부티워크 (Booty Wurk) Эпилог второго тома. 2 часть.
Остальные главы по ссылке ➡️ Двигай попкой 👯♂️ (Booty Wurk)
Горячей темой второй половины года стали масштабные перестановки, совпавшие с созданием Управления стратегического планирования.
Юн Чхоль, управляющий директор отдела бизнес-планирования, известный как бразильский эксперт, был назначен главой штаб-квартиры, Чхве Ки Сок, старший менеджер с большим опытом в области развития, был повышен до руководителя группы 1, а Ким Хан И, заместитель руководителя, отличившийся в области коммерческого развития, был повышен до руководителя группы 2.
Даже если оставить в стороне кадровый подбор, раскрывающий намерения верхних эшелонов власти, все члены вновь созданного Управления стратегического планирования, которое было утверждено как самостоятельная организация, а не как подчиненная организация Департамента управленческого планирования, были великолепны. В центре перестановки оказалась высокопоставленная фигура, которая заинтриговала бы даже самого случайного наблюдателя за структурой власти в компании.
Возвращение через 11 лет, преемник ТС групп, чье имя даже не фигурировало в семейных рекламных сводках, распространялись слухи о том, что он был сослан, а не учился за границей. Его заметили во влиятельных деловых кругах за рубежом.
Он неоднократно упоминался при анализе слияния, которое было признано успешным случаем M&A, занимая целых 12 страниц с обложкой. После возвращения в Корею он был назначен руководителем группы 3-го отдела стратегического планирования, присоединившись к компании.
Удивительные успехи и драматическое появление на международной арене вызвали огромный синергетический эффект. В результате это привлекло положительные отзывы от тех, кто скептически относился к наследственному управлению, и, казалось, укрепило позиции, которые были ослаблены длительным перерывом.
Кадровый перевод Кан Тэона, доказавший его способность самостоятельно встать на ноги без поддержки группы, на некоторое время вызвал переполох во внутренней сети. Три года в США, тайно два года в Корее, шесть лет в США и Бразилии. Сон Учжэ, который был рядом с ним, когда он самостоятельно путешествовал из страны в страну, подвергался как критике, так и одобрению.
Он никогда не думал, что вернется домой, но за время его скитаний Тэсан групп превратилась в ТС групп, и, пройдя через несколько кризисов, она росла и росла, укрепляя свои позиции в качестве огромной империи.
Столкнувшись с длительным периодом, который даже Сон Учжэ счел бы изгнанием, Кан Тэон не стал волноваться, а с пользой провел время. То, что для самого Сон Учжэ было бы весьма напряженным, он воспринимал как легкое развлечение. Это была не просто разница в темпераменте, а проявление его натуры.
Он умел маскироваться под непринужденную манеру поведения, непринужденно общался с людьми. Но в ответственные моменты без колебаний раскрывал свою истинную сущность. У него были глаза тигра и яд змеи. Его угрожающее звериное чутьё уже давно было идеально скрыто под гладкой оболочкой.
Однако Кан Тэон был человеком с выдающимися способностями. Он завоевывал расположение и благоговение окружающих, даже не раскрывая своей истинной натуры. Иногда он добродушно улыбался, позволяя окружающим ослабить бдительность. Это был трюк, который можно увидеть, когда сытый зверь дразнит ничего не знающее молодое животное, чтобы развеять скуку. Во время кризиса эта его сторона проявляется еще больше.
— Заместитель руководителя Сон?
—… Вы говорите, что не согласитесь на поглощение, если они не выпишут вам свидетельство о преемственности, так? Это список балетной труппы.
— Да, менеджер там немного сложный. Он ведет себя так, будто измучен, но он типичный художник, так что он не лучший партнер по переговорам.
Сон Учжэ, держа в руках папку с документами, которую передала назначенная руководительницей Чжу Ын Ю, взглянул на часы. До запланированного интервью оставалось чуть больше часа. Он зашел, пока Кан Тэон проводил время в местном ресторанчике, с целью использовать немного времени для встречи. Сон Учжэ быстро просмотрел папку.
Несмотря на то, что на его плечи легла целая гора работы, график, навалившийся после возвращения в Корею, был настолько плотным, что даже деления времени на минуты было недостаточно. Но у Кан Тэона получалось держать лицо и прекрасно справляться со своей работой. Было сложно привыкнуть к его чудовищной выносливости, которую он иногда использовал для проведения досуга.
Кан Тэон, избивший Сон Учжэ и тренеров одного за другим, вытер свое мокрое тело и выглядел посвежевшим. В его неторопливом виде не было ничего нового. Сон Учжэ не уступал другим, но не мог похвастаться большой выносливостью.
В конце концов, Сон Учжэ улыбнулся, и ему с трудом удалось взять себя в руки, сказав, что его тело уже не такое, как раньше. Это было неловко, так как казалось, что в последнее время он пренебрегал своим физическим состоянием, но в любом случае только профессиональный боевой пес может похвастаться здоровым телом, как своей визитной карточкой.
