Первая ночь
Просто привязал бы тебя к себе,
ㅤㅤㅤСтёкла окон со звоном раскрываются во всю ширь, чтобы впустить мужчину внутрь с промозглой ночной улицы. В полночной тишине неровным строем застучали ставни, когда тот прикрыл их за собой, не давая простудиться и не позволяя твоей комнате охладеть. Первые полминуты Капитано тратит на то, чтобы принять то, где находится этой ночью, остальная половина уходит на то, чтобы лишить тебя всякого контакта со своим телом, от которого шёл жалящий холод; в соприкосновении носами через черноту маски ощущается одно из последних препятствий перед тем, что увидят эти стены.
ㅤㅤㅤ — Здравствуй, снова, — от холода и долгого молчания после тех ветров, от которых закладывает уши, голос хрипит и режет горло словно от простуды.
ㅤㅤㅤ Он сдерживает кашель, пока находится в желанной близости, смотря чернотой маски, оторваться от тебя — слабее и низменнее его добродетели, умело и естественно ночной гость усмиряет неудобство тела.
ㅤㅤㅤ Твой ответ, сказанный из-под полуприкрытых век, накрывает его осознанием, что день, в котором вы не могли уделить друг другу должного внимания, теряет половину своей ценности.
ㅤㅤㅤ — С самого утра, голубка, я не слышал твой голос… — воин шевелит губами, чтобы по случайности они коснулись твоих.
ㅤㅤㅤПо лицу прошёлся горячий воздух, тело, потеряв силу, но приобретя приятную слабость, качнулось ему навстречу. Маска, скрывающая все эмоции, мягко приземляется на нижнюю часть лица — стыки ваших губ в лёгком касании соединяются вместе. Капитано нагибается всем корпусом, смакуя первый за день близкий контакт. Место соприкосновения под маской пылает тем жарче, чем дольше продолжается эта крохотная связь тела и тела. В спину светит ярко жёлтая луна, бросая на полы и стоящую за твоей спиной кровать тень согбенной мужской фигуры, закрывающей от твоих глаз блеск ночного светила.
ㅤㅤㅤПеред твоим носом пляшет марево, идущее от жарких щёк, от слезящихся от желания близости глаз, от губ, что околдованно замерли, пока прижимались к другим. Сердце восторженно стучит с каждой минутой нахождения Предвестника, столь монументальной и внушительной фигуры, в границах не столь величественных и подобающих для такого, как он, даже если этот уголок принадлежал тебе. В свою очередь, ночной гость думает совсем об ином: о мягкости женских губ, отзывающаяся даже сквозь материал, о том, как красиво лежат волосы на щеках, как сглажены неровности кожи при полном расслаблении, шепчущем ему о том, что чувствуемая тобою безопасность, что всегда чутко реагирует из самого сердца на любой хоть немного подозрительный объект, ощущалась даже им.
ㅤㅤㅤЖестяные накладки на перчатках отдают морозом. В нос ударяет металлический запах доспеха, когда на кожу под челюстью ложатся пальцы. Они отводят мягкие пряди волос за спину, и участок шеи, который ещё предстоит обласкать, соблазнительно манит мужчину к себе, призывает оставить поцелуй, дорожку из бесконечных и мокрых следов, что закручивалась бы в спираль, не находя конца и начала, доводя до щекотки и потери тебя, как личности, чтобы оставить только желание тела. Ваши подбородки неотрывно прижимаются, Предвестник случайно доводит тебя до дрожи, когда мягкость пальцев ты путаешь с шёлком волос, что откидываются за спину. Наклоненная фигура внимает каждой реакции, ловит медленное движение открывающихся глаз с расширенными зрачками.
ㅤㅤㅤ— Ты продрогла, — с тяжёлым, но сдержанным вздохом Капитано отстраняется.
ㅤㅤㅤ— Это другая дрожь… — объясняешься, игнорируя то, как горят щёки, как потеет шея и место под грудью.
ㅤㅤㅤ— Что бы она могла значить?
ㅤㅤㅤКапитано входит в игру лёгкого, но возбуждающего всё нутро флирта со вкусом непосредственности и честности, слабости перед желаниями и нескрываемой нужды в другом. К чему ложь и притворства, если он уже пред тобой, как и ты пред ним, в самом начале ночи, и он не собирается ни уходить, ни останавливаться.
ㅤㅤㅤ— Волнение… — твои губы причмокнули на этом слове, проговорили еле слышно, но подкрепили его тёплым взглядом.
ㅤㅤㅤС самого утра, на протяжении медленно идущего дня, ещё более долгий вечер он рассматривал в своей голове самые разные предполагаемые сцены сегодняшней ночи: там была и молчаливая страсть, выраженная в движении больше, чем в словах, но она пришлась ему не по душе, — без стеснительных, а иногда смелых взглядов, без разговоров о том, через что вы оба прошли за весь день, без слов о ценности ночи, разделённой на двоих, Капитано подметил одну из самых больших потерь первого интимного опыта; в мыслях существовала и его строгая дисциплинированная часть, гудящая о правильности каждого шага, но она имела свою бездушность, — к чему следование сухим правилам, каким должен быть первый сексуальный контакт, если это ничем не отличалось от хирургической операции, потому как твёрдый рассудок, что мог бы не откликаться на тебя и оттого не совершать ошибок, в мыслях влюблённого человека был попросту невозможен. Размышления не оставляли его ни на минуту, чем больше он стремился к покою от мыслей и сосредоточению на работе, тем больше он находил успокоение в ожиданиях вечера и соображениях, каким быть с тобой. Это стало для него открытием — думать о тебе даже в пылу работы стало делом привычным, и потому трудным представлялось для него не сводить все мысли к тебе одной. Незримая для глаз, но видная сердцу, ты продолжала присутствовать рядом, даже когда оставила его наедине с самим собой в стенах длинного коридора Заполярного Дворца с тонким сложенным в два раза бумажным листом внутри конверта.
