Sing For Me
AU, в которой повстанец Тилл влюбляется в участника Alien Stage, которого видит на сцене, но потом узнаёт, что этот человек мёртв. Или нет?.. (протезированнный!Иван х механик!Тилл)
cr.: _akaikali_
На этот раз история Тилла развивается немного иначе.
Ио удаётся найти, где держали Тилла до того, как его купил Урак, и они вдвоём сбегают. В конце концов женщина присоединяется к повстанцам, но пока Тилл не станет взрослым, она не подпускает его к подобным вещам. Мальчик всё равно считает свою маму самой крутой на свете и с детства мечтает присоединиться к повстанцам. Повзрослев, парень становится очень талантливым механиком и частью команды как раз тогда, когда его мама уходит в отставку.
Спустя четыре года после его вступления в ряды повстанцев, они пытаются проникнуть на арену Alien Stage прямо перед первым раундом, чтобы получить представление о предстоящих операциях, но их ловят практически сразу, и им приходится отступить. Когда Тилл уходит, он сталкивается с одним из участников, и тут же про себя задаётся вопросом, сдаст ли этот человек его инопланетянам или отпустит.
К удивлению Тилл, парень хватает его за руки, тащит в другую комнату и запирает дверь, чтобы за ними никто не вошёл.
Когда Тилл спрашивает его, не хочет ли он уйти, парень отвечает, что не может, он уже зашёл слишком далеко. Тилл спрашивает его, почему он присоединился к Alien Stage, и тот отвечает, что человек, который открыл ему глаза на то, что пение - это не просто боль, сказал, что если их пути разойдутся, он обязательно должен будет увидеть, как парень поёт на сцене. Тогда он придёт и спасёт его. Тилл говорит, что он ведёт себя глупо и что единственное, что этот человек в конечном итоге сделает, - это оставит его умирать. Он говорит, что раз этот парень хочет дать убить себя на радость этих монстров, то он может пойти с Тиллом. И пусть потом не говорит, что Тилл его не предупреждал.
Раунд Alien Stage отложили на пару недель из-за вторжения, но в итоге он всё равно состоялся.
Тилл не особо следит за выступлениями, он и без этого слишком занят. Но однажды он оказывается в баре после долгого рабочего дня - он весь день чинил машины и транспортные средства. Парень видит, что по старому телевизору показывают Alien Stage, и слышит потрясающий голос.
Такой напряжённый, наполненный печалью и тоской, и теперь Тилл не может оторвать глаз от экрана, потому что узнаёт поющего человека. Это был тот самый парень, которого он встретил, когда убегал, и единственное, о чём Тилл может думать, это: "Вау. Возможно, я был неправ. О ком бы он ни говорил, то человек ни за что бы не забыл и сразу узнал такой голос". Тилл спрашивает владельца бара об этом парне, и тот отвечает:
— Ты не знал? Его застрелили в прошлом раунде. Он, наверное, уже мёртв. Его зовут Иван, он был топ три лучших участников... Ты что, правда не знал? Его имя и лицо на каждом баннере.
Тилла это немного расстроило, и он спросил, есть ли записи выступлений этого парня. Ему не по себе об этом думать, но он не хотел бы пропускать выступления Ивана. В итоге, он возвращается домой, в свою маленькую хижину в лесу, в которой жил с мамой до того, как она переехала (Ио любит Тилла, но с годами его изобретения становились всё масштабнее, и ей надоело просыпаться в 3 часа ночи от жужжания бензопилы), и смотрит записи. На последней записи с участием Ивана рядом с брюнетом стоит девушка с длинными розовыми волосами. Сразу видно, что они оба потрясены происходящим, и выглядят так, будто находятся в ужасном состоянии. Они оба поют, но не вкладывают в это душу - похоже, сдались.
В какой-то момент Иван перестаёт петь, и Тиллу хочется крикнуть в экран, чтобы он продолжал, не сдавался. И тогда брюнет едва слышно произносит:
А потом он нападает на одного из охранников на сцене.
Девушка выглядит шокированной и тут же начинает паниковать, она пытается подбежать к нему, но его уже утаскивают со сцены. Иван продолжает бороться, и Тилл с ужасом наблюдает, как он спотыкается и на его белом наряде начинают проступать алые пятна. Иван падает на землю, его окружают силовики, а затем…
А? Это всё? Запись обрывается? Тилл пересматривает снова и снова, но… Да, после этого просто ничего нет. Он перематывает кучу раз и понимает, что не должен так на этом зацикливаться, но у него просто в голове не укладывается. На следующий день Тилл приходит в бар и спрашивает владельца, есть ли у них все записи выступлений Alien Stage. Когда парень их просматривает, то думает только об одном:
— Они всегда показывают смерть участников. Так почему же его не показали?
