«Аттракцион щедрости на погибель стране»: как министр и его эксперт защищали бизнес от правительства

Предложения группы либеральных экономистов по выходу из кризиса, опубликованные в конце апреля, были резко раскритикованы правительственным экспертом — Валерием Кизиловым, сотрудником Научно-исследовательского финансового института Минфина РФ. Вскоре аналогичное мнение высказал в интервью и сам министр финансов Антон Силуанов. По мнению профессора ВШЭ Игоря Липсица, их аргументация несостоятельна

Непростые времена, которые сейчас переживает весь мир и Россия в том числе, заставляют срочно искать способы поддержания устойчивости общества и его хозяйственного фундамента. Понимание этого заставило большую группу российских экономистов (кстати, с достаточно разными — в обычное время — взглядами) попытаться сформулировать общеразумную систему рекомендаций. Эти рекомендации представлены в докладе фонда «Либеральная миссия» — «Коронакризис-2020: Что будет и что делать? Сценарии развития кризиса и необходимые меры экономической политики». Авторами предложений стали директор Центра развития ВШЭ Наталья Акиндинова, бывший зампред Банка России Сергей Алексашенко, профессор ВШЭ Олег Вьюгин, директор Центра трудовых исследований ВШЭ Владимир Гимпельсон, глава Экономической экспертной группы Евсей Гурвич, профессор экономики парижской Sciences Po Сергей Гуриев, экономист Владислав Иноземцев, профессор Чикагского университета и ВШЭ Константин Сонин.

На спасение граждан и экономики от беды они предлагается потратить 4–6% ВВП в консервативном сценарии (около 4,5 трлн руб) или 8–10% в радикальном (по сравнению с объявленными мерами властей объемом поддержки в сумме не более 1,5% ВВП).

Еще более радикальные идеи по организации государственной поддержки экономики и граждан тут же сформулировал Алексей Навальный. Он предложил:

1. Прямо сейчас выплатить каждому взрослому 20 000 рублей, и 10 000 рублей на каждого ребенка.
2. Если карантин продлится, то выплатить еще по 10 000 каждому в мае и июне.
3. Полностью отменить плату за ЖКХ на период эпидемии.
4. Направить 2 трлн рублей в виде безвозвратных выплат малому и среднему бизнесу.
5. Отменить все налоги для малого бизнеса сроком на один год.

Цена этих пяти шагов, по расчетам автора, составила бы примерно 10,2 трлн рублей из тех 17,7 трлн рублей, что имеются у страны в Фонде национального благосостояния.

Эти предложения были резко раскритикованы правительственным экспертом — Валерием Кизиловым, сотрудником Научно-исследовательского финансового института Минфина РФ, научным редактором журнала «Экономическая политика». На страницах сайта «The Insider» (публикация от 1 мая 2020 года) он обвинил авторов доклада фонда «Либеральная миссия» в том, что они предают идеи экономического либерализма и собираются «устроить какой-то яркий аттракцион щедрости» на погибель стране, ради союза с популистским политиком — Алексеем Навальным.

Когда начинаешь читать текст Валерия Кизилова, то поначалу даже удивляешься: с чего это против искажения священных принципов экономического либерализма вдруг выступает именно сотрудник Научно-исследовательского финансового института Министерства финансов России? И не просто выступает, а впадает в эмоциональный обличительный тон. Вот, к примеру, главное обвинение г-на Кизилова в адрес Константина Сонина, Сергея Алексашенко, Сергея Гуриев, Алексея Навального и Владимира Милов: «…Может быть, некогда либеральные экономисты отвернулись от принципов, запрещающих правительству вмешиваться в работу рынка и требующих, чтобы взрослые люди не надеялись на государственную заботу, ради дружбы с рвущимися к власти оппозиционными демагогами?» Звучит прямо как заготовка к обвинительному слову прокурора.

Во имя защиты этих либеральных идей, преданных ради сомнительных политических союзников, сотрудник ведомственного института готов отважно выйти в бой против целой рати российских «экс-либеральных экономистов»(далее — «эксов»). Ведь они опозорили свои научные репутации требованием к правительству помочь гражданам и малым бизнесам России выжить в момент остановки экономики из-за пандемии коронавируса.

