Оренбург в повести "Царский двугривенный"
Завтра, в среду 8 июня, в Оренбурге в киосках "Пресса" появится новый номер еженедельника "Оренбургская неделя".
Вероятно в нём будет моя статья, сделанная в прошлом году. Год был объявлен "Литературным", поэтому я попробовал в статье создать литературно-краеведческую экскурсию. Более того, уважаемый мной Савельзон И.В, филолог и блогер, на радио "Эхо Москвы" в Оренбурге провёл 10 прекрасных литературных познавательных передач про Оренбург (передачи в подкастах).
Надеюсь, да что надеюсь!!! , уверен, читать будет интересно.
Повесть "Царский двугривенный" есть в сети, настоятельно прошу почитать!
Оренбург в повести Сергея Антонова «Царский двугривенный».
Справка: Антонов Сергей Петрович (1915-1995 г.г.) – писатель, лауреат Сталинской премии 3-й степени (1951 г., за книгу рассказов «По дорогам идут машины»)), автор рассказов и повестей, киносценарист. Участник ВОВ (1941-45 г.г.), награждён орденами Трудового Красного Знамени, Отечественной войны 2 ст., Красной Звезды. По произведениям С. П. Антонова поставлен фильм «Дело было в Пенькове» (1956 г.), «Дожди» (1959 г.), «Пришёл солдат с фронта» (1969 г.).
Дочь писателя народная артистка России Ольга Антонова известна по фильмам «Русский бунт», «Цареубийца», «Пером и шпагой».
Повесть «Царский двугривенный» написана Сергеем Антоновым в 1969 году на основе детских воспоминаний о пребывании в Оренбурге в 1924-27 годах и рассказывает о периоде НЭПа, индустриализации на фоне мальчишеских приключений и взаимоотношений со сверстниками.
Очевидно, повесть написана во многом со слов его отца, Петра Антонова, инженера-путейца, который с семьёй был командирован в «нашу чёртову песочницу» и работал в Управлении Оренбург-Ташкентской железной дороги. Поначалу местом жительства Антоновых стал дом Ладыгина (бывшая гостиница «Европейская», ныне ул.Советская д.52), использовавшийся как общежитие, позже они переехали в национализированный дом Доливо-Добровольского на улице Инженерной (ныне Володарского).
В повести приводятся лишь общие, краткие сведения об Оренбурге, поскольку будущий писатель родился в 1915 году и в свои 12-15 лет мог запомнить наиболее яркие подростковые переживания, имена сверстников и соседей, но никак не расположения домов и улиц. Тем не менее подобная мозаичность не портит канву повести, но придаёт тексту образность и красочность.
Оренбург в «Царском двугривенном» нарисован общими мазками, вразнобой, поскольку город в повести лишь место событий, фон для подростка. Смешиваются отдаленные между собой районы города, упоминаются узловые сооружения города: Караван-Сарай, Казанский собор, кинотеатр «Ампир». Автор ни разу не назвал Гостиный двор, набережную (т.н. «Беловку»), железнодорожный вокзал. Сюжет повести не описывает события в этих местах, однако трудно представить, чтобы сын путейца не побывал на вокзале и перроне станции Оренбург. Но ближайшие к месту жительства ориентиры (улицы, Хлебная и Конно-Сенная площади) обрисованы ярко, живо.
Город в повести впрямую не назван, он угадывается по топонимам. Попробуем увидеть его литературный образ середины 1920-х годов и сравнить воспоминания подростка, пусть и художественные, со своими (в каждом из нас свой Оренбург), дополнив их иллюстрациями для наглядности.
1.Голубятня наполовину высовывалась из слухового окна и глядела на юг. Торцовая рама, затянутая сеткой, выдвигалась вбок, как крышка пенала. – Яркая, безусловно живая примета того времени – голубятня, они во множестве были раскиданы по Оренбургу, как и других городах, практически до середины 1980-х годов. Особенно много голубятен находилось в Форштадте, Новой слободке (Новостройке), Голубиной слободке (территория за нынешней ул.Чичерина в сторону р.Сакмара), т.е. в частном секторе.
2. С высоты четырех этажей хорошо был виден весь город – и громадный, похожий на мечеть собор, построенный неожиданно разбогатевшим и вследствие этого поверившим в русского бога татарином, и дико разросшийся вокруг собора садик, тот самый, где дышали воздухом приличные дети. … Видна была и каланча, на которой зажигалкой сверкала каска пожарника, и остро заточенный карандаш колокольни, на которую залезал сам Пугачев, когда собирался «заморить город мором». – Первое, что приходит на ум при словах «с высоты четырех этажей», это здание на набережной, бывшие казармы. Расположенные на возвышении, они позволяют увидеть город, но без деталей. Пожарная каланча (старейшая из сохранившихся в городе, ул.Гая), колокольня Георгиевской церкви, купола Казанского собора в 1920-е годы были видны практически с любой окраины Оренбурга. Однако соборный садик виден только со здания в центре, с Николаевской (ул. Советская). На фоне авторского художественного обобщения с большой уверенностью можно говорить о здании бывшей гостиницы «Европейская» на углу улиц Володарского и Советской (ныне татарский театр им. М. Файзи). Четыре этажа, собор и садик, пожарная каланча расположена чуть ниже в прямой видимости, а с крыши здания Георгиевская церковь видна и сегодня.
