История «Кодабры»: как девушка из посёлка, которого нет на карте, создала школу программистов для IT-гигантов
Книга «Дельфины капитализма 2.0», которая вышла в издательстве «Бомбора» в сотрудничестве с Лабораторией «Однажды», рассказывает истории людей, которые сделали всё не по правилам и добились успеха. Мы публикуем отрывок, посвящённый истории школы программирования и цифрового творчества «Кодабра» и ее основательнице Дарье Абрамовой.
Поселка, в котором родилась Даша Абрамова, на карте нет. В начале 1990-х Ногинск-9, секретный военный городок около деревни Дуброво, — это сорок домов, одна школа, ДК, памятник Ленину на главной площади и родители, сменяющие друг друга на боевом дежурстве. В семье Даши тоже действовали армейские порядки — метод кнута без пряника. За успехи никогда не хвалили, за ошибки всегда ругали.
Когда в доме появился Pentium II, Даша, никогда не имевшая дел с компьютерами, разобрала процессор на детали. Потом собрала обратно.
— Компьютер почему-то не включается…
— Собирай, пока не заработает, — жёстко ответил папа.
Даша нажимала на всё, что могла, прикладывала друг к другу железные детали. Пара упражнений, как со сборкой автомата на ОБЖ, — и все составляющие системного блока Pentium II выстраиваются перед глазами в ряд. Так благодаря папе Даша начала знакомство с IT.
Финансовая независимость
Путь Даши к собственному бизнесу — это долгий путь исправления багов детства и юности. Когда баги начали мешать делу, когда сотрудники «Кодабры» стали за глаза называть Дашу железной леди и страдать от того, что в детстве ей не хватило внимания, она начала работать с психологом и коучем.
Вопросов было много. Например, почему ради похвалы можно совершить любое сверхусилие? Почему в критической ситуации она говорит (и своим сотрудникам, и себе самой): «Вытри слезы — иди работай»?
Чтобы поскорее стать хакером, после девятого класса Даша поступила в Московский колледж информационных технологий и уехала из Ногинска-9 — без навыков самостоятельной жизни и без денег. Она жила на триста рублей в неделю. Покупала себе пачку риса или гречки и мешала с разными дешёвыми специями.
Так как папа старался на всем экономить, он купил Даше ноутбук на операционной системе Linux, чтобы не платить дополнительно за установку Windows на компьютер.
— Полгода мы все ночи проводили вдвоём. Мы — в смысле я и ноутбук, — говорит Даша. — Я устанавливала разные компиляторы, воспроизвела специальный эмулятор Windows, меняла операционки, чтобы найти самые крутые для программистов. В какой-то момент я узнала о языке Assembler. Для того чтобы программировать на Python или на Java Script, нужно знать около 60—70 команд, а чтобы программировать на Аssembler, нужно знать буквально пять-шесть. Но придется сломать голову, чтобы понять, как сделать четырёхзначный калькулятор и сорока разными способами распределить четыре команды. Тогда я полюбила низкоуровневое программирование.
На последнем курсе Даша устроилась на мучительно скучную работу в исследовательский институт, где коллеги перепроверяли на калькуляторе данные, которые Даша считала в Exel. Но зато появилась зарплата — 9 тыс. руб.
Лишаться «финансовой независимости» уже не хотелось, поэтому, когда пришло время получать высшее образование, Даша специально поступила именно на вечернее отделение МГУПИ и нашла новую работу. А потом решила поучиться программированию.
Рожденная в любви
— Уровень моих навыков как программиста был невысоким. Поэтому я решила пойти в IT-компанию Softline секретарём, а потом на месте уже разобраться.
Идею «Кодабры» — школы программирования для детей, где можно создать свою собственную компьютерную игру, — придумал Дима Лоханский. Дима тоже устроился на работу в Softline и однажды просто поделился с Дашей идеей, которую вынашивал пять лет, — предложил зайти в любую школу и провести хотя бы один урок программирования.
— Меня это дико впечатлило, — говорит Даша. — Но тогда я отнеслась к идее как к классному волонтёрскому проекту. Если бы мне сказали: «Занимайся „Кодаброй“, чтобы стать бизнесменом», — я бы ответила: «Вы с ума сошли».
«Кодабра» росла в атмосфере влюблённости — Даша и Дима стали жить вместе. Сидя в офисе за соседними столами, они постоянно переписывались о «Кодабре». Дома до двух часов ночи тоже обсуждали «Кодабру» и придумывали, какими будут уроки.
Даша и Дима выбрали несколько школ, которые находились рядом с работой, чтобы приходить к детям во время перерыва на обед. И ещё несколько школ — рядом с домом, чтобы успевать к детям с утра. Правда, во многих школах «Кодабру» — классный волонтёрский проект — посылали подальше: ждали какого-то подвоха. Чтобы успокоить родительский комитет, нужно было представиться выездными клоунами, которые ворвутся в класс, бесплатно поразвлекают детей и уйдут, — даже не предложат навестить ещё раз, уже за деньги. Чтобы успокоить учителей, нужно было просто пообещать им час отдыха.
