СВИДЕТЕЛЬСТВО: Николай Налитов: «Роль паровоза не для меня, я слишком слабый»
Меня зовут Николай Налитов, родился я в середине 70-х в Ташкенте в обычной классической семье. Таких семей в советское время было много: мама работала и каждый день заботилась о том, чтобы мы были сыты. Отец тоже работал и даже был ценным сотрудником на своем предприятии, но периодически злоупотреблял алкоголем. Это сильно отравляло нашу жизнь, но я считаю, что мне повезло, потому что мама смогла сохранить свой брак и мы с братом росли в полной семье.
В школе я увлекался футболом, занимался борьбой и очень любил читать книги. Я мог днями и ночами проводить время за чтением. Для мальчишки того времени произведения известных авторов, таких как, Марк Твен, Жюль Верн, Кир Булычев, Иван Тургенев, Артур Конан Дойл и др. стали излюбленными. Вообще, чтение книг меня сильно увлекало и периодически наполняло всё моё сознание. Думаю, что интерес к книгам перешёл ко мне от отца.
После окончания восьмого класса я поступил в Ташкентский Авиационный техникум им. Ю.А. Гагарина. В Ташкенте было большое авиационное производственное объединение, это был огромный завод, который был известен на всю страну. И конечно все учебные заведения, которые готовили специалистов для этого предприятия, были хорошо обеспечены и особо котировались. Поступив в этот техникум, я понимал, что вся моя жизнь будет связана с этим производственным объединением. Но всё сложилось по-другому. СССР, в котором я планировал жить и работать вдруг исчез и завод постепенно стал приходить в упадок, в молодых специалистах больше не нуждались. В итоге, поступив в техникум в одной стране, я заканчивал его в совершенно другой.
С развалом Союза всё сильно поменялось, было очень трудно. Мои одноклассники, сокурсники оказались в большой растерянности. Мы все не знали, как поступить, куда податься. В тот момент я уже ходил в Церковь и в принципе был верующим человеком. Чуть раньше, когда мне было лет 15, мама привела нас с братом на собрание верующих. Первое посещение вызвало отторжение: какие-то люди хором пели непонятные песни, читали Библию и громко молились. Сумасшедшие.
В тот день, вернувшись домой, я сказал маме, что мне не понравилось «собрание» и что я больше туда не пойду. Но мама своей родительской властью взяла верх, и каждое воскресенье я прилежно сидел на собрании баптистской церкви. Братишке моему, напротив, сразу всё понравилось, и он ходил с удовольствием. Вскоре у меня появились там друзья, и мне тоже стало комфортно посещать собрания.
Позже мои церковные друзья приняли водное крещение, и тогда я стал задумываться: «А что здесь происходит?» Начал прислушиваться к проповедям, и однажды принял для себя важное решение: рассказать своим сокурсникам о своей вере. Помню, как сказал им, что больше не буду ни драться, ни материться. А когда меня спросили: «Почему?» Я твёрдо ответил, что у меня теперь новая жизнь, я - христианин и хожу в Церковь. И что удивительно, мои друзья восприняли это с пониманием. Неожиданно для меня многие стали просить за них помолиться, кто-то даже однажды исповедался мне. Так я стал неформальным священником в своём учебном заведении.
Лихие 90-ые – это годы трагедий. Я потерял многих своих друзей, одноклассников. Кто-то спился, кто-то умер от передозировки, кто-то сел в тюрьму. Но в моей жизни был Бог, Который не дал мне погрязнуть в этом зле. Он сохранил мою жизнь, дал мне новую профессию, новое видение и новое направление. Я начал развиваться в служении Церкви и для начала закончил Ташкентскую Духовную Семинарию. Познакомился со своей будущей супругой и в 1999 году женился. В 2002-м я решил продолжить свое теологическое образование в Санкт-Петербурге.
Мы приехали в Питер вдвоем с моей супругой Наташей, детей у нас не было и это были четыре удивительнейших года, когда Господь менял мою жизнь, моё представление о Нем, о Церкви, и вообще обо всем.
К концу учёбы я стал молиться и спрашивать у Бога, что я должен сделать для Него? Тогда Бог спросил меня: «Что ты хочешь больше всего на свете?» Я ответил: «Служить Тебе!» И Бог сказал: «Супер! Езжай домой и служи Мне там!» Поначалу я сопротивлялся, потому что за эти годы полюбил Санкт-Петербург и хотел остаться жить там. Но в то же время чувствовал, что воля Божья была в том, чтобы я вернулся на родину.
В 2006-м году мы вернулись в Ташкент, и это было непростое время для Церкви, и для христианского сообщества в целом.