А ещё он понимает, что же так сломало Ивана и розоволосую девушку Мизи. За день до этого с ними была ещё одна девушка с короткими чёрными волосами, которая, прежде чем выйти на сцену, наклонилась и поцеловала Мизи в щёку, а потом потянулась, чтобы взъерошить Ивану волосы. Кажется, её звали Суа. Он не может разобрать, что она говорит, но, похоже, они были близки. Её раунд был жестоким: она соревновалась с блондином, и в середине раунда Тилл увидел, как он опустил микрофон, чтобы что-то сказать Суа, та сразу запаниковала и посмотрела в сторону Ивана и Мизи. В этот момент Тилл увидел, что из-за спины Мизи прямо в её затылок направлен пистолет, хотя девушка, казалось, этого не замечала. Суа словно была не в себе, и Тилл уверен, что это из-за стресса. Это ненормально, ей угрожали. Однако в какой-то момент Иван, кажется, заметил, что что-то не так, поскольку и он, и Мизи заволновались, увидев, что у Суа меньше очков. Брюнет разворачивается и тут же нападает на охранника. Несмотря на всю эту суматоху, Суа будто пыталась наверстать упущенное, но этого было недостаточно. К концу песни она всё-таки не смогла догнать соперника, уступая всего на три балла, и в неё выстрелили прямо на сцене. Мизи выглядела испуганной, а Иван остался единственной её поддержкой.
Но это только подтверждает подозрения Тилла. Они показывали каждую смерть в прямом эфире. Возможно, он уже бредит, но он не видел, как убили Ивана. Что, если Иван жив? Тилл узнаёт, что того парня, по слухам, убили, и даже пытается поговорить об этом с Хёной, но та отвечает, что они не могут спасти мертвеца и что им нужно сосредоточиться на Мизи, потому что дальше её раунд с тем блондинистым парнем, Лукой, и они думают, что смогут спасти её. В какой-то момент, Мизи словно срывается с цепи, и повстанцы спасают её, но Тилл просто не может перестать думать об Иване. Он сообщает Хёне, что хочет всё проверить. Девушка хочет остановить его, но он говорит оставить его здесь, чтобы он не был помехой.
Парень отправляется исследовать подземную лабораторию, спускается всё глубже и в конце концов оказывается в комнате с чем-то, напоминающим криокамеру, только с жидкостью внутри. В ней, как и предполагал Тилл, Иван. Хотя выглядит он по-другому. Брюнет практически полностью обнажён, с отросшими волосами, но самое главное, у него... кое-чего не хватает. А именно, почти всей левой ноги, левого руки и одного глаза. Он выглядит почти умиротворённым, и Тилл чуть было не подумал, что лучше его не беспокоить, пока не увидел записи на столе и ошейник на шее Ивана.
Просмотрев заметки, парень понимает, в чём дело. По сути, они пытаются превратить Ивана в безвольную куклу и пытаются использовать ошейник, чтобы контролировать его.
Тилл чувствует, как его охватывает странное чувство ярости, потому что, когда он в последний раз видел Ивана, тот, казалось, был полон надежды, что его голос дойдёт до человека, которого он искал. Они хотели отобрать у него это, а Тилл… После того, как он услышал, как Иван поёт, какая-то часть его почти почувствовала вину за то, что он не вытащил его оттуда. Может быть, тогда с ним бы этого не случилось. Он не заслуживал того, чтобы так растрачивать свой голос на грёбаной сцене Alien Stage. Поэтому, дважды убедившись, что Ивану это не повредит, Тилл разбивает стазисную капсулу, в которой тот находится, и осторожно расстёгивает ошейник. Иван до сих пор без сознания, и Тилл взваливает его на спину и бежит, слыша за спиной воющую сигнализацию. Он встречает Хёну, которая по доброте душевной не оставила его, и она начинает кричать на парня, пока не видит Ивана и не говорит:
— Блять... Значит, он действительно жив? — и тут кто-то практически отталкивает Хёну с дороги, и Тилл понимает, что это та девушка с розовыми волосами.
Мизи едва дожидается, когда Тилл опустит Ивана на пол грузовика, и подползает к брюнету, всхлипывая и спрашивая, что они с ним сделали. Тилл даёт ей немного отдохнуть и говорит, что с Иваном всё будет в порядке и что его телу просто нужно приспособиться к окружающей среде за пределами стазисной капсулы, прежде чем он проснётся. Мизи беспокоится о его конечностях, а Хёна говорит:
— Не волнуйся об этом, — она закатывает штанину и указывает на Тилла: — Этот парень починил мне этот старый протез, и он прослужил мне добрых четыре года. Тиллу можно доверять.
