Столетие моей Мани,или Эффект «Бабацьки»

Размышляю: как история опишет ХХІ столетие? Как всегда, запутанно и с ошибками. В одной стране – под диктовку диктатора. В другой – никак, потому что там не умеют писать. Где-то еще – на языке смайликов. Или же фейков. Или лайков. Или в виде бесконечного гипертекста, в лабиринтах которого ХХІ век рассыплется на тысячу двести месяцев либо на 36 с половиной тысяч дней. Но это будет ничейное столетие. Ничейная история. Безликая. Равнодушная. Беспристрастная. Зафиксированная в фактах, фотофактах и чьих-то цитатах. В новых рекламных роликах. На новых картах новых GPS. В новых википедийных статьях. Новых политических договорах. В новых днях поминовения очередных жертв терактов. Напичканная сотнями имен новых лауреатов Нобелевской и Пулитцеровской премии, футболистов и звезд ютьюб.

Это будет всеобщая история, а значит, ничья. История столетия, которое минует нас. Как громадный лайнер минует человека за бортом. Я стремлюсь увидеть ХХІ век не со стороны. И не из волн за бортом. Я хочу пропустить его сквозь себя. Сделать это я уже не успею, но успеет моя дочь. Это будет ее столетие. Столетие моей Мани.

⚫️Точка пересечения

Маня родилась год назад. То есть, она упустила 14 лет текущего столетия. Но это ничего, часто литературные или политические столетия не совпадают с календарными. Надеюсь, Маня наследует по линии моего мужа гены долголетия и будет жить как минимум еще 90 лет, как и ее прабабушка Иванка. Ей сейчас 91 год, ее оперативная память уже отказывает, но она еще в состоянии кое-как реконструировать в памяти свой прожитый век. Я смотрю на прабабушку и на мою доченьку у нее на коленях. Вот ненадолго пересеклись два столетия – прошлое и будущее. Прабабушка через несколько минут уже не будет помнить Маню. Маня еще не запомнит бабушку в свой годик. Временное пересечение – нулевой меридиан, от которого каждый будет двигаться в противоположном направлении.

⚫️Столетие Touch

Маня пришла в этот мир без эпидуральной анестезии. Хотя могла бы и с ней. Это существенно облегчило бы роды. Стало быть, век грядущий – это век облегчений. Начиная с родов и заканчивая заказом пиццы, – просто шевельнуть пальцем. Одно касание к тачскрину – и приятного аппетита! Касание – и ты приобрел авто. Еще касание – и ты зафрендил президента. Развелся с женой. Взломал банк. Касание – и ты вышел из игры. Вот такой фокус-покус. ⚫️Столетие всемогущества Touch.

Моя годовалая Маня уже понимает этот фокус и умеет извлекать из планшета мультик или игру, будто зайца из шляпы. Как-то она увидела бабочку за окном. Быстро ткнула пальчиком в стекло, чтобы передвинуть ее в сторону. Но она не сдвинулась. Еще раз. Безрезультатно. Разочарованно она посмотрела на меня. Фокус-покус не удался.

Кажется, впереди – век разочарований в настоящем, ведь виртуальное мнится безупречным и лучшим. Более понятным, привычным и простым в использовании. Touch-современность. Я не хочу, чтобы Маня стала пленницей плоских изображений. Не хочу, чтоб она выбирала фокусы. Наоборот, хочу, чтобы она фокусировалась на настоящем. Хочу, чтобы вокруг нее порхали настоящие – живые бабочки. И опускались на ее протянутый с восторгом пальчик.

⚫️Столетие GODжетов

Когда Маня спит, ее надежно охраняет видеоняня. Мой незаменимый техноциклоп. Уведомляет меня, когда малышка шевелится и плачет, измеряет влажность и температуру воздуха в комнате. Няня-циклоп прекрасно видит в темноте, но все же еще не умеет убаюкивать дитя. Мой смартфон и планшет неразлучны с няней: они обеспечивают меня безотказным видеомониторингом. Таким образом, Маня со всех сторон окружена недремлющими гаджетами. Ее век – крайне «загадженый». В этом столетии потерять паспорт менее болезненно, чем потерять смартфон. Ведь для паспорта достаточно возобновить всего лишь несколько фактов, а с потерей телефона ты безвозвратно утрачиваешь пласт жизни вместе с контактами, записями и архивом фотографий.

Смартфон – любимейшая игрушка моей Мани. Настоящий, не игрушечный. Ее не проведешь.

Она еще не осознает, но уже чувствует, что он подключает ее ко всему миру и ко всем игрушкам вместе взятым. Кубики, пирамидки и куколки Барби она решительно забросила в манеж прошлого. Век грядущий – это век гаджет-детей, для которых их гаджеты равнозначны GODжетам (God – с англ. Бог). Как, в принципе, и для нас, заGODжетированных взрослых.

