Умирание

Глава 14
Умирание

Либеральная демократия вовсе не приоритет большинства над мнением меньшинства, как думают наивные. Эта система даже не приравнивает голос индивида к голосу большинства. Она ставит голос меньшинства, если оно является носителем порока, выше мнения большинства. Если 100 миллионов человек против педерастии, а только 1000 человек — за, решение принимается в пользу меньшинства.
В обстановке толерантности и терпимости, культивируемых как уважение чужих вкусов, появятся магазины, клубы и СМИ, обслуживающие извращенцев. И ничего не возразишь: если Бога нет, все свободны делать что угодно. Фиговый листок, прикрывающий колоссальные последствия, выражен в запрете причинять сиюминутный вред. По логике материального понимания мира нетрадиционный вкус нужно уважать. Он же не кусается.
Одним нравится борщ, другим — жареные тараканы. В сексе то же самое: одни любят традиционные отношения, другие — нетрадиционные. Скоро и само слово «нетрадиционные» отомрёт, потому что кто определяет традицию? Пока это уступка той части общества, которая подсознательно несёт в себе остаток религиозных установок. Но пройдёт ещё некоторое время, и вырастет новое поколение, свободное от «архаизмов».
Многие явления, оцениваемые религиозным обществом как смертный грех, у материалистов получили статус невинного развлечения, право на которое было закреплено в конституции, «библии атеистов», которую они сами сочинили. Были легализованы внебрачные половые связи, проституцию превратили в социально-полезную работу, педерастию приравняли к разновидности любви. На очереди легализация педофилии, некрофилии и т.п.
Интересна технология вживления этих безобразий в общество. Культивирование педерастии на традиционной почве не приживается. А вот через борьбу с педерастией очень даже можно разместить в информационном поле это понятие. Сегодня разговорам о наркотиках посвящено много времени. Раньше для большинства это было далёкое явление. Казалось, это не для нас, это о других. И вот… всё так близко, так легко, так приятно, так круто. Многие впервые пришли к мысли попробовать после чтения книг с сюжетом, построенным вокруг наркотиков или их компонент. Вышло много фильмов, где наркомания вроде бы осуждается, тон отрицательный. Дядечка-режиссёр говорит типа «нельзя», а сам поворачивается и заговорщически подмигивает: «А мож попробовать? есть чó?»…
Аналогично и с педофилией: человек думать не думал, что такое вообще возможно. И вдруг — раз, появляется плакат «нельзя насиловать детей!». Это первые снаряды, прожигающие оборону человека. Вроде и против сказать нечего, вроде как всё правильно, действительно нельзя. Но в итоге само понятие педофилии пробилось в информационное поле. Начались разговоры на тему инцеста (сожительства родителей и детей). Далее из гнилых щелей повылазили защитники педофилии, очень убедительно оправдывающие это явление. Другие им стали возражать на эмоциональном уровне. И пошло-поехало…
Второй шаг: когда понятие войдёт в нашу жизнь, начнётся его уточнение и, как следствие, дробление, возведение в одну из многих норм, которые тоже дробятся на миллионы норм. Пройдёт совсем немного времени, и идеологи постмодернизма скажут — педерастии в принципе нет. Сколько людей, столько и полов. Это уже ломится в нашу дверь.
Главное в развращении общества — снять понятие стыда. Стыд всегда иррационален, его невозможно объяснить с помощью логики, не обращаясь к понятиям, выведенным из логики религии.
Не обязательно учить девочек и мальчиков разврату, лжи, отрицанию семейных ценностей. Можно, например, спровоцировать судебные иски от детей к родителям под предлогом защиты прав ребёнка. Например, недавно в США слушалось дело: мальчик требовал признать суд его право купить ёжика. Как умилительно… Но в реальности сын восстал против матери и победил. Или можно развесить в интернете баннеры с надписью «до 18 лет вход воспрещён», а параллельно говорить о праве человека, достигшего 14 лет, на личную жизнь. Или под предлогом борьбы с подростковой беременностью и со СПИДом рассуждать о безопасном сексе. На эту «заботу» наложить разглагольствование о свободах, о недопустимости причинять вред другим людям, и вплетать мысль о допустимости и естественности реализовывать всё, что приносит удовольствие. Под эгидой свободы мальчики и девочки сами найдут источник удовольствия или повод подать в суд на родителей, и начнут брать от жизни всё.
Мы ещё содержим в себе остаточные явления христианского общества. Поэтому некоторые удовольствия отрицаем, хотя в них нет сиюминутного вреда. Например, некрофилия (половой контакт с мёртвыми) и прочая неудобоговоримая мерзость, с точки зрения материализма безвредны. Но общество пока не готово воспринимать такие проявления свободы.
В Англии был зарегистрирован парадоксальный случай. Общество некрофилов обратилось к властям с официальной просьбой выдавать им свежие бесхозные трупы, которые они после «использования» обязуются хоронить за свой счёт и вообще делать всё сообразно закону. Власти попали в затруднительное положение. С позиции научного атеизма предложение выгодно. Оно не причиняет никому вреда, приносит казне доход, а отдельной группе избирателей дарит удовольствие. Да, странное удовольствие, но о вкусах не спорят. Власти отказали просителям по формальным признакам. Спрашивается, какой логикой они руководствовались? Попробуйте сформулировать чёткий логичный отказ некрофилам с позиции чистого материализма.
