Письмо Аллаху от Унабомбера

"211. К концу Средневековья существовало четыре основных цивилизации, которые были приблизительно одинаково «развиты»: Европа, исламский мир, Индия и Дальний Восток (Китай, Япония, Корея). Три из них остались более или менее стабильными, и только Европа стала динамичной. Никто не знает, почему это произошло: у историков есть какие-то теории, но это только спекуляции. Во всяком случае ясно, что бурное развитие по направлению к технологической форме общества происходит лишь при особых условиях. Так что нет никаких причин допускать, что продолжительная технологическая регрессия не сможет быть осуществлена."

"11 сентября 2001 года Качиньски проснулся на рассвете в камере размером 12x7 футов, где он проводит 23 часа в сутки в самом охраняемом крыле исправительного учреждения строгого режима США (ADX) во Флоренсе, штат Колорадо, где содержатся некоторые из самых опасных преступников страны. <...> когда он включил радио, звучали не Вивальди и не кто-то другой из его любимых композиторов. Дикторы новостей с изумлением рассказывали, как пассажирские авиалайнеры были захвачены и направлены в башни-близнецы в Нью-Йорке и Пентагон в Вашингтоне, в результате чего на земле и в воздухе погибло около 3000 человек. <...> Но в отличие от многих американцев, которые так ярко пережили ужасы 11 сентября благодаря прямому эфиру, Качинский предпочел лишь представить себе глубину катастрофы. Он не видел кадров, как самолеты врезаются в здания, черный дым, медленно поднимающийся над горизонтом Нью-Йорка, когда горели два символа финансового мира, или облако едкой пыли, удушившее Нижний Манхэттен. Качинский не только не доверял средствам массовой информации, но и считал телевидение одним из зол технологического общества, против которого он долго выступал. Поэтому утром 11 сентября 2001 года он решил не включать телевизор. <...> После терактов 11 сентября Качиньский, как и многие американцы, был потрясён, заявив корреспонденту в октябре 2001 года, что не ожидал подобного. «Это застало меня врасплох», — написал он. <...> В течение нескольких недель после терактов осуждённый террорист, как и многие американцы, пытался узнать больше о виновниках. Но, не имея доступа к интернету и отказываясь смотреть телевизор, Качиньскому пришлось проводить исследования по старинке. В своей крошечной камере во Флоренции он читал статьи о терактах в газетах и ​​журналах, включая «Нью-Йоркер», на который он был подписан, и писал друзьям по переписке с просьбой рассказать ему больше о происхождении «Аль-Каиды» и её таинственном лидере, Бен-Ладене. Он просил корреспондентов рекомендовать ему книги по этой теме, а возможно, даже присылать их по почте, но их было не так много, поскольку его камера и так была завалена судебными документами и книгами.

«Как и многие люди, я размышлял (и не только после 11 сентября) о значении воинствующего ислама», — писал Качиньский неназванному профессору в Англии. (Многие имена в письмах зачеркнуты.) «Это тема, в которой, должен признать, я не разбираюсь».

Какова была операционная теория «Аль-Каиды»? Чего именно хотел Бен-Ладен? Был ли Бен-Ладен, подобно Качиньскому, сторонился мира современных технологий или же он был просто ещё одним политиком?

«Усаму Бен-Ладена изображали как противника современности», — писал Качиньский в декабре 2001 года. «Если бы он был таким, я бы, возможно, поддержал его, но, полагаю, его мотив — не столько противодействие современности, сколько желание создать исламскую „великую державу“, способную на равных конкурировать с другими великими державами мира. Если это правда, то он просто очередной безжалостный и властолюбивый политик, и мне он ни к чему».

Теоретически Качинский мог бы задать свои вопросы об исламском экстремизме заключённому, который какое-то время жил в соседней камере: Рамзи Юсефу, осуждённому за взрыв во Всемирном торговом центре в 1993 году, чей дядя Халид Шейх Мохаммед считался ключевым организатором терактов 11 сентября. Однако Юсеф, бывший товарищ Качинского по тренировкам (вместе с террористом из Оклахома-Сити Тимоти Маквеем), который уговорил его изучать ислам, был переведён в более изолированную камеру и после 11 сентября подвергся более строгим тюремным ограничениям, что ограничило его общение с другими заключёнными.