ㅤㅤㅤМизинцы соприкоснулись, когда письмо было отдано прямо в руки, ты столь резко поразила неожиданным поступком, что будет нереальным вытравить то из памяти, даже при условии его стремления к этому. Ты, которая так спешила скрыться за углом, отдав письмо, не была им остановлена; Капитано вдруг подумал сейчас о себе со стороны — в тот самый момент он словно почувствовал, что бумага ответит на все его вопросы. В любой другой момент он, вероятно, отправился следом за тобой. Коридор опустел, одна из несущих колонн вобрала его в свою тень, края бумаги захрустели от сильного сжатия при первом полном предвкушения прочтении. Осторожно самодельное письмо раскрылось, размашистым, но аккуратным почерком оно начиналось с имени мужчины, чтобы закончиться на вежливой просьбе, однако именно середина предложения перехватила у него дыхание, толкнула в спину, что он почти сделал шаг по твоему направлению, но в последний миг сдержал порыв и вновь пробежался вдоль букв, желая убедиться в своей разумности.
ㅤㅤㅤ— Я питаю заметную слабость, когда ты говоришь о своих желаниях прямо, — голос звучит мягко и глухо и отдаётся эхом из-за голых стен и отсутствия большого количества мебели, Капитано наслаждается этим ощутимым волнением, вдруг передавшимся и ему тоже; он бросает быстрый взгляд на постель за твоей спиной, подмечает ровно разглаженное покрывало и отсутствие развешенной на стуле одежды — все было уложено в шкаф, — приятно осознание того, что в этих чувствах коптился весь день не я один.
ㅤㅤㅤТы киваешь, не находя слов, чтобы защититься от правды. Общие чувства, пронесённые временем, только крепли когда озвучивались вслух, лицом к лицу. Без намёка на недосказанность или скрытность твоё лицо сверкает искренностью, и пока в воздухе витает твой запах (шампуня, духов, бельевого порошка, или всего вместе), который впитывается в маску, Капитано ощущает себя и своё тело удивительно восприимчивым ко всему, что его окружает: живот волнуется, когда ты смотришь прямо и ждёшь шага; сердце отстукивает чечётку, когда взгляд пытается объять весь твой стан; руки с резко пробегающей дрожью требуют продолжительных прикосновений, и по низу живота разливается тепло, когда нос улавливает неспёртый воздух крохотной комнаты.
ㅤㅤㅤ— Я усложнила твой день? — наклоняешь голову, не скрываешь заинтересованности в ответе.
ㅤㅤㅤКапитано стучит забра́лом шлема, защищающего подбородок, снимает и облепляющую лицо тряпичную маску, вслед за быстрыми телодвижениями спадает на пол и фатуйский полушубок. Нет сил не целовать тебя кожей к коже, поэтому после снятия всего лишнего и мешающего он укладывает руки на твоих локтях и привлекает ближе:
ㅤㅤㅤ— Совсем нет, — говорит, вдыхая полной грудью свежесть армейского, скудно обставленного помещения, — подобный опыт получения любовного письма на рабочем месте встряхивает меня так, как не встряхивало очень и очень давно.
ㅤㅤㅤТы укладываешь подбородок ему на грудь и глядишь исподлобья, то и дело бросаемые взгляды на чётко очерченные губы дают волю мужским рукам — ночная сорочка комкается в крепкий кулак в желании что-нибудь стиснуть и подмять под себя, когда Капитано приближается к лицу первым. Капитано посасывает нижнюю губу, увлажняет и скользит по ней звучно и громко, глотая стон удовлетворения, когда разжимается твоя челюсть и впускает его. Мокро настолько, что по трещинкам губ, обильно смоченным, на подбородок стекают влажные следы. Языки щёлкают в поцелуе, склонность в Капитано не сдерживать чувств во время интимных ласк одаряет тебя коротким стоном. За ним стонешь ты, услышав приятный шумный вздох, когда он повернул голову на другой бок и впился ещё глубже. Кадык ритмично дёргается при сглатывании, животы прижимаются, как и поджимаются пальцы на ногах от хлынувшего потока ощущений, что пророчат о тесной близости в самое ближайшее время.
ㅤㅤㅤПисьмо, брошенное утром в руки, вспоминается, как нечто очень неловкое, но всё же требующее к себе благодарности за услугу находиться в одной комнате со своим возлюбленным. Ты вспомнила о нём не нарочно и по этой причине замедлилась перед действиями Капитано, который вновь предпринял попытку продолжить целоваться; твоё лицо, вдруг принявшее задумчивое выражение, мягко направило его вдоль шеи и к ключицам. Ты оказываешься немного приподнятой за бёдра, однако до сих пор имеешь возможность отстранить его или отстраниться самой. Когда губы мелкими поцелуями заходят почти на заднюю стороны шеи, твоё тело покрывается мурашками, глаза закатываются, и вновь в комнате раздаётся блаженный стон. Капитано успевает заметить белые белки́ глаз и почувствовать, как возбуждается сильнее от твоей реакции.
ㅤㅤㅤУголки глаз краснеют, когда те начинают слезиться само собой, и лоб, видный из-за капитановского тела, озаряется лунным светом от широкого напротив окна, и ты упираешься лбом в плечо, прячась за крупной тенью. Ключицы розовеют под напором щекотных поглаживаний губами. Собственное имя, выпорхнувшее в комнату, от полного разоблачения эрогенных зон эхом повторяется в голове самого Капитано, поймавшего этот кроткий возглас в свою честь.
ㅤㅤㅤ— Существует ли какая-то причина тому, что ты выбрала сегодняшнюю ночь? — шёпот поднимается от подбородка к остро торчащему уху, Капитано прикусывает кожу, получая взамен пальцы, что ухватились за него очень цепко, когда ноги потеряли под собой опору и оказались в его руках.
