Ковид-подполье: как бизнес работал во время карантина, несмотря на запрет властей
Последние два с лишним месяца стали одним из самых тяжелых периодов в истории российского бизнеса — запрет на официальную работу лишил дохода миллионы предпринимателей. Чтобы остаться на плаву, часть из них приняла решение работать подпольно, несмотря на угрозу закрытия, штрафов и реальных сроков.
25 марта Владимир Путин объявил первую неделю пандемических каникул, которая для большей части малого бизнеса вылилась в почти трехмесячный локдаун. Меры поддержки со стороны правительства предприниматели не раз называли бесполезными, а тысячи компаний вообще не попали в список имеющих право на льготы.
Для многих единственным, хоть и незаконным выходом из ситуации стала подпольная работа. Чаще всего тайно принимали клиентов салоны красоты, бары и рестораны — места, по которым москвичи в изоляции скучали сильнее всего. По данным контролирующих органов, с запросом в которые обратился Forbes, доля нарушителей по крайней мере в Москве была ничтожно мала и составляла от 0 до 0,9%. Тем не менее, корреспонденту Forbes удалось воспользовался услугами салонов красоты (в столичные бары проникнуть оказалось сложнее) и собрать истории других анонимных посетителей и владельцев подпольных заведений.
8 июня Сергей Собянин внезапно объявил о «возвращении к нормальной жизни» — отмене режима самоизоляции и возобновлении работы предприятий. Forbes рассказывает, как постепенно оживающий бизнес за месяцы изоляции научился работать с черного хода и почему его не пугала государственная кара.
«Будут спрашивать, куда — не обращайте внимания»
Окна парикмахерской «Оля» в небольшом городе Ростовской области заклеены строительной пленкой, на двери листок А4 с объявлением: «Карантин! Не работаем», но ниже приписан номер телефона. Трубку берет сама Оля — владелица салона, которая проводит подробное дознание: «Вы у нас уже были? У какого мастера?»
Чтобы понять, как устроена подпольная работа бизнеса в карантина, корреспондент Forbes выдает себя за постоянного клиента и получает инструкцию, куда и во сколько подойти. «Заходите в соседний от салона подъезд, он жилой, будут спрашивать, куда — не обращайте внимания, идите до конца коридора. Слева увидите деревянную дверь, постучите, я открою», — как по скрипту, явно не в первый раз, рассказывает Оля.
За деревянной дверью — параллельная официальной статистике по заболеваемости реальность, где о коронавирусе, кажется, не слышали: на 20 кв. м небольшого кабинета два мастера маникюра и два парикмахера, все в масках на подбородках, без перчаток — «жарко». Корреспондент записалась «на ноготочки», которые ей делает та же Оля.
«Мы все попали в ситуацию идеального шторма, в котором не стоит делить людей на черных и белых»
За полтора часа процедуры владелица рассказала, что салон работает так с конца марта — это единственный для нее вариант выплатить аренду за помещение (арендодатель на скидку не согласился, но против незаконной работы в карантин ничего не имеет). С проверками за два месяца никто не приходил — «главное, не наглеть и толпу не собирать у входа».
С местными мужскими парикмахерскими — барбершопами — такая же история: запись по телефону для постоянных клиентов, в смс — подробная инструкция по тому, как попасть на стрижку и не привлечь к себе внимания. В приемной администрации города запрос Forbes о том, отслеживают ли они незаконную работу сферы услуг в период карантина, оставили без ответа.
По всем статьям
Регионы чувствуют себя более раскованно, чем Москва — во многих из них не вводили пропускного режима, а за отсутствие маски на улице или в магазине, по словам местных жителей, не штрафуют. Но и в Москве, как показали успешные попытки записаться на стрижку, маникюр и другие процедуры, ситуация с подпольными салонами была похожая: если получалось доказать свою надежность (обычно ее гарантом является статус постоянного клиента), попасть в закрытый по распоряжению мэра салон не составляло труда.
«С улицы все выглядит, будто они не работают — подъездная дорожка перетянута лентами, дверь закрыта металлическими жалюзи. А потом звонишь по телефону и тебя пускают, — рассказывает одна из посетительниц московского салона в центре Москвы. — Внутри все мастера работают — волосы, маник, эпиляция. У каждого мастера по одному человеку в зале, типа социальная дистанция, но масок и перчаток нет ни на мастерах, ни на администраторах».
«Дойдешь до дверей — тяни, и за ними все как раньше»
Другая собеседница Forbes рассказала, что салон рядом с ее домом «честно закрылся» и на телефонные просьбы «подстричь кончики» ей несколько раз отвечали отказом: «Но я думаю, это потому, что владеют им две богатые девочки, которым, видимо, аренду оплачивают мужья или родители». Чтобы привести себя в порядок перед отпуском, посетительница стала искать другие варианты и по совету подруги поехала в небольшой салон на Сретенке, в который пускали строго по записи два дня в неделю, по одному клиенту единовременно, с соблюдением всех мер предосторожности.