— Ну, во-первых, я не создавал твой протез с нуля, а просто немного улучшил то, что уже было. И у тебя не было ноги намного дольше, чем у него, так что кто знает, как он отреагирует? Тем более, у него нет не только ноги, но ещё и руки, и глаза. Что важнее, — он делает глубокий вдох, — я не собираюсь вносить какие-либо изменения в тело, пока он без сознания. Когда он проснётся, если захочет, я могу попробовать что-нибудь сделать для него.
Мизи обеспокоенно переводит взгляд с Хёны на Тилла и спрашивает:
— Он ведь проснётся, правда? Точно? Он проснётся?
Хёна смягчается и ерошит волосы девушки, говоря:
— Да, не волнуйся. Он обязательно проснётся.
— Это… Это хорошо. Это правда здорово, я... После Суа я не могу… Я не могу потерять кого-то ещё.
Хёна съёживается от этих слов.
— Прости. Я надеялась, что мы будем готовы раньше, по крайней мере, настолько, чтобы вытащить и твою девушку, но…
Мизи на мгновение замолкает и говорит:
— Если вы сможете помочь Ивану, тогда... тогда я смогу… Я смогу это принять. Я бы хотела, чтобы вы смогли спасти и её, но если вы сможете спасти Ивана, то это… Это будет многого стоить.
В конце концов Мизи засыпает, и они начинают обсуждать, где Ивану остановиться. Хёна говорит, что у них в бункере нет места, и предлагает:
— Эй, Тилл, у тебя же есть свой дом, вроде как в лесу, там его не будут искать, и к тому же ты уже собираешься творить над ним свою инженерную магию, так что можешь оставить его себе.
— Почему ты говоришь о нём так, словно он домашнее животное… Ладно, не бери в голову. Да, думаю, он может остаться у меня, если тебе больше некуда его девать.
Всю первую неделю Иван не просыпался. Мизи почти каждый день приходила к Тиллу домой, чтобы проведать Ивана. Она сидела у его кровати и рассказывала ему, что она делает и как приспосабливается к жизни повстанцев. Перед уходом она всегда говорит, что ей одиноко без Суа, и просит его поскорее проснуться. Что касается Тилла, то он каждый раз ловит микроинфаркты. Он не привык к тому, что в доме есть кто-то ещё, поэтому всякий раз, когда проходит мимо и видит тело Ивана, лежащее на кровати, он чуть ли не кричит. Но через несколько дней удивление превращается в скуку. Странно, когда в твоём доме человек в коматозном состоянии, такое впечатление, что рядом кто-то есть, но в то же время его и нет. Тилл начинает понемногу привыкать к присутствию Ивана и решает, что, пока он ждёт, когда тот проснётся, он пока может начать готовить протезы. Он приступает к наброскам и иногда сидит в комнате Ивана и вслух обсуждает с ним свои идеи. Он успевает сделать первые эскизы и начинает закупать детали. А потом он понимает, что по факту ничего не может сделать без каких-либо измерений.
Он смотрит на Ивана и говорит:
— Ладно, хорошо. Я не делаю ничего странного, я просто сниму мерки, чтобы правильно подобрать детали протеза.
Итак, он начинает с измерения правого предплечья Ивана, потому что это кажется более... нормальным. Когда они сбежали, Тилл ради приличия накинул на Ивана свою куртку, но как только они вернулись домой, он переодел брюнета в удобную одежду и нижнее бельё, чтобы тот не лежал у него дома голым. Парень правильно измеряет руку и решает, что с глазом Ивана он сейчас мало что может сделать, ведь тот спит, поэтому остаётся только нога.
Тилл морально готовится и начинает закатывать штанину Ивана, чтобы измерить его икру и бедро. Добравшись до бедра, он поднимает голову и видит, что на него смотрит распахнутый тёмный глаз с красным зрачком. Тилл буквально вскрикивает и падает с кровати от удивления.
А ещё он густо краснеет, потому что, конечно же, Ивану надо было проснуться именно сейчас.
— Я не... я не пытался ничего сделать, я просто хотел снять мерки для твоего... — он понимает, что, несмотря на молчание, кажется, Иван на самом деле паникует, хоть и пытается это скрыть. По выражению его лица этого не видно, но в глазах читается страх, и Тилл понимает, что сначала ему нужно успокоить Ивана, поэтому говорит: — Эй, ты больше не там. Мы тебя вытащили, теперь ты в безопасности, — но это, похоже, не помогает — Иван выглядит таким же напуганным. Тилл продолжает задавать ему наводящие вопросы, чтобы выяснить, в каком он сейчас состоянии, но с каждым вопросом брюнет кажется всё больше сбитым с толку. Тиллу кое-что приходит в голову: — А ты…Ты знаешь, как тебя зовут?
И Иван качает головой. О, Боже. Тилл решает показать Ивану одно из его выступлений на Alien Stage (самое не травмирующее, которое он смог найти), но в тот момент, когда Иван слышит свой собственный голос, он явно пугается и отодвигает экран.