ㅤㅤㅤ— Завтра я получу звание, и комнату займёт кто-нибудь другой, — отвечаешь ему и запрокидываешь голову, чтобы уйти от щекочущих ухо губ. Капитано прилипает к уголку челюсти для того, чтобы смять кожу, место соприкосновения вместо нежного атласа приобретает шершавый бархат, стоило поверхности шеи покрыться крупинками мурашек. — Эта комната очень… — твой лоб морщится от приятных ласк, ты теряешься в словах, так и не закончив мысль, — ты посещал меня почти каждую ночь, потому я хочу сохранить память об этом.
ㅤㅤㅤПоследние слова ты договариваешь в громкий стон, когда ему удалось припомнить в разбросе мыслей, что твои бёдра, удобно расположенные в крепких кулаках, можно несильно встряхнуть. Капитано разглядывает шею со свежими розовыми пятнами, любование тонкой части тела с изящно вылепленными природой ключицами накрывает тёплой волной чего-то нежного, ласкающего глаза и сердце тем, что удержание чего-то столь ломкого в руках, хрупкого и живого отдаёт зыбкостью и недолговечностью человеческих тел.
ㅤㅤㅤ— Ты романтична, я глуп, — цепляешься за толстую шею обеими руками, пока чужие слова говорятся в округлую щёку, ближе к уху, чтобы шёпот фраз был услышан каждым уголком сознания, — в собственной голове наша с тобой первая близость представлялась совсем иначе.
ㅤㅤㅤ— Расскажи мне всё, — мягкие чёрные пряди проходят сквозь твои пальцы, мужчина прикрывает глаза, расслабляет челюсть и остаётся недвижим.
ㅤㅤㅤТвои действия, в которых кроется такое же бережное к нему отношение, убирают с него скованность и подстёгивают приластиться то к руке, чтобы она зарылась глубже, до самых корней волос, то к щеке с целью потереться о неё носом и стряхнуть с неё крохи пудры, то к шее для повторного вдоха у разбросанных по поверхности родинок аромата духов. После тихой и очень настаивающей просьбы, подкупающей идти на каприз из-за промелькнувшего в твоих глазах жадного любопытства, Капитано возвратился к тем вспыхнувшим, как вспышка молнии, воспоминаниям о нередких днях, на протяжении которых воображение преследовало и имело такую силу, что продолжали испытывать его даже во время и после сна. Просыпаться взбудораженным и вспотевшим от сюжета сновидений — полбеды, но что было более неподходящим для того, кто подобные физические потребности всегда держал под контролем, — так это влажное при пробуждении бельё, крепко стоящий член и зудящие без поцелуев губы. Мастурбировать на твой нереальный в сознании образ, до сего момента ни разу им не увиденный и, вероятно, принижающий всю твою реальную красоту, довольствоваться скудной фантазией относительно тел и чувств вгоняли его в состояние недовольства собой и слабостью тела, и это же состояние нашло приоритет в ещё бо́льшей усиленной физической деятельности с намерением не искушать себя, не облекать чувства в оболочку, что определённо имели и глубину, и силу, и будущность, низменными позывами тела. Вопреки тому, каким падким на удовольствие бывает тело, когда к чему-то вожделеет, Капитано справлялся с собой и рациональными размышлениями о возможности первой совместной ночи, о своей роли рядом с тобой, когда ты вверишь себя его рукам, опытным и сильным, но всё же мягким и безобидным, когда держат тебя, несмотря на всю их мощь и суровость, допускал любую твою реакцию на себя — и ожидание боли, и стеснение перед наготой, и беспокойство, которое иногда брало над тобой верх, и страх, что ты весьма со всем поспешила, полагал и то, что, какую бы ночь ты ни избрала, она имеет полное право не вместить в себя то событие, в котором мужчина мог бы не отпускать тебя от себя.
ㅤㅤㅤ— Я не ставил сроков на определённый день, — начинает он, пока руки согревают твои прохладные ягодицы, одни лишь кружевные трусы, купленные тобой на днях ради этого вечера, мало удерживали тепло, — по этой причине — не сегодня, вероятно, многим позднее. Я был готов ждать столько, сколько пожелала бы ты, — сердце Капитано пульсирует от того, как широко раскрываются твои глаза, как вздрагивают ресницы и как радужка дёргается из стороны в сторону, в которой обозначается удивление. — У себя. Мое предложение заняться любовью в моей спальне продиктовано желанием подпустить тебя ещё ближе. Обязательно ночью, но начинать с тобой с вечера, — подметил он. — Я предлагаю ночь, поскольку это единственно, что знакомо мне своей романтичностью. Упоминая вечер, я имею в виду долгие прелюдия, что могли бы продолжаться до самой ночи.
ㅤㅤㅤПо окончании фразы веки расслабляются, как если бы он готовился поцеловать тебя, но прежде этого желал услышать ответ на своё откровение, потому тонкие веки с синими прожилками прошила мелкая судорога, когда воин воззвал к самоконтролю. Небольшая заминка, в которой его взгляд поднимается с губ к твоим глазам и больше не моргает, даёт понять, что он действительно сейчас чувствует.
ㅤㅤㅤНаблюдая за всем процессом преображения лица, от шока в глазах и до дрожи в нижней губе, Капитано находит ещё бо́льшее удовольствие в том, чтобы объясниться и продлить это состояние, потому тебе слышатся приятный шум тяжёлого сглатывания и звук того, как мокро разлепляются губы:
ㅤㅤㅤТы крепко жмуришься и кусаешь губу, почти до боли, чтобы не выдать из себя стон. Жар вспыхивает во всём теле, хочется тут же чем-нибудь обмахнуться, чтобы прийти в себя. Его всё более откровенные фразы были ответом твоему утреннему письму, так неожиданно возникшему в его руках и которому не предвещали ни намёки, ни взгляды, ни слова, ни жесты, — давно он не чувствовал, как кружится голова. Даже в повисшем полумраке не укрывается, как уголки губ складываются в улыбку, которую, он сдаётся, нет сил не целовать.