***
В 2000 году, еще до отъезда на учебу в Санкт-Петербург, мы потеряли двух младенцев еще на стадии развития. Моя супруга была в глубокой депрессии и отчаянии. Врачи поставили ей диагноз – бесплодие. Несмотря на все эти переживания, мы всё же отправились в Санкт-Петербург. Через четыре месяца после переезда мы узнали о третьей беременности. И сразу же начались те же проблемы, что и раньше. Мы вызвали скорую помощь и, к нашему большому счастью, попали в самую лучшую клинику города, где Наташу полностью обследовали. По результатам УЗИ нас заверили, что беременность протекает с осложнениями, но наш ребеночек живой и здоровый. В больнице ей назначили правильное лечение, и в конце августа у нас родилась замечательная красивая доченька, которую мы назвали Евангелиной. Это было чудом и ответом на нашу молитву.
Когда после учебы мы вернулись в Ташкент, то начали думать о реализации мечты: усыновить ребенка. Собрали документы и стали ждать очереди. Однажды наша знакомая, которая позже нас подала заявку, позвонила моей супруге и на радостях сообщила, что стала мамой. Наташа стала расспрашивать, и оказалось, что можно сделать «подарок» определенному человеку из госорганов и выбрать себе ребёнка. Но я сказал супруге, что я не согласен идти этим путем, я не смогу покупать и не смогу выбирать, ребёнок должен быть от Бога. Супруга меня услышала и стала ждать ответ от Господа. Она каждую неделю звонила заведующей Домом малютки и спрашивала: «Есть ответ на наш запрос или нет?» Эти дни она отмечала в календаре.
Прошло ещё несколько месяцев, когда нам позвонили и пригласили посмотреть на младенца, которому было на тот момент семь дней. Мы принесли Марка домой, когда ему было 40 дней. Вечером того же дня у нашей 5-летней дочери поднялась температура под 40, без каких-либо внешних симптомов: не течёт нос, не болит горло. Через какое-то время Ева выздоровела, и те же симптомы появились у меня – тоже высокая температура и жуткая ангина. Две недели я пластом лежал. Наташа одна разрывалась на всех, а я даже встать не мог, чтобы ей помочь. Через две недели, когда меня отпустило, с сильнейшим отравлением слегла супруга. В какой-то момент я подумал, что она умрёт, настолько плохим было её состояние. То, что мы переживали в эти дни, не объяснить словами. Пожалуй, это было самое тяжелое время нашей жизни. А Марку в тот период хоть бы что: он не болел, хорошо кушал, прекрасно спал. И я стал думать, что мы в свой дом, в свою защищенную, благодатную, мирную, счастливую жизнь принесли какое-то зло, которое здесь распространяется и царствует. Разные мысли приходили на ум: кто-то мне шептал: «Избавься от этого зла, возьми и отвези его обратно!» Я тогда понимал, что это не более, чем искушение. И я взмолился: «Господи, приди, помоги, вмешайся! Ты видишь, что мы не справляемся, что у нас нет сил с этим бороться!»
Болезни мы пережили, но вслед за этим наступил другой тяжелый период. Я смотрел на Марка и понимал, что не люблю его. В это время мы оформляли на него документы по усыновлению, я давал ему свою фамилию и отчество, но при этом у меня не было любви к нему, не было восторга и внутреннего ощущения счастья, когда я держал его на руках, пел ему песенки или молился за него. И это было очень тяжело. В то время я молился: «Господи, дай мне любовь к нему, помоги мне ощущать себя папой этого ребёнка, ведь он ни в чём виноват». Я не знал, как может ответить Бог на мою молитву, но однажды, когда я читал Библию, Бог спросил меня: «Коля, ты думаешь, что это ты взял ребёнка?» Я говорю: «Да». А Он ответил: «Нет, ты не прав. Это не ты взял ребёнка, а Я дал этому ребёнку родителей!» В тот момент у меня потекли слезы радости, сердце наполнилось покоем и благодарностью. Я понял, что моя роль не самая основная во всём этом процессе. Это было какое-то духовное освобождение. Я встал на колени и сказал Ему: «Господи, спасибо Тебе! Роль паровоза не для меня, я слишком слабый. А вот роль последнего вагончика – для меня самое то!» С тех пор я перестал задавать Богу вопросы и через полгода забыл, что Марк у нас приемный, я любил его также как и Еву. И сейчас я отношусь и к сыну, и к дочери совершенно одинаково.
Марку уже 14 лет. Он знает, что он усыновленный, и сейчас активно помогает нам в создании социального проекта для приёмных родителей.
Мы собираем приемных родителей, организуем для них мероприятия, определённые встречи, общения. Усыновленные дети всегда имеют свои особенности, и чем больше ребёнок находится в государственной системе, тем больше эта «особенность» становится очевидной.
Цель этого движения – создать такое сообщество, где приемные родители смогут найти помощь и поддержку в решении различных проблем, связанных с воспитанием детей. Для этого мы организуем различные мероприятия, направленные на поддержку приемных семей и привлечение внимания к вопросам усыновления.