Тилл просто вздыхает и говорит:
— Ну, не скажу, что удивлён, для тебя это действительно травмирующая ситуация. Э-э, как много ты помнишь о… чём-нибудь?
Иван смотрит ему в глаза, как кот, и ничего не говорит. Тилл спрашивает:
— А ты…Ты помнишь, как... Ты можешь говорить? — Иван медленно кивает. — Ты хочешь говорить? — Иван качает головой. — Хорошо, всё в порядке. Можешь отвечать только "да" или "нет". Ты помнишь, что происходило до того, как ты проснулся? — Иван наклоняет голову и не отвечает. Тилл считает, что это слишком сложный вопрос. — Хорошо, ты помнишь, как писать? — Иван кивает, и Тилл протягивает ему свой альбом для рисования. Брюнет видит рисунки и переводит растерянный взгляд на Тилла. — Это для тебя… Твои нога и рука. И глаз, — Иван смотрит на отсутствующие конечности.
Увидев выражение его лица, Тилл спрашивает, помнит ли Иван, как потерял их, на что тот качает головой.
Тилл говорит, что если Иван захочет, он может сделать ему протезы. Ему понадобится некоторое время, а до тех пор он может пользоваться инвалидной коляской. Иван соглашается и пишет в альбоме: “Имя?”. Тилл отвечает:
— О, тебя зовут Иван, — но брюнет качает головой и легонько тычет Тилла в грудь. — Моё имя? А. Меня зовут Тилл, — а потом шутит: — Лучше не забывай его. Я сам вытащил тебя оттуда, — на что Иван улыбается и дрожащей рукой пишет: “Спасибо”. Тилл смущается.
Поговорив с ним побольше, он понимает, что у Ивана остались в основном лишь смутные воспоминания о том, что, на Alien Stage происходили действительно плохие вещи. Кажется, он не помнит никого, кто был там, и, похоже, сам подавляет свои воспоминания о том времени.
Тилл не хочет давить, так как Иван только что очнулся. Сейчас он пытается придумать, что делать, потому что на следующий день приедет Мизи, и он не знает, как она отреагирует на то, что к Ивану не вернулась память. Он рассказывает об этом Хёне, и та говорит, что они должны сказать Мизи, чтобы она могла хотя бы подготовиться.
Когда на следующий день Мизи приходит навестить Ивана, она изо всех сил старается улыбаться и объясняет, как ей удалось сбежать в тот же самый день, когда Тилл спас его. Она смутно упоминает, что они вместе были на Alien Stage, но не вдаётся в подробности, поскольку Тилл упомянул, что Ивану, судя по всему, не нравится вспоминать то время. Она улыбается, стараясь не расплакаться, и говорит, что ничего страшного, если он её не помнит, но как раз в тот момент, когда она собирается назвать ему своё имя, он жестом просит Тилла дать ему альбом. Иван записывает “Мизи?”. На этот раз девушка не смогла сдержаться и, рыдая, заключила его в объятия. Тилл спрашивает, всё ли Иван вспомнил, но тот лишь качает головой и говорит, что помнит только её имя и как помогал ей красить кончики волос в синий цвет. Он помнит, что они были друзьями, и он помнит ещё одно имя — Суа, но не помнит, кто это. Мизи выглядит грустной, но не даёт Ивану возможности извиниться, говоря, что она рада, что с ним всё в порядке и он жив.
Сначала Тилл занимается рукой Ивана. Так у брюнета будет больше самостоятельности — он сможет сам передвигаться в инвалидном кресле, когда захочет, или даже пользоваться костылями, и не так сильно полагаться на Тилла. После первых нескольких дней, проведённых в постели, Ивану очень хочется выбраться из неё, поэтому он иногда просит Тилла позволить ему посидеть с ним рядышком. Иван начинает наблюдать за его работой, на что Тилл спрашивает, не скучно ли ему. Брюнет просто отвечает, что за его работой интересно наблюдать. Тилл смущается и говорит, что в этом на самом деле нет ничего особенного, он просто кое-чему он научился у своей мамы. Иван вопросительно смотрит на него, и Тилл рассказывает, кто его мама, а затем говорит, что ему, вероятно, следует рассказать ей обо всём, что произошло. Тилл осторожно спрашивает Ивана, была ли у него семья. Тот молчит и говорит, что не помнит. Он не уверен, ведь помнит только, что его купили в качестве питомца, когда ему было около пяти лет.
