Некритичное восприятие реальности. О позиции Сергея Маркедонова по Абхазии и реплика подписчика

«Народ Абхазии всегда проявлял верность союзническим обязательствам. Мы являемся надежным партнером России в противостоянии коллективному Западу». Временно исполняющий обязанности абхазского президента Валерий Бганба обратился с открытым письмом к Владимиру Путину. В нем он в самом сжатом виде представил текущую ситуацию в республике и обозначил ряд принципиально важных моментов для отношений между Москвой и Сухумом.

15 февраля в Абхазии пройдут досрочные президентские выборы. Однако уже сейчас накал политических страстей очень высок. Предпринимаются и попытки выставить оппонентов в не самом выгодном свете, и дать оценки перспективам развития республики. Конечно же, внутриполитический кризис в Абхазии, вызванный отставкой Аслана Бжания в ноябре прошлого года под давлением массовых протестов, вызывает интерес в России. Однако преобладание т.н. «геополитического дискурса» в оценках любых событий на постсоветском пространстве не позволяет до конца понять и уяснить некоторые особенности небольшого частично признанного образования. Как следствие, тиражирование представлений об Абхазии, зачастую далеких от реальности.

На этом фоне Валерий Бганба решил действовать по принципу «не могу молчать». Несколько слов о нем. Бганба из старшего поколения абхазских политиков, из тех, кто прошел вооруженный конфликт с Грузией. Но он не один такой в Абхазии. Однако в его биографии есть несколько важных моментов, выделяющих нынешнего врио из числа остальных. Бганба- опытный антикризисный менеджер. Несколько раз он занимал пост временного главы Абхазии во время кризисов и транзитов власти. Так было в 2014 году после отставки Александра Анкваба, и в 2020 году - после ухода от власти Рауля Хаджимбы. Сегодня Бганба- и.о. в квадрате, так как он занял свою нынешнюю должность после того, как вице-президент Бадра Гунба принял решение об участии в досрочных выборах. Таким образом, репутация Бганбы такова, что он может говорить, как политик, стоящий над схваткой.

И собственно, весь пафос его обращения выдержан в этом ключе. Бганба говорит о том, что не стоит делить абхазских политиков на антироссийских и пророссийских, особо подчеркивает консенсус в обществе по вопросам безопасности. Особо следует обратить внимание на следующий тезис врио президента: «В настоящее время в Абхазии проходит предвыборная кампания, в которой участвуют кандидаты нового поколения». И действительно, из пяти претендентов трое представляют невоенное поколение, 1981-1982 годов рождения (Гунба, Ардзинба, Хурхумал). И только двое (Барциц и Аршба – соответственно 1967 и 1974 гг.). Налицо проблема преемственности в политике и управлении. Бганба высказывает особую озабоченность по поводу ряда инфотрендов в российском медиа-пространстве: «Без достаточных оснований утверждается, что в Абхазии существуют силы, стремящиеся подорвать наши отношения с Россией». Здесь, конечно, стоило бы добавить, что и в самой республике это противопоставление некоторые деятели пытаются инструментализировать для привлечения голосов и очернения оппонентов.

Но некритическое восприятие реальности, попытки впихнуть сложную картинку в двухцветную палитру – важная проблема для российского экспертного и журналистского сообщества. Она не позволяет понять действительные проблемы, существующие внутри Абхазии и в российско-абхазских отношений, укрепляет упрощенческие представления, что общему благу отнюдь не способствует.

Сергей Маркедонов

Сергей Мирославович пытается представить ситуацию в Абхазии в сложных, но искусственно по научному нейтральных терминах, сглаживая важные острые моменты и умалчивая о ключевых проблемах. Его основной тезис заключается в том, что в Абхазии якобы нет антироссийских и пророссийских сил, а любые разговоры о таком делении – это «упрощенчество» и «инструментализация» в политических целях. Однако реальность совершенно иная.

