Как квиз «Мозгобойня» превратился в бизнес с выручкой 350 млн рублей в год и обогатил сотни предпринимателей из регионов
Паб-квизы «Мозгобойня» за восемь лет развития охватили 276 городов в 17 странах мира, попали в рейтинг лучших франшиз России по версии Forbes и смогли эффективно подстроиться под реалии пандемии коронавируса. Насколько выгоден бизнес по организации интеллектуальных викторин?
Ежегодный рейтинг самых выгодных франшиз, опубликованный Forbes 16 июня, зафиксировал два основных тренда на фоне общего роста популярности франчайзинга в России. Во-первых, в 2019 году активно развивались компании, предоставляющие услуги для детей (спортшколы, детские сады, языковые курсы и т. п.), а во-вторых, успешным оказался демократичный общепит — пицца, бургеры, мороженое и т. д.
При этом по сравнению с прошлым годом список обновился почти на треть и в нем появились представители тех сегментов рынка, которые раньше в рейтинг не попадали. Одним из новичков стала компания «Мозгобойня», которая устраивает интеллектуально-развлекательные квизы в 17 странах мира. Forbes рассказывает, как проект родом из Белоруссии превратился в одну из самых успешных российских франшиз и что ждет бизнес, ориентированный на офлайн-досуг, после пандемии.
Международная панорама
У «Мозгобойни» сложная родословная. Идея — из Литвы, основатели — из Белоруссии, бизнес в России начинали питерские предприниматели, а франчайзинговые успехи компании — заслуга команды из Екатеринбурга.
Запуская проект в 2012 году, Екатерина Максимова и Александр Ханин не думали об экономических показателях. Они привезли концепцию паб-квиза в Минск из Вильнюса, где тогда жили. На первую игру собрали друзей, одногруппников и родственников — всего 45 человек. «Мы забрались в самый центральный центр города и зашли едва ли не в первое попавшееся заведение — небольшое кафе Se7en. Это, кстати, предопределило формат игр на годы вперед: 7 туров по 7 вопросов», — вспоминает Александр. Больших расходов мероприятие не потребовало. Бланки, ручки, шампанское победителям суммарно обошлись не дороже $100. Собрав «копеечку» с участников, организаторам удалось компенсировать затраты и дорогу из Вильнюса.
«Наши первые «франшизные предложения» — устные инструкции и вордовские файлы»
Формат квиза публике очень понравился, и «Мозгобойню» в Минске стали проводить регулярно — два раза в месяц. «Ничего не делая для продвижения, — говорит Ханин, — мы собирали каждый раз все больше людей. Их количество росло года три-четыре подряд». К концу 2014-го проект набрал такие обороты, что позволил основателям отказаться от работы по найму (Александр, журналист по образованию, был тренером по эффективным коммуникациям в компании Gustav Kaeser и футбольным судьей, а Екатерина, ландшафтный дизайнер, работала в ивент-сфере) и сосредоточиться на «Мозгобойне».
Продавать франшизу компания начала в 2014-м по запросу — в Витебске тоже захотели играть в «Мозгобойню». «Мы даже слова тогда такого не знали — франчайзинг», — вспоминает Александр. «Наши первые «франшизные предложения» — устные инструкции и вордовские файлы», — добавляет Екатерина. Однако модель оказалась успешной: к концу 2015 года «Мозгобойню» регулярно проводили в 13 крупнейших городах Белоруссии. При этом единственным рекламным инструментом было сарафанное радио. Филиалы открывали или люди, которые сами играли, или по рекомендации игроков. «Мы не строили никаких стратегий заранее, — объясняет Екатерина. — Все делалось в моменте нативно. Это помогло выстроить продукт и предложение под запрос рынка и клиентов, а не по условной теории».