Момент, когда приходится прикреплять протез руки, оказывается очень интимным, потому что Иван удивительно чувствителен к прикосновениям Тилла. Он дрожит и краснеет при малейшем прикосновении пальцев к его руке, когда парень прикрепляет протез, и Тилл изо всех сил пытается сосредоточиться, потому что его мозг повторяет одно: “МИЛЫЙ, МИЛЫЙ, МИЛЫЙ, МИЛЫЙ, МИЛЫЙ”. Наконец ему удаётся всё зафиксировать, и он даёт Ивану попробовать подвигать пальцами и кистью. Он делает несколько обязательных проверок, чтобы убедиться, что всё в порядке, и после этого спрашивает:
— Как тебе? — Иван смотрит на руку, потом на Тилла, и Тилл ждёт, что он возьмёт альбом и что-нибудь напишет, но вместо этого брюнет открывает рот и произносит:
Тилл в шоке, но затем Иван повторяет его имя, и это звучит как "спасибо". Он тянется вперёд, берёт руки Тилла в свои и произносит это снова.
— Ладно, ладно, я понял. Ты можешь…Ты хочешь ещё что-нибудь сказать? — на что Иван качает головой. Тилл умирает внутри, потому что, какого чёрта, ему нельзя быть таким милым.
Затем он делает протез глаза для Ивана, извиняясь за то, что Иван не сможет видеть, но тот, похоже, просто счастлив, что Тилл делает что-то для него. Он начинает говорить немного больше, короткими предложениями, в основном просто зовя Тилла. Когда приходит Мизи, он говорит:
— Привет, Мизи, — и девушка тут же начинает рыдать.
Однако, когда дело доходит до ноги, всё становится гораздо более интимным, чем раньше, потому что инопланетяне ампутировали её довольно высоко, и если у Ивана была чувствительная рука, то здесь он гораздо чувствительнее. Они оба ярко краснеют, когда Тилл прикрепляет ногу, и если его пальцы задерживаются чуть дольше, чем следовало бы, ни один из них не обращает на это внимания.
Иван изо всех сил пытается привыкнуть к нормальной жизни, особенно с его протезами и изменившимся зрением, поэтому Тилл берёт на себя задачу научить его в буквальном смысле снова стать человеком: учит его позволять себе то, что он хочет, выражать свои эмоции, берёт его с собой в лес полюбоваться звёздами, ходит с ним по магазинам или в бары повстанцев (хотя Ивану требуется несколько попыток, чтобы привыкнуть к такому количеству человек), Тилл водит его посмотреть на рождественские огни (ему приходится объяснять Ивану, что такое Рождество). Парень мимоходом упоминает Хёне, что, с тех пор как он стал жить отдельно от мамы, он чувствует себя странно, когда в доме есть кто-то ещё. Иван подслушивает их разговор, неправильно всё понимает, и начинает думать, что Тилл хочет, чтобы он ушёл, потому что Иван слишком на него полагается.
Иван спрашивает Хёну, что мама Тилла делала для него, и девушка, ничего не подозревая, невзначай отвечает:
— О, его мама готовила ему, когда он был занят, помогала ему составлять эскизы, ухаживала за садом… — и Иван, по сути, задаётся целью стать лучшей домохозяйкой (с помощью Мизи). Тилл немного смущён этим, но не жалуется, и всякий раз, когда Иван спрашивает, нравится ли ему что-то, доволен ли он, он просто отвечает: “Э-э-э, да?” И, кажется, брюнета это всегда делает счастливым.
Примерно в это же время Иван начинает разгуливать по дому в длинных рубашках, толстовках и халатах без штанов, потому что иногда одежда мешает протезу, и Тилл просто сходит с ума. В первый раз он чуть не захлёбывается водой от такого зрелища и так краснеет, что Иван думает, что он вот-вот упадёт в обморок. В один прекрасный день к ним приходит Ио и совершенно не понимает, почему с её сыном живёт незнакомый парень с протезом, явно изготовленным её же сыном. Она спрашивает, вместе ли они, и оба начинают смущаться, пока Тилл пытается объяснить ситуацию. Однако, когда Иван готовит, Ио замечает, что некоторые блюда похожи на те, что она готовила раньше. Она присоединяется к нему, заводит с ним милую беседу и потихоньку узнаёт его получше. Через какое-то время она уже хочет, чтобы Иван стал её зятем. Женщина подначивает Тилла жениться на нём как можно скорее.
В какой-то момент Мизи и Иван заговаривают о Суа, и Иван решает посмотреть записи Alien Stage, потому что хочет попытаться всё вспомнить. Тилл смотрит вместе с ним два видео и выключает, потому что Иван дрожит и беззвучно плачет. Брюнет не помнит, что конкретно произошло с ним или с Мизи и Суа, но он говорит, что вспомнил, что его заставляли делать на развлекательных вечеринках. Тилл находится в шаге от того, чтобы взорвать всю арену Alien Stage. Он спрашивает, почему Иван хочет всё вспомнить, ведь эти воспоминания, кажется, причиняют лишь боль, и интересуется, не из-за Мизи ли это.