А как надо было? Если верить Валерию Кизилову, не суетиться и ничего не менять, а всего лишь: «подискутировать, нужны ли дополнительные расходные программы, и если да, то какие. А также о том, надо ли менять структуру расходов уже принятого бюджета. Кубышка должна быть проедена, но не под лозунги и фейерверки, а скучным рутинным образом, в рамках Бюджетного кодекса. Пусть Минфин просто платит зарплаты и пособия, какие обещаны в бюджете, и через год все само кончится».

Вот такое олимпийское спокойствие.

Однако некоторые сомнения относительно отваги, последовательности и чистоты либеральных убеждений эксперта начинают возникать, когда читатель понимает, что автор пытается им манипулировать, выдавая ложь за истину. Когда карты подтасовывают прямо у вас на глазах, ничего не остается, как ловить подтасовщика за руку.

Подтасовка номер один. Г-н Кизилов упрекает «эксов»: «Мы имеем дело с тем же ходом мысли, что у властей США в годы Великой депрессии. Любой ценой сохранить существующие предприятия, их капитал и инфраструктуру! Ведь спад спроса — явление временное, его надо просто переждать! Если бы чиновники и политики не тратили ресурсы на попытки спасти полумертвые предприятия, а позволили этим ресурсам свободно обращаться на рынке, то вслед за быстрой гибелью обреченных капиталов и инфраструктур выросли бы новые».

Этот тезис рассчитан на неискушенного читателя. На самом деле все было совершенно иначе.

Вот что об этом говорит бывший глава Федеральной резервной систем ы США, крупнейший специалист по проблематике «Великой Депрессии» Бен Бернанке: «Милтон Фридман и Шварц в своей книге «Монетарная история Соединенных Штатов, 1867-1960» доказали, что первой серьезной ошибкой ФРС во время «Великой Депрессии» было ужесточение денежно-кредитной политики, которое началась весной 1928 года. Но жесткая денежная политика ФРС привела к возникновению рецессии в августе 1929 года. Замедление экономической активности вкупе с высокими процентными ставками, стали, по всей видимости, наиболее важным источником краха фондового рынка. А обвал фондового рынка только ухудшил экономическую ситуацию, причинив ущерб потребительской и деловой уверенности и способствуя еще более глубокому спаду в 1930 году».

Таким образом, вовсе не бездумная раздача денег «полумертвым предприятиям», как пытается утверждать г-н Кизилов, а напротив именно «допущение ФРС в конце 1920-х и в 1930-х годах снижения денежной массы и дефляции серьезнейшим образом дестабилизировало экономику Соединенных Штатов, и, через механизм золотого стандарта, экономику многих других стран».

Подтасовка номер два. Г-н Кизилов пытается внушить читателям мысль о том, что мы переживаем обычный экономический, то есть структурный кризис, а потому: «Сегодня еще никто не знает, какие бизнесы, закрывшие двери в дни странного российского квазикарантина, имеют будущее, а какие нет. Что-то точно изменится, а что — покажет жизнь. И только опытным путем мы сможем понять, какие виды инфраструктуры и капитала имеют ценность, а какие — нет. Незачем спасать то, что должно уйти. А то, что будет расти, в помощи не нуждается».

И тут, пытаясь манипулировать сознанием читателя, автор драматично вводит в текст образ чего-то огромного и устаревшего — а именно, доменной печи. Он так и озаглавил свою статью «Эти домны обречены погаснуть».

Согласитесь, если бы он честно и адекватно нынешней российской жизни написал: «Эти магазины, кафе и мастерские должны исчезнуть!» — то надежды у него на одобрение его взглядов было бы куда как меньше. То ли дело «домна».

Но дело не только в художественных приемах: неверна основная мысль автора. Нынешний кризис в России не структурный, он произошел не из-за перепроизводства товаров и услуг. Он порожден внеэкономическим шоком — остановкой бизнесов из-за самоизоляции и отказа правительства России объявить чрезвычайную ситуацию и принять на себя компенсацию потерь из-за этого, что предусмотрено законом.