ㅤㅤㅤ— Да? — Предвестник отзывается сразу же, когда слышит своё имя, отрывается от разглядывания губ и поднимается к затуманенным глазам.
ㅤㅤㅤ— Отнеси меня на постель, — обхватываешь его крепче, подпрыгивая на чужих руках.
ㅤㅤㅤКапитано, не отвлекаясь от тебя, за тройку шагов преодолевает всю комнату. Гуляющий по полу ветер покрывает его холодом, заставляя половицы в такт шагам гулко проскрипеть.
ㅤㅤㅤОдноместная кровать, созданная специально для солдат, не балующая тело излишками, не смягчающая характер, закаливающая дух, совсем узка́; в промежутках, наполненных твоими суматошными поцелуями по всему лицу, из-за которых теряется момент, как ты раскрываешь полы рабочего костюма в стороны, но не уходят из-под его внимания обожжённая красными губами шея и выбритый поутру подбородок, не остаётся тобой забыта и ямочка на правой щеке, мужчина предвкушает то, что запомнит всё до мельчайших деталей: жёсткость матраса, сквозь который ощущаются ржавые пружины; твои холодные стопы, лежащие у него на коленях; белоснежную сорочку (идеально выглаженную, но смятую на боку, за который он крепко держался при одном из самых чувственных за всё время ваших отношений поцелуев); его длинное имя, что, во время того, как он дышал тебе прямо в губы, не было произнесено полностью; твои волосы, что зацепились за одну из пуговиц, когда он отбросил рубашку в сторону; твои вспыхнувшие глаза при виде обнажённого торса; губы на одном из своих шрамов. Воин Снежной сжимает бедро, задирает сорочку до пояска трусов, тонкий краешек кружева отвлекает его, заставляя взглянуть на соблазнительно выделяющуюся ткань чёрного цвета под белой ночной рубашкой. С шумом он, закипающий, накаливающийся, возбуждающийся, выдыхает воздух тебе в лицо, задерживая стон поперёк глотки в столкновении языками и зубами. Капитано большим пальцем поддевает край трусов, сжимает бок в кулаке, чувство эйфории от понимания, что ты готовилась к совместной ночи и что совсем неважно значение белья — для твоей уверенности или же для его эстетического удовольствия ты надела тонкое кружево, — пьянит, отчего пропадает всякая сила разорвать связь с тобой или остановить твоё знакомство с неизвестными до настоящего времени гранями отношений.
ㅤㅤㅤТы ощутила, как он облюбовал участок пояса, заскользив от мягких бёдер до талии, чтобы остановиться между. Мягкость привлекательна и соблазнительна, потому как изгибы тела податливо втискиваются в его изгибы. Капитано нагибается всем корпусом, ты угадываешь желание сменить положение и, сжав его руку на своём бедре, укладываешься на спину. Бьющий из окна лунный свет мажет по твоей фигуре, обеляя и так светлую кожу и заставляя её светиться. Минута уходит на то, чтобы объять взором эту картину и навечно запомнить твои ноги на его коленях, ноготь указательного пальца, который ты сжимала зубами, смотря на него в ожидании и гадая, как долго он может сдерживаться с тобой, и сохранить в памяти тела, как вздрогнула вся ты, стоило руке, проплывающей от икр до талии, поднырнуть под сорочку.
ㅤㅤㅤХватаешься за толстые пальцы, и вместе вы снимаете с тебя нижнее белье.
Мужчина тяжело сглатывает, когда трусы стекают по бёдрам, вжимаясь в кожу, легко скользят по икрам, чтобы оказаться на щиколотках лёгким грузом. Перед тем, как с пальцев ног на постель соскользнёт бельё, Капитано ловит их рукой, неосторожно пачкаясь вытекшей на ластовицу смазкой. В крепком кулаке ногти вонзаются в ладонь, расширенные по всей радужке зрачки разглядывают перед собой ту, в ком невероятно нуждаются.
ㅤㅤㅤ— Только сейчас, когда я вижу тебя такой и ничто не преграждает мне взор, приходит полное понимание, что я был к тебе готов очень и очень давно.
ㅤㅤㅤ— Я всегда вынуждаю тебя ждать.
ㅤㅤㅤКапитано, стискивая обувь мысками, перелезает через тебя и оказывается лежащим на боку, спиной к стене. Горячее тело прилипает к твоему и дарит ощущение жаркой печки.
ㅤㅤㅤ— Вынуждаешь? — Предвестник сильнее прижимает к своему прессу, оттаскивая от края постели поближе к себе. — Я сам принял решение ждать тебя.
ㅤㅤㅤПравое бедро крепко схвачено мужской рукой, пока ноги закинуты на него самого.
ㅤㅤㅤ— И ты никогда не думал, что долгое ожидание может не оправдаться? — вскидываешь подбородок, чтобы посмотреть в синие глаза, покуда рука широким движением гладила рёбра.
ㅤㅤㅤОн подолгу разглядывает твоё маленькое лицо, думая о том, что чувства, испытываемые по отношению к тебе, намного глубже проникли в его сердце, даже не вызывая в сомнений ни в себе, ни в тебе, им двигала уверенность, что так или иначе он сможет оглянуться назад и увидеть, что весь жизненный путь вы прошли вместе. Капитано укладывает руку на щёку, заправляет прядь волос за ухо, обводит ободок ушной раковины, массируя мочку и пребывая в мыслях о том, как правильнее высказаться.
ㅤㅤㅤПосле затянутого, но вдумчивого молчания он продолжает:
ㅤㅤㅤ— Будь я не уверен в том, что дорог тебе так же, как и ты мне, то был бы полон страхов и тревог, поспешен в действиях и падок на ошибки. Подобное поведение незрело и недостойно, — отвечает он, наслаждаясь разговором и тем, как поблёскивают твои глаза от понимания, как именно тот относится к вашим отношениям, — по этой причине я не делаю поспешных выводов и даю полную волю поступать так, как комфортнее для тебя самой. Каждый из нас движется в своем ритме, и лучшее, что я могу сделать, — это придерживаться твоего. Рано или поздно мы будем идти нога в ногу.