Вскоре Качиньский начал читать Коран, чтобы лучше понять исламскую культуру, и комментировать «очевидно глупую стратегию» «Аль-Каиды» тем, кто ему писал. «Если цель «Аль-Каиды» — то, за что она себя выдаёт, а именно крах США или, может быть, всего Запада, их стратегия кажется необъяснимо глупой», — писал он в письме в январе 2002 года. «Им следовало бы понять, что, объявляя себя врагами Америки как таковой и участвуя в массовых убийствах американцев без разбора, они могут лишь заслужить ненависть всех американцев и объединить американцев вокруг своих лидеров».

Террористическая группировка, утверждал человек, известный как Унабомбер, была бы «гораздо эффективнее», если бы заявила о своей дружбе с американским народом и вела войну только против «существующей системы» и «членов американской элиты». «Таким образом „Аль-Каида“ могла бы завоевать симпатии некоторых американцев (особенно тех, кто сам отчуждён от существующей системы)», — писал он. «Это старая стратегия «разделяй и властвуй»."

"Уважаемый профессор:

Спасибо за письмо (хотя оно и написано такой зловещей датой, как 3 октября — день рождения моего брата). Я не против писем, напечатанных в текстовом редакторе.

Я не понимаю, чего вы от меня ждёте, поскольку вы не задаёте конкретных вопросов и не поднимаете конкретных вопросов, на которые хотели бы получить ответ. Но поскольку вы эксперт в исламоведении, у меня есть несколько довольно конкретных вопросов, которые я хотел бы получить от вас.

Как и многие, я размышлял (и не только после 11 сентября) о значении воинствующего ислама и, в частности, о мотивации боевиков. Некоторые из мотивирующих факторов очевидны: сопротивление модернизации, религиозный фанатизм, стремление лидеров к власти и «национализм» [из пояснений самого Унабомбера, "слово «национализм» в кавычках, поскольку это явление похоже на национализм, но отличается от него тем, что предполагает идентификацию не с нацией, а с религией"]. Но относительная значимость различных факторов и их точная природа мне совершенно неясны.

Первое, что я прочитал и что, казалось бы, пролило свет на эту тему, была статья в журнале Time Magazine от 15 октября 2001 года, страницы 70–71, под названием «Конец игры Усамы». Эта статья, похоже, показывает, что мотивы Усамы Бен-Ладена (что бы он сам о них ни говорил) в первую очередь не религиозная ханжество или сопротивление современности, а скорее «национализм и стремление к власти». Если верить статье, Бен-Ладен хочет ядерного оружия и экономической мощи для исламского мира, чтобы он мог стать «великой державой». Другими словами, Бен-Ладен, под маской благочестия, просто хочет играть в ту же самую игру власти, в которую государства играют почти с самого начала цивилизации. Это игра, которая грозит стать беспрецедентно катастрофической во многих отношениях, потому что теперь в распоряжении государств находятся всё более ужасающие инструменты современных технологий.

Но я не знаю, насколько серьезно следует воспринимать статью в Time, потому что по собственному опыту я убедился, что средства массовой информации небрежны в своих расследованиях и не колеблясь искажают правду.

Итак, мой первый вопрос: считаете ли вы, что статья приблизительно точно описывает мотивы Бен-Ладена?

Если предположить, что статья более или менее точна в отношении личности Бен-Ладена, то в какой степени его можно считать представителем воинствующего ислама в целом? Не сомневаюсь, что существует множество воинствующих мусульман, для которых религиозные убеждения важнее «национализма» и стремления к мирской власти, но я сильно подозреваю, что те, для кого мирская власть важнее всего, будут, как правило, доминировать в движении. Согласны вы или нет?

Меня также интересует сила и характер сопротивления современности. Если предположить, что упомянутая выше статья верна, становится ясно, что Бен-Ладен и его соратники не отвергают современные технологии и индустриализацию, поскольку исламский мир вряд ли смог бы стать великой державой без них. Бен-Ладен и его соратники сопротивляются лишь социальным изменениям, сопровождающим модернизацию, например, крушению традиционных ценностей, безбожию и безудержному гедонизму. Я думаю, что в исламском мире существует значительное сопротивление современным технологиям. Но я предполагаю, что силы того, что я назвал «национализмом», легко одолеют любое сопротивление современным технологиям.