С каждым разом возвращаться на работу в офис становилось все сложнее. В компании Softline Даша доросла до менеджера по продажам облачных решений, она держала связь с большим количеством клиентов и научилась ориентироваться на прибыль. Даша хорошо себя обеспечивала, купила машину. Но во всей этой работе не было ни капли такого адреналина, какой она получала в школьном классе.
— В какой-то момент я поняла, что не люблю свою работу, но отказаться от неё не могу, потому что мне нравится всё больше и больше зарабатывать, — рассказывает Даша. — И в то же время я устала от однообразия, устала от того, что руководитель у меня дурак, как и все вокруг. Но все страдают. Это нормально! Никому не нравится на работе, но что ж! Такая у нас задача — мучиться.
Дима пролистывал вакансии, которые Даша себе подбирала, и язвил: «Всё это полная фигня по сравнению с вакансией в «Кодабре». Он хорошо представлял, какой из волонтёрского проекта выйдет успешный бизнес: «Кодабра» — эксперт в цифровом образовании для детей, «Кодабра» быстро масштабируется и захватывает рынок, «Кодабра» вообще первая на рынке, «Кодабра»… «Кодабра»… Через месяц такой психологической обработки Даша уволилась с постылой работы и с головой погрузилась в школу, а Дима стал платить ей зарплату из своих денег.
Первые последователи
В 2015 году «Кодабра» — всё ещё волонтёрский проект с амбициями большого бизнеса — выиграла грант Google в $35 тыс. на некоммерческую деятельность и закупила на эти деньги первые компьютеры. Даша была единственным преподавателем — она сама вела мастер-классы и продумывала программу для летних IT-лагерей.
Информация о «Кодабре» расходилась благодаря друзьям друзей и рекламе в интернете, на которую в месяц уходило примерно 10 тыс. руб. Даша и Дима стали заниматься IT-миссионерством и возить «Кодабру» туда, куда ещё не ступала нога неунылой информатики.
Стартап без капитала запустился благодаря сарафанному радио и рекламе в фейсбуке. На первые платные воркшопы и мастер-классы «Кодабры» раскупали все места. Никакого уникального бизнес-плана, вместо ноу-хау — кропотливая работа с учётом чужого опыта. Урок, который вынесли из этого Даша с Димой, — не нужно преувеличивать значение бизнес-модели и не стоит недооценивать силу обыкновенного упорного труда, нацеленного на реализацию пусть даже банальной идеи.
На акселераторе ВШЭ Даша познакомилась с детскими образовательными проектами, у которых уже была выручка, и стала всё за ними повторять. Она поняла, что пока не умеет интересно говорить со сцены, не умеет мыслить как предприниматель. Но ей вдруг захотелось ввязаться в эту гонку и бежать. Куда бежать — она уже знала. Крутые инвесторы и бизнесмены, проводившие занятия для стартаперов, находились где-то в пункте В, где было принято по-другому рассуждать, по-другому продавать, по-другому выглядеть. Даше позарез нужно было туда.
— Я совершенно ничего не понимала, а просто спрашивала: «Как ты это делаешь? А это как?» Как делают рекламу, как публикуют события на timepad, как общаются с партнёрами, как договариваются об аренде. Скоро нам стали поступать от родителей запросы на полноценный, долгосрочный курс по программированию. В стартапах такие клиенты называются первыми последователями. Мы арендовали комнаты в библиотеках и раздавали детям всё те же ноутбуки, купленные на грант Google. Расплатиться с преподавателями и площадкой удавалось за счёт предоплат от родителей. Шесть часов занятий стоили 6 тыс. руб.
Прошло несколько месяцев, и то же сарафанное радио помогло «Кодабре» вообще исключить аренду из затрат, а из библиотек перебраться в свой первый технологичный офис. Через знакомых знакомых «Кодабра» вышла на Mail.ru.
— Мне позвонил сотрудник компании и спросил: «Ну, что вы там делаете?» — вспоминает Даша. — Через день мы уже были партнёрами — Mail.ru согласился предоставить нам свой офис для занятий с детьми.
Химия бренда
Весной 2016 года Дима попал в больницу с инсультом, и три месяца Даша управляла компанией сама. Она работала по шестнадцать часов, потому что знала: вот-вот Дима выйдет, и всё в «Кодабре» будет как раньше. Дима вышел очень ненадолго. Он снова почувствовал себя плохо и оказался в реанимации с повторным инсультом. Когда Димы не стало, Даша не заморозила проект, не впала в депрессию, не ушла в отпуск — она вообще не прекратила работать.