Как ни странно, часть его завидует тому, насколько они близки, хотя он знает, что Мизи нравятся только женщины, и она до сих пор думает о Суа. Иван говорит, что это не только из-за Мизи, ему кажется, что есть что-то, что он должен вспомнить. Он спрашивает, не останется ли Тилл с ним, чтобы посмотреть остальные видео, и смотрит на него щенячьими глазами. Тилл краснеет и говорит:
— Ладно. ЛАДНО. Но только с перерывами. Давай посмотрим следующую запись через несколько дней.
Они на собственном горьком опыте узнают, что у Ивана посттравматическое расстройство, связанное с громом и вспышками света. Из-за грозы у Тилла в доме отключается электричество, из-за чего Иван во впадает в панику и выбегает из дома. Тилла не было весь день, но, поскольку гроза усиливается, он решает вернуться домой пораньше и, когда понимает, что Иван пропал, начинает паниковать. Он ищет его в лесу, потому что видит следы в той стороне, и находит — замёрзшего и почти теряющего сознание. В тот момент, когда Тилл к нему подходит, Иван совсем отключается, и парень возвращает его домой. Когда брюнет снова просыпается, свет в доме выключен, а вокруг горят свечи.
Тилл объясняет, что электричество отключилось, а ещё что снег, вероятно, повредил протезы, и спрашивает, можно ли их починить. При свечах это выглядит ещё более интимно, и Тилл всё время отвлекается на то, как красиво выглядит Иван. В какой-то момент Иван спрашивает:
— Теперь ты хочешь меня прогнать?
У Тилла в голове раздаётся звук резко тормозящего грузовика.
Иван чуть ли не плачет и говорит:
— Я больше не буду заставлять тебя присматривать за мной, я же до этого хорошо себя вёл, пожалуйста, позволь мне остаться, - Тилл, наконец, складывает пазл.
— Ты идиот…Тебе не нужно ничего делать для меня, чтобы я позволил тебе остаться. Я... я хочу, чтобы ты остался, несмотря ни на что. На сколько ты сам захочешь…
Он резко замолкает, когда Иван практически бросается на него и отвечает:
— Навсегда. Я хочу остаться здесь навсегда.
— Глупый... Тебе нельзя так резко двигаться, а то в итоге испортишь свой протез.
— Почини меня. Ты. Мой механик.
— Блять… И как тут сдерживаться?
И целует Ивана. Они слишком увлекаются, но Тилл отстраняется и говорит:
— Подожди, мне всё равно нужно починить твой протез, — на что Иван скулит, а он только смеётся.
Настройка протеза оказывается слишком чувственным и сексуально напряжённым процессом: Тилл, закрепляет его и начинает покрывать поцелуями кожу рядом с местом крепления, а Иван становится чертовски чувствительным. Сначала Тилл целует его руку, а потом переходит на кисть, и повторяет всё со второй рукой. Затем он встаёт на колени, чтобы до конца починить ногу Ивана, и Иван уже весь красный, потому что, о Боже, Тилл у него между ног, а у него уже почти встал, и, о Господи, помогипомогипомоги. Тем временем Тилла просто забавляет его паника, и он продолжает чинить ногу. Парень начинает целовать ляжку Ивана, и тот издаёт самые сладкие приглушённые звуки… Приглушённые?
Тилл поднимает взгляд и видит густо покрасневшего Ивана, прикрывающего рот рукой блестящими от слёз глазами. Тилл тянется и берёт Ивана за руку, чтобы тот не молчал. В конце концов, он отсасывает Ивану, и тот выглядит таким красивым в муках наслаждения, Тилл так любит его…
Когда Иван кончает, он хватается за рубашку парня, приподнимает его и тянется к члену Тилла, чтобы попытаться отплатить ему тем же. Он начинает дрочить ему, а потом говорит:
— Хочешь... — и обрывает себя на полуслове. Он хочет спросить, не хочет ли Тилл заняться с ним сексом, но потом вспоминает, что Тилл знает, что с ним сделали инопланетяне. Захочет ли он его после этого?
Тилл почти уговаривает его сказать это, хотя он уже знает, о чём Иван собирается спросить. Он говорит, что был бы идиотом, если бы не захотел Ивана, и тот притягивает его ближе, заставляя его продолжить. В какой-то момент брюнет оказывается на столе, и Тилл с трудом приходит в себя и говорит:
— Тебе будет холодно и некомфортно, пойдём на кровать, ладно? — Иван немного хнычет, и Тилл отвечает: — В следующий раз, ладно?