⚫️Столетие Секонд-скрин

Когда я кормлю малютку, она смотрит ютьюб-ролики на планшете. Я с кашкой в руках и наш кот Пиксель рядом – мы становимся для нее секонд-скрином. Мир ХХІ столетия – это секонд-скрин. Ты активен в соцсетях – значит, ты живой. Ты живой, но не присутствуешь в сетях – значит, тебя не существует. Это столетие цифровых теней, отбрасываемых их владельцами, пригвожденными к мониторам. Это столетие аватаров, которые значительно важнее их владельцев. Ведь аватары мобильнее. Красивее. Сильнее. Идеальнее. А ты – нет. Они – «живее» тебя. Созданные по твоему улучшенному подобию. Одним лишь кликом мышки. И ты – Творец. Наши големы ХХІ века.

Моя сестра – крестная Мани. Между нами – Атлантика, и она с Маней общается по скайпу. Сначала малютка заглядывала за планшет в поисках крестной. И очень удивлялась, поскольку ни разу ее там не нашла. «Нету?» – растерянно пожимала она плечиками. Когда они прощаются, Маня подставляет ей свой лобик для поцелуя, как привыкла подставлять мне, папе или бабушке. Она еще не представляет, что между ней и ее крестной – плоский экран, 4 509 миль и семь часов разницы. Я же не представляю, как мы раньше могли жить без скайпа.

Любопытно, как среагирует Маня, когда впервые увидит свою крестную живьем. Не из планшетного зазеркалья. Не плоскую. Не уменьшенную в несколько раз. Для Мани ее крестная на экране тут, во Львове, более реальна, чем настоящая там, в Торонто. Тут скрин планшета нам компенсирует нехватку реальности и предлагает новую. Технически перенесенную через Атлантику. Синхронизированную. Цветную. Мобильную. Компактную и очень удобную для манипуляций. Ведь Маня может запросто выключить крестную и включить свой любимый мультик.

⚫️Столетие техноусталости

И все-таки я предполагаю, что когда-то наступит усталость от технологий. Вероятно, ХХІ век станет столетием техноусталости. Тогда-то Маня отключится от скайпа и уйдет созерцать небо. Отправится за сияющий город, чтоб увидеть сияние звезд на ночном небосклоне. Не такое яркое. Не такое приближенное. Но настоящее. И без каких-либо выключателей, зависимости от напряжения и покрытия. Предполагаю, что в ХХІ веке самой большой аттракцией станет анти-IT-туризм, когда люди будут выезжать туда, где нет ни одного кабеля и вайфая. Надеюсь, что Маня будет собирать свой рюкзак и отправляться в самые отдаленные уголки Карпат. Там она станет босиком гулять по травам. Пить родниковую воду. И свежее парное молоко. Ее абонент будет вне зоны досягаемости. И я, как и каждая любящая мать, буду по этому поводу неимоверно переживать.

Возможно, это также будет усталость от технообмана. От аккаунтов без их владельцев. От миллиона фейсбук-друзей с толикой настоящих. От миллиона лайков, крайне редко искренних. От лавины месседжей, крайне ред��о ценных. От любви без объятий. От последующих ста лет одиночества – в сети или вне нее. Столетие усталости от спама. Троллинга. Верификации данных. Разоблачения фейков. Избытка бэкапов. И даже от скорости трафика. Мане в ее столетии придется со всем этим справляться. Уметь выбирать. И мне бы хотелось, чтоб она оказывала предпочтение яблоку, а не Apple. Слову, а не Word. Окну, а не Window. А также иконам, а не иконкам.

⚫️Век химических веществ

С самого своего рождения Маня страдает от аллергий. Ее нежная кожа реагирует красными пятнышками на подгузники, на воду, еду. Хотя я покупаю для нее все самое лучшее. У большинства моих друзей – похожие проблемы. Мои родители рассказывают, что в их молодости такого не было. Возможно, в их столетии они были здоровее нас. По крайней мере, до Чернобыля.

Двадцать первый век перенасыщен химией, поэтому столько аллергий, аллергенов и гипоаллергенной продукции. Это век хлеба, который не черствеет. Молока, которое не скисает. Клубники, которая не портится. Яблок без червячков. Арбуза без семечек. Жизни без вкуса. Когда мы отдыхали на море, то купали Маню в море только поутру. Так как вечером после купания в море малышка вся покрывалась пятнами. Вначале я не могла понять почему. А потом догадалась: вечернее море превращалось в болтушку из солнцезащитных кремов, лосьонов, спреев, масел и эмульсий для загара. Мы купали Маню не в соленой черноморской воде, а в химическом реактиве. Стало быть, столетие моей Мани и есть это вечернее прибрежное море, в котором не хватает настоящего моря.

