НАРОДЫ СЕВЕРНОЙ АФРИКИ ПОД ГНЕТОМ ИМПЕРИАЛИЗМА, промышленность, транспорт, рабочий класс, часть 6
Промышленность стран Магриба развита слабо. Единственная отрасль промышленности, которая интересует империалистических хозяев, — горная промышленность: добыча фосфатов, железной и марганцевой руды, свинца, ртути и т. п., а в последнее время и нефти. Французские колонии Северной Африки—мировой поставщик фосфатов, уступая по размерам добычи, среди стран буржуазного мира, только США; в 1951 г. было добыто 7162 тыс. тонн. Фосфаты добывают во всех французских колониях, наибольшая часть приходится на Марокко. Остальные отрасли горной промышленности (добыча железной руды, марганца, свинца, цинка и др.) развиты очень слабо. Обрабатывающая промышленность незначительна и связана с переработкой сельскохозяйственного сырья. Лишь в Тунисе имеются заводы по переработке свинцовых руд.
«В Алжире добывается руда, ее вывозят в Англию, а оттуда по вздутым ценам привозят в Северную Африку металлоизделия. Даже керамическую смесь для производства фаянса вывозят из страны, а фаянсовую посуду мы получаем из-за границы»,— так характеризует колониальный характер промышленности стран Магриба секретарь объединения профсоюзов города Орана Башир Мерад («Новое время», 1950, № 42, стр. 28.).
Почти вся горная и обрабатывающая промышленность находится в руках иностранных компаний. После второй мировой войны промышленность стран Магриба, в первую очередь горная, постепенно переходит в руки американских капиталистов. Американские компании контролируют добычу свинца, получили концессии на поиски и разработку нефтяных месторождений, построили химический комбинат в Алжире и т. д. В ноябре 1950 г. администрация плана Маршалла приняла решение вложить в марокканскую промышленность 6 млрд. франков.
Промышленность стран Магриба развивается крайне медленными темпами. Так, например, в Алжире число рабочих и служащих, занятых в обрабатывающей промышленности, увеличилось с 98 тыс. в 1926 г. до 122 тыс. в 1948 г., т. е. всего на 25%, между тем как все население страны за эти же годы увеличилось на 43%. Общий удельный вес обрабатывающей промышленности в экономике Алжира крайне незначителен: в 1948 г. в этой отрасли хозяйства было занято лишь4,7% всех рабочих и служащих страны. В 1948 г. в Алжире насчитывалось 328 промышленных предприятий фабрично-заводского типа (занимающих более 50 рабочих каждое); в 1950 г. их число снизилось до 284. Соответственно число рабочих, занятых на этих предприятиях, снизилось с 41,5 тыс. до 36,7 тыс.
В Марокко обрабатывающая промышленность получила некоторое развитие во время второй мировой войны. Но и здесь удельный вес промышленности незначителен (9,2% всего самодеятельного населения страны), а ее отраслевая структура отражает колониальный характер экономики: более половины всех рабочих занято в текстильной и пищевой промышленности; на долю металлообрабатывающей промышленности приходится лишь 10% общего числа рабочих. Большая часть сырья, добываемого в стране, попрежнему не перерабатывается на месте, а вывозится за границу.
Для вывоза сырья империалисты построили сеть железных и шоссейных дорог, портов. Всю территорию Магриба пересекает железнодорожная магистраль, соединяющая Марракеш и Касабланку на побережье Атлантического океана с Тунисом и Габесом на восточном берегу Магриба· От основной магистрали отходят вглубь страны, на юг, железнодорожные линии, так называемые линии проникновения: отУджды на Колон-Бешар, от Сиди-бель-Аббеса на оазис Фигиг, от Алжира на Джельфу и от Константины на оазисы Бискра и Туггурт. Все эти линии имеют, кроме того, большое военно-стратегическое значение.
От главной магистрали отходят железные и шоссейные дороги, ведущие к морским портам, связывающим Северную Африку со всем миром. Здесь можно встретить суда не только под французским, но и под советским, английским, норвежским, американскими прочими флагами. Крупнейшие из портов были использованы во время второй мировой войны для высадки войск союзников, действовавших против фашистской Германии и ее сателлитов. Военно-стратегическое значение Северной Африки учтено американскими империалистами, и они теперь ведут там работы по устройству и расширению аэродромов, переоборудованию портов, постройке новых автострад на всем побережье от Марокко до Красного моря. Пытаясь развязать новую мировую войну, правящие круги империалистических государств с США во главе рассматривают Северную Африку как плацдарм в войне против Советского Союза и стран народной демократии.
В Алжире, по данным переписи 1948 г., насчитывалось 430 тыс. рабочих и служащих, занятых во всех отраслях, кроме сельского хозяйства, в том числе 20 тыс. в добывающей и энергетической промышленности, 122 тыс. — в обрабатывающей, 40 тыс.— на строительстве, 57 тыс.— на транспорте, 66 тыс. городских чернорабочих, 125 тыс.— в прочих отраслях (торговля и др.)·Если к этой цифре добавить сельскохозяйственных рабочих и 350 тыс. безработных, численность алжирского пролетариата составит около
Во французской зоне Марокко, по данным переписи 1947 г., насчитывалось 440 тыс. рабочих и служащих (не считая занятых в сельском хозяйстве, в государственных и общественных учреждениях), в том числе 29 тыс. в добывающей промышленности, 146 тыс.— в обрабатывающей, 48 тыс. — на строительстве, 27 тыс.— на транспорте, 190 тыс. прочих. Если к этому добавить 150 тыс. наемных сельскохозяйственных рабочих и 200—300 тыс. безработных, то общая численность марокканского пролетариата составит 800—900 тыс. чел.