Они идут в спальню, и Тилл, не торопясь, разрушает Ивана, не уставая поклоняться его телу. После того, как они заканчивают, Иван снова перестаёт говорить, и Тилл очень беспокоится, потому что боится, что они, возможно, поторопились, но брюнет просит его принести блокнот и заверяет, что он просто перевозбудился и перестарался в хорошем смысле этого слова. Всё было немного слишком, потому что он впервые делает такое с любовью, и теперь понимает, почему люди так часто об этом говорят. Тилл признаётся, что чувствует себя немного виноватым за то, что не забрал Ивана ещё тогда, когда увидел его до начала Alien Stage. Иван этого не помнит, и Тилл рассказывает ему обо всём. Иван говорит, что, скорее всего, в любом случае не ушёл бы с ним, но, похоже, брюнет задумывается о словах Тилла, что Иван надеялся, что кто-то найдёт его. Тилл замечает это и целует его в лоб, прежде чем посоветовать ему немного отдохнуть.
Однако всё идёт наперекосяк, когда пришельцы находят убежище повстанцев, в то время как Мизи, Хёна, Иван и Тилл находятся там. В базе воцаряется хаос и кровопролитие, и Ио удаётся собрать их всех в небольшом бункере.
Хёна смотрит на Тилла и говорит:
— Это из-за него. А я всё думала, как у них получалось подобраться всё ближе и ближе к нашему укрытию. Всё это началось, когда мы спасли его, — она указывает на Ивана. Тилл тут же приходит в ярость, а Мизи пытается защитить брюнета, говоря, что её спасли одновременно с ним, но Иван признаётся, что он так долго находился в стазисе, что понятия не имеет, что инопланетяне могли с ним сделать. Хёна говорит, что им надо проверить, нет ли у Ивана внутри какого-нибудь устройства слежения, и Тилл тут же отвечает:
— Ни за что, блять. Они уже пытались превратить его в объект эксперимента, я не собираюсь заставлять его снова чувствовать себя чёртовым образцом...
Иван останавливает его и говорит, что если это нужно, то он доверяет Тиллу. Он ложится на металлический стол, почти голый, и заметно дрожит.
Хёна чувствует себя немного виноватой и извиняется, говоря, что она действительно не хотела этого делать, но на её плечах лежит ответственность за всех повстанцев. Она не может допустить никакой возможной угрозы, и Иван уверяет её, что всё понимает. Тилл ничего не находит, но Ио выходит вперёд и замечает, что у Ивана на бедре есть странное пятно. Они нажимают на этот участок кожи, и Иван слегка вздрагивает, почувствовав там что-то странно твёрдое. Все молчат, а он клянётся, что не знал, что там что-то есть.
Хёна верит ему, но им нужно найти способ немедленно достать это.
Тилл выходит из себя, потому что, что она имеет в виду, здесь нет ни обезболивающих, ни анестезии, но Иван хватает его за руку и снова говорит, что доверяет ему и что нужно просто сделать это. Тилл буквально на грани слёз, поэтому Ио вызывается сама достать это устройство. Тилл всё время держит его за руку, даже когда Иван кричит от боли и сжимает его ладонь так сильно, что кажется, она вот-вот сломается. Когда всё заканчивается, Тилл обхватывает ладонями лицо и вытирает слёзы, шепча, что он молодец. Затем он поворачивается к Хёне и говорит ей уничтожить это грёбаное устройство слежения. Когда кажется, что бойня закончилась и они могут вернуться на поверхность, происходит очередная стычка с пришельцами, и у обе стороны понесли большие потери. Выжила лишь небольшая группа, и Иван чувствует себя абсолютно подавленным, потому что считает, что это его вина. Хёна говорит ему, что это не так, и, честно говоря, они должны были проверить всё ещё, когда он был без сознания. Они не приняли должных мер предосторожности. Но сейчас они должны двигаться вперёд, нельзя сдаваться только из-за серьёзного удара.
Иван соглашается, но Тилл видит, что он должен сих пор чувствует себя виноватым.
Когда они возвращаются домой, Иван снова перестаёт говорить, Тилл пытается заботится о нём и заваривает обоим по чашке тёплого чая.
Иван спрашивает, действительно ли Тилл считает, что его стоило спасать, даже если это привело к такому исходу. Парень отвечает, что, возможно, он ужасный человек, раз так говорит, но он бы спас его ещё сто раз, если бы знал, что после этого они будут вместе. Он говорит ему, что повстанцы сильные, и это не первая тяжёлая битва, которую им пришлось пережить. Иван пишет: “Мне жаль. Я обещаю, что буду полезен. Я не хочу, чтобы ты думал, что зря потратил силы на моё спасение”, — на что Тилл вздыхает и отставляет обе чашки. Он обхватывает лицо Ивана ладонями и говорит:
— Глупый. Я не хочу, чтобы ты был полезным. Я просто хочу, чтобы ты был таким, каким сам захочешь. Не важно, красивым, страшным или болезненным, я хочу тебя, понял?
Они некоторое время лениво целуются на диване, и в итоге оба засыпают. Ио приходит проведать их после разговора с Хёной и Мизи и находит их спящими на диване. Перед уходом она заботливо накрывает их одеялом.