На следующий день на рабочем столе Сон Учжэ красовалась пачка биологически активных добавок, присланная Кан Тэоном. Сон Учжэ на мгновение растерялся: то ли он должен быть благодарен за такую заботу о своем человеке, то ли содрогнуться от злости, что тот так скупо использует его, даже снабжая лекарствами. Кан Тэон застал его врасплох с неожиданной стороны.
— Если это не сработает, я буду искать другое место. Неэффективно брать на себя всех этих людей.
— Каковы приоритетные условия преемственности?
— Рекомендации, возраст и опыт.
План состоял в том, чтобы сначала отбирать по связям, а затем отбирать по возрасту и опыту работы. В этой сфере связи считались навыками, поэтому разногласий по поводу приоритета преемственности не было.
Чжу Ын Ю, приняв предложение о работе в головном офисе, сосредоточилась на привлечении талантов и проявила свои скрытные, но смелые навыки рекрутинга. В результате она быстро создала важную структуру. Однако, каким бы превосходным ни был танцор, она не могла вести дела только с одним или двумя танцорами. Чтобы заполнить квоту, которую не удавалось заполнить даже при активном наборе и открытых прослушиваниях, она искала хорошую балетную труппу, испытывающую финансовые трудности. Найти балетную труппу, которая могла бы соответствовать уровню танцоров мирового класса, было непростой задачей.
После долгих поисков она нашла три балетные компании. Две из них достигли соглашения и только проходили юридические процедуры, а одна находилась в процессе. В данный момент переговоры вела балетная труппа Нараэ. Это был самый высокий уровень из всех трех и в этом была сложность. Тем не менее, это была небольшая балетная труппа. Уровень мастерства был средним, и чем моложе танцоры, тем лучше.
Недолго думая, Чжу Ын Ю определилась с преемниками, учитывая связи, возраст и карьеру. В итоге получился один директор, два солиста и пять молодых постоянных участников. Это был достойный результат: из двадцати пяти постоянных членов и пяти стажеров, действующих осталось восемь.
С Нараэ было трудно договориться, но, если бы они не согласились, переговоры бы сорвались и тогда пришлось бы связываться в индивидуальном порядке. Даже если они ничего не предпримут, балетная труппа «Нараэ» вскоре закроется из-за финансовых трудностей. Убрать потерянных и дезориентированных членов клуба не составит труда.
Тем не менее, причина того, что пришлось проходить через эту сложную и утомительную процедуру, заключалась в необходимости одновременно получить внешние обоснования и сэкономить время. В рамках миссии создания культурного фонда, соответствующего интересам и нуждам ослабленной корейской культурной сферы, Кан Тэон усмехнулся, услышав о том, что они являются «солью и светом»*. Однако формальности и обоснования имели свое значение, поэтому Кан Тэон проявлял кооперативность в отношении вложений в культурный фонд и более того, был активно заинтересован в этом.
*Соль и свет — метафоры, используемые Иисусом Христом в Нагорной проповеди. Метафоры соли и света в Библии призывают христиан активно влиять на мир позитивно. Как соль, они должны сохранять добро и улучшать качество жизни вокруг себя. Как свет, они должны давать руководство и быть видимыми примерами праведности.
— Это хорошо обдуманное решение.
— Если поискать, что-то найдется. Не то чтобы их не было.
Чжу Ын Ю всегда жизнерадостна, даже когда все идет не по плану. Сон У Чжэ, выглядящий весьма веселым, перевернул последнюю страницу документов.
Сон Учжэ не сразу узнал владельца короткого резюме, занимавшего последнюю страницу. Фотография, приложенная к резюме, показалась ему знакомой, но он узнал его только после того, как увидел имя.
— На последней странице, это на увольнение?
Не глядя в документы, который она сама и составляла, Чжу Ын Ю с улыбкой ответила.
— Да. Возраст у него большой по сравнению с опытом и нечем заполнить этот пробел.
Еще раз взглянув на человека с фотографии, чьи невинные глаза и чистое лицо выделялись на фоне остальных, Сон Учжэ закрыл папку. Интерес Чжу Ын Ю угас, когда она увидела в сумке Сон Учжэ эту картотеку, которую, как она ожидала, ей вернут.
— В следующий понедельник, то есть через четыре дня.
— Что ж, давайте подождем до этого времени.
Чжу Ын Ю, размышляющая о том, не упустила ли она что-то из виду в несколько утонченном отношении Сон Учжэ, с готовностью согласилась, не теряя времени. Тем временем она без труда вспомнила человека, занимавшего последнюю страницу. Как только она открыла список, первым, чье имя стояло в первой строчке, был Ли Шину, которого она без колебаний выгнала. В 31-летнем танцоре не было ничего особенного, чтобы вызвать такую реакцию Сон У Чжэ.