В Тунисе число занятых рабочих, включая батраков, достигает 250— 300 тыс.; безработных — 200 тыс.
Таким образом, общая численность пролетариата стран Северной Африки (исключая испанскую зону Марокко и Ливию, по которым сведений нет) достигает приблизительно 2,5 млн. чел.
Во всех странах Северной Африки издавна сложилось такое колониальное распределение труда, при котором европейцы использовались преимущественно в качестве квалифицированных рабочих, арабы и берберы — как чернорабочие. Однако в последние 10—15 лет потребность в квалифицированной рабочей силе сломала эту систему распределения труда, и многие рабочие коренных национальностей приобрели квалификацию.
В этом отношении показательны изменения в национальном составе алжирского рабочего класса. В 1936 г. европейцы составляли 68% всех промышленных рабочих Алжира, арабы и берберы — 32%. К 1948т. удельный вес европейских рабочих в промышленности Алжира снизился до 37%, а рабочих арабов и берберов повысился до 63%. Среди транспортных рабочих удельный вес арабов и берберов повысился за то же время с 30 до 48 %, среди строителей — с 27 до 52 %. Изменился и национальныйсостав населения городов. С 1936 по 1948 г. численность европейского населения алжирских городов снизилась с 692 тыс. до 671 тыс. чел., в то время как численность коренного, арабо-берберского населения этих городов более чем удвоилась— с 554 тыс. до 1138 тыс. чел. В 1936 г. европейцы составляли 55 9^6 всего городского населения страны, в 1948 г.— только 38%. Эти изменения вызваны притоком разоренных арабских и берберских крестьян в города, в результате чего здесь происходит процесс коренизации пролетариата.
Аналогичные изменения происходили и в Марокко, и в Тунисе.
Характерной особенностью для всех стран Северной Африки является наличие огромной резервной армии безработных, постоянно пополняемой притоком в города разоренных крестьян. Множество безработных в поисках заработка переходит с места на место, выполняя за гроши любую временную работу как в промышленности, так и в сельском хозяйстве, и в других отраслях труда.
Следует отметить, что значительная часть рабочих рассеяна на'мелких предприятиях. Так, в Алжире в 1948 г. лишь 30% промышленных рабочих были заняты на предприятиях фабрично-заводского типа (насчитывающих свыше 50 рабочих каждое); остальные работали в мелкой промышленности и ремесле.
Несмотря на наличие во Франции безработицы, французские капиталисты, в поисках максимально дешевой рабочей силы, вербуют для своих предприятий в метрополии рабочих из Северной Африки. В настоящее время во Франции находится около 500 тыс. североафриканских рабочих. Постоянная эмиграция их во Францию сопровождается обратным процессом: возвращением значительной их части в родные страны, где вернувшиеся пополняют ряды местного пролетариата.
Положение рабочих масс стран Магриба в послевоенные годы катастрофически ухудшилось . Цены на товары массового потребления по сравнению с довоенным 1938 г. выросли примерно в 25—26 раз, а заработная плата увеличилась лишь в 12—13 раз. Покупательная способность сократилась вдвое. Самый высокий месячный заработок алжирского рабочего в 1950 г. равнялся 15 тыс. франков, а обычный заработок — 9— 10 тыс., что составляет менее половины прожиточного минимума. Этих денег достаточно, чтобы питаться картофелем и похлебкой из ячменя. Около одной пятой заработка уходит на квартирную плату, вернее на оплату жалкой лачуги. Поисками средств существования заняты обычно все здоровые члены рабочей семьи. Многие женщины вынуждены работать в качестве прислуги в особняках европейских и мусульманских богачей. Дети чистят обувь в европейской части города или торгуют газетами. Ничтожные заработки детей и женщин часто являются единственным источником дохода рабочей семьи, так как многие рабочие подолгу не имеют работы. Безработица в последние годы стала массовым явлением. В Алжире, например, в 1953 г. насчитывалось более 300 тыс. безработных.
Рабочие ведут тяжелую борьбу с предпринимателями и колониальной администрацией, поддерживающей монополистов. Одна забастовка следует за другой. Рабочее движение стран Магриба одержало крупнейшуьр победу, добившись уничтожения расового барьера, ликвидации раскола рабочего класса по расовому признаку. Вопреки расистской пропаганде и расистской практике колониальных властей, в странах Магриба теперь существует единое профсоюзное и рабочее движение, в котором на равных правах участвуют и европейские и арабские рабочие.
Борьбу за свои непосредственные экономические интересы рабочий класс органически связывает с борьбой за ликвидацию колониального режима и расовой дискриминации, за демократию и за мир.