Эпидемия, спорт и Собянин

Когда только начиналась массовая короновирусная истерия и властьдержащие ласково (пока еще) просили нас соблюдать самоизоляцию, я решил походить в спортзал. Как-то вот прямо желание возникло. Еще состояние такое было благоприятное, когда за целый день больше двух органов одновременно не болело (это я называю здоровым состоянием организма). В общем, собрался и сходил.

После чего Любава мне устроила пропиздон:
— Не хер шляться где ни попадя, там все чахоточные на железки чихают, а ты за них хватаешься!
— Какие чахоточные, дорогая? — робко возражал я, максимально пытаясь вложить в свои слова иронию.

Не помогало. Дальше мы обсуждали достоверность эпидемии, текущую статистику заражений, обвал экономики, мировой заговор и смерть наших родителей в одиночистве на даче без ИВЛ. Битва продолжалась 5 дней. По утрам я просыпался и штудировал графики заболеваний в Италии, чтобы к подъему дражайшей быть во всеоружии. На пятый день ожесточенных споров Любава сдалась и разрешила мне ходить в спортзал в максимально малолюдное время (в шесть утра или в полночь). Зал работал с 10 до 23. Тем не менее, я собрал сумку и лег спать в предвкушении.

На утро Собянин закрыл все спортзалы Москвы.

Две недели я отжирался (заедал стресс), набрал еще килограмм пятьдесят. Выйдя из заеда (это как запой, только конфеты "Маска" вместо водки), я решил продолжить борьбу.

Собянин ввёл в Москве режим строгой изоляции.

Из завалов я достал велосипед и стал его реанимировать. Пока я надувал переднее колесо, сдувалось заднее, пока я надувал заднее, сдувалось переднее — сказывались последствия осеннего похода. Запасных камер у меня не было, но было много заплаток и свободного времени. Купить камеры было негде, потому что веломагазины онлайн не работали (я не проверял, но уверен, что Собянин запретил их специальным указом).

Короче, я клеил камеры, надувал, они расклеивались и сдувались, я опять клеил, надувал и так по кругу — на это ушло еще три дня. Поклейка сопровождалась спорами с Любавой.
— Не хер ездить где ни попадя, тебя там в кутузку заберут, а что я тут одна делать буду? — вопрошала любимая.
— Какую кутузку, дорогая? — с нервной улыбкой отвечал я, непроизвольно подергивая левым глазом.

За время наших споров Собянин закрыл к хуям собачим все парки.

— Вот видишь, куда ты поедешь, тебе и кататься-то негде! — взывала к разуму моя любовь.
— Ничего, по дворам покатаюсь. — уперся я рогом. Мужик сказал — мужик сделал!

Собянин ввел штрафы за выход на улицу.

— Штрафы! А-а-а-а! Денег нет! — сообщала мне важную информацию моя половинка.
— Какие штрафы, дорогая? — неразборчиво бормотал я себе под нос, прячась от её гнева за заднюю вилку.

Еще день я ныкался по углам, а потом, воспользовавшись послеобеденным сном любимой, поехал-таки кататься на велосипеде в Измайловский парк. После двух недель режима "дом-пятерочка-дом-дом-пятерочка" я испытал что-то невероятное! Оказалось что на улице есть жизнь, люди ходят, машины ездят, а за магазином есть дивный мир из других зданий, бордюров и божественного асфальтра. Ну и, естественно, парк. Парк был чудесен — он был закрыт и открыт одновременно, как кот Шреденгера. С главного хода было все перегорожено, но через дырки в заборы можно было заходить и народ этим активно пользовался. Накатавшись до посинения, я вернулся домой.

— Дорогая, парк открыт, там знаешь как здорово! Люди ходят, оказывается это не запрещено. Их никто не расстреливает, представляешь?
— Я не хочу оставаться одна, без тебя, без денег, без понимания и заботы! Если ты меня не любишь, то я с тобой не разговариваю! — сказала дорогая и пошла собирать вещи чтобы съехать к маме. Я расстроился но решил, что все равно буду кататься.

Собянин ввел в Москве пропускной режим.

На следующий день я опять поехал в Измайловский парк кататься на велосипеде. Парк был пуст, не считая наряда конной полиции, который неожиданно встретил на меня на безлюдной тропинке. Лихо завернув в чащу (лошади-то по чаще не ездят — подумалось мне в тот момент), я ломанулся через бурелом куда-то в неизвестность, чтобы через минуту выскочить к милицейскому бобику и шестерым ментам, мирно дежурившим у пруда. За секунду сбросив скорость со 120 км/ч до нуля, я одним движением ягодичных мышы развернул велосипед на 180 градусов и вдарил по прямой к той щелке в заборе, через которую я заехал. Так быстро по Измайловскому парку еще никто никогда не ездил.

По дороге домой я, естественно, заглянул в Пятерочку чтобы восполнить запасы конфет “Маска". Но я не сдался! Неделю буду заедать стрес, а потом начну делать гимнастику у открытого окна.

Жду снайперов от Собянина на соседской крыше.

Картинка по запросу "Бобик у пруда"