Пара слов о Герцене
По прочтении главы об А.И. Герцене в «Искателях Абсолюта» за авторством В.В. Сарычева я захотел ближе познакомиться с идеями Александра Ивановича, но на протяжении полугода руки так и не доходили — томик «Былого и дум» вот уж несколько месяцев лежит на столе, ожидая своего часа.
Но недавно, оказавшись в Москве, я посетил дом-музей А.И. Герцена и, кажется, загорелся. По иному поводу читая вики про Густава Шпета, наткнулся на упоминание его книги «Философское мировоззрение Герцена», и немедленно скачал. Брошюра аж 1921 года издания, в которой цитаты приведены в дореволюционной орфографии, что на удивление не доставило неудобства при чтении.
И если глава о Герцене в «Искателях Абсолюта» внушила уважение к уму и неумолимой последовательности Александра Ивановича, то эта книжка, весьма просто написанная, вызвала у меня такое потрясение, какого я давно не испытывал; поставила передо мной множество важных вопросов. Известный пафос левого гегельянства нашел у Герцена особое выражение — столь гуманистическое, столь убедительно воспевающее человеческое достоинство, что этот пафос необходимо исполнен глубокого трагизма (очень кстати сейчас прослушал повесть «Сорока-воровка», в которой проблема достоинства нашла свою художественную форму). Тождество индивидуального и общего, субъекта и субстанции, теории и практики, действительности и разумности — все эти синтезы Герцен, в отличие от Гегеля, мыслил не как свершенные, но как должные свершиться; личность, свободная личность призвана разрешить все эти дуализмы.
Личность — огненный центр философского, — как и практического—мировоззрения Герцена. Здесь переплавляется вся действительность, чтобы, очистив ее от шлаков и «случайного» сора, ее можно было чистую и драгоценную влить в формы разумности. Сенсимонистические искры попали, куда следует; разложенный Гегелем костер пылал. Не из пепла, а из самого пламени родилась для Герцена его философская проблема, ставшая тотчас и проблемою его жизни. При ярком зареве пламени бледнел тихий свет «теории» и словно уходил в даль прошлого; в настоящем перед ним блистали деяние и подвиг личности, свободно творящей «практику» новой, разумной действительности. (Шпет Г. Философское мировоззрение Герцена. Петроград. Колос, 1921, с. 24)
Словом, я думаю, о Герцене разговор еще только предстоит (в планах «Письма об изучении природы» и «Дилетантизм в науке»), а пока вот немного фотографий из упомянутого музея.