Другой пример. В Германии один человек предложил другому съесть себя. Партнёры составили договор, согласно которому один передавал своё тело другому на съедение. Были соблюдены все юридические формальности, договор был заверен нотариально, снят на камеру, записан в аудио- и видео-форматах. Можно представить себе юридическую безупречность документа, если помнить, насколько педантичны, до маниакальности, немцы.
После заключения сделки покупатель отрезал у продавца гениталии по всем правилам хирургии — никакого варварства, с анестезией и прочее. Потом они их зажарили и вместе съели за дружеским ужином. Далее продавец совершил акт самоубийства, чтобы покупатель не попал под действие закона об убийстве. Затем покупатель констатировал смерть по всем правилам медицины, после чего порубил тушу и сложил мясо в холодильник. Всё это было записано на видеокамеру.
Когда ситуация стала достоянием гласности, власти Германии растерялись. Наказания за поедание человеческого мяса не существует, никакие статьи уголовного кодекса не нарушены. Если бы речь шла об обычной сделке, заключённых договорённостей было бы более чем достаточно для любого суда. Но так как в договоре шла речь о том, что одна свободная личность передаёт другой свободной личности своё тело для съедения, возникла заминка. К чести немецких властей, они нашли причину и посадили покупателя-каннибала на пять лет.
На Украине группа граждан, получающая удовольствие от поедания человеческого говна, обратилась с просьбой официально зарегистрировать их организацию. Их устав декларировал поиск и объединение единомышленников. Подчёркивалось: всё будет в рамках закона. Люди готовы были платить пошлины и налоги. Но украинская власть отказала, поправ тем самым свободу личности.
Во Франции группа энтузиастов хотела организовать коммерческую рекламу по продаже предметов женской гигиены, бывших в употреблении. Власти тоже «зарубили». Спрашивается, почему, если эти «милые люди» платили деньги и никого не кусали? Одним нравится запах духов, другим запах шашлыка, третьи балдеют от негигиенических запахов. Кто судьи?
Можно долго перечислять такие случаи. Мы взяли самые яркие на сегодняшний день, чтобы читатель мог убедиться: отказы противоречат логике современного общества. Они построены на логике, оставшейся от христианского общества. Эта логика вступила в противоречие с логикой материализма. Согласно материализму, можно всё, что не несёт сиюминутного вреда. Никакого сиюминутного вреда во всех приведённых примерах нет. Кто из либералов может ответить: почему решения были приняты вопреки рациональной логике?
Демократическая система имеет установку соблюдать права носителей любых вкусов. Можно не сомневаться: «недоразумение» будет преодолено, и права меньшинств восстановят. Извращенцев преподнесут не как меньшинство, а как нормальных людей, коих большинство, но многие просто стесняются признаться в своих тайных пристрастиях. В угоду этому мнению появятся научные работы, указующие на естественную гомосексуальность человека и прочее. Нормальных выставят закомплексованным меньшинством, несвободными архаичными уродами.
Не важно, что большинство как раз нормальные люди, и они против присутствия в их жизни таких явлений. Если 10 американцев живут среди 100 тысяч индейцев, меньшинством являются индейцы. Аналогично и в нравственной сфере — термин «меньшинство» будет перенесён с извращенцев на нормальных людей. Каким реально станет соотношение — вопрос десятый. На первом этапе возникнет иллюзия, будто нормальных меньшинство. Пройдёт время, и они действительно станут меньшинством.
Хоть убей, следа не видно:
Сбились мы. Что делать нам!
В поле бес нас водит, видно,
Да кружит по сторонам.
А. Пушкин
В будущем вырастет полностью рациональное поколение, у которого рефлексы отомрут, как отмерло негативное восприятие педерастов. Сегодня они в любом демократическом правительстве присутствуют и в любой администрации любой религиозной конфессии, что вызывает эффект подражания в массах. Это становится отличительным признаком и одновременно нормой. Они тащат своих, оформляясь в структуру. Полвека назад невозможно было представить официальную регистрацию брака лесбиянок или педерастов. Сегодня это норма жизни.
Если кто попробует ущемить права сексуальных меньшинств этого толка, тут же найдутся защитники. Обратите внимание: они не спешат защищать людей, получающих удовольствие от поедания человеческого мяса, кала и прочее. С формальной точки зрения одни ничем не отличаются от других. Но правозащитники ещё не созрели, ещё стесняются выступать на стороне говноедов. Так полвека назад они стеснялись защищать педерастов. Но поскольку под стеснительностью нет основания, однажды она уйдёт. И тогда даже самый захудалый правозащитник усмотрит в приведённых выше отказах признаки тоталитаризма, ущемление прав и попытку подчинить вкусы человека каким-то нормам.
Отказ регистрации любителей дерьма — это дискриминация по вкусовому признаку. Любители одного типа удовольствия дискриминируются перед любителями другого типа удовольствия. Почему одним можно пропагандировать свои пристрастия и желания, а другим нельзя?
Пока никто не выступил в защиту прав людей, пожелавших узаконить свои нетрадиционные вкусы. Это свидетельствует: общество пока не перешло Рубикон. Христианство сдало позиции на видимом уровне, но прочно засело в подсознании самых отъявленных атеистов. Люди пока не способны принять революционные извращения, даже если те соответствуют логике материализма.

