тихое утро&акитойи
Ранним утром, как только запели петухи, Акито открыл глаза. Он сел на кровать, потянувшись, и щурил глаза, пытаясь проснуться.
Сладок предрассветный сон, и голова валится на подушку, но Шинономе знал свою цель на это утро, поэтому, переборов себя и встав с кровати, начал потихоньку одеваться.
Деревня, будто большим пуховым одеялом, была укрыта туманом. Ближние дома были еще видны, дальние едва проглядывали темными пятнами, а еще дальше, к реке, уже ничего не было видно, и казалось, никогда не было ни ветряка на горке, ни пожарной каланчи, ни школы, ни леса на горизонте…
Акито соскочил с крыльца направившись на охоту за червяками, накопал их быстренько и сложил в баночку. Завершив все приготовления мальчик быстро направился к сараю, где на сеновале спал его новый друг — Тойя.
Положив свои испачканные пальцы в рот Шинономе свистнул и добавил:
— вставай! Эй, Аояги подъем!!!
Зашевелившись в сене и потянувшись, Тойя невольно слез наступая на свои шнурки.
— А не рано? — спросил он, зевнул и, покачнувшись, схватился рукой за лестницу.
По лицу Акито может было догадаться что он злился, ведь в отличии от Тойи, Шинономе встал не свет ни заря.
— Для кого-то рано, а для кого нет! — зло ответил он и с пренебрежением осмотрел Тойю с головы до ног.
— Ты что, в ботинках пойдешь?
презрительно спросил Акито и посмотрел на оттопыренный палец своей босой ноги.
— Ой ну да… — меланхолично продолжал Акито, ставя удочки к стене. — У вас там, в городе, небось босиком не ходют…
— И что с того? — чуть повысив голос и взглянув с некой злостью сказал Тойя.
— Да ладно тебе, не злись так. Галстук не забудь одеть, рыбам обидно будет если ты без него придёшь. — рассмеявшись заявил Акито.
Аояги жестоко страдал. Он не сердился на себя за грубые ответы Акито, сердился на самого Акито и казался себе в эту минуту неловким и жалким. Ему было стыдно своей неловкости, и, чтобы хоть как-нибудь заглушить это неприятное чувство, он думал, ожесточась: «Ладно, пусть… Пускай издевается..»
Солнце наконец взошло; тонко заржала в лугах лошадь, и как-то необыкновенно быстро посветлело, порозовело все вокруг; еще отчетливей стала видна седая роса на елках и кустах, а туман пришел в движение, поредел и стал неохотно открывать стога сена, темные на дымчатом фоне близкого теперь леса. Рыба гуляла. В омутах раздавались редкие тяжкие всплески, вода волновалась, прибрежная куга тихонько покачивалась.
Тойя не мог сдержать восхищения, он был готов хоть сейчас начать ловить, но Акито спускался всё ниже. Когда же они уже по пояс вымокли в росе Шинономе негромко крикнул: "Здесь!" - начав спускаться к воде. Оглядевшись, Тойю поразила мрачность, которая царила в этом омуте. Пахло сыростью, глиной, тиной, вода была черной, здесь было сыро, угрюмо и холодно.
— Знаешь, глубина какая? — Акито округлил глаза .— Тут дна нету…
Тойя немного отодвинулся от воды и вздрогнул, когда у противоположного берега гулко ударила рыба.
— В этом у нас никто не купается…
— Почему? — слабым голосом спросил Аояги.
— Засасывает… Как ноги опустил вниз, так все… Вода как лед и вниз утягивает. Руи Камиширо говорил, там осьминоги на дне лежат.
— Осьминоги только… в море,— неуверенно сказал Тойя и еще отодвинулся.
— В море.. ой, я и сам знаю! Но Руи врать не станет, раз видел — значит так и есть.
Тойя приободрился, а Акито, уже забыв про осьминогов, нетерпеливо поглядывал на воду, и каждый раз, когда шумно всплескивала рыба, лицо его принимало напряженно-страдальческое выражение.
Закинув удочку мальчики принялись ждать когда же начнет клевать. Акито неотрывно смотрел на поплавок, ожидая поклевки. Но поклевки не было, и даже всплесков не стало слышно. Слишком быстро устали руки, поэтому Шинономе воткнул удилище в мягкий берег.
Солнце, поднимаясь все выше, заглянуло наконец и в этот мрачный омут. Вода сразу ослепительно засверкала, и загорелись капли росы на листьях, на траве и на цветах.
Тойя обернулся и увидел, что его удочка, отвалив ком земли, медленно сползает в воду. Он вскочил, споткнулся и, на коленях подтянувшись к удочке, успел схватить ее. Удилище сильно согнулось. Тойя повернул к Акито круглое бледное лицо.
— Держи! — крикнул Шинономе.
Но в этот момент земля под ногами у Тойи зашевелилась, он потерял равновесие, выпустив удочку, звонко крикнул: «Ааа…» — и упал в воду.
— Дурак! — закричал Акито, злобно и страдальчески искривив лицо.
Он вскочил, схватил ком земли с травой, готовясь швырнуть в лицо Аояги, как только он вынырнет. Но, взглянув на воду, он замер, и у него появилось то томительное чувство. Тойя в трех метрах от берега бил, шлепал по воде руками, запрокидывал к небу белое лицо с выпученными глазами, захлебывался и, окунаясь в воду, все силился что-то крикнуть, но вода не давала проронить ни слова.
«Тонет! — с ужасом подумал Акито.
