Контакт с братьями по разуму возможен через
Авторский неологизм «интратеррестр» образован по аналогии с английским термином «Экстратеррестриал» (англ. extraterrestrial), означающим нечто внеземное или, буквально, «инопланетянин» и дословно может быть переведён как «планетянин», намекая зрителю на некую разумную, не человеческую жизнь, находящуюся не вне Земли, а именно здесь, по соседству с нами.
Cами авторы фильма говорят об этом так: «В отличие от изнурительных, дорогостоящих и ничего не меняющих в нашем отношении к миру поисков братьев по разуму в далеком космосе, сейчас и здесь мы в прямом смысле слова живём, окружённые средой, которая служит домом для удивительного вида разумных существ».Структурно фильм состоит из 10 содержательно взаимосвязанных частей, каждая из которых ставит перед зрителем ряд философских вопросов, сопровождая их авторскими версиями ответов. В крайне сжатом виде, основные идеи таковы:
У нас есть братья по разуму и контакт возможен в любой момент?
Да, но им от нас ничего не нужно, хотя им и не безразличны наши чувства, вдохновение, страсть, любовь — мы истинные. Их дом — три четверти поверхности Земли, а мы живём на островах посередине. Они не находят смысла в контакте с нами нынешними потому, что с позиции разума с нами общаться нельзя.
Почему мы не можем опознать в китах и дельфинах братьев по разуму?
Вероятно, когда-то контакт между нами существовал, ведь само слово «дельфин» означало в Древней Греции «брат». Во всех культурах есть одинаковые мифы о китах и дельфинах. Дельфины — вечные символы гармонии, свободы, тайны и спасения, а значит, было знание о том, что они являются носителями этих качеств. Эта связь с ними буквально вписана в нас, ведь, ещё не умеющие говорить, дети улыбаются, когда видят изображение дельфина.
В чём-то самом главном дельфины и киты должны быть похожи на нас.
Как и мы, они: сознательны (проходят «зеркальный тест»), дышат кислородом, кормят детей молоком, эмоциональны и могут испытывать депрессию, занимаются любовью лицом к лицу, умеют жертвовать собой ради спасения близких, передают своим детям самое главное — знание о мире и своём месте в нём (мы называем это культурой).
Люди являются для китов и дельфинов единственной ощутимой угрозой, почему они терпят это, являясь разумными?
Они старше нас в 50 раз, и их отношение к нам похоже на наше отношение к детям — они не отвечают нам на боль. В них «встроен» безусловный запрет на причинение вреда человеку, побеждающий даже инстинкт самосохранения, потому что если вы способны убивать детей, вы безумны. Они ценят нас больше, чем мы — себя, значит видят в нас нечто такое, чего не видим мы сами.
У них есть язык и он не похож на наш. В нём любая мысль, чувство, движение и слово порождают волну, изменяющую мир. Они в буквальном смысле видят и чувствуют звук. Этот язык является не просто способом описания мира, а действием, позволяющим всякий раз пересоздавать вселенную заново.
Они должны быть чем-то заняты, ведь у каждого из них мозг больше, чем у любого человека
Если миллионы лет они сохраняют огромный мозг и самое большое в мире сердце, значит, и то и другое постоянно необходимо. Они видят сам процесс творения и внимательно участвуют в нём.
Как же возможно, что до сих пор мы не признаём китов и дельфинов разумными?
Согласно одному из определений, разум — это способность использовать силы мира без разрушения этого мира. Тесты на разумность, которым мы их подвергаем, больше говорят о нас, чем о них. Какой тест гусеница может предложить бабочке?
Возможен ли контакт с ними хотя бы на индивидуальном уровне?
Да, и он приводит к бесповоротному изменению жизни — те теряешь интерес к большей части тем, дел, знакомств и целей, что вдохновляли раньше. В тебе меняется позиция наблюдателя и с этого момента ты больше не отрезан от мира, а становишься равным себе.
Это тот странный контакт, в котором мы можем найти себя.
Мы выходим в зону контакта, когда сосредоточены — там, где мы есть: на суше, в городе, дома. Встреча возможна в любой момент — она в позиции, в едином адресе.
Может показаться, что они бездействуют, когда вот-вот должно свершиться самое важное.
Настоящие учителя учат своим присутствием — наблюдение меняет поведение объекта. Они наблюдают — и это наша возможность измениться. Решение наших вопросов не в том, чтобы стать дельфинами, а в том, чтобы отвечать мирозданию, как они.