Экономика России, отправленная на самоизоляцию, уже и так сильно ослаблена из-за неудачной политики правительства и пятилетнего (в силу этой политики) падения реальных доходов населения. Именно потому запас финансовой прочности, что у семей, что у малых бизнесов, исчезающее мал, и «продержаться» в остановившейся экономике они просто не в состоянии. Более 60% россиян не имеют никаких сбережений, показал опрос по заказу СК «Росгосстрах Жизнь» и банка «Открытие». А большинство тех, кто все-таки имеет накопления, истратят их в случае потери работы максимум за полгода.

Упреждая эти упреки, сотрудник института Минфина РФ сразу подстилает соломку: «Нельзя отрицать, что при Путине пенсии стали платить аккуратно, а их покупательная способность выросла». Что это вдруг минфиновский эксперт перебросился на пенсионеров? А потому, что именно в них увидел островок благополучия в нашей стране. Видимо, если пенсионерам подбросить еще немного денег, проблемы решатся сами собой. Нет, я не придумываю — вот прямая цитата из опуса г-на Кизилова: «Лучше сэкономить на покупке цемента и кирпича, стали и пороха, бумаги и компьютеров, а сэкономленные деньги просто отправить, например, пенсионерам. Даже если в результате какой-то кирпичный или пороховой завод остановится и его рабочие останутся без зарплат, примерно такую же сумму выиграют пожилые родители этих рабочих, а уж они как-то со своими детьми договорятся».

Не правда ли, продуманная модель экономической политики? Особенно если учесть быстрый рост стоимости лекарств в российских аптеках, активными клиентами которых как раз и являются пенсионеры («Жизненно необходимые лекарства из ценовой категории до 50 руб. подорожали почти на 9% за год»)? При том в условиях пандемии этот рост только ускорился, что побудило государство только что срочно принять закон о регулировании цен на лекарства. Таким образом, дополнительные выплаты пенсионерам едва скомпенсируют рост стоимости лекарств.

Подтасовка номер три. Третий жесткий упрек г-на Кизилова в сторону «эксов» призван просто «растереть их в порошок»: «Доклад «Либеральной миссии» заявляет о безопасности триллионной эмиссии, настаивая, что «в условиях шокового сжатия спроса это не приведет к всплеску инфляции». При этом все авторы доклада должны хорошо помнить время с 1992 по 1995 год. Уж какое тогда было шоковое сжатие спроса во множестве отраслей! Эмиссия, однако, и в то время означала инфляцию».

Этот ход рассчитан на тех читателей, которые не помнят реальные события 90-х годов и не понимают различий в структуре экономики России 30 лет назад и сегодня. Инфляция 90-х была порождена резким переводом советских предприятий в мир рыночной экономики, когда директора этих предприятий, получив свободу ценообразования, одномоментно и резко подняли цены на свою продукцию, совершенно не понимая ограниченности реального денежного спроса. Это породило огромные неплатежи и остановку экономики вообще. В июле 1992 года Центробанк РФ под руководством Виктора Геращенко произвел взаимозачет долгов государственных предприятий, то есть фактически осуществил денежную эмиссию на 1 трлн рублей. Следствием этого стало оздоровление системы платежей, но и последовавший затем всплеск инфляции.

Что здесь напоминает нынешнюю российскую экономику? Ничего. Мы живем в экономике с совсем иной структурой собственности и другими механизмами управления компаниями. Упоминание «инфляции 90-х» преследует одну цель: манипулируя сознанием читателей, заставить их вспомнить свою трудную жизнь в те годы и возмутиться желанием «эксов» опять погрузить россиян в кошмар галопирующей инфляции. От чего их героически и пытается защитить г-н Кизилов.

Но эмиссия эмиссии рознь, так что употреблять этот термин как символ чего-то обязательно порочного, запретного и чреватого инфляцией совершенно бессмысленно. Будучи научным редактором журнала «Экономическая политика», г-н Кизилов должен знать классическое уравнение денежного обращения Ирвинга Фишера:

МV = PТ,

где М — количество денег в обращении; V — скорость обращения денег, которая показывает, сколько раз 1 рубль переходит из рук в руки за определенный промежуток времени; Т — общее число сделок за определенный период времени, то есть сколько раз в течение года какие-либо лица обменивают товары и услуги на деньги; Р — цена, по которой совершается типичная сделка, т. е. средняя цена одной сделки.