«В Москве подпольно работает много салонов — это вынужденная мера, всем надо выживать. Но большинство нелегалов стараются обеспечить посетителям максимальную безопасность: носят маски и перчатки, просят клиентов надевать маски, все дезинфицируют и проветривают. Никому не хочется присесть за то, что в салоне кто-то заразился», — говорит на условиях анонимности владелица салона на юге Москвы, которая тоже пускала клиентов через «черный ход» по записи.
Подпольная работа нарушает целый букет статей уголовного и административного кодексов, предупреждает адвокат, партнер коллегии адвокатов Pen & Paper Вадим Клювгант. Вне зависимости от того, носят мастера маски или нет, салоны, работающие в карантин, нарушали статьи 236 или 238 Уголовного кодекса России (специальные «карантинные» статьи). Это, в зависимости от последствий и других обстоятельств (например, группового характера деятельности, оказания услуг несовершеннолетним, смертельных исходов или тяжелых заболеваний), может повлечь наказание от крупного штрафа до семи лет лишения свободы или административную ответственность вплоть до прекращения деятельности и дисквалификации, отмечает юрист.
При этом, если предпринимателя поймают на подпольной работе, его, скорее всего, проверят и по всем остальным пунктам — исправно ли он платит налоги (а весь доход во время карантина, очевидно, шел мимо кассы, чтобы не вызвать подозрений у ФНС), как проводит инкассацию, имеет ли все необходимые для работы лицензии, трудоустроены ли официально его сотрудники, есть ли у них медицинские книжки и пр.
«Никому не хочется присесть за то, что в их салоне кто-то заразился»
Если компания относится к сфере, особенно пострадавшей от коронавируса, и успела получить поддержку от государства, то следует также ждать неприятностей — от обязанности вернуть все преференции до обвинений в мошенничестве, незаконном получении кредитов и т.д., подчеркивает Клювгант. Велик риск попасть еще и под статью 237 УК, которая запрещает «сокрытие информации об обстоятельствах, создающих опасность для жизни и здоровья людей, совершенное лицом, обязанным такую информацию получать и представлять». «Если такое покровительство незаконным действиям оказывается за взятки — это еще одно основание уголовной ответственности и должностного лица (ст. 290 УК РФ), и взяткодателя (ст. 291), и возможного посредника (ст. 291.1.)», — заключает юрист.
Меньшинство вне закона
Оля из одноименного салона на юге России уверяет, что никакой «крыши» и покровителей в правоохранительных органах ни у нее, ну у десятков подпольно работающих в городе салонов, нет — «просто все всё понимают». Владелица салона в Москве тоже говорит, что «братом в ФСБ» ее «Бог не наградил», и большинство коллег работают так же — на свой страх и риск: «Просто у Роспотребнадзора есть много других проблем, кроме того, чтобы гоняться за мелкими салонами».
«Нужно идти мимо охранников с лицом кирпичом»
Представитель Роспотребнадзора в ответ на запрос Forbes уточнил, что нарушения в работе столичных салонов красоты отслеживает не санитарное ведомство, а Государственная инспекция по контролю за использованием объектов недвижимости Москвы. По словам представителя инспекции, с момента введения ограничений ведомство проинспектировало свыше 82 000 объектов недвижимости (85 012 юридических лиц) и выявило 1507 нарушений — 1,8 % от общего количества. Незаконно функционировали среди этих нарушителей меньше половины, то есть 0,9% от всех салонов Москвы.
«Внимание инспекторов было обращено и на сам факт работы этих учреждений, и на соблюдение социального дистанцирования в тех организациях, которые продолжали функционировать, — это, например, почта, аптеки, банки, — перечисляет собеседник Forbes. — Московский бизнес с высокой долей ответственности подошел к соблюдению мер и требований по предупреждению распространения коронавирусной инфекции».
Закрывать подпольные салоны или накладывать штраф на владельцев сотрудники Госинспекции права не имеют — они передают акт о зафиксированных нарушениях в МВД, а санкции определяет суд. Пресс-служба МВД ответила, что расследованием преступлений, предусмотренных перечисленными статьями УК, занимаются следователи Следственного комитета. В СК на запрос Forbes о количестве возбужденных за время карантина дел на момент публикации не ответили.
Мастер с доставкой
Те, кто боялся столкнуться с толпой таких же страждущих подстричься москвичей в подпольных салонах, вызывали мастеров на дом. Но это по понятным причинам не избавляло от риска заражения и тоже выходило за рамки закона. «Приостановление деятельности организации по оказанию услуг по санитарно-эпидемиологическим причинам означает, что эта деятельность не должна осуществляться совсем. Исключения специально оговаривались в нормативных актах — например, в отношении предприятий торговли (доставка товаров, купленных дистанционно) или ресторанов (та же доставка или продажа еды «на вынос»). В отношении салонов красоты исключений, как известно, не делалось», — говорит Клювгант из Pen & Paper.