Согласны ли вы с предыдущим абзацем или нет?

Если я прав, полагая, что главная цель воинствующего ислама (или, по крайней мере, его важнейших лидеров) — создание исламской «великой державы», свободной от социальных изменений, сопровождавших модернизацию в других странах, то, на мой взгляд, этот проект обречен на провал. Создание великой державы потребовало бы индустриализации; а успешная и эффективная индустриализация, по всей видимости, несовместима с существующей культурой Ближнего Востока. Попытка индустриализации этого региона либо потерпит неудачу, либо приведёт к тем же социальным изменениям, которые сопровождали индустриализацию в других странах.

Не могли бы вы прокомментировать предыдущий абзац?

Я также предполагаю, что даже если лидеры откажутся от сопротивления модернизационным социальным изменениям, создание полностью развитой и эффективной индустриальной экономики на Ближнем Востоке всё равно будет чрезвычайно медленным и сложным процессом, поскольку культура к этому не приспособлена и не будет меняться легко. В частности, там недостаточно социальной дисциплины — или недостаточно социальной дисциплины нужного типа. Вы согласны или не согласны?

Хотя полностью развитая индустриальная экономика на Ближнем Востоке представляется маловероятной в обозримом будущем, я вполне могу представить себе ближневосточное государство, в целом неэффективное и отсталое, но в котором относительно небольшое элитное меньшинство создаёт (в скромных масштабах) передовую промышленную и технологическую структуру внутри более отсталого целого. Возможно, некоторые ближневосточные государства уже приближаются к этому состоянию? Что вы думаете об этом?

Меня крайне беспокоит возможность создания на Ближнем Востоке передовых промышленных и технологических структур. Я считаю, что действия Запада с современными технологиями преступно безрассудны.

Но я также считаю, что Запад проявляет больше сдержанности в использовании своей (технологической и иной) мощи, чем большинство других культур. Другими словами, я думаю, что большинство других культур так и поступают. Другими словами, я думаю, что большинство других культур, имеющих в той или иной степени доступ к современным технологиям, используют их даже более безрассудно, чем Запад. (Вы когда-нибудь задумывались, что некоторые из этих стран третьего мира делают со своими ядерными отходами?) И мне кажется, что на Ближнем Востоке безрассудства больше, чем где-либо ещё. Опасность заключается не только в безрассудном использовании преднамеренно разрушительных технологий, таких как ядерное оружие, но и в якобы безвредном применении технологий (например, генной инженерии), которое может иметь непредвиденные, катастрофические последствия. Что вы думаете? Прав ли я, полагая, что в ближневосточных культурах существует определённый вид безрассудства?

Двадцать с лишним лет назад я работал на небольшой фабрике с одним пакистанцем. Он был очень умным, отличным работником, и мне он очень нравился. Но в шутку он наставлял на меня нож — как оказалось, канцелярский нож — и говорил: «Я тебя убью!» Он, видимо, не понимал, что такой юмор неприемлем на Западе.

Это всего лишь анекдот, но он иллюстрирует то, что, как мне кажется, подтверждают и другие данные: в культурах Ближнего Востока гораздо меньше предубеждений против насилия, убийств и разрушений, чем на Западе. Я прав? *** <...> Искренне ваш, Тед Качински"