Первым городом, где потенциального франчайзи пришлось уговаривать на сотрудничество, стал Санкт-Петербург. Семен Черноножкин, о котором Forbes писал несколько лет назад, в 2015-м развивал франшизу детского магазина «Бегемотик», готовился стать бизнес-тренером и сомневался насчет еще одного проекта. Однако квиз оказался настолько популярной темой и в Питере (на первую игру пришло 60 человек, через полгода собирали по 1000 участников), что к концу 2016-го Черноножкин из франчайзи превратился в соучредителя.
«С этого момента начинается история, больше похожая на бизнес, — говорит Ханин. — Наняли сотрудников для поддержки, упаковки продукта, продажи франшиз». При этом весь контент по-прежнему создавали Екатерина и Александр, авторский отдел в компании появился только в середине 2017 года.
Захват городов
В 2016-м франшизу «Мозгобойни» купили четыре партнера из Екатеринбурга — Николай Тисенко, Руслан Гилязов, Александр Лежнин и Антон Писчиков. Приятели-коллеги по автобизнесу в 2015-м стали предпринимателями — приобрели франшизу барбершопа Boy Cut, открыли несколько точек в Екатеринбурге и задумались о новом проекте. Выбрать направление помог Forbes.
«У нас были определенные требования к продукту, — рассказывает Антон. — Прежде всего, легкий вход, без глобальных капиталовложений. И вот я случайно наткнулся на статью в Forbes, где маленьким абзацем была упомянута «Мозгобойня». Через неделю Писчиков улетел в Петербург знакомиться с владельцами проекта, а через три недели после командировки в Екатеринбурге прошла первая игра. Спустя год «Мозгобойня» собирала в городе по 1500 человек в месяц, через полтора — уральская команда построила сеть из девяти городов.
«У нас все очень быстро полетело, — говорит Писчиков. — Благодаря Boy Cut, где одним из наших партнеров был шоумен Александр Гудков, к моменту старта «Мозгобойни» вокруг нас сложилась очень хорошая творческая публичная тусовка — это помогло». Кроме того, запуск не потребовал серьезных затрат. Франшиза на город-миллионник обошлась в 150 000 рублей, а договориться с ресторанами/барами не составило труда. «Будние дни для большинства точек общепита, особенно не в Москве, — убыточное время, — объясняет Писчиков. — Они живут от пятницы/субботы к пятнице/субботе. А подобные «Мозгобойне» мероприятия позволяют им зарабатывать».
В августе 2017-го уральская команда вошла в состав учредителей «Мозгобойни», выкупив часть компании. Сумму сделки Писчиков не раскрывает, но уточняет, что это «миллионы рублей в деньгах плюс команда и сеть, которая гененировала десятки миллионов рублей». Больше года судьбу проекта решали восемь человек — двое из Минска, двое из Петербурга (Черноножкин с женой) и четверо из Екатеринбурга. В декабре 2018-го питерские соучредители вернулись в статус франчайзи. «У всех были немного разные представления о том, как и куда двигаться, — объясняет Ханин. — Когда недоговороспособность достигла критической массы, просто решили сделать так, как для всех лучше».
Теперь компания почти поровну поделена между шестью соучредителями. Решения принимают по системе 5:1. «Если один против — решение принимается, — комментирует Ханин. — Если двое, то обсуждаем дальше. Но за последний год не было ни разу, чтобы кто-то один был принципиально против всех. Притерлись».
Партнеры из Екатеринбурга сделали ставку на франчайзинговую модель, и к весне 2020-го «Мозгобойня» была представлена в 276 городах (везде, кроме Москвы, франчайзи получают эксклюзивные права на город), при этом лишь семью филиалами управляет головная компания.