* * *

Реальный мир всегда формировался виртуальным. Сначала рождается идея, мысль или желание — всё это виртуальные продукты. Потом они воплощаются в реальность. С появлением компьютерных технологий стало возможно создавать новый тип виртуального пространства, что многократно повысило зависимость реального мира от виртуального.
В виртуальном мире можно делать что угодно, даже отрезать голову. За вред, нанесённый виртуальному существу, никто ничего не предъявит. Сегодня мальчики (и взрослые дяди) играют в «стрелялки», убивая виртуальных людей. Кажется, чтó тут плохого, они всего лишь играют. Всегда мальчики играли в войну, и никому не приходило в голову увидеть в этом опасность.
Всё просто. Раньше формат игры не приближался к реальности. Убийство в игре и в реале очень сильно отличались. С развитием компьютерных технологий реальность и виртуальность будут неумолимо сближаться. Сознание пребывающего в киберпространстве человека будет меняться. Виртуальная грязь течёт в реальный мир. Сегодня она убивает людей реально, но никто не видит причинно-следственной связи.
Дело не только в моральной и нравственной деградации. Люди по своей природе будут хуже маньяков. Маньяк хотя бы правильно оценивает свои поступки, у него нет иллюзий относительно совершаемого. Можно допустить у него даже минуты раскаяния. У новых маньяков сожаления о содеянном не будет, как не бывает его у виртуальных убийц. Они убивают, кровь льётся, кишки навыворот, но для чувства раскаяния нет почвы. Потому что для них Бога нет.
Что делать, если некоторые получают удовольствие от страданий? Свободная от «архаизмов» традиционного общества личность не видит в этом ничего предосудительного. Она скажет вам — мир так устроен, жизнь одного находится в прямой зависимости от смерти другого.
Настоящий материалист, свободный от «архаизмов», считает себя разумным млекопитающим. Ему чуждо понятие души или совести. Окружающих он тоже считает животными: одних более сильными, других более слабыми. Если сильное животное охотится на слабое, что тут неестественного? Никто же не возмущается, когда сытая кошка мучает мышку. Она есть не хочет, она просто развлекается. Чем человек хуже кошки? И если так, возникает безграничный простор для самой дикой фантазии.
Кошка играет с мышкой. Нет сомнений, кому-то обязательно захочется поиграть реально. Когда процесс легализации пройдёт, возникает необходимость повысить градус. У некоторых это выльется в желание пережить реальные ощущения. Для начала человек захочет просто посмотреть на настоящие страдания.
Следующий шаг — самостоятельная практика на живых людях. Кто победнее, сам выходит на охоту. Кто побогаче — покупает «живой товар». По информации спецслужб, «товаром» являются преимущественно дети. Продавцы и покупатели «товара» не называют детей детьми. Например, в аудиозаписи, зафиксировавшей такой разговор, двое мужчин обсуждают продажу восьмилетней мексиканской девочки, которую называют «маленькое животное». Покупатель уточняет, что с ней можно делать и куда потом девать труп. По этическим соображениям мы не будем приводить детали этого диалога.
Охота на детей и девушек существует в любой стране мира. Рынок удовлетворяет спрос на мучения, рассматривая людей в качестве товара. Это нельзя даже близко сравнивать с рабством. Хозяин покупал раба за большие деньги и относился к нему явно не хуже, чем к карете или корове. Здесь же изначально человека рассматривают как объект мучений.
Статистика исчезнувших за год детей повергнет любого в ужас. Какой процент из них случайно погибших, а сколько замучено в порностудиях, можно только гадать. Уголовное дело заводят, когда находят останки человека. Если всё сделано чисто, останков нет, — преступления тоже нет. Никто серьёзно не будет заниматься заявлением бабушки о пропавшей внучке.
Призыв брать от жизни всё, положенный на теорию научного атеизма и реализованный в условиях технического прогресса, не принёс ещё свои главные плоды. Описанное выше — начало и не главная опасность. Главную опасность представляют не маньяки, размножающиеся в потребительском обществе как черви в гниющем мясе. Главную опасность представляет элита, подводящая под это идеологическую базу. Рождается новое общество, контуры которого сейчас представить сложно ещё и потому, что страшно.

Проект Россия 3. Третье тысячелетие. 2009 год.