⚫️Homo Selfie

Я не доверяю этому столетию, потому что оно крайне самовлюбленно. Было ли таким хоть одно из предыдущих? Если и так, то не настолько массово. Не настолько беспочвенно. Не настолько абсурдно. Интересно, к какому столетию принадлежит Me-Me-Me-Generation? Его голова и туловище с распростертыми руками еще в кадре ХХ века. А вот селфи-стик из его рук уже вылезает в кадр ХХІ. Следующий кадр переходит в полотно Питера Брейгеля Старшего «Слепой ведет слепого», только на концах их палок – смартфоны. Самое примечательное селфи должно быть у того, кто уже падает в пропасть. Он наверняка еще успеет выложить это селфи в инстаграм или фейсбук и даже словить десяток-другой лайков.

Хочу вырезать этот кадр из пленки ХХІ столетия. Хочу в фотошопе дорисовать слепцам глаза, чтобы они увидели пропасть и развернулись назад. Однако инерция внутренней слепоты и самоослепления неизлечима. Она продолжает тянуть их и дальше в пропасть. У Homo Selfie нет глаз, чтобы видеть перед собой. Его глаза направлены лишь на самого себя и не видят пропасти перед носом.

У моей Мани сейчас стадия зеркала. Стадия селфи у нее еще впереди. Надеюсь, Маня не заболеет селфоманией. И будет завороженно смотреть вперед и на мир вокруг себя. А свое отражение, наоборот, станет искать в глазах возлюбленного, или же будет играть с отражением на глади морского озера, заглядывая в воду из рыбацкой лодки. А в руках у нее будет не селфи-стик, а простая удочка, на которую клюнет карась или, если повезет, зеркальный карп.

⚫️To go, or not to go?

Размышляю: каким же будет поколение моей Мани? Возможно, это будет поколение затворников. Ведь можно будет прожить целую жизнь, не выходя из своей каморки. Получить образование по интернету. Работать дистанционно. Превратить свой дом в офис. В музей. Библиотеку. Кинотеатр. Ресторан. Следовательно, никуда не выходить. И никуда не опаздывать. Не терять ключи. Не забывать зонтик в дождь. Не тесниться в метро в час пик. Не простаивать часами в пробках. Не нервничать. Не застревать в лифте. Не быть обокраденным на улице. Не ждать такси. Не гладить одежду. Не ломать каблуки. Не быть пассивным курильщиком. Не быть человеком-на-ходу, а значит, не оставаться человеком вообще? Что случится с пчелами, если они перестанут вылетать из сот, чтобы собирать мед? Предполагаю, что самое худшее – у них атрофируются крылышки.

Я не хочу, чтоб у моей Мани исчезли крылья. Верю, что именно они делают нас людьми. Не хочу, чтоб она стала пленницей своей каморки. Хочу, чтобы она забывала зонтик в дождь. Теряла ключи. Куда-то опаздывала. Брала кофе-to-go. Гладила одежду. Ломала каблуки. А еще ездила верхом на конях. Летала на воздушном шаре. Держала за руку возлюбленного. И спорила с ним, созерцая ночной небосвод, какое из созвездий наиболее соответствует своему причудливому названию.

⚫️Эффект «бабацьки»

Хочу верить, что столетие Мани станет столетием любви, ведущей к взаимопониманию. Столетием знаний, ведущих к мудрости. Столетием веры, ведущей к надежде. И какие бы изобретения, какие бы катаклизмы, войны, рекламные ролики и новые карты GPS его не характеризовали, душа столетия зависит от нас самих.

Когда Маня увидела бабочку за окном вторично, она оторвалась от планшета с мультиком и подбежала к окну, радостно восклицая: «Бабацька-бабацька!» (Произнести правильно слово «бабочка» она еще не умела). Бабацька шевелила на солнышке филигранными, золотистыми с черными прожилками крылышками. Маня уже не старалась перетянуть ее в сторону, как на планшете, она зачаровано смотрела на нее из нашей каморки на пятом этаже. Я хочу, чтобы эта бабочка запечатлелась в ее памяти, как в янтаре, на всю ее оставшуюся жизнь. Чтоб память этой эмоции стала бесконечно потенциальной и всегда звала ее от неживого к живому. И чтобы эффект бабацьки именно с этого мгновения и на протяжении всего Маниного столетия выстраивал цепочку лишь позитивных событий.

⚫️За бортом столетия

Наша 91-летняя прабабушка Иванка не впускает в свою память XXI век – она упрямо хочет дожить в своем, предыдущем. Мане уже не интересно у нее на коленях. Она аккуратно с них сползает, говорит прабабушке «Пока» и бежит ко мне. Хватает меня за руку и тянет за собой. Тянет в свое – ХХІ столетие.