3. С другой стороны, за цирком, куликовой битвой гудел и равномерно перемешивался базар и, как насосы, в себя и из себя, ревели ишаки, а еще дальше темнели добротные крыши Форштадта. – Речь идет о Конно-Сенной площади и временном цирке за Народным домом, сейчас это территория «Центрального», ранее «Колхозного», в просторечьи называемого «Зелёным» рынка. По разному можно объяснить топоним «Зелёный». Кто-то рассказывает, что забор вокруг рынка всегда красили зелёной краской, откуда и пошло прозвище, но более вероятно происхождение от продаваемой в сезон зелени (овощи, лук, укроп и т.п.).
4. Большой дом, в котором жил Славик, назывался домом Доливо-Добровольского. После революции дом был национализирован. Бывшему хозяину оставили две комнаты, а в просторные квартиры поселили железнодорожных рабочих и служащих, стоящих на платформе Советской власти…В дом Доливо-Добровольского упиралась Артиллерийская улица, знаменитая не артиллерией, а тем, что на ней проживал кривой Самсон, владелец самой большой во всем городе голубиной стаи. – Александр Доливо-Добровольский проживал в Оренбурге в ссылке как социал-демократ, состоял под негласным надзором. Остался в городе, занимался адвокатской и нотариальной деятельностью. В конце 1890-х годов он построил дом по улице Инженерной (ныне Володарского), д.№3, где проживал с семьёй. Территориально дом располагался за Ивановской богадельней, в 300 метрах к западу от Казанского собора, неподалёку от Хлебной площади (сейчас стадион «Динамо»). В 1919-20 г.г. дом, среди прочих других, был национализирован и передан в ведомство Оренбург-Ташкентской железной дороги. Дом не сохранился, сейчас на его месте находится здание детского сада.
5. Дышать воздухом полагалось в соборном садике. Там росли акации со стручками, и между акациями, по гравийной дорожке, как в мирное время, гуляли приличные дети. – Имеется ввиду садик (сквер) возле Казанского собора на Соборной площади, в настоящее время территория занята Домом Советов и сквером с фонтаном.
6. На каланче пробило одиннадцать, и кривой Самсон поднял своих голубей. Поклубившись возле усадьбы, они метнулись к базару и стали набирать высоту. – Автор повести имеет ввиду часы на башне гауптвахты. В Оренбурге имелись несколько пожарных каланчей без часов. В настоящее время сохранилась пожарная каланча на ул.Гая, возле стадиона «Динамо».
7. Прошлый год, когда меня еще в пионеры не брали, я у «Ампира» четыре коробки сторговал. У «Ампира» всегда берут. Столько денег надавали, оба кармана набил. Штаны сползали – гад буду! - Кинотеатр «Ампир», впоследствии «Молот» и «Юность», находился на ул.Николаевской, переименнована в 1919 году в «Советскую», д.29. В настоящее время здание перестроено. В повести мальчишки продают ириски возле входа в кинотеатр, чтобы собрать деньги на покупку голубя.
8. Десятый год революции, а лифта все не могут починить. И ванна не работает… Говорят, в жакте опять растрата. … Кажется, слава богу, принялись чинить крышу… Подождем, может, образуется…А как воняет у нас на лестнице. Как в помойной яме. Особенно на первом этаже. - Указание на год событий повести (около1927-го) и бытовые условия проживания. В Оренбурге несколько зданий имели подобное техническое новшество: торговый дом Смочилина (ныне «Почтампт»), дом Панкратова (ул.Кирова д.28) и др.
9. Наверное, живет она в Форштадте, в старинной казачьей семье, где считают зазорным есть ржаной хлеб и помнят времена, когда лихой казак, отправляясь на цареву службу, кланялся коню, чтобы не выдал в бою… - Форштадт или Оренбургская станица, пригород Оренбурга за городским валом, предназначался для проживания казаков и не входил в черту города.
10. Улыбка медленно сползала с лица папы. Он сиял форменную фуражку со значком «топор и якорь», отер большим носовым платком переслежину на лбу. – Топор и якорь - эмблема инженерной службы. Эмблема сохранились на фронтоне ж.д. вокзала станции Оренбург и бывшей рабочей столовой ж.д. мастерских.
11. Тут, в городе, сперва красные были, а после – дутовцы пришли… Понял? Утром – тетка бежит среди улицы. Платочком машет: «Беленькие пришли! Беленькие пришли!» Поймали пахана, ведут. А мы с сестренкой потихоньку за конвойцами. Позырить – куда. Понял? Завели его в этот самый подвал. Я – на решетку пузом. – В повести упоминаются революционные события и взятие Оренбурга атаманом А. Дутовым. Имеется в виду подвал Оренбургского Окружного суда (угол ул.Володарского и Матросского пер.), здание не сохранилось, на этом месте находится жилой дом и выставочный зал (ул.Володарского 31/13) .
15. Они свернули на Соборную улицу, прошли два переулка и вышли на Советскую. Там горели два ряда фонарей, и было видно всю улицу и все вывески. – Название «Советская» улица получила в 1919 году, электрическое освещение появилось в Оренбурге в 1890-х годах. Электричество вырабатывалось на «Электрической станции» на берегу р.Урал, сейчас это территория Оренбургского Следственного Комитета.
В пост не вошли другие, не менее интересные выдержки из повести. Надеюсь, "Оренбургская неделя" исправит этот недостаток )))) и газетная статья понравится больше.