ㅤㅤㅤНа губах появляется кроткая и молчаливая улыбка благодарности, Капитано нагибается к лицу, чтобы поймать её и принять, как ответ. Долгое соприкосновение, следами вытекающее из уголков губ, отнимает у ночи несколько минут. Ветер стучится в окно, громыхая ставнями и вторя неспешному поцелую. Пальцы обеих рук зарываются в его чёрные волосы на затылке, на что он для удобства подкладывает правую руку под твою голову, обхватывая её предплечьями и привлекая ближе.
ㅤㅤㅤВсё тело плавится и нуждается в нём, откликается всегда чутко, в особенности когда Капитано обводит живот по кругу, успокаивая, чтобы в следующем моменте его ладонь остановилась на гладко выбритом лобке, шаг за шагом выводя этим из зоны комфорта. Непривычность таких ласк внизу живота сокрушает стойкость и любую попытку взять себя в руки, и права́ та фраза, что в столь новой обстановке ты не поднимешься до уровня своих ожиданий, который ты изо всех хотела бы показать, храбро встречая наготу и ауру чужого желания, направленную на тебя, а опустишься до уровня своей подготовки, что видна в сдерживаемых, но изредка вылетающих стонах, кажущихся для тебя самой чересчур пошлыми и грязными, возможно, местами немного отвратительно звонкими для слуха.
ㅤㅤㅤ— Не скрывай своего удовольствия, голубка. Будь сама собой, когда я с тобой.
ㅤㅤㅤПальцы после таких слов глубоко впиваются в бугрообразные плечи. Одно дело — мычать в поцелуй или в его шёпот у самой шеи, совсем другое — издавать стоны, когда касаются вульвы. Палец Капитано очерчивает прогалину между складками, скользя по ней легко и просто, до той поры, пока он не раскрывает их в стороны, чтобы погладить слизистую. Дрожь, возникшая в области живота, пробежалась по твёрдому лобку, вонзилась в толстые и волосатые на фалангах пальцы.
ㅤㅤㅤХрипло и коротко; голос теряет мягкость и живучесть, опускаясь до короткого приказа:
ㅤㅤㅤТело прошибает горячий пот, когда рука, схватившая тебя за бедро, помогает отвести одну из них в сторону, чтобы распять по ширине.
ㅤㅤㅤПрячешь лицо в чужое плечо, не зная, куда себя деть. Складки раскрыты в стороны из-за раздвинутых ног, и те без препятствий подпускают к самому чувствительному участку, чтобы он тут же оказался под мозолистой подушечкой.
Вздрагиваешь от голоса, ставшего грубее от хрипоты, терпишь зуд от того, как хочется ощутить крепкие фаланги внутри себя. Кожа твоей плоти нежная, мягкая настолько, что можно смять в кулак, и, к его внутреннему удовлетворению, очень скользкая.
ㅤㅤㅤ— Это значит, что я тебе приятен, — объясняет свою реакцию, повлекшую за собой ранее вылетевшие слова. — Хочешь прикоснуться ко мне тоже? — он смотрит прямо, с еле скрываемым ожиданием положительного ответа, надеется уловить самую первую реакцию на свой вопрос.
ㅤㅤㅤ— Хочу, — тянешься к нему, на что Капитано судорожно выдыхает, вздрагивая всей грудной клеткой, только после ответа замечает, что всё это время контролировал своё дыхание, которое давно могло сбиться, будь лёгкие не натренированы и слабы перед малейшим и неожиданным для сердца ударом; не делать резких движений, не спешить и не подгонять, и думать, в первую очередь, не о себе самом, — как вбитая в подкорку головного мозга заповедь, которой тот придерживается на службе в Фатуи, и теперь она в полной мере применима и к тебе.
ㅤㅤㅤЩёлкает ремень, за ним собачка на молнии, ему приходится приподняться над постелью, чтобы приспустить штаны и оголить половой орган. Возбуждённый и истекающий предсеменем член скользит по твоему боку, Капитано сжимает его в кулак с намерением размазать по всей длине крупную каплю предэякулята на головке.
ㅤㅤㅤ— Вероятно, сначала тебе будет неприятно, — предупреждает.
ㅤㅤㅤ— Всё хорошо, мне… интересно каково это.
ㅤㅤㅤКапитано возвращает руку на место, чтобы вновь всеми пальцами погладить мягкие губы. Член с пурпурной головкой кажется немногим мягче и нежнее, чем твои гениталии. Орган скользит по ладони, стоит тебе предпринять попытку помастурбировать ему в ответ. То, как он дёргается и пульсирует, возбуждает тебя только сильнее и подталкивает к более частым движениям вверх-вниз. Дыхание Предвестника затрудняется, иногда палец, массирующий клитор, замирает на месте при самом остром движении под головкой члена.
ㅤㅤㅤ— Будь нежнее с уздечкой, — шепчет, склонившись к твоему виску, что упирался ему в подбородок.
ㅤㅤㅤВстречные поглаживания совсем неспешны, больше ленивы, вернее — ознакомительны.
ㅤㅤㅤ— Умница… — судорожный выдох задевает ухо, которое тут же было прикушено зубами.
ㅤㅤㅤТы водишь по длине, крайняя плоть скользит под ладонью, то чуть прикрывая головку, то совсем обнажая её. Взаимная мастурбация раскрепощает, и возможное неприятие чужого строения тела, отличающегося от твоего, о котором говорил мужчина, совсем наоборот, лишь сильнее возбуждает.
ㅤㅤㅤЛадонь и тыльная её часть, вся мокрая от смазки, громко хлюпает, чего не скажешь о мягко поглаживающей тебя между ног руки Капитано. Попеременно половые губы сжимаются фалангами, иногда пальцы щекочут промежность, и тогда ты выгибаешься дугой, чтобы они, с твёрдыми мозолями и корочкой, сомкнулись на клиторе.