Из этого классического уравнения прямо следует, что даже если объем денежной массы (М) в обращении вырастет из-за эмиссии, но при этом увеличится и число сделок в ожившей экономике (Т), то цены могут и не подняться (то есть ускорения инфляции может и не случиться): результат деления MV/T вполне может остаться прежним.

Более того, грозой современной экономики скорее является общее снижение цен при отсутствии спроса, то есть дефляция. Она побеждается куда как труднее, чем инфляция, против которой наработан большой инструментарий подавления.

Вероятно, все это г-н Кизилов и знает, и понимает. Однако, будучи экономистом на службе Минфина, он просто пытается защитить позицию своего ведомства и его право ничего не менять в своей работе.

А если кто-то из россиян в период спокойного выполнения Минфином своей рутинной программы управления бюджетом («по дороге к светлому будущему»), помрет от голода или станет на путь преступности, чтобы прокормить своих голодных детей, это не проблема г-на Кизилова — государству от этих людей выгоды нет: «Брать ли при этом с малого бизнеса налоги на 0,6 трлн рублей или не брать — для бюджета почти безразлично». В общем, от населения и защищающих его либеральных экономистов чиновникам одни хлопоты: им же платят не за благополучие людей, а за строгое соблюдение Бюджетного кодекса РФ.

Между тем, времена мы переживаем тяжелые и скорость принятия решений, равно как и их нестандартность, должны быть совсем иными. Иной должна быть и готовность использовать резервы для предотвращения сползания страны в долгую и глубокую депрессию. Угроза эта вполне реальна, и участие государства в спасении экономики в период тяжелого кризиса за счет масштабной денежной помощи гражданам и бизнесу особенно никем в мире не оспаривается — тут близки позиции и кейнсианцев, и монетаристов.

Тот же Бен Бернанке на днях заявил, что благодаря мерам ФРС США по насыщению экономики страны деньгами (многие граждане США смогут получить единовременные выплаты в размере около $1200 на человека, а ФРС довела ставки краткосрочных заимствований почти до нуля и объявила о покупке активов без ограничений для поддержки рынков), можно ожидать, что после «очень резкого» спада возможно «довольно быстрое» восстановление.

О России таких прогнозов никто дать сейчас не может. Но г-н Кизилов уверен, что нам Америка не указ. Не жили россияне хорошо, и помогать им хорошо не надо.

Возможно, и не стоило бы тратить столько времени и слов на странный памфлет человека, который явно пытается водить за нос своих читателей. Однако через пару дней из тумана вышел его шеф — министр финансов России г-н Силуанов, давший интервью «Ведомостям». Тут-то и стало понятно, что Валерий Кизилов просто проводил артподготовку по целям, намеченным его боссом. Вот некоторые заявления г-на Силуанова, практически повторяющие тезисы статьи эксперта Минфина:

1. «Обсуждается не снижение налогов, а налоговый стимул, который позволит предпринимателям наращивать активность. Кардинально менять налоги не планируется»;
2. «Мы не хотим тратить много из ФНБ, растратить его за два года было бы неправильно»;
3. «Когда сегодня предлагают забыть бюджетное правило, тратить деньги, не ориентируясь на возможности, — это опасно для бюджета и, соответственно, для макростабильности»;
4. «Кризис? Меня это слово даже резануло. Это скорее не кризис, а вызов, который, как вы и говорите, не похож ни на какие другие, ситуация, которая, наверное, войдет в учебники истории».

В чем видит г-н Силуанов и его ведомственные эксперты смысл этого «вызова»? В том, чтобы удержать жизнь граждан России и ее частного бизнеса от обрушения в нищету и банкротство? Или в том, чтобы соблюсти неприкосновенность федерального бюджета как «священной коровы»?

Возможно, я ошибаюсь, однако аргументация Валерия Кизилова и его шефа, Антона Силуанова, — равно как и отказ Верховного Суда России считать нынешнюю ситуацию форс-мажором, — заставляет меня полагать, что ближе к истине второй вариант ответа.

Подробнее