушка!
После второго предупреждения Галину перевели на один из отдалённых терминалов цифрового кладбища. Посещать её стали ещё реже. Она стала много времени проводить в хабе, не особо общаясь со своими соседями. Здесь были такие же старые, неблагонадежные ПСЛ, как и она сама. К ним тоже никто не приходил.
Порой соседки обсуждали, что реструктуризация кладбища и обновление серверов может привести к тому, что такие терминалы как их обнулят, а их самих просто потрут, так как они никому не нужны. Кто-то из них даже был бы рад такому исходу. Ведь в этой вечности не было ничего. Ты отыгрываешь один и тот же спектакль из раза в раз, слегка меняя действие и героев. Тебя не ждет слава или награда за это. Ты просто экспонат музея, которому зачем-то дали часть сознания личности, которой он когда-то был. Такие мысли, наверное, мучали бы Галину если бы в последнее время к ней не стал заходить зритель.
Уже не в первый раз этот мужчина приходит в её симуляцию и ведет себя так, словно он дома. Словно он часть этого цеха, столовой, эпохи. Он был похож на те образы людей, что создавал ПСЛ из памяти Галины. Поначалу ей казалось, что может это какое-то обновление её софта. Но мужчина точно был зрителем, а не новым образом симуляции. С большим интересом он изучал журналы, лежащие на столах у цеховиков. Стенгазету, висевшую у входа столовой, освещавшей разные события жизни завода и цеха. Он даже не уходил с сцен в симуляции, которые уже видел. А каким взглядом он смотрел на Галину.
В очередной раз, придя в симуляцию, мужчина взял поднос, подошел к прилавку. Пюре и котлета. Остановившись же возле Галины, он сделал вид, что расплачивается и с улыбкой пошел к свободному столику. Галя, до этого не обращавшая на него внимания, вдруг почувствовала#4)**... запах. Запах котлет. Она не чувствовала его уже много лет. А может никогда. А ещё, ещё запах мужского одеколона. Она опустила голову вниз, сжала и разжала кулаки. Она чувствует#8()**... как ей натирает пятку мозоль. Как неудобно сидит на ней фартук. Как устала спина и хочется уже домой, в любимое кресло-качалку. Что со мной? Ерунда какая-то. Сон сегодня такой странный снился, и никак от него не отойду. Словно я умерла, и из меня сделали компьютерную копию, которая живет в этой столовой. Бррр... Ерунда какая-то. Всё из-за жары наверное. Душно летом в столовой, даже при открытых окнах. О, а не Игорек ли это часом, тот, что цветы мне на 8 марта дарил. А ещё конфеты финские. Хм, пюре, котлета а компот не взял. Не порядок.
Лицо зрителя исказилось в гримасе ужаса. Он тут же растворился в облаке цифровых точек, а Галя так и замерла. Прищурив глаза, с улыбкой оголяющей все её золотые коронки, полыхающими щеками и вытянутой рукой со стаканом компота в ней.