ㅤㅤㅤ— Игралась ли ты с пальцами внутри?
ㅤㅤㅤ— Нет. Я мало что знаю о своём теле.
ㅤㅤㅤМужчина размазал большим пальцем скопление смазки по поверхности больших губ — твои пальцы сомкнулись у основания члена. Всхлипываешь, когда на пробу он вводит палец внутрь и сталкивается с давлением стенок.
ㅤㅤㅤ— Я мог бы сделать это языком… — вылетает из него быстрее, чем он понимает, что прозвучало излишне прямолинейно.
ㅤㅤㅤКапитано вскидывает глаза на тебя, торопясь узнать, слышала ли ты его, и встречает открытое перед всеми человеческими эмоциями лицо, безошибочно угадывает смущение, волнение и, возможно, неловкость с еле проглядывающим любопытством опробовать то, что мужчина по случайности, но не по ошибке, предложил вслух. Руки всё ещё проходили по коже складок поглаживаниями, порой заходя глубже, в обнажённый вход. Тебя не покидало ощущение, как он хотел преодолеть это давление при входе во влагалище, но сталкивался с препятствием и пугал тебя этим ещё больше. Закономерно тобой ожидались боль и уверенность в том, что секс будет приносить только дискомфорт.
ㅤㅤㅤ— Возможно, — начинаешь ты и вздрагиваешь, когда пальцы поднимаются к клитору, — так мне будет намного проще принять тебя.
ㅤㅤㅤБудто сама атмосфера изменилась, став ещё теплее, ещё жарче, после произнесённой фразы, что дала ему карт-бланш.
ㅤㅤㅤ— Ты всегда можешь меня остановить, если я поступлю так, как поступать по отношению к тебе не стоит, — тот плавно приподнимается над тобой, помнит и без мысленных повторений об аккуратности движений.
ㅤㅤㅤ— Я скажу, если что-то пойдёт не так, — в пожелании обуздать волнительную дрожь ты крепко сжимаешь кулаки по сторонам от собственного тела.
ㅤㅤㅤ— Правильно, — он соглашается, слово отдаётся звоном удовлетворения верным ответом.
ㅤㅤㅤОн более всего надеялся на твоё благоразумие, что говорило бы о взаимном уважении, что он такой же, как и ты, временами ошибающийся и заблуждающийся, и потому, что он не чужд тебе, хотел бы знать, в чём именно его мысли допускают оплошность, потому как жертвенное молчание и терпение боли из-за боязни не угодить мужчине — последние, чем он хотел бы разочаровать значимую для него ночь.
ㅤㅤㅤВнимательно оглядев твоё лицо и дождавшись кивка, Капитано опускает взгляд вниз, к месту, не покрытому сорочкой и бельём. Указательный и средний пальцы скользят вдоль складок, между которыми малые половые губы выглядывают за большими, и эта не редкая особенность приходится ему по вкусу, заполонив рот вязкой слюной. Капитано сжимает челюсть, каменеет всеми лицевыми мышцами, уйдя на несколько шагов вперёд в своём воображении о том, как эта кожица будет обхватывать снизу и скользить по твёрдой длине.
ㅤㅤㅤЧлён крупно дёрнулся — полупрозрачная капля, брызнувшая из уретры, впиталась в простынь. Возникло острое желание что-то сказать, чтобы подчинить себе вмиг пропавший голос, следом послышалась просьба:
ㅤㅤㅤ— Не закрывай глаза, следи за мной, — свой голос даже для него самого звучит туманно и блекло — слух будто потерял остроту, зато зрение стало острее — пара родинок на внутренней стороне бедра отпечаталась звёздной картой на сетчатке синих глаз.
ㅤㅤㅤВолнительное ожидание, начавшееся с того момента, как ты была уложена на постель, сомкнулось в одну точку — в ложбинке между ног.
ㅤㅤㅤТы киваешь ему, в ответ он просит опереться спиной на подушку у изголовья кровати. На несколько секунд пальцы Предвестника теряют нежную поверхность кожи, моментальным покалыванием по ним прошлась необходимость вернуть прежний контакт, не теряя ни минуты, он подсаживается ближе, и периферийным зрением замечает, как зеркальная дверца шкафа мазнула тенью большой фигуры, что сменила положение. С твоей позиции зеркало показывает его сгорбленную спину, лопатки, что характерно сводятся вместе и поднимаются к потолку, мышцы, которые перекатываются волнами, руки, что стараются удержать елозящие бёдра на месте, когда язык проходит по ложбинке горячим ожогом, первый отпечаток слюны перекрывает весь воздух в лёгких, локти упираются за спиной в матрас, ключицы в таком положении выпирают так остро, что образуют лунки, в которые стекает пот. Во всём виновата неготовность принять то, что нечто мокрое и горячее накроет головку клитора и надавит на неё кончиком. Первый стон прерывается не скоро из-за скользящего по кругу языка, остальные звуки, вырывающиеся из горла, походят на мяуканье и одышку, после того как мужчина спустился ниже, обводя вход. Твёрдые пальцы раскрывают края губ в стороны.
ㅤㅤㅤМускусный запах тела, так давно забытый им и впервые за долгое время испробованный, толкает мужчину к частым полизываниям вдоль мягких губ в нежелании оставлять даже крохотный участок без своего внимания. Ты отрывисто стонешь и мечешь головой из стороны в сторону, всё сильнее просыпается чувство нужды ощутить его и внутри тоже. Из-за выпирающей лобковой кости незаметны ни блестящий от смазки нос Предвестника, ни промокшие губы, ни юркий розовый язык, очерчивающий каждую складку, эта скрытность будит потребность вцепиться в чёрные волосы, чтобы надавить и вздрогнуть от того, как повторно сжались горячие губы на самой чувствительной зоне.