«Мы нашли новую аудиторию интровертов, которые с большим удовольствием играют уютно дома, чем в шумном баре»
Успех стратегии объясняется несколькими факторами. Во-первых, квиз как продукт оказался очень востребован на рынке. К середине 2010-х люди успели наиграться в соцсети и устать от гаджетов, которые стали круглосуточными спутниками жизни. В обществе сформировался запрос на новые форматы социализирующего досуга, и паб-квиз стал идеальным ответом на него. «Это и выход «в свет», и встречи с друзьями (сразу со всеми), и общение, и эмоции с адреналином, и повод узнать новое, переключить мысли, и темы для обсуждений после игры на неделю вперед», — комментирует Максимова.
Вслед за «Мозгобойней» появилось несколько аналогичных проектов: «Мозгва» в 2015-м, «Квиз, плиз» и «Москвиз» в 2016-м и другие. И многие из них тоже развивают франчайзинговое направление. Так «Квиз, плиз», один из лидеров на московском рынке, представлен в 112 городах 14 стран мира.
Второй фактор роста квиз-франчайзинга — демократичные условия партнерства. У «Мозгобойни» средний размер инвестиций в открытие филиала — 300 000 рублей, для города-миллионника — 1 млн рублей. Роялти составляет 10% от выручки. Еще есть абонентская плата — €30-110 в месяц. «Мы ввели подписку, чтобы упростить вход малым городам, где выручка не всегда стабильна, — объясняет Писчиков. — Бывает, партнер по каким-то объективным причинам не проводит игры некоторое время, и абонентская плата, с одной стороны, позволяет нам не разрывать партнерство в такой ситуации, а с другой — мотивирует франчайзи к активности».
Партнер получает от управляющей компании пакет вопросов в формате презентации, готовой к воспроизведению, и поминутный сценарий игры. Кроме того, франчайзер помогает и с маркетингом, и с поиском площадки. «Технологии стали более доступными, — говорит Ханин. — Сейчас почти в каждом баре/ресторане есть закоммутированные телевизоры, проекторы, экраны, микрофоны».
«У нас были определенные требования к продукту. И вот я наткнулся на статью в Forbes, где была упомянута «Мозгобойня»
Затраты на проведение квизов минимальны (ведущий, призы и расходные канцтовары), так что средняя рентабельность франчайзинговых филиалов «Мозгобойни» составляет 52%, а может достигать и 80%. И это типичные показатели квиз-сегмента. Так, проект «Квиз, плиз» для городов с населением до 500 000 человек декларирует среднегодовой доход франчайзи в 4 млн рублей при расходах в 1,25 млн, в миллионниках выручка за год может достигать и 25 млн рублей. Паушальный взнос варьируется от 120 000 до 500 000 рублей, еще 30 000-40 000 рублей партнеру придется потратить на старте для привлечения аудитории. «Мы снабжаем нашего франчайзи практически всем для начала работы: от коробки с реквизитом до готовых гайдлайнов по ведению бизнеса и личного менеджера, — объясняет сооснователь «Квиз, плиз» Андрей Глинский. — Но реклама и продвижение в городе остаются на его собственных плечах».
Совокупную годовую выручку сети «Мозгобойня» Писчиков оценивает в 350 млн рублей, доход управляющей компании — под 150 млн. 15-20% из них приносит корпоративное направление, 5% — онлайн-продукты. «Мозгобойня» еще год назад запустила интерактивную викторину MozgoParty (скачиваешь и играешь дома), что помогло компании пережить начало пандемии.
Виртуальная реальность
«Как только ивенты остановились, мы потеряли 95% выручки, — рассказывает Писчиков. — Стало очевидно, что надо все перепридумывать заново, чтобы поддерживать систему. Да, у нас был план по развитию онлайн-темы, но из-за коронавируса пришлось ускориться. Обычно разработка занимает 2-3 месяца, а тут успели за десять дней». Новый продукт — «Мозгобойня. Live» — превратил офлайн-мероприятия в онлайн-трансляции. Управляющая компания при поддержке франчайзи развернула 14 небольших студий в разных городах, откуда в прямом эфире работают ведущие. «Мы интегрировали в нашу IT-платформу видеострим от Twitch. Все остальное — личные кабинеты, прием ответов, их проверка и т. д. — наша разработка», — рассказывает Ханин. Внутри команд игроки могут общаться в Discord, Telegram или Zoom. Для профилактики читерства вопросы в онлайне формулируются чуть сложнее, а времени на ответ дается меньше.