— Было желание просто быстрее крутить педали, чтобы этот поезд ни в коем случае не остановился. Я делала это не ради какой-то цели, к которой шёл поезд, а просто потому, что не смогла бы себе простить пассивность. У меня не было очевидной апатии, которая бы меня парализовала. Всё это случилось сильно позже — было и больно, и страшно. Но я понимала, что хочу делать продукт, который будет влиять на мозг и креативность детей. Я представляла, что в 14—15 лет их уже могут если не нанимать на работу, то хотя бы брать на какие-то проекты. Я в это очень верила. Хотя мы с Димой расстались ещё до его болезни, «Кодабра» для меня всегда была ребёнком, который родился в любви. Может быть, поэтому еще чувствуется такая сильная энергия, такая химия бренда. Начался период, когда я перестала думать про себя, а стала думать только про «Кодабру». Так было проще и понятнее.
Пока Даша крутила педали, химические реакции «Кодабры» действовали. Кроме Мail.ru, школу впустили к себе OZON, игровые компании Pixonic и CrazyPanda, оператор связи «Комфортел», школа информационных технологий для взрослых Hacker U, звукозаписывающая студия «Нева Фильм», Телеком и офис «Вконтакте» в Питере. Все эти компании согласились на бартер: переговорка в обмен на два-три места для детей сотрудников. Кодить начали и дети сотрудников Сбербанка, «Мегафона», КПМГ и Райффайзенбанка, только эти корпорации выкупили для своих детей все места, чтобы улучшить социальный пакет сотрудников. Свой рынок «Кодабра» завоевала, войдя на него на плечах гигантов. Занятия исключительно на базе технологичных компаний стали фишкой «Кодабры», до которой не додумался никто из конкурентов.
Эмпатия по плану
Бизнес, как ребенок, — отражение личности родителя. В какой-то момент Даша поняла, что «Кодабра» развивается с той скоростью, с которой развивается она сама. Так могла бы звучать мотивационная мантра от успешного бизнес-коуча, но для Даши, постоянно недовольной темпами своего развития, это звучит как никогда не замолкающий будильник. Когда она осталась одна у руля компании и почувствовала себя предпринимателем, тогда и осознала, что готова бороться за место под солнцем и масштабировать бизнес. У неё появился азарт — всё в своей жизни подчинить пользе, каждый день «прокачиваться».
— С утра просыпаюсь около восьми, стою в планке четыре минуты, делаю растяжку, пью воду. Завтракаю либо дома, либо на встрече. У меня всегда есть списочек задач на день, который пишу с вечера, и список больших дел — в Trello. Есть календарь, в котором записаны все встречи, я всегда действую по нему. Бывает, что в восемь утра у меня уже спорт — занимаюсь с тренером. Среда — день моих личных задач, по «Кодабре» нет никаких встреч. Работаю я чаще всего допоздна, очень люблю сидеть на работе, когда все уже ушли, до 21—23 часов. Начинаю медитировать. Погружаясь в дело, ухожу в какое-то неосознанное состояние. По вечерам читаю книжки, слушаю подкасты на английском языке — часто про бизнес. В машине — тоже. Вышел фильм новый, а я думаю, полезно мне его смотреть или нет. Скорее нет, чем да? Значит, не смотрю. Если хочется про любовь, то ищу что-нибудь биографическое. У меня есть заскок: каждое действие должно быть полезным. Но есть еще друзья, с которыми я стараюсь встречаться хотя бы два раза в неделю, потому что так я переключаюсь. Это всё нужно, чтобы расширялся мой кругозор как бизнесмена. Чем дольше ты занимаешься бизнесом, тем больше багов у себя находишь.
В последний раз Даша была в отпуске несколько недель назад — ездила на спортивные сборы, где режим был ещё жёстче. Беговая дорожка стартапа просто сменилась настоящим бегом: Даша просыпалась в семь утра и сразу начинала бежать, в восемь вечера в ее расписании была последняя тренировка. Сборы изматывали физически — зато генерировали энергию для работы.
Ради эффективности «Кодабры» Даша умудряется оптимизировать вообще всё.
— У меня вечный бой со временем, и все равно я не могу сказать, что всё оптимизировала. Время — очень важный ресурс. Единственное, что пока побеждает надо мной, — это желание спать. Но я понимаю, что если мало сплю, то информация не устраивается структурно. Это тоже плохо. Если я не знаю, чем заниматься, я иду заниматься спортом. И ещё: у меня стоит напоминание звонить маме и папе два-три раза в неделю. Не потому, что я заставляю себя это делать. А потому что и правда могу забыть, а связь с ними тоже важна, чтобы я чувствовала себя целостной и ценила то, что они у меня есть. Отношения с родителями постепенно становятся теплее, мы на пути… Я это ощущаю именно тогда, когда звоню. Правда, иногда мне кажется, что круто — это быть роботом. Я знаю о таком своем переклине и стараюсь развивать эмпатию. Дело в том, что меня загоняет в ступор, когда люди начинают выражать чувства, — думаю, что-то здесь не то. Поскольку я не знаю, что такое ласка, и никогда не чувствовала её от родителей, никогда не слышала «я тебя люблю», эту ласку я сама сотрудникам дать не могу. Им кажется, что я жёсткая, холодная леди, потому что они редко слышат слова благодарности от меня. А я благодарна, я просто не привыкла к словам!