НАРОДЫ СЕВЕРНОЙ АФРИКИ ПОД ГНЕТОМ ИМПЕРИАЛИЗМА, часть 3

Наряду с издольщиной в сельском хозяйстве стран Магриба, особенно в плантационном, применяется и наемный труд сотен тысяч обездоленных батраков.Экспроприацией земель империалисты достигли сразу двух целей: приобрели огромные земельные угодья и обеспечили приток дешевой, почти даровой рабочей силы.

В наши дни капиталистические отношения не только господствуют в городах и на побережье Северной Африки, но и проникают во внутренние сельские районы. Развитие плантационных и фермерских хозяйств, а также капиталистических предприятий, специализирующихся на обработке сельскохозяйственной продукции, главным образом на производстве вина и оливкового масла, способствовало формированию сельского пролетариата. В деревне идет процесс классового расслоения крестьянства. Миллионы крестьян разоряются, теряют клочки земли, превращаются в батраков и хаммасов. В то же время выделяется узкая кулацкая прослойка, занимающаяся ростовщичеством, скупающая у разоренных крестьян их земли, эксплуатирующая закабаленных издольщиков и батраков.

Капиталистическое развитие стран Магриба пошло по колониальному пути. Господство империалистических монополий и рост капиталистических отношений сочетаются здесь с сохранением значительных пережитков феодализма. Даже на плантациях капиталистические методы эксплуатации переплетаются с полуфеодальными (кабальные отработки, эксплуатация «батраков с наделами», принудительный труд, различные формы издольщины). Многие французские компании и помещики сдают большую часть своих земель в кабальную аренду хаммасам. Одним из характерных примеров полуфеодальной эксплуатации является мугараса. Сущность ее сводится к тому, что издольщик, посадивший на земле плантатора плодовые деревья, выращивает их в течение нескольких лет — пока они начнут приносить плоды. По условиям договора, он должен получить в собственность какую-то часть выращенной им плантации. Но за эти годы он неизбежно входит в долги и отдает плантатору в покрытие долгов полагающийся ему участок. Крупнейшие плантации оливкового дерева, покрывающие тунисский Сахель и принадлежащие французским капиталистам, выращены именно таким образом.

В то же время колонизаторы сохранили собственность местных феодалов на принадлежавшие им земли (за исключением случаев так называемой «политической конфискации», когда земли отдельных феодалов, принимавших участие в борьбе против иностранного господства, экспроприировались); сохранили они и старые феодальные методы эксплуатации крестьянства, живущего на этих землях.

На побережье и в ряде горных районов первобытно-общинные отношения исчезли еще до французского завоевания, уступив место феодальным или патриархально-феодальным отношениям. Во внутренних районах стран Магриба до сих пор сохраняются полу патриархальные, полуфеодальные отношения.

В горах Высокого Атласа и Анти-Атласа существуют и поныне сельские общины, быт и устройство которых дают представление о далеком прошлом народов Северной Африки. Они встречаются в деревнях провинции Сус, в южном Марокко, расположенных в горах на высоте 1800—2000 м между Демнатом, верховьями р. Дадес и океаном. Дома в этих деревнях построены из камня и лепятся около скал, часто крыша одного дома служит двором другого. В центре поселений нередко возвышается башня, служившая некогда убежищем в случае нападения воинственных соседей. Население деревни Состоит из нескольких больших семей. Большая семья занимает отдельный дом, где живут вместе родители и их сыновья с женами и детьми. Каждая такая семья имеет своего главу, который представляет ее во всех общественных делах. Группа деревень, в районе примерно 50 км2, объединяется для выполнения некоторых общественных работ и в целях самозащиты. Во главе объединения нескольких деревень стоит мукаддам или амгар, ведающий всеми делами объединения.

В прежние времена в одной из деревень воздвигался агадир, т. е. укрепленное зернохранилище. Каждая семья имела там свое особое помещение, где она хранила зерно, а в случае опасности укрывалась вместе со своими стадами. Такие агадиры существуют еще в горах Анти-Атласа. О размерах их можно судить по тому, что высота одного из таких агадиров в Тасгенте до 20 м и в нем около 600 кладовых отдельных семей.

Главы объединений—мукаддамы и амгары—постепенно превращались в феодалов-помещиков. Старинные обычаи взаимопомощи (тивиза), в силу которых все односельчане обязаны помогать друг другу в работах, перерождались в барщину. Например, в некоторых частях южного Марокко все население района выезжало на полмесяца или на месяц за несколько десятков километров, чтобы отработать свою долю «взаимопомощи» на полях мукаддама. Каждый крестьянин обязывался запастись продуктами на все время работ и привести с собой рабочий скот. Мукаддамы живут в великолепных замках, возвышающихся на равнинах. Эти прямоугольные многоэтажные замки (касба) имеют несколько башен при входе и по углам. Нередко они богато украшены лепным орнаментом или расписаны краской.

Получая помощь марокканского султана, мукаддамы становились его слугами, превращаясь из выборных лиц в чиновников правительства, назначаемых каидами — правителями провинций Марокко. Захват Марокко империалистами ускорил этот процесс. Французская колониальная администрация в своей политике опирается на мукаддамов, своих агентов, которые собирают подати с населения, осуществляют полицейские функции и т. п. То же самое существует и в горах Алжирии — в Кабилии, Ауресе и Джурджуре.

По примеру англичан в Индии французские колониальные власти старательно оберегают права и привилегии феодалов Магриба, используя их в качестве надежной социальной опоры в борьбе против прогрессивных сил. В марокканских событиях 1951—1953 гг. крупные феодалы показали себя верными слугами империализма. Французская газета «Монд» писала: «С нашего благословения так называемая центральная власть прежде всего восстановила феодальную иерархию пашей и каидов; продажность и взяточничество их даже не нуждаются в доказательствах, но эти крупные вассалы были для нас удобны, так как они были постоянной скрытой угрозой своему сюзерену. Управление паши Марракеша аль-Глауи, крупного феодала прошлой эпохи, который фактически царствует как абсолютный монарх над миллионами номинальных подданных султана, более 30 лет служит руководством для резидентов» («Le Monde», 1951, 5, 6, 9 января).