ㅤㅤㅤКак после долгой физической работы, на теле проступают толстые канаты вен, готовые разорваться, пульсирующие и чёткие, они оплетают шею и бицепсы, тыльные стороны ладоней, виски́ и предплечья, когда крепче сжимаются женские бёдра, зафиксированные в одном положении — с задранными на плечи ногами. Грудная клетка выгибается кверху, привлекая к себе внимание твоего возлюбленного, чей взор тотчас зацепился за розовые горошины, вокруг которых сжались твои пальцы, что выкручивали розовые соски и мяли мягкую грудь. Возможность заиметь лишнюю пару рук возникает у него впервые, не без сожаления.
ㅤㅤㅤОн проталкивает язык в тесный вход и слышит своё имя сквозь загнанное дыхание, ощущает давление вокруг языка и приподнимает тебя чуть выше, раскрывая рот шире и вытаскивая всю длину.
ㅤㅤㅤПеред глазами маячит белоснежный потолок и чёрная макушка, то появляющаяся в поле зрения, то вновь надолго исчезающая между бёдер. Капитано не зажат рамками, будь то стеснение или неподходящее для сильного пола поведение, выражающееся в излишней громкости собственной реакции на соки, вытекающие из тебя на постель, потому громко мычит, когда вакуумно вбирает кожу складки в рот и продолжает доводить до бессловесного и невменяемого состояния. По тому, как ты сама двигаешь тазом, и своему собственному чутью, которому пытается следовать, чтобы лучше понять и тебя, и твоё тело, Капитано едва мог осознать сам себя, действуя автоматично слаженно под твои волнообразные движения тазом, но больше — резкие стоны, кричащие об удовольствии, пока мысли лишали его осмысленности: член давно ноет, хочется близости, о которой вспоминается весь день, — понятие «аккуратность» почти стирается с каждым движением языка по клитору, однако слово «спешка», тревожное и пустое, никогда не идёт вровень с сутью ваших отношений, которую тот вкладывает.
ㅤㅤㅤ— Сильнее, — обрывок последнего слова теряется в стоне, когда те действия, что тебе приятны, повторяются другим человеком.
ㅤㅤㅤ— Так?.. — он старается повторить за тобой — от удовольствия и неспособности собрать буквы в слова ты царапаешь руку, что поддерживает за ягодицу.
ㅤㅤㅤОщутимо с верхней губы к уголкам рта стекает смазка, которая звучно собирается языком. Слушать твой шёпот о том, как тебе более всего нравится, наливает плечи, на которые ты упираешься, приятной тяжестью. Мелкие фразы, раздробленные из-за мычания, когда он касается тебя правильно, так, как нужно; всхлипы, когда пальцы давлением проходят по пульсирующему участку, эхом отскакивают от пьяного сознания Предвестника, терпящего собственную эрекцию.
ㅤㅤㅤЗамечая сильно набухший клитор, еле ощутимую, но набирающие обороты сокращения вокруг языка, Капитано убыстряется, без сомнений идёт на поводу собственного ревностного желания пригубить смазку со влажной слизистой, не позволяя ни одной капле впитаться в простынь, когда ты кончаешь ему на язык. Оргазм прошивает ноги судорогой, брови изгибаются домиком. В лицо, которое при этом совсем неконтролируемо приобретает блаженное состояние, он влюбляется для себя впервые — Предвестник целует твои губы, раскрытые в немой букве «О». Грудная клетка загнанно подпрыгивает, глаза сонно прикрываются, и он ищет в каждой чёрточке изнеженного им лица что-то новое, ещё ему неведомое, ведь предвосхитить такой исход он бы не мог даже во сне.
ㅤㅤㅤКрепкие и сильные руки массируют твои икры ног, круглые пятки и мелкие пальцы. Когда неясные касания к ногам вызывают в тебе любопытство, вы вновь встречаетесь глазами, и воздух вокруг, сильно заряженный ранее от бурных эмоций, которые мужчина в тебе только сильнее распалял и словами, и действиями, в особенности взглядами и соприкосновениями, после первого оргазма натягивается, как струна, по той причине, что Капитано всё ещё был изрядно возбуждён.
ㅤㅤㅤОн всегда показывал себя с терпеливой, любящей и заботливой стороны, легко сдерживал выходящую наружу резкость, с которой привык иметь дело в обществе бесчисленного количества солдат, никогда не отпускал в твою сторону грубые и местами циничные армейские шутки, которые могли бы тебя обидеть; и то, как с лица уходит сдержанный покров; как расслабляется вечно сжатая челюсть (он тоже таит в себе переживания этой ночи); как некогда напряженные мышцы начинают чувствовать себя свободно под твоими руками; как взгляд неразрывно ловит любое твоё движение; как пальцы обезоруживающей лаской сжимают бока; как старается двигаться постепенно, не вводя тебя в состояние в хаоса, а собирая в нечто целое; как раздуваются крылья чуть кривоватого на переносице носа, чтобы сделать вдох у самой поверхности кожи; как волосы, что вздымаются на чёрных висках, от пота превращаются в тонкие пряди, становясь мягче, подталкивают тебя к медленному, но доверительному принятию. Ты наблюдаешь за тем, как Предвестник выливает всё содержимое флакона с лубрикантом на вершину твоих бёдер, как надевает презерватив, как кончик контрацептива совсем немного проступает над головкой для того количества спермы, что из него может выйти.
ㅤㅤㅤШипение выходит сквозь сжатые зубы, когда член вызывает почти болезненную пульсацию, ему достаточно несколько толчков, которые он надеется выдержать, чтобы кончить, и тем самым не ранить тебя долгим актом. Ты двинула бёдрами — Капитано задержал их на месте, приближаясь к тебе сам. То, как головку накрыли половые губы, вынудило его взяться за тебя сильнее. Твои руки лежали на его руках, в то время как он проникал глубже. И чувство того, как крепко обхватили его внизу, разбудило в нём первый стон, очень несдержанный и оттого такой пошлый, что вся твоя чуткость откликнулась тем, чтобы замереть и вслушаться. Таким ты видишь его только сейчас, так ты чувствуешь себя впервые. Капитано, при входе ощутив напряжение, неторопливо раскрывает тебя собой, со всей внимательностью следит и за твоим лицом, и за тем, как всё больше его длины погружается внутрь.
