Рассудок против

Незатейливые, но очень консервативные инстинкты размножения имеют дурную традицию нарушаться, когда в их действия вмешиваются рассудочные процессы. Эта странная ситуация выглядит неочевидной и требует пояснения. Казалось бы, умный, изощрённый и хитрый человек имеет больше шансов стать богатым и оставить многочисленное потомство. Действительно, обладатель социально востребованного мозга становится лидером условной популяции и получает репродуктивное преимущество. Достаточно проследить несколько поколений талантливой семьи — и общечеловеческая ценность роли культурного и интеллектуального развития станет ясна. Однако в настоящее время люди часто и много мигрируют, а популяции подвергаются постоянной метисации. Ещё больше затрудняют объективность оценки вмешательства рассудка в репродукцию иллюзия информационного единства планеты и многие другие сомнительные предубеждения. По этой причине следует обратиться к более старым исследованиям, которые охватывают значительные периоды времени.

Наиболее поучительные истории начинаются в далёком прошлом. Так, из 9000 знатных родов спартанцев периода Ликурга к появлению Аристотеля осталось только 1900. Ещё интереснее наблюдения за семьями почётных граждан в свободных городах Германии. В 1368 году Аугсбург насчитывал 50 почётных фамилий деятельных и богатых граждан, через столетие их число уменьшилось до 13, а к 1538 году — до 8. В том же году популяцию записных талантов дополнили 42 фамилиями самых способных и умных, но через столетие от них осталось только 12, а от первого «призыва» 1368 года — лишь 6 семейных групп. Аналогичным образом происходило вымирание знатных граждан в Нюрнберге, где за 120 лет число умных и богатых сократилось в три раза. Такие сведения многочисленны, а их обзоры и сводки широко известны (Юдин, 1928).

Всех без исключения любителей этих исследований объединяет нетривиальный вывод о том, что, независимо от страны, языковой принадлежности и верований, хуже всего размножаются известные учёные, художники, врачи и другие интеллектуалы. Неважно дело обстоит и с воспроизводством богатых людей, хотя их трудно заподозрить в излишней тяге к интеллектуальным развлечениям. У самых богатых людей планеты репродуктивные успехи в три раза ниже, чем у их беднейших наёмных рабочих. Совсем плохая ситуация с продолжением рода у научно-технических гениев. Обычно половина из них вовсе не имеет детей, а потомки случайно размножившихся вымирают за два-три поколения.

Эти данные показывают, что механизмы социального уничтожения наиболее специализированных конструкций мозга очень эффективны и давно сложились. Идеи о постоянном интеллектуальном прогрессе и развитии человечества оказались приятным вымыслом, который противоречит ожиданиям. Странная статистика скоротечного вырождения самой образованной, творческой и предприимчивой части населения полностью опровергла надежды на эффективность всеобщего просвещения и культурного развития.

Парадоксально, но в материалистическом СССР вместе с запретом евгеники были отброшены уже доказанные закономерности социогенеза. Вопреки многочисленным и достоверным данным о начале снижения рождаемости при повышении уровня образования и культуры, в Советском Союзе стремились приобщить население к всеобщему среднему и высшему образованию. Принудительно повышая уровень образования, в СССР одновременно замедляли воспроизводство населения. Эти процессы были мало заметны в стабилизированных условиях социализма из-за неравномерности развития страны и этнических традиций. В районах, где на проблемы образования по традиции не обращали особенного внимания, численность населения росла, а при создании университетов — падала. Вполне понятно, что в тех регионах, где успешно добивались культурного образования населения, рождаемость снижалась, а трудовые ресурсы приходилось завозить по лимитированным квотам.

Сергей Вячеславович Савельев, "Церебральный сортинг"