Она перепроверила все данные, которые пришли на ум и вывод был тот же. Его биография была точной, и у него не было никаких связей, довольно скудная карьера и большой возраст.
「»… Даже критики, скупые на описание гениальности, теряли дар речи от всепоглощающей, разрушительной силы, которой он, казалось, обладал и неистовствовал. Его артистизм был экстатически неистовым и ужасающе завораживающим. Если бы вы увидели его перед своими глазами, который в одно мгновение завораживал публику одним лишь сгибом кончиков пальцев, никто не был бы свободен и никто не был бы спокоен».」
Журнал, который Ха Ён Ин сделал непригодным для использования, также находился в комнате, которую менеджер использовал в качестве кабинета. Ли Шину, уже прочитавший интервью с самого начала, сидя прямо на диване, поднял голову. Вошла Чхве Хиён, которая была занята недавней проблемой слияния. Он положил на стол журнал, который внимательно читал. Глаза Чхве Хиён встретились со старым, но всегда чистым стеклянным столом и опустились. Вскоре она села на него.
— Мне так больно, что я могу умереть.
Плечи Чхве Хиён были хорошо видны, когда она сидела напротив меня, опустив голову. Она была худой.
— О, вот. … Я не могла уснуть, вот и умираю.
— Подойди сюда и сядь. Так будет удобнее.
Ли Шину, притворяясь, что не знает о приеме, который обычно используют только для новеньких или стажеров, немного отодвинулся назад и стал настаивать. Хотя она сидела в неудобной позе, ей, похоже, было приятно, когда кто-то предложил помассировать плечи, но Чхве Хиён, помотала головой, говоря что не хочет двигаться, ощутила, как мягкая рука обвилась вокруг ее запястья.
И Чхве Хиён послушно оторвала свой зад от стола. Она зарылась нижней частью тела в старый, но все еще довольно мягкий диван и застонала. Чхве Хиён почувствовала, что кто-то смеется у нее за спиной, и тоже улыбнулась, закрыв глаза с томным выражением лица. Руки, умело расслабляющие мышцы ее плеч и спины, были очень нежными.
Я не знаю, почему это так похоже на меня.
Чхве Хи Ён, вздыхая, тихо пробормотала что-то и дважды потерла переносицу. Уставшие глаза наткнулись на уголок месячного журнала. На открытой странице было написано предисловие интервьюера с довольно громкими эпитетами, что вызывало у нее чувство неловкости. На следующей странице объект восхищения продемонстрировал свое великолепное тело, внимание Чхве Хи Ён на этом и закончилось. Она это уже читала, а если говорить о телесной красоте, то Ли Шину, ничем не уступал.
— Ты говорил, что вы были одноклассниками, верно?
— Если бы я проработала с ним в одном танцевальном коллективе три года, я бы сказала больше, чем пару слов.
— Правда ли, что его личность так же хороша, как и навыки?
Его лицо и поведение на публике не уступали его репутации. Однако в данный момент важна была не недосягаемая звезда Вселенной, а сложная проблема, стоящая прямо перед ним.
Чхве Хиён перевела взгляд с журнала на маленькое боковое окошко и вдруг скорчила рожицу с сигаретой во рту. После родов она временно бросила курить, но иногда ей все равно безумно хотелось. Она выдохнула длинный дым и подняла глаза к потолку. Даже старые флуоресцентные лампы выглядели изношенными.
С момента основания было много взлетов и падений. Определенно существовали функции, которые не могли выполнять большие балетные труппы, поддерживаемые правительством и крупными организациями, и она чувствовал необходимость в частной балетной компании, которая могла бы выполнять эту роль, пока она еще был главным танцовщицей.
Когда они начинали, было трое коллег, но сейчас осталась только Чхве Хиён. Сначала, да, они хотели, чтобы публика смотрела балет, как кино. Их безрассудная затея с популяризацией балета принесла плоды после нескольких проб и ошибок. Однако обстановка по-прежнему не способствовала решению их давних долгов. Не желая создавать прецедент провала после столь трудного старта, она продолжала вести свой «балетный театр», как собственного ребенка, уже десять лет в одиночку.
Чхве Хи Ён, вдохнув сладковатый аромат кофе, открыла глаза и радостно улыбнулась. Она подняла взгляд на Ли Шину, который протянул ей чашку, полную горячего кофе. Чхве Хи Ён, страстная любительница кофе, однажды потратила деньги на обжарочное оборудование и кофемашину, которые теперь стали первыми предметами, проданными, когда дела пошли на спад. Как говорится, в трудные времена увлечения и вкусы становятся роскошью. И теперь, вместо ароматного кофе, её чашка заполнялась сладким, но дешевым кофе. Когда-то она была уверена, что сможет обеспечить себя качественным и недорогим кофе в любое время.