1. Антироссийские настроения в Абхазии – это факт, а не выдумка
Автор умалчивает, что определенные политические круги в Абхазии последовательно выступали с антироссийской риторикой. Были заявления о «демографической угрозе» со стороны русских и армян, попытка представить российский бизнес и инвесторов как угрозу для абхазской экономики, прославление террориста Басаева, и даже намеки на возможные диверсии против российской энергетической инфраструктуры. Эти вещи не являются выдумкой – это факты, задокументированные в публичных выступлениях.

2. Попытка нивелировать реальную проблему
Бганба действительно опытный антикризисный управленец, но его заявление о том, что «не стоит делить политиков на пророссийских и антироссийских», выглядит скорее как попытка снять ответственность с определенных кругов, чем как объективный анализ. Реальность такова, что одни кандидаты поддерживают углубление отношений с Россией, а другие – нет (хотя формально и заявляют о себе как о про российских). И это не искусственное деление, а объективная реальность, определяемая конкретными действиями и заявлениями.

3. Упрощенная картинка или реальный расклад?
Сергей Маркедонов критикует «российское экспертное сообщество» за то, что оно упрощает ситуацию в Абхазии. Однако, если смотреть объективно, ситуация как раз проста: есть силы, которые выступают за тесное сотрудничество с Россией, и есть те, кто пытался играть в многовекторность, заигрывая с Западом (откуда иначе поддержка у оппозиции со стороны финансируемых Западом НПО и журналистов) и Грузией (вспомним прозвучавшие во время посещения Адгуром Амирановичем г. Гала обещания вернуть мегрелам незаконно отобранное у них гражданство (примечание - лишили их абхазского гражданства за наличие гражданства Грузии) и открытия границы для транзита товаров. Попытка представить это как «многослойную палитру» лишь уводит внимание от сути проблемы.

4. Российско-абхазские отношения – союзничество или игра в одни ворота?
Вопрос, который почему-то обходит стороной и Маркедонов, и Бганба: если Абхазия действительно является надежным союзником России, то почему в обществе звучали и продолжают звучать антироссийские настроения? Почему вопрос о реализации инвест проектов или соглашение по госдачам в Пицунде вызывает протесты? Почему ряд политиков в открытую выступает против усиления экономического присутствия России?

Вывод
Маркедонов пытается представить ситуацию как «излишне драматизированную» и «упрощенную». Однако он игнорирует реальную проблему: в Абхазии действительно есть антироссийские силы, которые долгое время пользовались благами от сотрудничества с Россией, но при этом работали против нее (разумеется не в интересах Турции или Грузии - сугубо в своих личных коррупционных целях). Россия имеет полное право различать тех, кто искренне строит союзнические отношения, и тех, кто лишь делает вид.

А значит, наша точка зрения проста:

1. Абхазия должна оставаться стратегическим союзником России, но этот союз должен строиться на реальных действиях и исполнении ранее взятых на себя обязательств, а не на пустых заявлениях. Другим словами, как сказали С. Лавров, баланс обязательств должен быть соблюден.

2. Необходимо четко обозначать разницу между пророссийскими и антироссийскими силами – иначе мы позволим манипулировать общественным мнением. А лишённые российского гражданства оппозиционеры смогут и дальше горестно вздыхать и с видом поруганной добродетели вопрошать "а нас то за шо?".

3. Абхазия должна перестать играть в многовекторность и окончательно определиться со своим курсом. Как внешнеполитическим, так и внутренним. В противном случае и дальше приглашённые и местные эксперты из числа получателей западных грантов будут вести просветительные курсы, где будут называть Российскую Империю/СССР/ Российскую Федерацию тюрьмами народов, ответственными за оккупацию Абхазии, геноцид (мухаджирство), демографические, языковые и экономические провалы, а также грустно вдыхать что если бы не русские дотации и пенсии Абхазия (тут можно поставить название любого постсоветского государства, так как у людей со светлыми лицами одна и та же методичка) бы уже давно была бы признана Европой и стала бы второй Швейцарией.