Спустя несколько месяцев они переехали в другое место. Удивительно, но Тилл и Иван нашли ещё один домик в лесу (Тилл не скажет, что специально искал его, узнав, что Ивану нравится бывать на природе), они живут довольно милой семейной жизнью, время от времени их навещает Мизи (которая сейчас с головой погрузилась в восстание), и почти почти каждый вечер на ужин приходит Ио.
Воспоминания Ивана до сих пор не полностью восстановились, и он это понимает.
Единственная запись, которую он ещё не смотрел, — это его выступление с Black Sorrow. Каждый раз, когда они пытаются его посмотреть, он начинает нервничать. Но он знает, что это последняя запись, и что Тилл слишком сильно заботится о нём, чтобы позволить ему это увидеть. Поэтому, когда Тилл уходит, чтобы чем-то помочь повстанцам, Иван заставляет себя досмотреть всё видео до конца. И к концу выступления он уже плачет, потому что вспоминает всё и ради кого он всё это делал.
Он был прав. Этот человек услышал его голос и пришёл спасти его, как прекрасный принц.
Когда Тилл возвращается домой, он сначала не обращает внимания на одну деталь. На голос, разносящийся по дому, мягкий и ласковый, успокаивающий. И тут до него доходит. Он буквально бросает все свои вещи и вбегает в их комнату, видя Ивана, который сидит на их кровати и читает книгу. Тот, кажется, немного удивился, но Тилл практически набрасывается на него, целует снова и снова, приговаривая:
— Ты поёшь. Ты снова поёшь, — и Иван смеётся.
Как только Тилл заканчивает его целовать, Иван объясняет, что всё вспомнил: почему он пошёл на Alien Stage, Мизи и даже Суа. Он помнит, как инопланетяне вырубили его и поместили в стазисную капсулу. Время от времени ему позволяли выходить, но он был как зомби с ошейником, его сознание полностью контролировали, и он мог делать только то, что ему говорили. Он говорит, что предпочёл бы не думать об этом, и Тилл сжимает его руку. А потом Иван говорит, что вспомнил ещё кое-что.
Когда ему было около пяти лет, он встретил мальчика, когда их обоих держали на складе для таких же питомцев, готовых к продаже. Он всегда слышал, как этот мальчик напевает себе под нос, и спрашивал, почему мальчик поёт. Тот сказал ему, что если он будет петь, то однажды его мама обязательно найдёт его. Иван сказал ему, что пение только причиняет боль, и мальчик ответил, что он будет петь вместе с ним.
Тиллу начинает казаться это знакомым. И вот однажды мальчики пытаются сбежать, но Ивана ловят. Другой мальчик хочет попытаться спасти его, но Иван знает, что если он сейчас повернёт назад, их обоих поймают. Поэтому он говорит мальчику, чтобы тот уходил и продолжал петь ради него.
Мальчик смотрит на него в последний раз и кричит:
— Спой для меня на сцене! Я приду и спасу тебя, обещаю, хорошо!
Иван улыбается сквозь слёзы и спрашивает:
И мальчик с глазами на мокром месте отвечает:
К этому моменту Тилл утыкается лицом в грудь Ивана и, плача, говорит:
— Это был…Это был ты? Я думал, ты умер, но не знал… Прости. Ты попал на Alien Stage из-за меня...
— Тс-с, ты сдержал своё обещание. Ты сказал, что услышишь мой голос и придёшь спасти меня, как прекрасный принц. И ты это сделал, — Тилл пытается возразить, но Иван переворачивает их, устраивается у него на коленях и ёрзает на его бёдрах. — Если хочешь извиниться, то сделай это другим способом.
Само собой, Тилл не спорит. Он знает, что на Иване под халатом ничего нет, и когда он прикасается пальцами к его входу, то понимает:
Он просовывает внутрь два пальца. Иван толкается навстречу пальцам.
— Я подумал о тебе и не смог сдержаться.
— Боже, хотел бы я это увидеть. Дай мне знать в следующий раз, чтобы я мог посмотреть, ладно?
Иван подмахивает бёдрами до тех пор, пока у него не подкашиваются ноги, а потом Тилл перехватывает инициативу и трахает его, пока они оба не кончают. Иван, наконец, падает, его тело сдаётся, Тилл подхватывает его, и они приземляются обратно на кровать с тихим “Уф!”.
— Я люблю тебя, но ты меня убиваешь.
А Иван смотрит на него сияющими глазами и говорит:
— Я тоже тебя люблю! — и Тилл понимает, что он впервые произносит это вслух.
— О, кстати, извинения приняты, — Тилл на это легонько хлопает его по боку и с улыбкой кусает за шею.
Ну… Коробочка с кольцом в сумке, которую Тилл бросил у двери, определённо лучше всего говорила о том, как он относился к своему придурку.