Чхве Хиён, приняв кружку, ласково взъерошила волосы Ли Шину, когда он сел за стол, где сидела она. Казалось, только вчера она чувствовала себя тревожно и беспокойно, как брошенный котенок, но время действительно летит.
Ли Шину, который спокойно подставил голову, не выказывая никакого недовольства, опустил взгляд на документы, сложенные рядом с журналом. Взгляд Чхве Хиён, естественно, последовал за ним. Документы принадлежали культурному фонду, который недавно выразил намерение приобрести компанию, но Чхве Хиён была глубоко обеспокоена тем, что в них не были указаны условия, которые она хотела получить.
Адвокат, нанятый для ответа на предложение о поглощении сказал, что условия, предложенные Культурным фондом, были щедрыми, и Чхве Хиён согласилась. Фонду, который оценивал стоимость балетной труппы «Нараэ» выше, чем ее долги, незачем было брать на себя лишние траты. Чхве Хиён понимала все взаимосвязи, но ее лицо потемнело, поскольку она не была уверена.
— Состояние души, наполненное сильной волей и жгучей страстью, — вот что называют молодостью.
Если мерить юность не по временным рамкам, а по состоянию души, то разве не стало для Чхве Хи Ён ее молодость уже окаменевшей? Уставшим взглядом она смотрела на кружку с еще горячим паром поднимающимся от кофе. В этом безмолвном моменте тревога и усталость смешивались с ностальгией, заставляя ее задуматься о том, как быстро проходит время и как изменились ее мечты.
— Я собираюсь обдумать этот договор.
Она встретилась взглядом с Ли Шину, который пристально смотрел на нее.
— Я пыталась что-то сделать, но у меня ничего не вышло.
В число 22 танцоров, которые будут отчислены одновременно с подписанием контракта, входил и Ли Шину. 22 человека, которых фонд посчитал бесполезными на основании подсчета прибыли и убытков. Они были основой балетной труппы «Нараэ». Их вклад и участие нельзя было выразить в цифрах. Сколько бы Чхве Хиён ни объясняла, для их дискриминации существовал твердый стандарт. Она пристально посмотрела на Ли Шину, танцора, который не соответствовал этому стандарту.
Чхве Хиён, у которой двое коллег покинули балетную труппу всего через три года после ее основания и которая жила одна, тоже переживала в тот момент особенно тяжело. В тот день она не спала всю ночь в своем тесном офисе, потянулась и открыла окно. Вместо того чтобы закурить, она вдохнула холодный воздух, растянулась на подоконнике, и перед ее глазами возникло лицо, которого она никогда раньше не видела.
Словно молодой листок, пропитанный утренней росой, она не могла оторвать глаз от Ли Шину, который безучастно стоял у обшарпанного главного входа в балетную труппу. Ожидая, что он вот-вот войдет, но прошло два с половиной года, прежде чем он постучал в дверь.
Она была однокурсницей Чхве Хиён в балетной труппе. В настоящее время она управляет частной балетной компанией в США и проявила интерес к Ли Шину во время совместного выступления. То же самое она собиралась сказать 21 члену своей труппы. Взгляд Чхве Хиён, стремившейся быть заботливой до конца, встретился с Ли Шину, который молчал.
Из папки с документами выглянула одна страница, полная специализированной терминологии. Ли Шину осторожно положил ее обратно. Он всегда молчалив, и в этом молчании ощущалась его доброта. В такие моменты безмолвие Исин У стало для Чхве Хиён утешением и поддержкой, за что она ему была благодарна.
Выскочил документ, полный технических терминов. Ли Шину молча аккуратно положил его обратно в папку. Как всегда, молчание Ли Шину было ласковым. Даже в такие моменты Чхве Хиён чувствовала благодарность и утешение от его молчания, хоть оно и не содержало никаких слов.
15 лет. Прошедшее время было настолько сложным, что его невозможно было выразить в нескольких словах. Это чувство понимал Ли Шину. Чхве Хиён, глядя на него теплым взглядом, заговорила с ним.
— Когда я приезжаю домой, в углу двора стоит скамейка.
Перед ней, в тот момент, когда кофе в ее руках остыл и перестал быть горячим, развернулась картина родного дома.
— Летом тень от дикой груши накрывает скамейку, и это так приятно! Когда дует ветер, солнечные лучи сверкают сквозь листья, как золото. Это поистине зрелищно!
С лица Чхве Хиён, наконец, исчезла усталость, и она, подняв взгляд, встретилась с глазами Ли Шину и улыбнулась.
— Я покажу тебе это. Приезжай в гости.
После принятия решения об уходе на пенсию, Чхве Хиён постепенно расправлялась с тяжелыми воспоминаниями о трудностях и невзгодах. За грустью скрывалась легкость. После своего выбора она всегда действовала уверенно. В этом Ли Шину увидел отражение юности и на мгновение погрузился в свои мысли.