В период пандемии онлайн-продукты оказались очень популярны. Только MozgoParty приносила больше 1 млн рублей выручки в месяц, а в «Мозгобойню.Live» за первую неделю июня сыграло 529 платных команд (499-899 рублей с каждой), а еще 317 воспользовались промокодом, чтобы принять участие в игре бесплатно. «Онлайн-продукты имеют огромный потенциал, особенно за рубежом, где люди готовы больше тратить на развлечения», — говорит Писчиков.
«Если один против — решение принимается. Если двое, то обсуждаем дальше»
Организаторы «Квиз, плиз» тоже видят в онлайн-направлении возможность расширить клиентскую базу. «Мы нашли новую аудиторию интровертов, которые с большим удовольствием играют уютно дома, чем в шумном баре», — говорит Андрей Глинский. Стрим-игры, которые в разгар карантина в Москве собирали около 2000 команд в неделю, и корпоративные онлайн-квизы позволили «Квиз, плиз» вернуть к маю 60% от обычной выручки. Компания планирует развивать интернет-продукты и после пандемии.
И все же онлайн-формат «живых» квизов полностью не заменит. «Виртуальные ивенты — это перспективное направление, — считает эксперт по франчайзингу Елена Рыбина. — В онлайне можно устраивать междугородные и даже международные чемпионаты. И все же паб-квиз сформировался именно как офлайн-продукт, его полюбили прежде всего за возможность лично встречаться, а компьютер этого обеспечить не может. Плюс вокруг квизов уже сложилась огромная тусовка, и она ждет продолжения реальных турниров».
Возвращения прежних оборотов на офлайн-мероприятиях в «Мозгобойне» ждут ближе к весне 2021-го, в «Квиз, плиз» настроены на ближайшую осень-зиму. «Офлайн вернется, но не таким, каким был в прошлом, — говорит Писчиков. — Да, людям по-прежнему нужен формат живого общения, но он станет дороже. Офлайн будет ВИП-сегментом».
Однако возможные перемены совладельцев «Мозгобойни» не пугают, а карантину они во многом благодарны. «Когда в сети больше 270 городов, сложно проводить какие-то системные реформы, — объясняет Писчиков. — Но когда все одномоментно остановились, у нас появилась возможность централизованно перестроиться на онлайн-оплату». На карантине для поддержки франчайзи управляющая компания запустила реферальную программу — при переходе клиента на онлайн-продукт по партнерской ссылке партнер получает процент от суммы покупки (50% с первой, 10% со следующих).
После пандемии, считает Писчиков, онлайн-оплата придет и в офлайн-квизы. Это удобно клиенту и упрощает финансовые отношения между франчайзером и партнерами. «Если раньше франчайзи получали деньги и платили нам, то теперь наоборот — мы получаем и платим франчайзи», — говорит Писчиков. Он убежден, что франчайзинговый потенциал компании еще далеко не исчерпан. В период карантина «Мозгобойня» потеряла лишь двух партнеров, но в начале мая приобрела новых — продала франшизу в Ниццу. На очереди — покорение Москвы.
«Мозгобойня» присутствует на столичном рынке с 2016-го, но пока уступает конкурентам. «Мы региональная компания, а Москва — это отдельное государство, здесь иначе работают все системы», — объясняет Писчиков. Для столицы «Мозгобойня» выбрала комбинированную модель франчайзинга — развивает собственный филиал и продает франшизу по районам. «Для нас ролевая модель — «Додо-пицца». Они к Москве постепенно подбирались, — рассказывает Писчиков. — И мы тоже шаг за шагом зайдем».