Н-да...

Видимо, действительно происходит какая-то химическая или физическая реакция, когда мы с Аленой проводим вместе время. Реакция искажает время, пространство и их населяющие объекты.

Предисловие к позавчерашнему дурдому:

Алена уже несколько месяцев пытается продать кусок земли, купленный пару лет назад. Процесс продажи идет скрипуче, желающих маловато, и с надеждой на удачу несколько месяцев назад она встретилась с неким Игорем, который позвонил по объявлению. О земле он при встрече так ни разу и не заикнулся, зато поделился с ней всеми своими проблемами, радостями и чаяниями, особенно много рассказывая о своей дочери, которая хочет стать великой актрисой или на крайняк супермоделью. Игорь и его жена готовы ради ее талантов все бросить в Чикаго и переехать в ЛА. Алена, пребывая в ужасе от такого оборота дел, и просто ради того, чтобы сбежать поскорее, согласилась встретиться с Любой и Марлон (так зовут творчески одаренное дитя), когда те приедут в разведку. Согласилась и благополучно забыла.

Эту историю я узнала по дороге в отель, где у Алены была назначена вcтреча с Любой и Марлушей. Они приехали и нашлись! Меня Алена попросила поехать с ней. В мои обязанности входило рассказать о театре и где-то через час после нашего приезда сослаться на дела и утащить ее в сторону парковки. Дальше мы собирались заглянуть на крышу в Стандарт и выпить по маргарите.

Люба оказалась крайне болтливой пятидесятислишнемлетней тетенькой в огромных очках, а Марлон - хорошенькой девочкой пятнадцати лет, явно задавленной энтузиазмом матери. Для нас был зарезервирован столик в дорогом ресторане на 35 этаже отеля Бонавентура. Беседа велась Любой, мы вежливо улыбались. Мне поручили выбрать вино из винного листа, и я заказала бутылку шестидесятидолларового Мерло. С первым тостом разговор полился свободнее. Алена и я ужинать отказались, Марлуша хотела салата, а Люба никак не могла выбрать из меню, налегая на хлеб с оливковым тапенадом. Когда закончилась первая бутылка, Люба заказала еще одну и потребовала корзинку с хлебом. Марлуша тихо страдала по салату, который до сих пор не был заказан. Гордо смотря на Марлон, Люба поведала нам, как она до 38 лет жила счастливо, не имея детей и не намереваясь их заводить, но, родив дитё, она поняла, какое ей привалило счастье и с тех пор "берет всех за грудки" (прямо так и сказала!) и требует, чтобы все срочно рожали множество детей - чем больше, тем лучше. Таким незатейливым образом перешли к обсуждению актерско-модельного будущего ребенка. Посадили на диету, отправили в качалку и солярий, сделали портфолио, нашли агента и разослали резюме по всем агентствам. К концу третьей бутылки Марлон заказала себе десерт, отчаявшись получить салат и пообещав срочно сесть на диету. Люба стала заливаться высоким и очень громким смехом, на что Марлуша нервно вздрагивала и говорила на корявом русском (девочка родилась в Америке): "Ой, мама! Ты чего опьять так смеяться? Это невозможно!" Официантка на просьбу Любы принести еще одну бутылку почему-то ответила, что больше вина у них нет, и оно было все продано нам. Потом последовала короткая перепалка на тему, кто оплатит счет. Умудренная жизненным опытом Люба победила. Мы решили ей отомстить и пригласили сейчас же непременнейше в Стандарт. По дороге поняли, что Марлон-то не пустят - девочке 15 лет, а по закону в клубы впускают только с 21 года. Никого почему-то сей факт не смутил - Алена вытащила из кошелька свои права и отдала ребенку, а ребенкина нетрезвая мамаша рассказала нам, как она помогла ей купить в Иллинойсе фальшивое удостоверение личности. В клуб нас пропустили! Там Марлон дико стеснялась, мы с Аленой танцевали, а Люба приставала к неграм или вцеплялась своей рукой то в мой, то в Аленин локоть и начинала рассказывать истории из своей жизни. Параллельно Алена и я выясняли, что Марлон ужасно стыдиться своей безумной мамы. В качестве утешения Алена купила ребенку мартини и объяснила принцип повышения градуса при употребления алкогольных напитков. Ушли из клуба в два часа ночи.

Больше от Любы и Марлон не было слышно.