ЭТНОСЫ. Все цвета радуги
Официальная статистика ЮАР для простоты делит население страны на четыре этнические группы.
Черные — коренные жители континента. Основные этносы внутри этой группы: зулусы, сото, педи, тсвана, венда, тсонга, свази.
Белые — африканеры, потомки первых поселенцев Голландской Ост-Индской компании (голландцы, немцы, французы), и англо-африканцы — потомки британских поселенцев.
Азиаты — потомки выходцев из Юго-Восточной Азии, которых Компания привезла в Южную Африку в качестве дешевой рабочей силы.
Цветные — потомки от смешанных браков между людьми из первых трех групп.
Следуя совету здоровяка, я направляюсь в сторону гор на горизонте. Пейзаж Кару раскрашен в три цвета. Красные горы, синее небо и желтая пустыня. Термометр показывает +43 °C. Единственный признак жизни — белые точки овец на горизонте.
Зеленая долина Кейси похожа на оазис среди пустыни. Микроклимат создают горная гряда и полувысохшая река. Здесь, неподалеку от города Монтагью, находится ферма Bon Accord. Адрес мне дал здоровяк, сказав, что это ферма его друзей и у них можно остановиться на ночь.
Вдоль границы угодий Bon Accord идет беленая стена, поверх которой натянута проволока, звенящая от тока высокого напряжения. Я нажимаю на кнопку видеофона на воротах и получаю указания, как отыскать «небольшой дом на холме».
На холме стоит усадьба в викторианском стиле. Просторная гостиная словно срисована из журнала буржуазных интерьеров. Худенькая хозяйка Элси тепло обнимает меня, будто мы знакомы вечность.
Принюхиваясь к запаху домашних сухариков, что доносится из кухни, я рассказываю историю о поисках самого вкусного брай. Элси говорит, что брай они будут делать послезавтра, а сейчас хозяйка предлагает выпить возле огня кофе.
«Папа, покажи свой брай!» — кричит Элси в сторону внутренних комнат. На ее голос выходит богатырь в шортах и просторной белой рубашке. За ним бегут двое мальчишек и пара лабрадоров. «Антон», — представляется фермер. Он открывает стеклянные двери, ведущие на террасу с видом на ряды сливовых деревьев, которые тянутся до самых гор на горизонте. Я подхожу к брай. Сложенный из кирпичей очаг трехметровой высоты занимает все боковое пространство террасы. На решетке горит кряжистое полено.
«Мопане — дерево которому все нипочем. Ни засуха, ни термиты. И горит очень долго, — говорит фермер. — Я разжигаю огонь каждый вечер. Просто так». Антон приглашает сесть в кресла на террасе. Элси приносит кофе, сухарики и тарелку слив из сада. «Откуда здесь столько воды?» — спрашиваю я, глядя на фруктовые рощи. «А ее нет, — отвечает Антон. — Уже несколько лет стоит библейская засуха. Мы выкачиваем засоленные грунтовые воды, опресняем и используем на полях. Жизнь здесь — благословение и борьба».
Глядя на все это благолепие, я не выдерживаю и задаю вопрос в лоб: «Как вы ладите с цветным населением? В интернете пишут о вооруженных нападениях на фермеров».
«Ну мы тоже вооружены, — говорит Антон. — Но все сложнее, чем в интернете. Мы не можем друг без друга. Это как время засухи. Мы должны этот период преодолеть. „Люди научились ненависти. Значит, могут научиться и любви“. Это не мои слова. Так говорил Нельсон Мандела».
Из полуоткрытых дверей доносится смех детей и собачий лай. С гор, ставших фиолетовыми, и потемневших полей тянет прохладой. Единственный источник света в наступившей тьме — огонь на террасе. Не считая звезд, высыпавших на небо.