Бросил комок земли и, вытирая липкую руку о штаны, чувствуя слабость в ногах, попятился вверх, прочь от воды. Земля сыпалась у него из-под ног, он упирался трясущимися руками и, совсем как во сне, неповоротливо и тяжело лез вверх.
Наконец Акито выскочил на луг и кинулся к деревне, но, не пробежав и десяти шагов, остановился, будто споткнувшись, чувствуя, что убежать никак нельзя. Поблизости не было никого, и некому было крикнуть о помощи… Акито судорожно шарил в карманах и в сумке в поисках хоть какой-нибудь веревки и, не найдя ничего, бледный, стал подкрадываться. Подойдя к обрыву, он заглянул вниз, ожидая увидеть страшное и в то же время надеясь, что все как-то обошлось. Тойя теперь уже не бился, он почти весь скрылся под водой, только макушка с торчащими волосами была еще видна. Она скрывалась и опять показывалась, скрывалась и показывалась… Акито, не отрывал взгляд, начал расстегивать штаны, потом вскрикнул и скатился вниз. Высвободившись из штанов, он, как был, в рубашке, с сумкой через плечо, прыгнул в воду, в два взмаха подплыл к Тойе, схватив за руку.
Аояги сразу же вцепился в своего друга, быстро-быстро стал перебирать руками, цепляясь за рубашку и сумку, наваливаться на него. Вода хлынула Акито в рот. Чувствуя у себя на шее мертвую хватку, он попытался выставить из воды свое лицо, но Тойя, дрожа, все карабкался на него, наваливался всей тяжестью, старался влезть на плечи. Акито захлебнулся, закашлялся, задыхаясь, глотая воду, и тогда ужас охватил его, в глазах с ослепительной силой вспыхнули красные и желтые круги. Он понял, что Тойя утопит его, что пришла его смерть, дернулся из последних сил, ударил его ногой в живот, вынырнул, увидел сквозь бегущую с волос воду яркий сплющенный шар солнца, чувствуя еще на себе тяжесть Тойи, оторвал, сбросив его с себя, замолотил по воде руками и ногами и, поднимая буруны пены, в ужасе бросился к берегу.
И, только ухватясь рукой за прибрежную осоку, он опомнился и посмотрел назад. Взбаламученная вода в омуте успокаивалась, и никого уже не было на ее поверхности. Из глубины весело выскочили несколько пузырьков воздуха, и у Акито застучали зубы. Он оглянулся: ярко светило солнце, и листья кустов и ветлы блестели, радужно горела паутина между цветами, и трясогузка сидела наверху, на бревне, покачивала хвостом и блестящим глазом смотрела на Шинономе, и все было так же, как и всегда, все дышало покоем и тишиной, и стояло над землей тихое утро, а между тем вот только сейчас, совсем недавно случилось страшное — только что утонул человек, и это он, Акито, ударил, утопил его.
Помотав головой и отпустив осоку Акито нырнул под воду пытаясь что-то разглядеть. Но свет солнца не проникал в глубину.. Шинономе спустится ещё ниже, проплыв немного, задевая руками водоросли и коряги, заметил Тойю. Одна нога Аояги запуталась в траве, а сам он медленно переворачивался подставляя свое бледное лицо солнечному свету. Акито на секунду показалось что это всё розыгрыш и вот сейчас Тойя схватит его за руку.. но нет. Времени было мало и воздух кончался слишком быстро, поэтому перестав медлить Акито схватил друга быстро направляясь к поверхности. Не выпуская рубашку Тойи из рук, Шинономе толкал его к берегу тяжело дыша и хватая полными легкими чистый воздух.
Акито вылез сам и вытащил Тойю, его руки дрожали касаясь бледного и холодного тела товарища. «Помер»,— с испугом подумал он, и ему стало очень страшно. Перевернув Аояги на спину, он стал разводить его руки, давить на живот, дуть в нос. Он запыхался и ослабел, а Тойя был все такой же белый и холодный. Почти окончательно потеряв надежду Акито всхлипнул и резко схватил Тойю за ноги вытянул, насколько хватало сил, вверх и, начал трясти. Когда Шинономе окончательно обессилил и упал рядом — в этот самый момент изо рта Тойи хлынула вода, он застонал и судорога прошла по его телу.
Акито отполз в сторону и расслабленно смотрел на Тойю. Никого сейчас не любил он больше Тойи, ничто на свете не было ему милее этого бледного, испуганного и страдающего лица. Робкая, влюбленная улыбка светилась в глазах Акито, с нежностью смотрел он на Аояги.
Тойя немного оправился, вытер рукой лицо, взглянул на воду и незнакомым, хриплым голосом, с заметным усилием, заикаясь, выговорил:
— Как я… то-нул…
Акито просто не смог сдержать слез, заревел он очень горько, безутешно, сотрясаясь всем телом, задыхаясь и стыдясь своих слез.
Глаза Тойи потемнели, рот приоткрылся, с испугом и недоумением смотрел он на Акито.
— Ты… что? — выдавил он из себя.
Выговорил Акито, что есть силы стараясь не плакать и вытирая глаза штанами:
— Ты уто-о… уто-па-ть… а мне тебя спа-а… спаса-а-ать…
Фыркая и легонько толкнув Акито, Тойя уткнулся в него, отворачивая голову, чтобы скрыть слёзы.
Вода в омуте давно успокоилась, рыба с удочки Тойи сорвалась, удочка прибилась к берегу. Светило солнце, пылали кусты, обрызганные росой, и только вода в омуте оставалась все такой же черной.