В постановлении Собянина о приостановлении работы салонов красоты говорится о том, что запрещено оказывать любые услуги, кроме «дистанционных», но это понятие включает в себя только доставку товаров и запись и распространение онлайн-роликов, но никак не выезд на дом. «С точки зрения ответственности за создание угрозы заражения нет разницы между подпольным обслуживанием клиентов в помещении салона или в каком-то ином помещении», — подытоживает юрист.
«Я к этому отношения иметь не буду, но могу передать номер мастера. Ребятам тоже кушать хочется»
«Менеджер сначала не хотела записывать. Потом спросила: «А вам очень надо? Ну хорошо, организуем». Пришла на дом в маске с большой сумкой, все было с собой, понадобился в процессе только тазик с водой. Из других средств защиты на ней были только перчатки. В целом все было ок, она только несколько раз опускала маску, чтобы воду попить. И в конце, когда уже собиралась, вообще ее сняла», — описывает визит мастера по маникюру собеседница Forbes.
Записаться на услугу с выездом на дом через менеджеров салонов было действительно непросто: они не хотели брать на себя ответственность за оказание услуги, а вот напрямую с мастерами договориться оказалось вполне реально. Правда, стоимость услуг по сравнению с ценами в салонах выросла в полтора-два раза — «за риск».
Иван Алексеев, владелец мужских парикмахерских «СуперМен», говорит, что весь карантин ему ежедневно поступало по 3-5 звонков от клиентов с просьбой подстричь «хоть где-нибудь», но он отвечал отказом: «Говорил, что я как владелец к этому отношения иметь не буду, но могу передать номер мастера — вы там уже между собой договаривайтесь. Ребята же остались без основного дохода, им тоже кушать хочется». Такой метод де-юре является законным, говорит Клювгант: «Одному частному лицу невозможно запретить постричь другое частное лицо с его согласия, если каждому из этих лиц не запрещено контактировать с другим или покидать свое жилище (например, в связи с нахождением в изоляции или обсервации)».
Только для своих
Тайная жизнь ресторанов и кафе в период карантина была не такой заметной: выпить стакан вина можно и у себя на кухне, а шансы качественно подстричься в домашних условиях стремятся к нулю. В то время как в Петербурге с не такими строгими изоляционными мерами работала почти вся барная улица Рубинштейна, в Москве попасть в заведение без знакомств и предварительных договоренностей было практически невозможно.
Корреспондент Forbes в первую неделю июня, когда официально еще не работали ни залы, ни веранды кафе и баров, прогулялся по одной из главных магистралей ночной жизни Москвы — Патриаршим прудам. Несмотря на предложения заплатить за вход и рассказы о дружбе с владельцами заведений, внутрь попасть не удалось.
По словам одного из предпринимателей, который поговорил с Forbes на условиях анонимности, подпольно работал разве что высокий ценовой сегмент. «Я сам не заморачивался, но мой знакомый ходил в люксовый ресторан в одном из центральных ТЦ. Там стояли охранники у входа, но нужно идти прямо к дверям с лицом кирпичом. Они будут сурово спрашивать, куда вы идете и что хотите, но останавливать не будут. Дойдешь до дверей — тяни, и за ними все как раньше», — рассказывает он.
В так называемые спикизи, или секретные бары, могли попасть «только хорошие друзья заведения». «Все по строгим спискам плюс камеры, оплата наличными или переводом на карту», — рассказал один из посетителей подпольной вечеринки, проводившейся в начале карантина.
«Речь о прибыли не идет, это все делается исключительно для поддержания штанов»
Находить подпольщиков среди столичного общепита должен был департамент торговли и услуг Москвы. Но представитель ведомства в ответ на запрос Forbes сообщил, что за два с лишним месяца не было зафиксировано ни одного случая нарушений — ни по заявлению потребителей, ни в результате рейдовых проверок. «Только сумасшедшие будут так рисковать своим бизнесом и здоровьем других людей», — считает источник в департаменте. Азат Газизов, первый вице-президент «Опоры России», с ним согласен: по его данным, в Москве в период изоляции работало всего около 0,5% заведений.
Высокого дохода подпольная деятельность не приносила, говорят участники рынка и эксперты. Владелицы обоих салонов в Москве и регионе, которые рассказали Forbes о своей подпольной работе, уверяют, что делали это только потому, что им нечем было оплачивать аренду и труд сотрудников. Им верит Газизов из «Опоры России». «Речь о прибыли не идет, это все делается исключительно для поддержания штанов. Это не бутлегеры, которые во времена сухого закона состояния сколачивали». «Мы все попали в ситуацию идеального шторма, в котором не стоит делить людей на черных и белых», — подытоживает эксперт.