Фонд культурного искусства VC. Основан в июне 20XX года для содействия развитию корейской культуры и искусства. Основан комплексный центр искусств на 10 000 мест с целью поощрения культурного досуга населения, в его состав входят профессиональные балетные труппы, хоры, оперные труппы и оркестры. Церемония инаугурации должна состояться в марте 20XX года одновременно с открытием центра искусств.
С помощью простого поисковика он легко нашел информацию о Фонде культурного искусства VC. Спокойно уставившись в экран монитора, он молча посмотрел на одно имя, точно указанное в разделе о фонде.
На экране мобильного телефона, лежавшего на столе, появилось знакомое имя. Ли Шину закрыл окно портала и взял трубку. Он ответил на звонок, направляясь к холодильнику, так как хотел пить.
Он улыбнулся внезапно прозвучавшему голосу. И засмеялся, вытаскивая бутылку воды и проверял время. Он, как всегда, начинал свой рабочий день. Ли Шину представил его нахмуренное лицо погруженное в дела.
— Алексис. С первой минуты начала болтать о том, что ты собираешься связать с ней свою судьбу. Честно говоря, она явно не совсем понимает, что это значит. Тебя уволили?
— Да, Лекси прислала мне предложение по почте.
Он не ожидал такой быстрой реакции и на мгновение замер в ожидании. Как только тишина затянулась, он не выдержал и сказал:
— Новая организация собирается меня сократить. Алексис предлагает работу.
— …Ну, это неплохо. У меня контракт заканчивается в конце месяца. Давай вместе поедем путешествовать.
— Не будешь продлевать контракт?
— Устал, не хочу работать. Надоело до смерти. Так что давай просто съездим.
— У меня до конца месяца плотный график. Осталось всего две недели, успеем все подготовить? Надо все спланировать. Как насчет Средиземного моря? Мне нужно побывать там еще раз, пока не растаяли все ледники. Может, в Помпеи? Ну, там хотя бы разок увидеть окаменелых людей, которые в последний миг жизни занимались сексом. Или в Амазонию? В тропические леса? В идеале — в место без интернета. Хотя нет, там много насекомых? А если появится анаконда? Или лучше увидеть северное сияние? Но я терпеть не могу холод.
Его голос постепенно становился все более эмоциональным, пока Ли Шину, попивая воду, не вмешался:
— Нет, я чувствую себя так, будто меня мариновали в энергетиках.
Затем его голос стал более уставшим. Он говорил, что завершение проекта отнимает все силы, и его состояние резко ухудшилось.
— Может поедем на Чеджу? Ты давно не был в Корее.
— …Не хочу в Корею. Лучше выберем другое место.
Ли Шину не стал поднимать эту тему. Понимая, что для него время, проведенное в Корее, было прошлым, о котором он не хотел вспоминать.
— Я спал всего два часа. С ума сойти, правда? Я рассказывал тебе о роскошной лаундж зоне в офисе? Мне можно не ездить на работу. Если я умру, то смогу умереть здесь. В здании даже есть больница!
Насыщенный адреналином разговор был лишен сути. Пока он сидел на кровати и болтал, в поле зрения попал монитор компьютера. На черном мониторе отражалось расплывчатое лицо Ли Шину. Расформирование балетной труппы в которой он пробыл почти восемь лет, одинокий уход на пенсию Чхве Хиён и позорное увольнение двадцати двух артистов.
Ли Шину случайно наткнулся на информацию о финансировании фонда в офисных документах, и это не удивило его. Инвестиции крупных корпораций в культуру и искусство не были новостью. Хотя опасения по поводу того, что капиталы поглощают искусство, были обычными, искусство в своей сути не могло быть свободным от денег. Ненавидя это, Дон Хва ушел в бизнес и, несмотря на горы работы, ни разу не пожалел о своем выборе. Он использовал свои таланты, чтобы добиться славы и богатства, которых так хотел.
Из трубки послышалось ворчание секретаря Сэма.
— Приступай к работе. Пока Сэм не подал в отставку.
— Пусть Лекси подтвердит подлинность письма.
— Думаю, быстрее будет подтвердить подлинность заявления Сэма об отставке.
В конце концов, под давлением Сэма, Дон Хва первым повесил трубку. Ли Шину положил телефон на край кровати. Он откинулся на спинку и расслабился.
Он познакомился с Алексис на одном из зарубежных форумов три года назад, она возглавляла балетный театр Нью-Йорка. Ее намерения были ясны, когда она протянула свою визитную карточку после культурного представления. Это было предложение о кастинге. Ли Шину отклонил предложение, подумав, что оно всего лишь из вежливости.
Алексис сначала обиделась, но потом решила оставить это в прошлом и позже передала ему свой личный номер. Во второй раз он не ошибся в ее намерениях, и с тех пор они поддерживают хорошие рабочие отношения. Позже он также узнал, что у них с Дон Хва были деловые отношения в Нью-Йорке, где они и познакомились.