Миллионы христиан верят в буквальное истинное толкование Библии, слово в слово. Некоторые из них – мы ещё вернёмся к вопросу о том, сколько их – придерживаются фантастической теологии, придуманной в XIX веке двумя проповедниками-иммигрантами, которые взяли разрозненные отрывки из Библии и сплели их со своими галлюцинациями в повествование, предсказывающее возвращение Иисуса и конец света. Погуглите «Индекс Восхищения», и вы увидите, как эта идея захватила воображение многих добрых и искренне верующих (вы также увидите, где мы находимся прямо сейчас, в тиканье часов, приближающих кульминацию истории в апокалипсисе). <...> Сюжет Восхищения — это слово никогда не встречается в Библии, хотя некоторые фантасты настаивают, что это скрытый код к Книге Откровения — довольно прост, хотя и странен. (Британский писатель Джордж Монбио недавно блестяще проанализировал его, и я в долгу перед ним за то, что он освежил мои собственные идеи.) Как только Израиль оккупирует оставшиеся «библейские земли», легионы Антихриста нападут на него, вызвав финальную битву в долине Армагеддона. Когда необращенные евреи будут сожжены, Мессия вернётся для Восхищения. Истинно верующие будут перенесены на небеса, где, восседая по правую руку от Бога, они будут наблюдать, как их политические и религиозные оппоненты корчатся от страданий и эпидемий — нарывов, язв, саранчи и жаб — в течение нескольких лет последующих бедствий. Я не выдумываю. Как и Монбиот, я читал литературу, в том числе «Разоблачение Восхищения» (The Rapture Exposed), недавнюю книгу Барбары Россинг <...> "Что это значит для государственной политики и окружающей среды? Послушайте Джона Хэги, пастора церкви «Cornerstone» в Сан-Антонио, насчитывающей 17 000 прихожан, которого цитирует Россинг в книге: «Запишите это, примите близко к сердцу и утешайте друг друга этими словами. Конец света грядет для земли, для народов и для отдельных людей, но те, кто уверовал в Иисуса, не будут присутствовать на земле, чтобы стать свидетелями ужасного времени скорби». Россинг резюмирует послание в пяти словах, которые, по ее словам, являются основным кредо Восхищения: «Мир не может быть спасен». Это приводит к «ужасающей этике», рассуждает она, потому что верующие освобождаются от беспокойства об окружающей среде, насилии и обо всем остальном, кроме своего личного спасения. Землю постигнет та же участь, что и неспасенных. Все будут уничтожены. <...> Понятно, почему от людей, охваченных подобными фантазиями, нельзя ожидать беспокойства об окружающей среде. Как пишет Гленн Шерер в своей статье для онлайн-журнала Grist, посвящённого окружающей среде, зачем беспокоиться о Земле, если засухи, наводнения, голод и эпидемии, вызванные экологическим коллапсом, – это предзнаменования апокалипсиса, предсказанного в Библии? Зачем беспокоиться об изменении глобального климата, если вы и ваши близкие будете спасены во время Восхищения Церкви? Зачем переходить на альтернативные источники энергии и снижать зависимость от нефти с нестабильного Ближнего Востока? В любом случае, пока Христос не вернётся, Господь будет заботиться обо всём."

"Рассмотрим, к примеру, тот безумный вариант христианства, который в последние годы стал серьёзной политической силой. Я имею в виду людей, которые верят, что мир закончится в течение ближайших 40 лет и тому подобные вещи (см. приложенную статью Билла Мойерса). Вполне очевидно, что эти люди уходят в мир фантазий, чтобы сбежать от тревог и разочарований современной жизни. Кому нужно волноваться о ядерной войне или об экологии, если мир всё равно скоро закончится, и все истинно верующие попадут в рай? Для тех, кого беспокоит упадок традиционной морали, гораздо проще бороться с абортами и однополыми браками, чем признать, что стремительное технологическое развитие неизбежно ведёт к столь же стремительным изменениям в социальных ценностях. См. ISAIF [ Индустриальное общество и его будущее ], §50. В разделах ISAIF §§219–222 и в статье «Самая хитроумная уловка Системы» я утверждал, что «дела», которым посвящают себя левые, аналогичным образом являются формой бегства от реальности.

Прибегая к этим различным формам эскапизма, люди избегают необходимости разбираться с подлинными источниками своего недовольства."

"Тем не менее, следует сделать оговорку: возможно, в современном мире произойдёт возрождение религии. См. статью Билла Мойерса, которую я приложил к своему последнему письму. Но я, конечно, надеюсь, что тот тип безумной религии, о котором пишет Мойерс, — это не та религия, о потере которой сожалел бы ваш коллега в случае краха системы. Среди прочего, такая форма религии является иррациональной, нетерпимой и даже наполненной ненавистью. Стоит отметить, что подобное течение развилось и в индуизме (см. приложенную статью); и, конечно, все мы знаем, что происходит в исламе. Ничего из этого не должно нас удивлять. Каждая из великих мировых религий претендует на исключительное обладание истиной, и с момента своего появления религия была источником и/или инструментом конфликтов, зачастую крайне кровавых. Первобытные религии, напротив, как правило, терпимы, синкретичны или и то и другое. Мне не известно о религиозных войнах среди первобытных народов.