ㅤㅤㅤ— Я в тебе. Полностью, — воин наклоняется к лицу.
ㅤㅤㅤ— Мне нужно привыкнуть, — крепко держишь за плечи, пока растянутое влагалище вызывает неясные ощущения высокого жара и непривычной заполненности, игнорируешь первое желание резко вытолкнуть его из-за вспышки боли, эта мысль, родившаяся случайно ввиду утери прежнего комфорта, вызывает чувство вины, в особенности потому, что мужчина был настолько внимателен, насколько это возможно.
ㅤㅤㅤКапитано читает все эмоции на лице, молчаливо закрепляет твои смелость и оказанное ему доверие поцелуем. Чем ближе подбирались сумерки, тем острее его охватывало волнение перед предстоящим событием, которое всё же случилось. Ночь почти подходила к концу, а он, вероятно, не сказал и половины тех слов, которые думал высказать, не сделал и половины того, что надумал сделать, чтобы оправдать твои ожидания. Они были ощутимыми, даже закрытые ставни комнаты выглядели иначе, когда он приближался к армейскому общежитию, даже снег под ногами хрустел тихо, чтобы не сбивать хозяина тяжёлых шагов с мысли, так же быстро, как он вошёл через окно, ему пришлось унять своё беспокойство, — пусть думает сердце, а не голова. Окончательно и бесповоротно отношения получили развитие и шагнули дальше, и вот он уже наблюдает, как ты киваешь, давая ему разрешение продолжать.
ㅤㅤㅤТолчки целенаправленно выходят мелкими, Капитано ни разу не покидает неровных стенок, дабы фрикции, при которых он старательно держится внутри, не мучили повторными и размашистыми движениями и тем самым не навредили ещё больше.
ㅤㅤㅤДержа тебя за бёдра, он плавно и аккуратно входит до конца, не забывая целовать губы и щёки. Комната прогревается от жара ваших тел, простынь мокрая от пота, что ручьями текла по широкой спине мужчины, от твоей смазки, от лубриканта, пропитавшего и сам матрас, который останется только выбросить. Боль, о которой ты думала последние месяцы ваших отношений, от того, что что-то чужеродное проникнет глубоко, жёстко и грубо, имеет совсем другой контраст с тем, что происходит в настоящем: движения могут быть пластичными и неторопливыми настолько, что нет ни выжигающей нутро боли, ни острого и ожидаемого раздражения, что ты более никогда не будешь искать в этом наслаждение. Ты запрокидываешь голову, когда толчки с одинаковым темпом продолжают откликаться во всём теле, и думаешь, что обязательно восполнишь недостаток сексуального опыта чуть позже, когда привыкнешь к наполненности.
ㅤㅤㅤВозбуждение, что испытывает, набирает силу и не отпускает, близится к своему пику. Скорый оргазм, который Капитано желает достичь как можно резвее, чтобы не тянуть боль от первого проникновения, накрывает неожиданно. Несдержанно он озвучивает твоё имя, изливаясь внутри. Ты прижимаешь Капитано к груди, пока всё его тело крупно потряхивает — долгое воздержание и терпение дают о себе знать.
ㅤㅤㅤГустая сперма комком опадает на кончике контрацептива, и ему приходится оторваться от тебя, чтобы связать его в узелок и выбросить на пол.
ㅤㅤㅤЗа окошком светлеет. Пару часов до раннего утра крадёт сон. Изворачиваешься в крепко сжимающей твой бок хватке, из-за которой ты не оказалась на полу во время сна на постели, не предназначенной для двоих, и сталкиваешься с тем, как Капитано держит в руке распечатанный конверт со знакомым письмом.
ㅤㅤㅤ— Как ты себя чувствуешь? — он поворачивает голову в твою сторону, замечает направленный на конверт взгляд и стискивает тебя крепче в намерении удержать тебя от поспешности решений.
ㅤㅤㅤ— Пока тихо. Надеюсь, что оно так и будет, — прислушиваешься к состоянию тела, в конечностях томится усталость, между ног всё кажется липким. — Хочу в душ.
ㅤㅤㅤ— Я старался не оставлять следов, чтобы у других не возникло лишних вопросов, когда ты будешь принимать общий душ, — успокаивает он, хотя подобное тебя волновало мало. — Однако, на будущее, — интонация приобретает игривость, — это совсем не в моем характере отпускать тебя такой.
ㅤㅤㅤНедолго думая, постукиваешь ноготком по изгибу шеи к плечу. Капитано, точно выждав момент, прихватывает кожу и украшает участок розовым пятном. Покамест засос наливается кровью, ты тянешь руку к животу, на котором в раскрытом виде лежит то, что вводит в состояние стыда.
ㅤㅤㅤВоин задерживает твою руку.
ㅤㅤㅤКапитано смотрит твёрдо и решительно, даже воинственно, режущая острота взгляда, с которой никто не имел желания спорить, позволялась им лишь в тех крайних случаях, когда ты посягала на нечто, что имело в его глазах излишнюю важность, в то время как для тебя самой такая сентиментальность была непонятна: это обычный кусок бумаги с не самым важным содержанием.
ㅤㅤㅤ— Это письмо теперь моё, — озвучивает своё переменившееся настроение, он не отступает и пресекает на корню всякий спор с твоей стороны. — И, очевидно, я был бы болезненно расстроен, забери ты у меня это, поэтому, — Капитано делает резкую паузу, — …не нужно. Не отнимай.
ㅤㅤㅤ— Слишком… интимно и смело.
ㅤㅤㅤ— Этого было достаточно, чтобы я потерял свой покой.