Глаза, смотревшие в потолок, были расфокусированы. Внезапно он почувствовал усталость и закрыл их. Предложение Алексис казалось слишком щедрым. Даже если бы он согласился, ему пришлось бы пройти прослушивание, но это была формальность. Ли Шину мог бы без проблем попасть в Нью-Йорк и продолжить карьеру танцора. Кроме того, Чхве Хиён подталкивала Ли Шину к работе за границей, а не в Корее. Другими словами, для него не было места в корейской балетной труппе. Он надавил на виски, пытаясь избавиться от нарастающей боли.
На протяжении длительного времени существовала тесная связь между бизнесом и искусством. Эта связь была основана на гибкости, что позволило им находить общий язык и сотрудничать. Однако в последнее время эта связь стала более заметной и обсуждаемой в обществе. Заявление ТС групп о всеобъемлющей меценатской деятельности вызвало волну обсуждений и споров в культурной среде. Ли Шину не был наивен, полагая, что может избежать тени этой корпорации в замкнутом пространстве корейской культуры. Однако, казалось, судьба уготовила ему шанс на удачу, прервав прежние связи. Даже это предположение об удаче было чрезмерным.
Ли Шину вспомнил о контракте и предложении, приложенных к письму. Он прикрыл глаза рукой. Ли Шину не мог покинуть страну. По сути, все соображения Чхве Хиён и предложение Алексис были бесполезны. Надежда на то, что он сможет продолжить танцевать, была лишь короткой, но сладкой фантазией.
В маленькой однокомнатной квартире, было так тихо, что не тикали даже часы. Глубоко вздохнув, Ли Шину медленно выдохнул полной грудью. Он уже давно понял и принял свое положение. Хоть он и готовился к завершению, это все равно было нелегко. Ли Шину не мог представить свою жизнь после расформирования балетной труппы, когда он постепенно потеряет связь с танцем.
— В последнее время наблюдается высокий интерес общественности к деятельности меценатства, которая становится более конкретным корпоративным управленческим решением. В обществе возникают опасения, что бизнес пытается поглотить искусство и использовать культурные и художественные сферы для очистки имиджа крупных бизнес компаний. В связи с недавно объявленной инициативой ТС групп по реализации культурных ценностей также предстоящим созданием комплексного культурного фонда — VC, возникает все больше вопросов. Учитывая его колоссальные масштабы и блестящие параметры, вполне объяснимо, что возникают беспокойства и настороженность по поводу таких инициатив. Что касается позиции фонда в ответ на эти опасения и некоторую критику со стороны культурной среды, каковы их комментарии?
— Я знаю, что фонд уже выразил свою позицию. Лично я в определенной степени разделяю беспокойство и протест представителей культурной сферы. Бизнес исторически использует и эксплуатирует искусство, что приводит к негативным последствиям для культурной сферы. «Черные ноги»* бизнеса рассматриваются как потенциальная угроза, а не как предложение сотрудничества и если культурное сообщество не воспринимает это как угрозу, то это может сигнализировать о деградации его внутренней силы и неспособности защищать себя. Реакция культурного сообщества на бизнес — это нормальный и естественный процесс, важно сохранять эту способность выражать недовольство и опасения, чтобы искусство оставалось свободным и независимым от давления сторонних интересов.
*시커먼 발이라는 — буквально переводится, как «Черные ноги» и имеет разное значение в зависимости от контекста. В данном случае её можно интерпретировать как: «За добрыми намерениями стоят чьи-то интересы.»
— Таким образом, это выражение «Черные ноги» стало как бы признанием. Могу ли я интерпретировать ваш ответ как представителя, а не как частное лицо?
Сон Чонхи, задавшая вопрос с улыбкой, была внутренне озадачена внезапным молчанием. Улыбка исчезла с лица мужчины, который на протяжении всего интервью вел его в комфортной обстановке. По какой-то причине изменение выражения лица ошеломило ее.
Мужчина, который молчал, глубоко зарылся спиной в диван. Он смотрел на Сон Чонхи темными, как смоль, глазами. Внешняя оболочка, которую, казалось, не могла пробить даже иголка, осталась прежней, но от хорошего первого впечатления не осталось и следа, и даже расслабленная поза создавала неприступную атмосферу. Сон Чонхи сухо сглотнула, глядя на эту высокомерную, но странно непривычную и властную манеру поведения.
Затем его плотно сжатые губы разомкнулись.
— Думаете, я тут трачу свое драгоценное время, чтобы подыгрывать этим уловкам?
Холодный голос, в котором не было и следа тепла, пронзил слух Сон Чонхи. Она даже не почувствовала никакой реакции на грубое замечание мужчины, от которого температура ее тела резко упала, просто стерев улыбку. Она уставилась на мужчину, сильно смущенная тем, что он узнал ее секрет.