Так что если ваш коллега считает, что с крахом системы исчезнут современные религии (в чём я, к сожалению, сильно сомневаюсь), мне не совсем понятно, почему он должен об этом сожалеть."

"Что касается недавнего теракта в Великобритании [взрывы в метро и на автобусной остановке в Лондоне, совершённые исламскими террористами из Аль-Каиды]: даже если оставить в стороне какие-либо гуманитарные соображения, подход радикальных исламистов кажется бессмысленным. Они занимают враждебную позицию по отношению к целым странам, таким как США или Великобритания, и без разбора убивают рядовых граждан этих стран. Тем самым они лишь укрепляют позиции этих стран, поскольку дают политикам то, что им больше всего нужно: внешнего врага, внушающего страх, чтобы сплотить народ вокруг своих лидеров. Исламисты, похоже, забыли о принципе «разделяй и властвуй»: лучшей политикой для них было бы открыто заявлять о дружбе с американским, британским и другими народами и ограничить свою открытую враждебность элитными группами этих стран, изображая простых людей жертвами или обманутыми своими лидерами. (Заметьте, что именно такую ​​позицию США обычно занимают по отношению к враждебным странам.)

Итак, массовые убийства, совершаемые террористами, кажутся глупостью. Но их действиям может быть объяснение и помимо глупости: радикальные исламские лидеры, возможно, меньше заинтересованы в том, какое влияние эти взрывы окажут на США или…

В Великобритании их влияние сильнее, чем в исламском мире. Возможно, главной целью лидеров является создание сильного и фанатичного исламского движения, и для этой цели они, возможно, считают, что эффектные акты массового уничтожения эффективнее убийств отдельных лиц, какими бы важными они ни были. Я нашёл подтверждение этой гипотезе:

«[Радикальное] переосмысление веры действительно является глубинным намерением Бен-Ладена и его последователей. Нападение на Америку и её союзников — всего лишь тактика, призванная спровоцировать ответную реакцию, достаточно сильную, чтобы предупредить мусульман о предполагаемой истинности их затруднительного положения и таким образом сплотить их для очищения своей веры от всего, что чуждо её сути. Пропаганда столкновения цивилизаций — это лишь первый этап. Более сложная часть, по мнению радикалов, — убедить собратьев-мусульман полностью отвергнуть современный мир (включая такие отклонения, как демократия), свергнуть свои собственные коварно секуляризирующие предательские правительства и вернуться на чистый путь»."

"Посмотрите на историю: мы прекрасно знаем, что произошло с христианством после того, как Церковь стала могущественной. Кажется, что развращение духовенства обычно было прямо пропорционально силе Церкви в любое конкретное время. Даже некоторые Папы были развращёнными. Ислам не стал лучшим примером. Через двадцать четыре года после смерти Пророка его зятя, халифа Усмана ибн Аффана, убили мятежники, и за этим событием последовала борьба за власть, насилие среди мусульман и длительный период внутриисламских конфликтов. Поздняя история ислама также не показывает, что он придерживался своих идеалов лучше, чем христианство. <...> 6. Само собой разумеется, что настоящие революционеры - члены глубоко преданного штата, составляющего ядро движения - будут готовы принять любые трудности и наибольшие риски, а также даже неизбежность смерти в служении своей идее. Нам достаточно вспомнить о ранних христианских мучениках; об Аль-Каиде, талибах [ Унабомбер не дожил до того времени, когда в РФ статус террористического движения был приостановлен ] и исламских смертниках; или об убийцах Русской революции. После того, как один из социалистических революционеров по имени Каляев убил российского великого князя в 1905 году, жена князя навестила его в тюрьме и сказала: «Покайся... и я попрошу суверена оставить тебя в живых". Каляев ответил: "Нет! Я не раскаиваюсь. Я должен умереть за свой поступок и я умру... Моя смерть будет важнее для моей цели, чем [смерть великого князя]»"