Мужчина, прочитавший по выражению лица Сон Чонхи даже самую незначительную реакцию, окинул ее холодным взглядом, не говоря ни слова. Отношение, которое он излучал своей нарочито рассеянной позой, заметно отличалось от его обычной вежливости. Глаза, ставшие гораздо более расслабленными, вовсе не были дружелюбными, и это, напротив, заставляло Сон Чонхи нервничать.
Аура, окружавшая все тело мужчины, была характерной для человека, который мог делать все, что хотел, и манипулировать окружающими по своему усмотрению. Она поняла, что мягкость и непринужденность, которые он демонстрировал на протяжении всего интервью, были намеренными. Внезапно в голове Сон Чонхи промелькнул чей-то совет. Ей следовало прислушаться к нему. Несмотря на то что он выглядел как оранжерейный цветок, внутри него скрывался темный зверь и коварная ядовитая змея. Сон Чонхи, одураченная вежливыми и сдержанными манерами мужчины, сама того не осознавая, ослабила бдительность.
Отношения фонда и ТС групп не такие идеальные, как это может показаться на первый взгляд. Такое мнение является общепринятым в индустрии, и многие в сфере культуры осведомлены о сложностях этих отношений. Ответ, который едва ли можно было воспринять всерьез, пробудил в журналистке ее характерное упрямство. Доброта мужчины вызывала насмешку у Сон Чонхи. Она, совершенно поглощённая великолепной игрой, решила бросить приманку, полагая, что всё не так плохо, как казалось.
Это было ошибкой. Если бы она понимала, что доброта и вежливость этого человека — всего лишь маскировка, она бы не осмелилась так поступить. Она пыталась надеть на него ярлык «чиновника фонда» на человека, который таковым не являлся. Если бы ей это удалось, в следующем еженедельнике появилась бы очень интересная статья.
Интервью может легко выйти из-под контроля, если происходит какая-то ошибка или неудачная реплика и Сон Чонхи в тайне стремилась к этой ошибке. Нет, она тайно подстроила ловушку. Если в официальном интервью выйдет на поверхность информация, связанная с «сотрудником фонда», то большего улова и не придумаешь.
Однако мужчина оказался не таким простым, как она ожидала. Исходя из своего заблуждения, Сон Чонхи не заметила, что ее маневры были разоблачены. Перед наглым поведением мужчины она не могла заявить о нечестности своих намерений — она могла бы оказаться уволенной в любой момент. Стало очевидно, что сейчас именно она должна была склонить голову.
Переживания Сон Чонхи, заставлявшие ее с осторожностью вдыхать холодный воздух, длились недолго. Ее губы приоткрылись, когда она нашла правильный ответ. Раздался едва слышный голос.
— Простите, господин Кан Тэон.
Отношение к нему, как к новичку без должности и ранга, было оскорбительным. Хотя он имел определенную репутацию за границей, у мужчины всё же были свои трудности, связанные с тем, что он родился в богатой семье. Растениям, которые росли в теплицах, сложно было выжить в суровых условиях реальной жизни, а за границей было идеальное место для манипуляции результатами, скрываясь от посторонних глаз. В среде журналистов даже шутя говорили, что председатель Кан, чтобы безопасно утвердить выбранного наследника, потратил немало грязных денег.
Прежде чем выяснить истинность этих слухов, Сон Чонхи четко осознала, что сидящий перед ней мужчина не был цветком из теплицы. Он был далек от высокомерия и капризов, свойственных тем, у кого много денег. Уверенность мужчины исходила не из денег, а была настоящей. В тот момент, когда у неё промелькнула мысль, что результаты его работы за границей могут быть правдивыми, Сон Чонхи сразу пришла в себя.
Она вновь почувствовала присутствие этого мужчины перед собой. По ее спине пробежал холодный пот. Она ослабила бдительность и не видела жестокости, скрывающейся под холодным взглядом, подобным взгляду змеи. Когда Сон Чонхи, наконец, осознала это, то ее губы сомкнулись в напряжении. Её хитрость была разоблачена и это не было случайностью.
Молчание Кан Тэона создавало иллюзию, что он дышит ей в затылок, от этого у нее пересохло во рту. В этот момент звук удара чашки о чашку, разорвал напряженную тишину.
Страх, который она чувствовал некоторое время назад, исчез, и перед ней остался только скучающий Кан Тэон. Он не выражал волнения, что аромат вот-вот улетучится. Спокойно предложив чай, он продемонстрировал идеальное лицо для публики. Она смотрела на привлекательную оболочку мужчины, как завороженная, Сон Чонхи с трудом держала в руках карандаш. Даже кончики его пальцев, которые легонько касались его наручных часов, были изящны. Сон Чонхи неосознанно покусывала губы.
— Таким образом, это выражение «Черные ноги» стало как бы признанием.
Кан Тэон повторил фразу Сон Чонхи слово в слово. От чего ее шея покраснела до ярко-красного. Не обращая на это внимания, Кан Тэон, опустив чашку, продолжил отвечать с вежливым, вдумчивым и серьезным выражением лица.
— Компании неизбежно преследуют обвинения, поэтому им остается лишь проявлять терпимость к таким недоразумениям. На фоне внедрения меценатского управления действовал дух взаимного обмена, и я хотел бы подчеркнуть, что основное внимание уделялось целям здорового взаимодействия и образцовому совместному росту как компании, так и культурно-искусственной сферы. Мы не скупились на поддержку пожертвований фондов, исходя из долгосрочного взгляда и чувства ответственности, а не ограничивались разовыми союзами или краткосрочными спонсорствами. Я надеюсь, что недопонимание, что это только элемент корпоративного продвижения, будет развеяно активной поддержкой и взаимным обменом во всей культурно-искусственной сфере в будущем.
Сон Учжэ, который ждал в сторонке, проверил время. Кан Тэон, который после обеда в ресторане сразу же отправился в офис штаб-квартиры, давал интервью уже 40 минут. На 45-й минуте Кан Тэон, закончив интервью, пожал руки журналистам.
Он не мог понять его настроение. Сон Учжэ, провожавший репортеров, на мгновение задумался. Ему все равно нужно было отчитаться, но ему требовалось время, чтобы привести мысли в порядок. Кан Тэон, заметивший его первым, снял пиджак, в который переодевался для интервью, и оглянулся на Сон Учжэ.
— …мне нужно кое-что тебе сообщить.
Сон Учжэ, который не соблюдал формальности, когда они оставались наедине, заговорил первым. Наконец перед Кан Тэоном протянули два документа. Один был от фонда, другой — полученный от третьей команды во время интервью. Оба были вопросами, в отношении которых нельзя было уверенно сказать, имеют ли они какое-либо отношение к делу, и было неясно, следует ли их оценивать с точки зрения выгоды и убытков.
Кан Тэон, быстро проверив документы, поднял глаза. Сон Учжэ открыл рот, хотя казалось, что ему не нужно ничего объяснять.
Сотрудничество с «Ф.Фейри Тейл», не увенчалось успехом из-за их отказа. Ли Шину, участник балета Нараэ, известен как его муза и лучший друг.
Это было совпадение. Кан Тэон тоже не сразу узнал Ли Шину в документах. Но как только он задумался, имя Ли Шину всплыло в памяти. После этого вернуть образ забытого человека из прошлого оказалось совсем несложно.
*Обращаю ваше внимание, что F.Fairy tale и имя Дон Хва переводятся, как сказка. То есть Дон Хва использовал английский перевод своего имени в качестве названия.
Последний фестиваль, создатель нашумевшей работы, которая превратила его лучшего друга, Ли Шину, в реальное воплощение порнографии и обнажила его сущность. Я думал, что он будет играть в художника в царстве чистого искусства и погрязнет в наркотиках, но он продал своего друга, порвал связи и сбежал в Штаты. Он отказался от искусства и бросился на коммерческий рынок.
Окончив школу искусств в Нью-Йорке, он поступил в магистратуру университета Ковентри в Англии и блестяще дебютировал в индустрии дизайна, получив приз на конкурсе Fox Design Competition. В настоящее время он работал по краткосрочному контракту с компанией Ford, и его контракт заканчивался примерно через две недели.
Ф., обладающий впечатляющим портфолио, стал участником конкурса на привлечение в команду всего лишь чуть больше месяца назад. Сначала к нему обратились представители американского филиала, но он решительно отказал. Первоначальный настрой был очень благожелательными, и кто-то из ответственных лиц, недоумевая отказом Ф., отправил отчет в главный офис в Корее. По указанию Кан Тэона расследование в отношении Ф. было возобновлено с самого начала.
Никто не ожидал такого развития событий. Простота названий «Fairy Tale» и «Сказка» не привлекала внимания. В его портфолио не было ни связи с Кореей и фондом Тэрок, ни враждебности к Тэсан групп. Белокурый красавец, появившийся в прессе, был не Ф.Донхва, а его секретарь Сэмюэль Беккет. Кан Тэон сразу же уловил структуру отношений и понял, как они повлияют на бизнес, просто сопоставив несколько документов Ли Шину и Дон Хва.
Отказ Ф. был не случайностью, а неизбежным результатом.
Кан Тэон быстро принял решение. Оторвав взгляд от документов, он выглядел заинтригованным. Выражение его лица было забавным. Сон Учжэ хранил гробовое молчание.
— Выясни все о Ли Шину. Все, что возможно, за последние 11 лет.
С этими словами Кан Тэон, наконец, поняв, кто такой Ли Шину, улыбнулся. Он выглядел как сытый хищник, ожидающий своего момента. В тот момент Сон Учжэ ощутил некий дискомфорт, но тут же откинул эту мысль.
Кан Тэон, перейдя к следующему пункту повестки, уже был готов.
Не забывайте про реакции и говорить спасибо! Жду для обсуждения в комментариях!